Отец всех «сыновей». Подлинная история революционного лейтенанта Шмидта. Подлинная история лейтенанта шмидта Шмидт петр петрович краткая биография

Единственный морской офицер участвовавший в Революции 1905-1907 года на стороне социалистов-революционеров. Был расстрелян 6 марта 1906 года.

Дореволюционная жизнь

Неудачливый и знаменитый революционер, борец за права крестьян, но не большевик по призванию. Разные источники по-разному отзываются и описывают жизнь и поступки известного «Лейтенанта Шмидта». Петр Шмидт родился шестым ребёнком 5(17) февраля 1867 года в семье уважаемого дворянина, морского офицера, контр-адмирала и впоследствии градоначальника Бердянска П. П. Шмидта (1828-1888) и княжны королевского польского рода Е. Я. Шмидт (1835-1876). В детстве Шмидт зачитывался Толстым, Короленко и Успенским, играл на скрипке, изучал латынь и французский. Ещё в юношестве от матери проникся идеей демократической свободы, которая впоследствии и повлияла на его жизнь.

В апреле 1876 года отец Шмидта, капитан І-ранга, был назначен градоначальником Бердянска. Осенью того же года будущий «красный лейтенант» поступил в Бердянскую мужскую гимназию, которая после его смерти была названа в его честь. В 1880 году окончил гимназию и поступил в Морской кадетский корпус в Петербурге. Спустя 7 лет был зачислен в стрелковую команду 8-го Балтийского флотского экипажа в чине мичмана. 21 января 1887 года был отправлен в шестимесячный отпуск и переведён на Черноморский флот . Согласно одним источникам отпуск был связан с нервным припадком, и согласно другим - из-за радикальных политических взглядов и частых ссор с личным составом.

В 1888 году Петр Шмидт женился на уличной проститутке Доминике Гавриловне Павловой (с целью перевоспитания), которую перед тем нанял. Данная выходка очень возмутила отца Шмидта, сей «безнравственный поступок» запятнал фамилию и должен был поставить точку в военной карьере младшего Шмидта. Но по воле случая, вследствие смерти отца, забота об будущем лейтенанте легла на плечи дяди, военного героя, адмирала и сенатора Владимира Петровича Шмидта. Влиятельный дядя замял инцидент с женитьбой и отправил племянника служить к своему ученику, контр-адмиралу Г. П. Чухнину, на канонерскую лодку «Бобр» в Сибирской флотилии Тихоокеанской эскадры . В 1889 году, подал прошение об увольнении в запас по состоянию здоровья, и отправился лечиться в частную лечебницу «доктора Савей-Могилевича для нервных и душевнобольных в г. Москве».

22 июля 1892 года после прошения Петр Шмидт был зачислен вахтенным офицером на крейсер 1 ранга «Рюрик» Балтийского флота. В 1894 году его перевели из Балтийского флота в Сибирский флотский экипаж. Он был назначен вахтенным начальником миноносца «Янчихе», затем крейсера «Адмирал Корнилов». В этом же году в связи с участившимися нервными припадками Шмидт был списан на берег Нагасаки для лечения. 6 декабря 1895 года Петр Шмидт был произведён в чин лейтенанта и до 1897 года служил штабным офицером, и старшим офицером брандвахты. В августе 1898 года в связи с частыми ссорами со старшими офицерами и отказа от участия в подавлении забастовки был окончательно уволен в запас, с правом службы в торговом флоте.

В 1898 году Шмидт поступил на службу помощником капитана парохода «Кострома» Добровольного флота, где и прослужил 2 года. В 1900 году перешёл на службу в РОПИТ (Российское общество пароходства и торговли) помощником капитана парохода «Ольга».

С 1901 по 1904 год Шмидт ходил капитаном торговых и пассажирских пароходов «Игорь», «Полезный», «Диана». За годы службы торговому флоту снискал уважение среди матросов и подчиненных. В свободное время Петр Шмидт учил матросов грамоте и навигации, был хорошим другом и преданным делу человеком. «Штурманам было распоряжение заниматься с матросами в специально назначенное для этого время. Для занятий приобретались учебники и учебные принадлежности за счет парохода. Сам же „учитель Петро“, как мы называли Шмидта, садился на шканцах среди команды и много рассказывал» (Карнаухов-Краухов «Красный лейтенант», 1926). В 2009 году дайверы достали винт затонувшего парохода «Диана» в Азовском море и передали его в музей Шмидта. 12 апреля 1904 года в связи с военным положением (Русско-Японской войной) Шмидт в звании лейтенанта был призван к военной службе на Черноморском флоте, а уже спустя месяц отбыл старшим офицером на угольный транспортник «Иртыш» 2-ой Тихоокеанской эскадры. Незадолго до разгрома Тихоокеанской эскадры возле острова Цусима японцами, влиятельный дядя Шмидта помог племяннику в Суэце списаться на берег и уехать в Севастополь.

Участие в революции

В февраля 1905 года Шмидт был назначен командиром миноносца № 253 (Миноносец «Ай-Тодор» типа Биэркэ) на Черноморском флоте в Измаиле для патрулирования на Дунае. В марте того же года он украл корабельную кассу в 2,5 тысячи золотых и отправился в Крым. Через несколько недель был пойман на велосипеде в Измаиле, и в очередной раз влиятельный дядя позаботился о племяннике, и Шмидта отпустили. Летом 1905 года лейтенант Шмидт начал вести пропагандистскую деятельность в поддержку революции. В начале октября 1905 года организовал в Севастополе «Союз офицеров - друзей народа», затем участвовал в создании «Одесского общества взаимопомощи моряков торгового флота». Ведя пропаганду среди матросов и офицеров, Шмидт называл себя внепартийным социалистом. 18 октября 1905 года Шмидт во главе толпы, окружил городскую тюрьму, требуя освободить заключённых рабочих. 20 октября на похоронах погибших в ходе беспорядков произнес следующую клятву, ставшую известной как «Клятва Шмидта»: «Клянёмся в том, что мы никогда не уступим никому ни одной пяди завоеванных нами человеческих прав». В тот же день Шмидт был арестован за пропаганду, в этот раз дядя Шмидта, обладая даже внушительной властью и связями, не смог помочь непутевому племяннику. 7 ноября Шмидт был отправлен в отставку в чине капитана 2-го ранга. Пребывая под арестом на броненосце «Три Святителя» был избран рабочими Севастополя «пожизненным депутатом Совета». Вскоре под давлением возмущенных масс был отпущен под подписку о невыезде.

Севастопольское восстание

Вдохновленный идеями революционеров, но не принимавший участия в организации, 13 ноября 1905 года, Петр Шмидт был избран главой революционного движения моряков и матросов. Неизвестно как именно он попал на борт, но на следующий день он поднялся со своим сыном на крейсер «Очаков» и возглавил мятеж. Тут же он дал сигнал всем судам, стоящим в порту - «Командую флотом. Шмидт». Позже была отправлена телеграмма Николаю II: «Славный Черноморский флот, свято храня верность своему народу, требует от Вас, государь, немедленного созыва Учредительного собрания и не повинуется более Вашим министрам.

Командующий флотом П. Шмидт». Лейтенант Шмидт считал себя командующим Черноморским флотом, и ожидал поднятия красного флага на всех судах флота, но кроме разоруженного «Пантелеймона» (броненосца «Потемкина») и пары миноносцев все суда остались верны правительству. Для обострения ситуации Шмидт собрался взорвать заполненный морскими минами миноносец «Буг», но команда миноносца успела затопить судно. 15 ноября, когда стало очевидно, что мятеж подавлен и «Очаков» будет расстрелян с орудий эскадры, «красный капитан» вместе с шестнадцатилетним сыном на загруженном углем и водой миноносце № 270 (миноносец класса Пернов) собрался бежать в Турцию. Побег был почти реализован, но миноносец был поврежден артиллерийским огнем с броненосца «Ростислав» . Шмидта нашли в трюме под досками переодетого в форму матроса и взяли под стражу.

Последствия

Во время одиннадцатидневного следствия Премьер-министр Витте докладывал Николаю II - «Петр Шмидт - психически больной человек и всеми его действиями руководило безумие». Царь ответил - «…что если он психически больной, то это установит экспертиза». Но экспертизы не было, ни один врач не захотел проводить её. Лейтенант Шмидт вместе с тремя сообщниками был приговорен к расстрелу. 6 марта 1905 года приговор был приведен в исполнение на острове Березань. Стреляли 48 молодых матросов с канонерской лодки «Терец». Сзади них стояли солдаты, готовые стрелять в матросов, а на солдат были наведены орудия «Терца».

