Ходорковский за что осужден. Михаил ходорковский. Создание коммерческого банка

Детство и юношество

Папа и мама Михаила были инженерами-химиками, всю свою жизнь она работали на московском заводе «Калибр», который выпускает точную измерительную аппаратуру. Ходорковские жили довольно скромно, отец постоянно работал по совместительству.

Михаил окончил московскую школу №277. Там он увлекался математикой и химией. В 1981 году будущий предприниматель поступил в столичный химико-технологический институт им. Менделеева. Студентом он работал плотником в ЖСК «Эталон». Это совершенно не мешало учебе, он был лучшим студентом своего курса. В ВУЗе Ходорковский женился на однокурснице по имени Елена. Ну а в 1985 году в семье появился сын Паша. Позже Михаил с отличием институт по специальности «инженер-технолог». После он начал работать освобожденным замсекретаря ВЛКСМ МХТИ и окончил Институт народного хозяйства имени Плеханова.

Первый бизнес

С началом перестройки в СССР было разрешено частное предпринимательство. Михаил Ходорковский встал во главе Межотраслевого центра научно-технологического молодежи «НТТМ». Организация занималась импортом и продажей компьютеров, а так же варкой джинсов, сбытом алкоголя. Такой бизнес приносил огромную прибыль. Так же центр зарабатывал и обналичиванием средств. Уже к 1998 году суммарный оборот операция составил 80 миллионов рублей. Тогда многие эти операции называли сомнительными.

Создание коммерческого банка

НТТМ получил возможность создать кооперативный банк. Это случилось в 1989 году, банк стал называться «Коммерческий инновационный банк научно-технического прогресса». Позже он переименовался в «Менатеп». Ходорковский стал председателем правления.

Ну а после получения лицензии Госбанка, «Менатеп» получил возможность обслуживать средства министерства финансов, налоговой, «Росвооружения». После распада СССР «Менатеп» принял участие в приватизации. Для новой промышленной империи была созданная отдельная организация «Роспром». К концу 90-х годов в собственности Ходорковского от огромного количество объектов остались лишь добывающие предприятия, к примеру, мурманский «Апатит». Спустя 10 лет за нарушения, которые были выявлены в ходе приватизации «Апатита» Ходорковского и его партнера Лебедева осудили.

А до этого, в 1995 году, после окончания «ваучерной» приватизации, через залоговые аукционы в собственность к Ходорковскому перешла компания «ЮКОС». После покупки, к банковскому делу Ходорковский потерял интерес и увлекся развитием промышленного бизнеса. Банком «Менатеп» занялись наемные менеджеры, сделали из него филиал в Питере «Менатеп СПб», позже «Траст». Банковский бизнес у Ходорковского позже полностью выкупили. А во время дефолта 1998 года «Менатеп» рухнул, он не мог выплатить кредиты в валюте и потерял лицензию. Несколько иностранных банков кредитовали «Менатеп» под залог акций «ЮКОСА». Чтобы не потерять контроль над компанией, Ходорковский заявил о намерении взять дополнительную эмиссию акций, банки уступили. Это надолго подорвало репутацию предпринимателя и его компаний в финансовых кругах. С просьбой о новых займах в западные банки Михаил обратился только в 2003 году.

Юкос

В 1992 году Ходорковский стал руководителем Фонда содействия инвестициям в ТЭК с правами замминистра топлива и энергетики страны. Тогда же он был председателем совета директоров «Менатеп».

А с 1997 года и вплоть до 2004 Михаил Ходорковский занимал пост совладельца и главы нефтяной компании «ЮКОС». Она перешла к предпринимателю после залоговых аукционов.

Арест. Первое дело

25 октября 2003 года Ходорковского арестовали в новосибирском аэропорту. Его обвинили в неуплате налогов и хищениях. Через несколько дней генеральная прокуратура России арестовала акции «ЮКОСа».

В момент ареста Михаил считался самым богатым россиянином, а в списке Форбс он занимал 16 место. Одновременно, Ходорковского вместе с Владимиром Гусинским и Борисом Немцовым рассматривали как кандидата в президенты.

Повод для начала расследования в отношении владельцев «ЮКОСа» - запрос депутата Госдумы Юдина о законности приватизации комбината «Апатит» в 1994 году. Он контролировался Ходорковским и его коллегами. Спустя несколько дней появилось еще одно уголовное дело об уклонении от налогов структурами, которые находятся под нефтяной компанией «ЮКОС» и хищении. Позже дело распалось на несколько, в отношении отдельных сотрудников. Впрочем, по некоторым версиям, в деле есть и политическая составляющая.

Михаил Ходорковский на видео

Сначала следствие вели в условиях строгой секретности, но 2 июля 2003 года о деле стало известно, после того, как арестовали председателя совета директоров «Менатеп» Платона Лебедева.

Ходорковского Генпрокуратура сначала не очень беспокоила. Его только допрашивали в качестве свидетеля. Но осенью к предпринимателю появились серьезные претензии. А 25 октября 2003 самолет Михаила в новосибирском аэропорту блокировали сотрудники ФСБ, Ходорковского отправили в Москву в следственный комитет Генпрокуратуры, потом поместили в СИЗО. Претензии к нему те же самые, что и к Лебедеву, хищение чужого имущества, неисполнение решения суда, причинение ущерба имуществу, уклонение от уплаты налогов, подделка документов, присвоение, растрата чужого имущества.