Сын Шмидта Евгений во время следующей революции был противником советской власти и вскоре эмигрировал. Адмирал Чухнин был убит эсерами вскоре после расстрела Шмидта. В 1909 году не переживший позора, умер дядя Владимир Петрович Шмидт. Сводный брат Владимир Петрович Шмидт, также морской офицер, в последствии позора изменил свою фамилию на Шмитт до конца жизни.

Хотя Шмидт после расстрела и стал народным героем, породив своим подвигом «сыновей и дочерей лейтенанта Шмидта», советская власть не стремилась сделать из него настоящего героя, так как он не был социалистом, а всего лишь оказался в нужном месте, и в нужное время. Вероятно, поэтому в известном романе Ильфа и Петрова советская власть разрешила авторам по глумиться над красным лейтенантом.

Увековечивание памяти

Именем лейтенанта Шмидта названы улицы, парки и бульвары многих городов постсоветского пространства: Астрахань, Винница, Вологда, Вязьма, Бердянск, Тверь (бульвар), Владивосток, Ейск, Днепропетровск, Донецк, Казань, Мурманск, Бобруйск, Нижний Тагил, Новороссийск, Одесса, Первомайск, Очаков, Самара, Севастополь, Симферополь. Также в Баку завод назван им. Петра Шмидта.

В Бердянске с 1980 года в доме отца Шмидта открыт музей, и назван парк в честь П. Шмидта. На острове Березань на месте расстрела установлен памятник Петру Шмидту.

Образ в искусстве

Образ отчаянного дворянина-революционера вдохновил многих писателей и режиссёров пролить свет на истинную личность известного лейтенанта Шмидта. Среди самых известных стоит отметить.

Петр Шмидт родился в семье уважаемого и заслуженного ветерана первой Севастопольской обороны. По отцу и по матери он был русским немцем.

Мать будущего «красного» лейтенанта Е. фон Вагнер познакомилась с будущем мужем Петром Шмидтом в осажденном Севастополе, где она работала в госпитале сестрой милосердия. Брат П.Шмидта, Владимир, был младшим флагманом у адмирала Бутакова, командовал Тихоокенской эскадрой, вошел в состав адмиралтейств-совета, стал адмиралом и кавалером всех бывших в то время орденов, потом и сенатором. Дядя относился к своему племяннику, как к собственному сыну и никогда не оставлял его без внимания и заботы. К тому же он был и крестным отцом будущего лейтенанта. Поэтому карьера молодого героя была уже обеспечена. Он легко поступил в Морской корпус, но хороших отношений с сокурсниками у него не сложилось, его подозревали в воровстве, с ним никто не дружил, его считали психом и не отчислили только благодаря связям.

После окончания обучения Петра Шмидта направляют мичманом служить на Балтийском флоте. Но служба вначале не заладилась. Амбициозность Петра вызвало отторжение со стороны корабельного коллектива.

Следующий поступок Шмидта привел в шок всю его семью. Он женился на уличной проститутке с целью ее перевоспитания. Ее звали Доменика Павлова. Поступок Шмидта был демонстративным вызовом. Мичмано грозило изгнание из флота. В это время умирает отец Петра и у него из козырей остается только дядя-сенатор. Во избежании огласки этого дела, дядя отправляет племянника в Тихоокеанскую эскадру и отдает его на поруки контр-адмиралу Чухину. Дядя думал, что романтика морской службы исправит Петра Шмидта, но случилось обратное, он сразу зарекомендовал себя как неуживчивый человек, за 1.5 года службы его изгнали чуть ли не со всех кают-компаний эскадры.

Вскоре у Шмидта начались психические припадки и его помещают в соответствующую клинику в Нагасаки. После этого дядя решает забрать племянника в Петербург.

Жена Шмидта, когда узнала, что тот спятил, ушла снова на панель при этом оставила сына Шмидту. В это время в период психического расстройства его посещает идея построить воздушный шар и полететь с бомбами на Францию, почему именно Париж возненавидел Шмидт, неизвестно.

Далее дядя устраивает Петра на престижную службу в Добровольный флот. Несколько лет Шмидт плавает старшим офицером на пароходе «Кострома», затем и капитаном на пароходе «Диана». Его здоровье заметно улучшается.

В 1904 году начинается русско-японская война и Шмидта, как военнообязанного, призывают на действующий флот и назначают старшим офицером военного транспорта «Иртыш». Корабль вошел в состав Второй Тихоокеанской эскадры. Эскадра начала свой переход через три океана. «Иртыш» направляют по кротчайшему пути через Красное море и Суэцкий канал. Впереди была опасность - встреча с японским флотом. Хорошая возможность проявить себя для Шмидта но в Суэце он сходит с корабля. Причину его поступка трудно установить сейчас, историки говорят, что он сошел с корабля из-за какой-то болезни, которую он подхватил в тропических широтах или же его снова одолели психические припадки.

Петр Шмидт понимал, что у Второй эскадры нет шансов, она просто обречена на гибель, но это знали все моряки, но они остались на корабле и не сошли, как это сделал Петр. Героем здесь его не назовешь… В Цусимском сражении героически гибнет и весь экипаж военного транспорта «Иртыш». Большая часть эскадры была укомплектован гражданскими, их вообще нельзя было заставить идти на смерть, но люди сражались за свое отечество, в отличии от Шмидта, они были героями.

Дядя переводит Шмидта на Черноморский флот, который не участвовал в войне с Японией. Тогда командующим флота был назначен Чухин. Вновь встретились начальник и подчиненный. Чтобы Петру было легче служить, Чухин назначает его командиром небольшого миноносца. Несмотря на то, что Черноморский флот не участвовал в сражениях, он всё же оставался в полной боевой готовности.

Некий загадочный комитет образуется в 1905 году, его целью было образовать республику на юге России. Комитетчики назначают Шмидта в роли протектора Южно-Русской республики. Восстание в Одессе началось утром 13 июня 1905 года. Во время восстания Шмидт был в Одессе, но ничем себя не проявил. События развернулись столь стремительно, что он принял решение вернуться в Измаил. И далее события принимают более крутой оборот.

Шмидт похищает деньги вверенного ему миноносного отряда (почти 2500 золотыми) и дезертирует. Причиной такого поступка вероятно был страх на фоне одесских событий. Но тут уже не психушка плакала за ним, а трибунал.

Шмидт начал колесить от Керчи до Киева, прогуливая казенные деньги. В Киеве на конных бегах на офицера обращает внимание дама Зинаида Ризберг. Ей показалось очень странным увидеть офицера на скачках, когда идет война, да еще и с крупной суммой денег. У них завертелся роман, но так же стремительно и завершился, поскольку у Шмидта попросту закончились деньги. После этого дама быстро исчезла. Шмидт узнает, что он остался незамеченным в одесских событиях и отвечать ему придется только за дезертирство и хищение государственных денег. С началом осени резко активизировалась деятельность одесских комитетчиков в Севастополе, и лейтенант должен был именно там и появиться. Поэтому Шмидту ничего не оставалось, как ехать и сдаваться. Но в данном случае он поступает весьма грамотно. Он не едет в Измаил, а направляется в Севастополь и телеграфирует дяде о помощи. Касаемо дезертирства он придумывает версию, по которой он вынужден был уехать из-за семейных проблем у сестры, чтобы ей помочь. У Шмидта были хорошие отношения с сестрой и она могла помочь ему в организации себе алиби. Насчет денег он заявляет, что его обокрали в поезде. Но позже ему приходится сознаться под давлением фактов.

Дядя со своего кармана погашает долги племянника. Шмидта увольняют после ходатайства дяди и не сажают в тюрьму. В это время ведутся мирные переговоры с Японией. Дядя обеспечивает племяннику возможность возвращения капитаном в коммерческий флот. Сразу после приказа об увольнении Шмидт начинает активно выступать на митингах в Севастополе. Делает это он экспансивно и не жалеет себя. После очередного митинга Шмидта арестовывают. Чухин в этом бессилен, так как Петром занялась жандармерия. Отставного лейтенанта сажают в тюрьму. Теперь он не просто лейтенант в отставке, а мученик за свободу! Эсеры за это выбирают его пожизненны депутатом Севастопольского городского совета. Чтобы не нагнетать обстановку в городе Шмидта освобождают из тюрьмы под обещание, что тот уедет из Севастополя. Шмидт, конечно обещает, но выйдя за ворота забывает про это обещание. И спустя несколько дней он объявляется во главе восстания на крейсере «Очаков».

К моменту появления Шмидта на «Очакове» ничего еще не было решено о мятеже. Никто еще не знал, за кем пойдут экипажи кораблей Севастопольской эскадры и солдаты гарнизона. Шансы на успех были высокими. К восставшему «Очакову» уже присоединились несколько кораблей, да и на остальных команды волновались. То, что не удалось переманить большую часть флота на свою сторону, вина прежде всего самого Шмидта. Психическое состоянии Шмидта оставляло желать лучшего. Восстание было в разгаре и по «Очакову» еще не было сделано ни одного выстрела. По словам очевидцам, Шмидт упустил много возможностей напасть, пока командование колебалось.

Утром ни один из броненосцев не присоединились к Шмидту. Наконец он понял, что нужно что-то делать. Он надел на себя погоны капитана 2 ранга и поднял на миноносце сигнал: «Командую флотом. Шмидт!» - и обошел корабли эскадры, агитируя матросов примкнуть к нему. Обойдя эскадру и выкрикивая лозунги с призывом борьбы за свободу, он ни с чем вернулся к мятежному крейсеру. Когда было ясно, что помощи от «Очакова» ожидать больше не приходится, резко угас революционный энтузиазм на кораблях эскадры. Возможность переломить ситуацию в свою сторону была полностью утрачена.

Чухин быстро оценил ситуацию и тут же навел порядок своей «железной» рукой. У Шмидта в это время случилась очередная истерика. «Очакову» предстоял артиллерийский бой. Несмотря на то, что «Очаков» стоял на выходе из бухты, отплыть он не мог - не было угля. Когда Шмидт осознал, что никто не поможет ему, он опять впал в истерику. Он собирает матросов и говорит о их поражении, хотя бой еще даже и не начался.

Чухин посылает парламентера к Шмидту, с предложением сдаться. На что Шмидт отвечает, что будет разговаривать только со своими однокурсниками по Морскому корпусу. К Шмидту тут же посылают несколько офицеров, с которыми он учился. Но едва ступив на палубу, Шмидт берет их в плен. Шмидт заявляет Чухину, что после каждого выстрела по крейсеру он будет вешать на реях по одному офицеру. Чухин не смотря на требования выдвигает ультиматум, о том, чтобы «Очаков» сдался в течении часа. В 16:00 срок ультиматума истекает. Корабли эскадры делают несколько выстрелов по кораблю-мятежнику.

Чтобы отсрочить поражение Шмидт пытается атаковать торпедами корабли правительства. Он также подводит к борту «Очакова» минный транспорт «Буг», который на тот момент был загружен 300-ми мин, а это 1200 пудов пироксилина. Шмидт делает это с целью шантажа Чухина и таким способом он хочет обезопасить себя от обстрела. Лейтенант Шмидт хотел взять в заложники весь Севастополь. Взорвавшись, «Буг» унес бы тысячи жизней. Но команда «Буга» успела затопить свое судно и лишило «козыря» Шмидта.

Черноморский флот не собирался уничтожать свой новейший крейсер, задачей Чухина было заставить мятежников прекратить огонь и сдаться. Когда мятежники сдались, командование прекратило обстрел «Очакова». По официальным данным было сделано всего 6 залпов по крейсеру. Во время залпов, командир Шмидт проявил себя полным ничтожеством, вероятно у него началась очередная истерика, это подтвердили участники восстания на «Очакове».

Шмидт поступает так же, как и при командовании «Иртышом» и дезертирует с «Очакова», он первым покинул корабль вместе со своим сыном сразу после начала обстрела. В последствии Шмидт оправдывал свой поступок тем, что он покинул корабль после пожара, когда делать там уже было нечего. На полном ходу Шмидт на миноносце направился к выходу с бухты. Есть мнение, что он хотел бежать в Турцию. После того, как «красный лейтенант» в очередной раз отказался сдаться, по его миноносцу ударили несколькими точными залпами и корабль был схвачен. При первичном осмотре судно его не обнаружили, нашли его уже позже. Он самым постыдным образом прятался под обломками, на нем была матросская роба и он пытался выдать себя за кочегара. Но несмотря на его хитрости он был опознан.

Затем был громкий суд и расстрел лейтенанта на острове Березань. Шмидт свое дело сделал и теперь должен был уйти. Он добился своего - после смерти о нем заговорил весь мир.

Наступил 1917 год и имя Шмидта вновь стало популярным. Тот факт, что мало кто знал о его подвигах, послужило толчком для создания различных легенд и эксплуатации его имени всеми, кто имел в этом необходимость.

Нужно так же сказать, что так никто и не знает истинных политических взглядов Петра Шмидта. Известно только то, что он был активным сторонником созыва Учредительного собрания. Вызывает сомнение и культивируемый романтический образ Шмидта, как борца-одиночки, способного отдать свою жизнь. Неоднократные дезертирства убеждают в обратном.

Лейтенант Шмидт не состоял ни в одной партии. Но когда в Севастополе закипели страсти, он сразу примкнул к оппозиции и стал ее активистом. Он был неплохим оратором и участвовал в антиправительственных митингах, говорил резко и энергично, за что и был взят под арест. Его психические припадки на митингах оценивались публикой, как революционная одержимость за общую идею.

Между тем, после расстрела Шмидта, революционные страсти в стране продолжали кипеть. На митингах стали появляться молодые люди, которые называли себя «детьми лейтенанта Шмидта», которые выступали от имени погибшего за свободу отца. Они призывали мстить за смерть их отца-героя, бороться против царского режима. Дети лейтенанта Шмидта делали хорошие сборы на митингах, многие не жалели пожертвовать деньги на помощью революции. Сыновей лейтенанта развелось по всей России, мало того, начали появляться и дочери лейтенанта. Так как до той поры настоящий сын лейтенанта Шмидта был неизвестен и неоткуда было взять точных данных, газетчики по своему его описывали. Таким образом каждая газета родила своего сына лейтенанта Шмидта.

Дальше начали плодиться сыновья лейтенанта Шмидта, которые не имели никакого отношения к партии. Газетчики чуть ли не каждый день писали о поимке очередного сына лейтенанта. Около года дети лейтенанта Шмидта процветали, а потом, когда со спадом революционных настроений кончились митинги, на которых можно было обходить толпу с шапкой, на развитие революции, они куда-то исчезли, сменили репертуар.

В советское время дети лейтенанта Шмидта зародились в 20-е годы, точно совпадая с хронологией романа Ильфа и Петрова «Золотой теленок». В 25-м году, отмечая двадцатую годовщину революции, ветераны обнаружили, что почти ничего не известно о ее героях в стране. Партийная пресса отреагировала мгновенно и имена контрреволюционеров начали возрождаться на страницах газет. Рекордсменом стал лейтенант Петр Шмидт, это и родило новых детей лейтенанта, которые разбрелись по всему Советскому союзу.

Подлинная же история сына лейтенанта Евгения в том, что в 1917-м он примкнул к «белым» и сражался против «красных». Потом он бежал в Прагу, а позже переехал в Париж, где и умер в 1951 году. Но делая из лейтенанта героя революции, партия проглядела эти биографические сведения о его сыне. Таким образом был создан герой и на этой почве зародились тысячи детей лейтенанта Шмидта.

15 ноября - очередная годовщина Севастопольских событий 1905 года , в которых участвовал воспетый сначала либералами тех времён, а затем и большевиками не безызвестный лейтенант Пётр Петрович Шмидт.
Честно скажу, я и в школе его недолюбливал, когда на уроках истории «проходили» «ПЕРВУЮ РУССКУЮ РЕВОЛЮЦИЮ 1095-1907 ГОДОВ», - не нравился он мне. Каким-то шестым чувством я понимал, что это ни какой не «герой революции» и пр. А сейчас, когда благодаря интернету стало доступно столько разнообразного исторического материала, эта нелюбовь переросла в конкретную неприязнь, замешанную на жалости к психически нездоровому человеку и брезгливости как к бывшему офицеру Российского флота, воровавшему из судовой кассы деньги у матросов и в конечном итоге, изменившему присяге.
Читая про события тех лет просто диву даёшься, - каких только идиотов, в качестве примеров для подражания нам не впаривали в наши детские умы наши просвещённые преподаватели истории! Какую только ложь во имя пропаганды марксистко-ленинских идей не распространяли эти помполиты от образования.
В культовом фильме режиссера Ростоцкого «Доживем до понедельника» (1968 г.) учитель проникновенно и весьма талантливо, как это может Вячеслав Тихонов, вещал ученикам: «Главный его (Шмидта) дар - это ощущать чужое страдание более остро, чем свое. Именно этот дар рождает бунтарей и поэтов».

Навряд ли у меня получится объективно, без политических пристрастий выразить свою точку зрения об этом человеке, но всё же попробую.
Кто же такой этот человек, которого после смерти превратили в революционного идола?
Российский офицер, изменивший присяге и воинскому долгу? Несчастный, запутавшийся в несуразицах личной жизни, страдалец, тщеславный романтик, неистовый авантюрист? Или все же борец за свободу угнетенного человечества, «Буревестник революции»?

Кто же он, лейтенант российского флота П.П.Шмидт?