В это время счета и активы «ЮКОСа» заморозили. Часть денег пошла на налоги и зарплату сотрудникам, другая отчислялась в пользу государства в счет долгов. Компания начала разваливаться.

В мае 2005 года Ходорковского признали виновным. Его осудили на 9 лет лишения свободы с отбывание наказания в колонии общего режима, позже его снизили до 8 лет. Наказание предприниматель отбывал в исправительной колонии номер 10 общего режима Краснокаменска Читинской области.

Второе дело Ходорковского

В конце 2006 года Ходорковского и Лебедева перевели в следственный изолятор Читинской области. Им предъявили новые обвинения – хищение нефти, а именно 350 миллионов тонн топлива. По новым эпизодам опальному олигарху грозило до 22 лет лишения свободы. Зимой 2009 года Ходорковского и Лебедева этапировали в Москву, где начались слушания по уголовному делу. В конце 2010 года суд признал предпринимателя и его коллегу виновными, и приговорили в 14 годах заключения с учетом ранее отбытого срока. Позже срок снижен на год. Этапировали осужденных в исправительную колонию номер 7 карельского города Сегежа.

О клане силовиков

Весной 2011 года суд по правам человека в Европе признал, что в первом деле в отношении Михаила были нарушены отдельные права, но дело не признали политически мотивированным.

Голодовки

Четыре раза во время своего заключения Михаил Ходорковский объявлял голодовки. Первая сухая голодовка была в августе 2005 года вместе с Лебедевым, который находился в карцере. Продлилась она четыре дня. Вторая состоялась в начале мая 2006 года, Михаил протестовал против одиночной камеры. Спустя полтора года в СИЗО в Чите предприниматель голодал ради того, чтобы освободили больного Василия Алексаняна. Протест продолжался две недели – Алексаняна перевели в клинику. А в мае 2010 года опальный олигарх начал протестовать против того, что суд рассматривал второе дело в отношении него и продлил срок нахождения под стражей.

Личная жизнь Михаила Ходорковского

Состоит во втором браке. В 1991 году женился на Инне, которая работала в банке «Менатеп». Итогом союза стала дочь Настя и близнецы Глеб и Илья. От первого брака с Леной Добровольской у Михаила сын Павел. В декабре 2009 году у Павла появилась дочка Диана, таким образом, Ходорковский стал дедом.

Сегодня Ходорковский вновь появился на политическом небосклоне. Обещал не заниматься политикой, его , но он обещание не сдержал.

Западные СМИ опять запели свои песни «про невиннопосаженного узника совести», Запад поспешил подготовить «под Ходорковского» приговор на изъятие у России

В этой связи весьма полезно оглянуться назад. Сделать это нам поможет одна статья, написанная по горячим следам 1 ноября 2003 года. Почему горячим? Потому что 25 октября 2003 года Ходорковский был арестован.

Читайте. Все откровенно.

И все понятно.

А после прочтения представьте себя во главе российской власти. И спросите себя, чтобы вы сделали в этом случае с Ходорковским?

«На мой взгляд, проблема, которую поставил перед властью и страной Ходорковский объективна и, следовательно, должна анализироваться без эмоций и неуместного в большой экономике и большой политике морализирования.

Смысл шахматной партии, выстроенной Ходорковским прозрачен донельзя: из российского миллиардера, состояние которого на 99% заключено в скважинах и инфраструктуре нефтяной отрасли, он задумал превратиться в миллиардера настоящего, владеющего ликвидными миллиардами на Западе. Стремление понятное и не подлежащее обсуждению или осуждению.

Метод тоже ясен: Ходорковский пытается продать американскому консорциуму нефтяных компаний 40% «Юкоса» за 25 миллиардов долларов. Еще 13.6% акций торгуются на открытых площадках. Итого, во владение иностранцев переходит контрольный пакет «Юкоса». Более точно, контрольный пакет «Юкоса» оказывается у американского консорциума, покупающего 40% акций, так как можно быть уверенным, что недостающие 10% плюс одна акция уже давно им скуплены.

Что имеет со сделки Ходорковский - понятно. Он решает свою проблему: «обналичивает» безналичный капитал, существующий в виде инфраструктуры, и получает взамен живые доллары вне России.

Более интересно, что получит Россия, если сделка осуществится? - Думаю, Ходорковский - человек не жадный и налоги со сделки заплатит. Россия получит, в итоге, миллиардов 8 долларов. Остальные деньги в Россию не попадут. То есть ни о каких «инвестициях» тут и речи нет.

Это вовсе не инвестиции - это Ходорковский получает деньги, а «Юкос» - нового собственника. И те, кто утверждает, что власть, якобы «отшивает» в деле «Юкоса» выгодных инвесторов, путают инвестиции со сменой собственника.

Но это не главное. Нюанс в том, что это лишь внешняя канва сделки.