Начну с того, что Пётр Петрович Шмидт - потомственный дворянин, вся его мужская родня еще с петровских времен была корабелами и флотоводцами. Его отец - тоже Пётр Петрович, контр-адмирал, ветеран обороны Севастополя, закончил службу в должности начальника Бердянского порта. Его дядя, - брат отца, Владимир Шмидт, - еще более успешный флотский офицер, полный адмирал, также участвовал в обороне Севастополя, командовал Тихоокеанской эскадрой, состоял в Адмиралтейском совете, был кавалером почти всех орденов, а в финале карьеры - сенатором.

Почти по Достоевскому.

Образованный и начитанный юноша с детства грезил морем и, ко всеобщему удовольствию, по окончании Бердянской мужской гимназии в 1880 году поступил сначала в Морской кадетский корпус, а потом в морское училище в Петербурге. Он отличался большими способностями в учебе, отлично пел, музицировал и рисовал. Но наряду с этими прекрасными качествами все отмечали его повышенную нервозность и возбудимость. В добавок ко всему, ни смотря на его немецкие корни, подразумевавшиеся в нём педантизм, трудолюбие и философский склад ума, в училище мыслями юноши неожиданно завладевают не Гегель и Гете, а русский анархист Бакунин и народоволец Лавров (кстати, разжалованный морской офицер). Однако, корпусное и училищное начальство на странности кадета, а потом гардемарина Шмидта закрывало глаза, полагая, что со временем все образуется само собой: суровая практика корабельной службы вытравливала из флотских «фендриков» и более опасные наклонности.
А зря! В мечтательно-интеллигентской натуре юного гардемарина густо перемешались витавшие в воздухе народовольческие идеи, толстовство, утопический социализм. Видимо не сообладав головой со всей этой леберально-революционной бредятиной того времени, плюс семейные неурядицы - трудные отношения с мачехой, внутреннее одиночество, - у молодого Петруши во время учебы вдруг случилось несколько нервных припадков. Это, в свою очередь, вызвало назначение психиатрической экспертизы с последующими весьма серьёзными и нелицеприятными выводами. Но, благодаря связям отца, дело удалось замять.
В конечном итоге, в 1886 году Петр Шмидт окончил училище и поступил на Балтийский флот в чине мичмана, где 1 января 1887 года был зачислен в стрелковую команду 8-го Балтийского флотского экипажа. Но самомнение и крайняя амбициозность вызвали его неприятие офицерским коллективом - и уже через 20 дней(!) Шмидта отчислили по болезни с шестимесячным отпуском и переводом на Черноморский флот.

Узы Гименея.

На Чёрном море служба тоже не задалась. Виной тому его поступок, который по-настоящему не только крупно всех удивил но, вызвал настоящий шок у всех окружавших его друзей и близких ему людей. На двадцать первом году жизни нервно-восторженный молодой человек, жаждущий славы, подвигов, переустройства мира и жертвенности во имя высоких идеалов … женится на Домникии Гавриловне Павловой - профессиональной уличной проститутке, имевшей вместо паспорта «желтый билет». Вероятно, с целью её нравственного перерождения. Впрочем, тогда было модно среди либеральной молодёжи, сойдясь с «падшей», пытаться ее спасти. Вспомните роман Куприна «Яма». Познакомился с ней двадцатилетний Шмидт в каком-то столичном ресторане. Его воспоминания на эту тему похожи на какой-то бред сумасшедшего: «Она была моих лет, — рассказывал Петр Петрович много лет спустя. - Жаль мне её стало невыносимо. И я решил спасти. Пошел в банк, у меня там было 12 тысяч, взял эти деньги и всё отдал ей. На другой день, увидев, как много душевной грубости в ней, понял: отдать тут нужно не только деньги, а всего себя. Чтобы вытащить её из трясины, решил жениться...». «Заблудшая душа», впрочем, мало напоминала кроткую Соню Мармеладову. Невежественная, малограмотная, с мещанскими запросами и абсолютно равнодушная к идеалам супруга она из сетей порока выбираться не торопилась.
Этот брак в прямом смысле слова убил отца Петра Петровича: он проклял сына, а вскоре после того умер.
Для самого же оригинала-мичмана после женитьбы возникла перспектива немедленного и позорного изгнания с флота с позорной формулировкой «за поступки, противоречащие офицерской чести». Но, несмотря на то, что в кают-компаниях шел ропот, а многие прежние знакомые прервали со Шмидтом отношения, никакой реакции со стороны командования флотом не последовало. От него даже не потребовали объяснений, ибо за мичманом Шмидтом могучим утесом высилась фигура его дядюшки, Владимира Петровича Шмидта, старшего флагмана Балтийского флота. Собственно, большего наказания, чем он сам себе устроил, трудно придумать: даже революционные мифотворцы, замалчивая подробности, непременно отмечали, что «семейная жизнь у Шмидта не сложилась», и во всем винили супругу лейтенанта. Хотя, как в таких случаях украинцы говорят: «Бачили очi що купували».
Как бы то ни было, Домникия Гавриловна Павлова, став супругой Петра Петровича Шмидта, через год после свадьбы родила сына, которого назвали Евгением.
Вот что он пишет о своей матери в своих воспоминаниях: «Мать моя была настолько ужасна, что приходится поражаться нечеловеческому терпению и, воистину, ангельской доброте моего отца, вынесшего на своих плечах 17-летнее каторжное ярмо семейного ада».
Ни здесь ли кроется главная причина глубокого разочарования в жизни, душевного надлома, а, в сущности, и распада личности Шмидта? На этот вопрос могли бы ответить сексопатологи и психотерапевты. По меньшей мере, нельзя отрицать, что сердечная боль на грани душевного заболевания порою способна толкнуть на самые необузданные поступки.
Вскоре после этого радостного события лейтенант снова крупно начудил. Явившись на прием к командующему Черноморским флотом адмиралу Кулагину, он закатил в его кабинете настоящую истерику - «находясь в крайне возбужденном состоянии, говорил самые несуразные вещи». Прямиком из штаба мичман был препровожден в морской госпиталь, где его продержали две недели, а при выписке врачи настоятельно советовали Петру Петровичу показаться хорошим психиатрам. Но неприятное дело снова замяли, и, взяв годичный отпуск «для поправки здоровья», Шмидт поехал в Москву, где лег в клинику доктора Могилевича. Однако, пройдя курс лечения, он все же вынужден был подать рапорт об увольнении. Болезнь его выражалась в неожиданных приступах раздражительности, переходящей в ярость, за чем следовала истерика с судорогами и катанием по полу. Зрелище это было настолько жуткое, что маленький Евгений, ставший однажды невольным свидетелем внезапного приступа отца, так испугался, что остался заикой на всю жизнь.

Тихоокеанская эскадра.

К счастью дедушка оставил ему кое-какое наследство, и внук уехал в Париж, затем в Италию. Наследство, как это обычно происходит, было быстро промотано, и в результате он оказался конторщиком в коммерческом банке. Для такой возбуждённо-возвышенной натуры как П.П. Шмидт это было очень скучно, и он попросился обратно на военную службу.
Протекция дяди помогла, его опять приняли.
Шмидт послужил некоторое время в Петербурге, и снова приобрел репутацию офицера склочного, вздорного, недисциплинированного. На выручку вновь пришел влиятельный дядя, добившись перевода племянника на гидрографическое судно Тихоокеанской эскадры. «Героический родственник» наивно полагал, что боевые будни флотской службы на Дальнем Востоке изменят характер племянника и его отношение к жизни.
Семья поехала за ним, но Петру Петровичу от этого было только хуже. Жена все его рассуждения и поучения считала придурью, в грош его не ставила и открыто изменяла. Кроме того, Петру Петровичу приходилось заниматься хозяйством и воспитанием сына, поскольку Домникия к домашним обязанностям относилась с прохладцей. Служба на Тихоокеанской эскадре продолжалась пять лет. И там, как прежде на Балтике, Петр Шмидт проявил себя крайне неуживчивым офицером, ни на одном корабле, больше чем на два месяца не он задерживался. Он умудрился вступить в конфликт даже с контр-адмиралом Григорием Чухниным (именно этот адмирал в 1905 году отдаст приказ об аресте мятежного лейтенанта). Тяготы ли морской службы, семейные ли неурядицы или все вместе угнетающе действовало на психику Шмидта, но через некоторое время у него произошло обострение нервной болезни, которое настигло мичмана во время заграничного похода. Он оказался в морском лазарете японского порта Нагасаки, где его осмотрел консилиум врачей эскадры. Приступ оказался такой силы, что его под конвоем увезли во Владивосток и заперли в психиатрической лечебнице. По рекомендации консилиума Шмидта списали в запас.
Это был 1897 год...

Мимо Цусимы

Но вездесущий и всесильный родственник инцидент с «психушкой» снова замял и добился, чтобы Шмидта уволили без огласки. Он устроил его на спокойную и доходную службу в коммерческий «Добровольческий флот», а оттуда перевёл в «Общество пароходства и торговли». Шмидт стал на короткое время капитаном парохода «Игорь», а затем капитаном парохода «Диана», который занимался перевозкой грузов по Черному морю. Жена оставалась с ним, но семья фактически развалилась: за Домникией волочился шлейф скандальных слухов, а Петр Петрович, спасаясь от них, дома почти не бывал, большую часть года проводя в плаваниях и безвылазно живя в капитанской каюте на «Диане».
Тем не менее жизнь его вроде бы относительно устроилась: неприятности оставались на берегу и казались далекими, почти нереальными. Настоящим было море, корабль, на котором он был капитаном, заботы об экипаже, курсе, скорости хода, состоянии машин, погоде - словом, всё то, о чем он мечтал с детства, что любил и что умел делать. За это время Шмидт поправил здоровье, повысил авторитет, улучшил финансовое положение и, вполне вероятно, стал бы преуспевающим, благополучным членом общества, но… это счастье у него отняли, когда в 1904 грянула русско-японская война и его призвали из запаса на действительную флотскую службу.
Тут, конечно, напортачили флотские врачи, признав годным к несению службы на военно-морском флоте не очень здорового человека. Оправданием им может послужить лишь суровая необходимость восполнения потерь, понесенных флотским офицерским корпусом в самом начале войны на Дальнем Востоке.
В третий раз вернувшегося на флот Шмидта, которому тогда было уже под сорок лет, произвели в чин лейтенанта и снова отправили на Балтику. Его назначили старшим офицером угольного транспорта «Иртыш», готовившегося к переходу на тихоокеанский театр военных действий в составе эскадры адмирала З.Рожественского.

Офицеры транспорта «Иртыш».П.П.Шмидт в первом ряду в центре.

Это очень тяжело: побывав капитаном, полновластным хозяином корабля и экипажа, снова перейти в чье-то подчинение. Да и должность «судового дракона» была совсем не для Петра Петровича. В обязанности старшего офицера военного корабля входит поддержание строгой дисциплины, а лейтенант не желал «подтягивать гайки»: у себя на «Диане» он запросто покуривал с матросами, читал им книжки, а они его звали «Петро».
Капитан «Иртыша» считал, что старший офицер-либерал разлагает дисциплину на судне, и мечтал избавиться от этого чудака, свалившегося ему на голову перед дальним океанским походом. Масла в огонь подлила авария, произошедшая во время выхода «Иртыша» в море, - при выходе из Ревеля судно наскочило на подводные камни,- случилась она во время вахты Шмидта. И хотя его действия в сложной обстановке фактически спасли корабль, согласно старинной флотской традиции, «крайним» сделали вахтенного офицера. По рапорту капитана командующий эскадрой посадил лейтенанта под арест.
Причин для наказания старшего офицера можно отыскать сколько угодно, ибо он отвечает на судне за все сразу, а потому взыскания сыпались на голову несчастного Петра Петровича, как из кошмарного рога изобилия. Психика его в очередной раз не выдержала и дело кончилось тем, что на стоянке в Порт-Саиде, у входа в Суэцкий канал, лейтенанта Шмидта списали с «Иртыша» «по болезни».
В личной карточке английских и российских военных моряков была графа: «везучесть». Можно ли назвать невезением то, что происходило с лейтенантом Шмидтом, отличившимся редкой «непотопляемостью», каких, пожалуй, не знала история флотов. Офицера несколько раз списывают в запас и каждый раз снова и снова восстанавливают на службе.
Транспорт «Иртыш» весной 1905 года, пройдя через Суэцкий канал и Красное море, догнал эскадру в Индийском океане, принял участие в Цусимском сражении, был подорван и затонул. Оставшиеся в живых члены команды попали в японский плен. Но... без «везучего» лейтенанта.
Он в это время лежал в госпитале в Порт-Саиде с некой «хронической болезнью». О загадочном списании Петра Шмидта незадолго до гибели судна можно предполагать все что угодно. Был ли тому виной уже упомянутый психический синдром, тропическая болезнь, или снова дядя постарался… но факт остаётся фактом, волей судьбы он избежал гибели в цусимском сражении, в котором сгинуло большинство его недоброжелателей.
Флотская «везучесть» лейтенанта будто хранила его до поры для «некой великой миссии». Шмидт вернулся в Россию и для продолжения службы был направлен на Черноморский флот.

Жаркая осень 1905-го.

Черноморский флот тогда лихорадили неугасшие отголоски эпопеи на броненосце «Потемкин». Перманентно проявлялось волнение команд других кораблей. Контр-адмирал Чухнин, вероятно, не без учета влияния дяди, назначил великовозрастного (39-летнего!) лейтенанта командиром отряда из двух небольших миноносцев, базирующихся в Измаиле. И вот, офицер, уже трижды списанный по психической болезни, и трижды восстановленный, с повышением в должности и в звании, стережёт Дунай от турок во главе двух маленьких миноносок с общим числом подчинённых не более двадцать человек...
Тогда был такой порядок, что всеми закупками распоряжался командир и у него находились все денежные средства. А питание команды этого миноносца стоило сто рублей в месяц. И вот Шмидт совершает двойное преступление. Во-первых, он, командир, в военное время покидает свой корабль и уезжает в самовольную отлучку. А во-вторых, похищает все наличные средства миноносца - две с половиной тысячи рублей, огромные деньги по тем временам. Куда эти деньги делись, неизвестно. Есть предположение, что Шмидт проиграл их в Киеве на бегах. Возможно, решил поправить свое состояние. Как обычно в таких случаях, думал, что возьмет эти деньги, поедет на бега, выиграет миллион, вернется - и никто этого не заметит.

Но есть и другая версия.
Деньги до киевских бегов он не довёз, потому что в поезде лейтенант познакомился с симпатичной молоденькой женщиной, Зинаидой Ризберг. Встреча оказала на него огромное впечатление, стареющий лейтенант влюбился. С головой! По уши! После расставания завязалась переписка. Тогда люди ещё писали письма и даже находили в этом какое-то удовольствие. Переписка с возлюбленной продолжалась всего три с половиной месяца, но была регулярной и откровенной. Видимо, мечтая о счастье, «везучий» Шмидт потерял (или у него украли) казённые деньги. А может и того круче, растратил он всё на свою новую пассию … Этот факт биографии Шмидта советские историки старательно обходили.
Через некоторое время его задержали, началось следствие. Вскрытые в наши дни документы показывают, как всякий неопытный в таких делах человек, он неловко врал и оправдывался, но, сколько ни изворачивался, а все же сознался в растрате и дезертирстве.
Вот такой «специалист по чужим страданиям»!
На этот раз ему грозил уже не «желтый дом», а каторга.

Кстати, в советское время, в 70-е годы переписка между Зинаидой Ризберг и лейтенантом Шмидтом легла в основу фильма - «Почтовый роман», где в главной роли снялся Александр Парра. Я этот фильм совсем пацаном смотрел, мне понравился. Но вот не вспомню, о чём там разговаривали, хотя точно знаю, что про исчезнувшую матросскую кассу ни одного слова сказано не было.
Партийная власть, не зная тогда, чем купить молодежь, делала ставку на романтизм. Даже термин такой появился - «романтика революции». Появилась пьеса о Шмидте, появились восторженные книги...Да много чего появилось тогда, … стандартный помполитский елей.

В общем, его отстраняют от должности, отдают под суд. Причем это страшный позор: он украл у своих матросов...
Когда я собирал материал на эту статью, меня несказанно удивлял всемогущий и всесильный дядя, Владимир Петрович Шмидт. Это же какое надо было иметь терпение, что бы сколько раз принимать самое активное участие в судьбе своего непутёвого племянника. И в этот, в который уже раз, ставший к тому времени сенатором, дядюшка выручил и вступился за своего Петрушу. Он лично внес растраченную племянником сумму и надавил на все возможные рычаги, добившись того, чтобы недотепу уволили с флота по-тихому, без огласки причин.
В четвёртый раз!
Так Петр Петрович Шмидт осенью 1905 года оказался без определенных занятий и особенных перспектив в Севастополе. Это произошло как раз накануне революционных событий, когда в береговых казармах и на судах зрела матросская «буза». После опубликования 17 октября 1905 года царского Манифеста о даровании свобод нижние чины требовали разъяснений, а им сказали, что на них дарованные свободы не распространяются. У входа на севастопольский приморский бульвар по-прежнему красовалась позорная табличка: «Вход с собаками и нижним чинам запрещен»; задерживалось увольнение в запас выслуживших сроки; семьи призванных из запаса с окончанием войны перестали получать пособия, а кормильцев домой все не отпускали, и каждое письмо из дома действовало на служивых сильнее любой революционной прокламации. Все это до крайности накаляло ситуацию и в городе, и на судах, а начальство, верное заветам старины, стремилось «держать и не пущать», что и привело к первым столкновениям и жертвам.

На «Очаков»!

В октябре 1905 года вновь вышедший в отставку Шмидт уже с головой окунается в революционную борьбу. Он мечтает полностью посвятить себя политической деятельности. Это его выбор и последний шанс для самореализации.
Возможно, безответное чувство толкнуло неприкаянного лейтенанта на эту, по всем параметрам, безумную попытку самоутверждения. Вероятно, это же желание хоть как-то отличиться толкнуло его в пучину революционного бунта. Оставим эти вопросы психоаналитикам.
«Меня в Одессе ждут матросы, которые не могут без меня объединиться, у них нет подходящего человека», - писал Шмидт одному из своих соратников. Он уже входил в роль вождя разгорающегося восстания, «примерял сюртук Робеспьера».
Шмидт не состоял ни в одной партии. Он вообще избегал «стадности», ибо мнил себя личностью чрезвычайной, для которой все партии тесны. Но когда в Севастополе закипели политические события, он, озлобленный «несправедливостями», примкнул к оппозиции и стал очень активен. Будучи хорошим оратором, Петр Петрович, участвует в антиправительственных митингах. Странная фигура худощавого офицера приковывала к себе внимание публики, и эта странность многим казалась какой-то особенной оригинальностью вождя и фанатичного мученика идеи. 19 октября 1905 г.он был избран в Совет народных депутатов Севастополя. На митинге 25 октября 1905 года в экстазе обличений, призывов и требований наказания виновников расстрела мирной демонстрации, на глазах у толпы Шмидта неожиданно настиг психический припадок, но проявление психической патологии толпа приняла за революционную одержимость. Однако жандармов это обстоятельство не смутило и за резкость, энергичность и радикализм речей он был взят под арест. Из-под ареста неистовый затворник шлёт послания в газеты, возбуждая общественное негодование. Удивительно, но под давлением «демократической общественности» Шмидта выпустили из тюрьмы. Выпустили под подписку и честное слово немедленно покинуть Севастополь! Ах, какой жестокий был царский режим!
И здесь уже нет дядиной заслуги, включились иные рычаги.
Эти выступления и отсидка на гауптвахте создали ему репутацию революционера и страдальца.
«Очаков» был новейшим крейсером и долго стоял на «доводке» в заводе. Собранная из разных экипажей команда, тесно общаясь с рабочими и растворенными среди них агитаторами революционных партий, оказалась основательно распропагандирована, а среди матросов были свои влиятельные персоны, фактически выступавшие инициаторами если не мятежа, то, по крайней мере, демонстративного неподчинения. Эта матросская верхушка - несколько кондукторов и старших матросов - понимала, что без офицера им не обойтись. Шмидт как раз и оказался «в нужное время в нужном месте»! Он был единственным офицером военно-морского флота (пусть и бывшим), ставшим на сторону так называемой революции, и поэтому именно к нему обратилась депутация команды крейсера «Очаков», направлявшаяся на собрание представителей команд и экипажей. На стихийных митингах нижних чинов решено было на этом собрании сформулировать их общие требования к начальству, и матросы хотели посоветоваться с «революционным офицером».
Они пришли к нему на квартиру. Шмидт поздоровался с каждым за руку, усадил за стол в гостиной: всё это были знаки невиданного демократизма в отношениях между офицерами и матросами. Ознакомившись с требованиями очаковцев, Петр Петрович посоветовал им не размениваться на мелочи (матросы хотели добиваться улучшения быта, условий службы, увеличения выплат и т.д.). Он рекомендовал им выдвинуть политические требования - тогда к ним прислушаются всерьёз, и будет о чем «торговаться» на переговорах с начальством.
Совершенно очарованные приёмом, матросы-депутаты ушли на своё собрание, а Шмидт стал спешно собираться.

Он шьет себе мундир капитана второго ранга, и во всех последующих событиях фигурирует в погонах капитана второго ранга. В принципе это звание ему автоматически полагалось при увольнении в запас обычным порядком, но при тех обстоятельствах, при каких он был уволен, его право на ношение кителя было весьма сомнительным.
Шмидт совершенно упоён собой. Он уверен, что пред ним громадное будущее. Он торопится ехать в Москву. Ему нужно быть возле Милюкова, лидера партии конституционных демократов. Шмидт уверен, что его выберут в Государственную думу и он будет говорить с её трибуны...
Вот в этом упоении Шмидт оказывается на борту крейсера «Очаков». Причём, совершенно случайно! Он наверное и сам не понял как!
Тогда была всеобщая забастовка, и поезда не ходили. Шмидт нанимает извозчика на ялике и плывёт на пароход, который отвезёт его в Одессу. Во-первых, там его ждут «матросы, которые не могут без него объединиться(!)», а во-вторых, напомню, у него же подписка в жандармерии и «честное слово офицера» с обязательством покинуть Севастополь. Шмидт плывет мимо крейсера «Очаков» и случайно к нему пристает. Видимо в воспалённом мозгу революционера всплыла недавняя встреча на его квартире с депутацией с этого крейсера. Он вспомнил, что приходившие к нему представители команды рассказали, что после того, как матросы стали саботировать исполнение приказов, командир и офицеры в полном составе покинули корабль.

Ведь крейсер - это огромная боевая машина, для управления которой требуются специалисты, без них «Очаков» невозможно было бы даже вывести из бухты. В отличие от «Очакова», броненосец «Потемкин» был захвачен в море, уже на ходу, но и там, перестреляв офицеров, восставшие оставили двоих, силой принудив их управлять кораблем. На «Очакове» этого повторить не удалось - офицеры успели съехать на берег, и команда попала в тупиковую ситуацию. Вдобавок «Очаков» только что пришёл из учебного похода и без подвоза топлива, продуктов и воды через несколько дней превратился бы в металлическую махину с остывшими котлами, неработающими приборами и механизмами.
Поэтому Шмидт действовал наверняка. Поднявшись на борт «Очакова», он собрал команду на шканцах и заявил, что по просьбе общего собрания депутатов принял на себя командование не только крейсером но и всем Черноморским флотом(!), О чем приказал немедленно известить срочной телеграммой государя императора, что и было тут же исполнено.
Телеграмму он подписал так: «Командующий флотом Шмидт».(!)
На календаре было 14 ноября 1905 года.
Далее он продолжал самозабвенно то ли лгать, то ли мечтать. Сумасшедших порой сложно понять, что они имеют в виду. Он говорил, что на берегу, в крепости и среди рабочих «его люди» только и ждут сигнала, чтобы начать вооруженное выступление. По словам Шмидта, захват Севастополя с его арсеналами и складами - только первый шаг, вслед за которым надлежало идти к Перекопу и выстроить там артиллерийские батареи, перекрыть ими дорогу в Крым и тем самым отделить полуостров от России. Далее он намеревался двинуть весь флот на Одессу, высадить десант и взять власть в Одессе, Николаеве и Херсоне. В результате образовывалась «Южно-русская социалистическая республика», во главе которой Шмидт видел себя.
Матросские вожаки не устояли, а за ними и вся команда пошла за Шмидтом, как прежде шли крестьяне за неведомо откуда пришедшими раскольничьими «апостолами», вещавшими, что им в сонном видении было открыто место, где всех ждет счастье и всеобщее благоденствие.
Изначально ему сопутствовал успех: начальство Шмидта признали команды ещё двух миноносцев, по его приказу были захвачены портовые буксиры, и на них вооруженные группы матросов с «Очакова» объезжали стоявшие на якорях в севастопольской бухте суда эскадры, высаживая на них абордажные команды. Застав врасплох офицеров, мятежники захватывали их и свозили на «Очаков». Собрав таким образом на борту крейсера более сотни офицеров, Шмидт объявил их заложниками, которых грозился вешать, начав с самого старшего по званию, если командование флотом и севастопольской крепостью предпримет враждебные действия по отношению к восставшим. То же самое лейтенант посулил, если не будут исполнены его требования: он желал, чтобы из Севастополя и из Крыма вообще вывели казачьи части, а также те армейские подразделения, которые остались верны присяге.
От возможной атаки с берега он прикрылся, выставив между «Очаковым» и береговыми батареями минный заградитель «Буг» с полной загрузкой морских мин - любое попадание в эту огромную плавучую бомбу вызвало бы катастрофу. Сила взрыва снесла бы часть города, примыкавшую к морю.
Но к утру 15 ноября удача отвернулась от него.
Ни один из броненосцев, кроме «Потемкина», разоруженного и переименованного в «Пантелеймона», к мятежу не присоединился.
Флот не восстал, с берега подмоги не было, а команда минного загродителя «Буг» открыла кингстоны и затопила корабль с опасным грузом, оставив «Очаков» под дулами береговых орудий. Шмидт грозил открыть огонь по баржам с горючим, стоявшим на пристани, чтобы погрузить в страшный пожар весь Севастополь. Но не успел. Канонерская лодка «Терец», которой командовал друг детства Шмидта и его однокашник по училищу, капитан второго ранга Ставраки, перехватила и пустила на дно несколько буксиров с очаковским десантом.
Крейсер в ответ на это открыл огонь по городу, но получил в ответ шквал огня и после восьми попаданий загорелся. В сложившейся ситуации, как честный человек и офицер, Шмидт должен был бы, до конца оставаться на борту крейсера с матросами, которых спровоцировал на мятеж, и разделить их судьбу. Тем более что на всех митингах Шмидт кричал, что мечтает умереть за свободу. Однако, ещё до начала обстрела по его приказу у борта «Очакова» был приготовлен миноносец с полным запасом угля и воды. После начала пожара на крейсере подняли белый флаг и Шмидт со своим шестнадцатилетним сыном, пользуясь всеобщей неразберихой, первым - и это доказано документально - покинул корабль. Они прыгнули в воду и поплыли к миноносцу.
Шмидт на миноносце надеялся прорваться в Турцию, но корабль был поврежден артиллерийским огнем с броненосца «Ростислав» и перехвачен.
При осмотре корабля Шмидта не нашли, но позже его обнаружили под металлическими настилами. Облаченный в грязную матросскую робу, несостоявшийся «красный адмирал» пытался выдать себя за ничего не понимающего кочегара.

Эпилог.

По делу о бунте на крейсере «Очаков» суду было предано более сорока человек.
И вот тут впервые в истории России явилась великая сила либеральной печати. Шмидт был объявлен героем. Единственным героем! Больше ни о ком либеральная пресса не упоминала. В лучшем случае говорили: «Шмидт и матросы». Партия кадетов купила пять лучших адвокатов России, самые громкие имена. Они защищали только Шмидта. Говорили: суд был неправый и прочее... Десять человек вообще были оправданы. Какие-то были определены к небольшим срокам тюремного заключения, а кого-то отправили в каторгу. Четыре человека были приговорены к смертной казни. В приговоре Шмидту формулировка была такая: он «использовал восставшую силу для достижения своих личных целей».
В период следствия премьер-министр Сергей Витте докладывал Николаю II: «Мне со всех сторон заявляют, что лейтенант Шмидт, приговоренный к смертной казни, психически больной человек и его преступные действия объясняются только его болезнью. Все заявления мне делаются с просьбой доложить о сем Вашему Императорскому Величеству». Сохранилась резолюция императора: «У меня нет ни малейшего сомнения в том, что если бы Шмидт был душевнобольным, то это было бы установлено судебной экспертизой». Но ни один психиатр не согласился(!) ехать в Очаков для освидетельствования Шмидта. Воспротивились кадеты: «Как это - наш герой и вдруг сумасшедший! Нет уж пусть лучше его расстреляют!» И экспертиза не состоялась.

Шмидт с несколькими сообщниками - это унтер-офицеры Частник, Гладков, Антоненко, - был расстрелян 6 марта 1906 года на острове Березань. Командовал расстрелом однокашник лейтенанта по Морскому корпусу, командир канонерской лодки «Терец» капитан 2-го ранга Михаил Ставраки.

Кстати, в ходе процесса безумно нажились издатели, которые чудовищными тиражами печатали и продавали открытки с портретами Шмидта. Он такой, он сякой, он в белом кителе, он в черном кителе... Шмидт, как бы мы сказали теперь, стал брендом революции 1905 года.

Вскоре состоялись процессы над остальными участниками Севастопольского вооруженного мятежа. Кроме очаковцев по ним проходили: 180 матросов, 127 солдат саперной роты, 25 солдат Брестского полка, 2 солдата 49-го запасного батальона, 5 солдат-артиллеристов и 11 гражданских лиц.

Приговор, и особенно его исполнение, наделал много шума. Дело Шмидта освещалось в американской и европейской прессе.
Более других удивляет коллективное послание 28 офицеров турецкой армии и флота по поводу казни на острове Березань в петербургские газеты «Русь» и «Путь»: «Свершилось неслыханное преступление - доблестный лейтенант Петр Петрович Шмидт казнен... Полные негодования, мы, нижеподписавшиеся офицеры армии и флота Оттоманской империи, собравшиеся в количестве 28 человек… В наших сердцах лейтенант Шмидт всегда останется великим борцом и страдальцем за права человека. Он будет учителем нашему потомству... Вместе с русским народом мы присоединяем свой крик «Долой смертную казнь!» «Да здравствует гражданская свобода!»
В кои-то веки у турецких офицеров проснулись столь гуманистические порывы. (Интересно, куда они подевались во время геноцида армян в 1915 и в 1918 годах. И не был ли продиктован сей пассаж разочарованием от неудачной сепаратистской вылазки, ведущей к развалу столь ненавистного османам Черноморского флота и отделению от России бывших территорий Порты. Загадка… но и откровенно бесцеремонное вторжение во внутренние дела чужого государства.)
Либеральная пресса России, как это принято, осуждала жестокость властей, объявив Шмидта совестью нации и буревестником революции.
Вскоре после казни Шмидта эсеры-террористы убили адмирала Чухнина. Он был похоронен в севастопольском Владимирском соборе, усыпальнице прославленных русских флотоводцев.
В этом же соборе в 1909 году упокоился прах адмирала и сенатора Владимира Шмидта, так и не оправившегося от «сюрпризов» племянника.
Его сводный брат, ярый монархист, герой обороны Порт-Артура, Владимир Петрович Шмидт, из-за позора, обрушившегося на семью, изменил фамилию на ШмиТТ. В разрозившуюся после октябрьского переворота Гражданскую войну воевал на стороне Белой Армии и в финале эмигрировал. Дальнейшая его судьба для публичной истории не известна.

Потом события пятого года подзабылись - в России было слишком много других. Началась великая и страшная война. Но чужая посмертная слава - это валюта политиков. В апреле 1917 года Керенский, выступая в Севастополе, объявил торжественно, что лейтенант Шмидт - это гордость и слава русской революции и Черноморского флота. Шмидта и расстрелянных с ним на острове Березань торжественно выкопали, положили в серебряные гробы и повезли, как православные мощи, по городам России.

А затем захоронили в Севастополе.
Потом пришла новая власть, большевистская. А Шмидт был герой-одиночка, гордый революционер... Вот именно таких любил товарищ Троцкий. И новая волна славы Шмидта - это благодаря Троцкому. Когда Троцкий стал наркомвоенмором, то есть главой армии и флота, то распорядился поднять Шмидта на щит. А поскольку тот был единственный революционный морской офицер-герой, то в назидание всему морскому офицерству набережная Невы возле Морского кадетского корпуса и мост, которые носили имя царя Николая Павловича были переименованы в набережную и мост лейтенанта Шмидта. Это было решением Троцкого и Зиновьева, партийного вождя Петрограда. Тогда же двенадцать (!) кораблей Рабоче-Крестьянского красного флота получили имя «Лейтенант Шмидт». Может, оттуда и пошло впервые выражение «сыновья лейтенанта Шмидта»?
Выступая на суде Шмидт в своём «последнем слове» сказал
- Позади за спиной у меня останутся народные страдания и потрясения пережитых лет. А впереди я вижу молодую, обновленную, счастливую Россию.
Насчет первого Шмидт был абсолютно прав: за его спиной остались страдания людей и потрясения. Но что касается «молодой, обновленной и счастливой России», то Шмидту не суждено было узнать, как глубоко он ошибался. Через 10 лет после расстрела Шмидта, его сын, молодой юнкер Е. П. Шмидт, почти один в один повторив судьбу своего сводного брата, добровольцем ушел на фронт и геройски воевал «За Веру, Царя и Отечество». В 1917 году он категорически не принял Октябрьский переворот и ушел в Белую армию. Прошел весь ее путь от Добровольческой армии до крымской эпопеи барона Врангеля. В 1921 году пароход увез Евгения Шмидта от севастопольской пристани за границу, далеко от тех мест, где в 1905 году его отец помогал тем, кто сейчас поработил его Родину и гнал его самого на чужбину.
«За что ты погиб, отец? - спрашивал его в изданной за границей книге Евгений Шмидт, - Неужели для того, чтобы твой сын увидел, как рушатся устои тысячелетнего государства, расшатанные подлыми руками наемных убийц, растлителей своего народа?».

Политические оценки Севастопольского мятежа весьма спорны, неоспорима лишь роль личности в том или ином историческом событии. Роль трезвой и разумной или неустойчивой и неадекватной личности. А может быть, везучей или невезучей, по морскому кодексу. Ведь и восстание, если оно заканчивается провалом, - всего лишь бунт.

Что касается возлюбленной Шмидта, Зинаиды Ризберг, то в феврале 1906 года она присутствовала в Очакове на суде по делу мятежного лейтенанта. Когда прокурор Ронжин зачитал обвинительный приговор, а военно-морской судья Воеводский вынес решение: «Отставного лейтенанта... лишить прав... и подвергнуть смертной казни через повешение» (было заменено расстрелом), последняя любовь «красного адмирала» украдкой зевнула и сказала спутнику, что «очень проголодалась и хочет семги».
Тем не менее, уже в весьма зрелом возрасте она выхлопотала себе от Советского государства персональную пенсию. Ей её назначили как «соратнице революционера»! В качестве подтверждения своих отношений с лейтенантом Зинаида Ризберг предоставила письменные свидетельства, романтические письма Шмидта к ней.

По материалам Internet’a.

В самый разгар бала, во время передышки в танцах, старший офицер транспорта «Анадырь», лейтенант Муравьёв, танцевавший с голубоглазой, белокурой красоткой - баронессой Крюденер, сидел и разговаривал со своей дамой. В это время, старший офицер транспорта «Иртыш» - лейтенант Шмидт, бывший на другом конце зала, подошел вплотную к Муравьёву и, не говоря ни слова, закатил ему пощёчину. Баронесса Крюденер вскрикнула и упала в обморок; к ней бросились несколько человек из близ сидевших, а лейтенанты сцепились в мертвой схватке и, нанося друг другу удары, свалились на пол, продолжая драться. Из под них, как из под дерущихся собак, летели бумажки, конфети, окурки. Картина была отвратительная. Первым кинулся к дерущимся 178-го пехотного полка штабс-капитан Зенов, его примеру последовали другие офицеры, которые силою растащили дерущихся. Тотчас же они были арестованы и отправлены в порт. Когда их вывели в прихожую, большие окна хрустального стекла которой выходили на кургаузский проспект, где стояли в очереди сотни извозчиков, то лейт. Шмидт схватил тяжелый желтый стул и запустил им в стекла.

По предположению Рерберга, этот инцидент Шмидт устроил специально для того, чтобы его выгнали со службы.

Во время похода эскадры Шмидт неоднократно подвергался взысканиям, на стоянке в Порт-Саиде, у входа в Суэцкий канал , лейтенанта Шмидта «по болезни» списали с «Иртыша» и отправили в Россию. Назначен командиром миноносца № 253, базировавшегося в Измаиле для патрулирования на Дунае.

В начале Революции 1905 года организовал в Севастополе «Союз офицеров - друзей народа», затем участвовал в создании «Одесского общества взаимопомощи моряков торгового флота». Ведя пропаганду среди матросов и офицеров, Шмидт называл себя внепартийным социалистом.

18(31) октября Шмидт возглавил толпу народа, окружившую городскую тюрьму, требуя освободить заключённых.

20 октября (2 ноября) 1905 года на похоронах восьми человек, погибших в ходе беспорядков, произнёс речь, ставшую известной как «клятва Шмидта»: «Клянёмся в том, что мы никогда не уступим никому ни одной пяди завоеванных нами человеческих прав». В тот же день Шмидт был арестован. 7(20) ноября Шмидт был отправлен в отставку в чине капитана 2-го ранга.

14(27) ноября возглавил мятеж на крейсере «Очаков» и других судах Черноморского флота. На корабле был поднят красный флаг. Шмидт объявил себя командующим Черноморским флотом, дав сигнал: «Командую флотом. Шмидт». В тот же день он отправил телеграмму Николаю II: «Славный Черноморский флот, свято храня верность своему народу, требует от Вас, государь, немедленного созыва Учредительного собрания и не повинуется более Вашим министрам. Командующий флотом П. Шмидт».

На следующий день мятеж был подавлен.

Приговорён военно-морским трибуналом к смертной казни . Расстрелян 6 (19) марта 1906 года на острове Березань . Кроме него были расстреляны Н. Г. Антоненко (член революционного судового комитета), машинист А. Гладков и старший баталёр С. Частник.

В мае 1917 года Шмидт был торжественно перезахоронен на Кладбище коммунаров в Севастополе. Военный и морской министр А. Ф. Керенский , совершая поездку на Юго-западный фронт и посетив Севастополь 17 мая, торжественно возложил в соборе на гроб лейтенанта Шмидта венок и Георгиевский крест.

Пётр Шмидт был единственным офицером русского флота, примкнувшим к революции 1905-1907 года, поэтому его имя широко использовалось советской пропагандой. Его сводный брат, герой обороны Порт-Артура Владимир Петрович Шмидт из-за позора, обрушившегося на семью, изменил фамилию на Шмитт.

Его именем названы

• Улица Шмидта в Нижнем Тагиле .
• Набережная в городе Великие Луки
• Улица в Мурманске .
• Улица и парк в Бердянске .
• Улица Лейтенанта Шмидта в Одессе .
• Улица Шмидта в Казани
• Набережная Лейтенанта Шмидта в Санкт-Петербурге .
• Благовещенский мост в Санкт-Петербурге носил имя «Лейтенанта Шмидта» в период с по 14 августа 2007 года .
• Улица в городе Севастополе.
• Кировоград .(Украина)
• Улица Лейтенанта Шмидта в городе Самаре .
• Улица Лейтенанта Шмидта в городе Гатчина.
• Бульвар Лейтенанта Шмидта в городе Твери .
• Улица Лейтенанта Шмидта в городе Ейск .
• Завод имени Лейтенанта Шмидта в городе Баку (Азербайджан)

Лейтентант Шмидт в культуре

• Константин Паустовский - «Мужество».
• Поэму «Лейтенант Шмидт» написал Борис Пастернак .
• В романе Ильфа и Петрова «Золотой телёнок » упоминаются «тридцать сыновей и четыре дочери лейтенанта Шмидта» - самозванцы и мошенники, «работающие» по взаимной договорённости в разных регионах СССР. Реальный сын Шмидта - Евгений, который участвовал в мятеже 1905 года вместе с отцом, во время Гражданской войны служил в белой армии, а затем эмигрировал за границу.
• В фильме «Доживём до понедельника» судьба П. П. Шмидта становится предметом обсуждения на уроке истории, который ведёт один из главных героев картины - учитель Илья Семенович Мельников (Вячеслав Тихонов).
• Одна из самых известных команд КВН, называется «Дети Лейтенанта Шмидта».

Примечания

Wikimedia Foundation . 2010 .

• Лейтенант П. П. Шмидт
• Лейтер

Смотреть что такое "Лейтенант Шмидт" в других словарях:

ЛЕЙТЕНАНТ ШМИДТ - Военный моряк, лейтенант Черноморского флота, руководитель восстания на крейсере «Очаков» во время Революции 1905–ЛЕЙТЕНА/НТ ШМИДТ1907 гг. Петр Петрович Шмидт родился в 1867 г. в семье морского офицера. Окончил Морское училище в Петербурге*,… … Лингвострановедческий словарь

Лейтенант Шмидт (значения) - Лейтенант Шмидт: Шмидт, Пётр Петрович российский морской офицер и революционный деятель. Лейтенант Шмидт ледокол. Лейтенант Шмидт (яхта) … Википедия

Лейтенант Шмидт (яхта) - У этого термина существуют и другие значения, см. Лейтенант Шмидт (значения). Яхта «Лейтенант Шмидт» (спр … Википедия

Яхта «Лейтенант Шмидт» - «Лейтенант Шмидт» историческое парусное судно, яхта. Была построена в 1910 году в Англии по проекту Альфреда Милна (англ.). Парусное вооружение после постройки тендер. До Октябрьской революции яхта носила имя «Маяна» (англ. Mayana) и… … Википедия

Лейтенант П. П. Шмидт

Шмидт, Пётр - Лейтенант Шмидт Пётр Петрович Шмидт (лейтенант Шмидт) (5 февраля (17 февраля) 1867(18670217) 6 марта (19 марта) 1906) один из руководителей Севастопольского восстания 1905 года. Содержание … Википедия

Шмидт, Петр Петрович - Лейтенант Шмидт Пётр Петрович Шмидт (лейтенант Шмидт) (5 февраля (17 февраля) 1867(18670217) 6 марта (19 марта) 1906) один из руководителей Севастопольского восстания 1905 года. Содержание … Википедия

Шмидт, Петр - Лейтенант Шмидт Пётр Петрович Шмидт (лейтенант Шмидт) (5 февраля (17 февраля) 1867(18670217) 6 марта (19 марта) 1906) один из руководителей Севастопольского восстания 1905 года. Содержание … Википедия