На самом деле Ходорковский продает вовсе не «Юкос».

В этом нетрудно убедиться: «Юкос» - это почти треть нефтяной отрасли России. Доходы только от экспорта нефти по оценкам специалистов при цене 23.5 доллара за барель в доходе составляет 13-14%. Но есть ещё доходы от внутреннего налогообложения. В совокупности, с учетом «смежников», то есть производств косвенно работающих на нее, нефтяная отрасль приносит до 30-40% бюджета страны. Следовательно, «Юкос» обеспечивает до 10-15% бюджета. Для сравнения, затраты на оборону составляют 13,5% процентов, а какой-нибудь науки на на этом фоне и вообще не видно.Даже если брать в расчет только экспортную выручку, доля «Юкоса» в бюджете составляет около пяти процентов.

Практически, это означает, что власть в России, если сделка осуществится, переходит к новому владельцу «Юкоса» и Россия живет и существует исключительно по его воле и с его разрешения, ибо власть над 5-10% бюджета страны - это полная власть над страной.

Достаточно представить себе, что иностранный владелец - нормальная, между прочим, бизнес-практика - возьмет, да и пригрозит закрыть «Юкос». Мало того, что 100000 работников самого «Юкоса» выйдут на улицы. Они потянут за собой ещё и миллионы тех, кто работает на «Юкос» в других отраслях. Закрытие «Юкоса» - это полная дестабилизация страны, возрат её к гиперинфляции и окончательное разрушение экономики.

Иными словами, в руках у владельцев «Юкоса» окажется мощнейший рычаг для создания крупномасштабных политических кризисов в любой желаемый момент, рычаг беспрецедентного давления на российскую власть.

И противопоставить этому давлению власти будет нечего. Даже национализировать эту собственность будет невозможно, так как - и это правильно, - собственность священна, - и США получат полное моральное и юридическое право собственность своих граждан защищать любыми способами, вплоть до военных. Отступные же обойдутся России куда как больше, чем в 25 миллиардов, что и само по себе немало.

Надо ясно понимать - власть над 5-10% бюджета - это власть абсолютная.

Иными словами, пресловутые 25 миллиардов долларов, о которых идет речь - это, таким образом, цена не «Юкоса» - это посреднические деньги за приобрете

ние власти над Россией третьей силой.

Судя по всему, Ходорковский готовился к этой шахматной партии долго и серьезно.

Переход на западный стандарт бухгатерского учета безусловно яркий и правильный ход. В любой иной ситуации его можно было бы только приветствовать. Однако, в данном случае этот ход был, очевидно, вынужденным и имел совершенно иную цель: ни одна западная компания и разговаривать бы с Ходорковским не стала без перехода на понятную ей систему, позволяющую оценить, что - почем. «Прозрачность» для России - в данном случае побочный эффект пропагандистского свойства.

В рамках этого сценария становится понятным, зачем Ходорковский на практике осуществил голубую мечту Березовского - скупил полностью или частично все оппозиционные партии - Яблоко, КПРФ и даже СПС. Он аккуратно и грамотно распределил роли: сам он, как «демократ», - спонсировал, разумеется, Яблоко и СПС (последняя партия, впрочем, от него не полностью зависит), а заботу о КПРФ предоставил - в порядке «свободы политических взглядов» - своему вице. Да и все остальное расчитано достаточно тонко: реально существенная часть акций «Юкоса» уже находится за рубежом, операция начата в преддверии выборов, когда общественную лодку раскачать особенно легко, тем более с помощью таких высоких профессионалов по этой части как Явлинский и Зюганов.

Не менее сильный ход - назначить руководить штабом по «кризисному управлению» американского гражданина, которого без большого международного скандала и не зацепишь. Да и смысл «кризисного управления» прозрачен: его цель не преодоление кризиса в бизнесе, а создание политического кризиса в стране с целью вынудить российскую власть сдаться.

… Объективно же, в этой партии российское правительство, российская власть, Россия, поставлены перед труднейшим выбором: соглашаться на сделку и, тем самым, фактически продать суверенитет России за 8-10 миллиардов долларов или любыми средставами её остановить? - При такой постановке вопроса кажется совершенно очевидным, что допустить осуществление сделки, задуманной Ходорковским нельзя ни при каких обстоятельствах. Она должна быть остановлена любой ценой, ибо нет выше потери для России, чем потеря суверенитета.

По существу, с учетом того, что «Юкос» и, соответственно контроль надо бюджетом, может перейти к иностранному владельцу «сам собой», вне зависимости от правовых или не-правовых действий власти в отношении Ходорковского, Ходоковский и те, кто стоит за ним, оставляют российской власти только один способ предотвратить сделку: национализировать «Юкос». А это - наименее желательный для власти способ действия: национализация «Юкоса», со всей очевидностью действительно отбросит страну на годы и годы, решительно испортит реальный инвестиционный климат и действительно поставит под вопрос избрание Путина на второй срок. Иными словами, национализация «Юкоса» повлечет за собой хаос.

Такой вот выбор предложил Ходорковски власти: либо сохранение суверенитета России ценой хаоса и потери темпа, либо политический покой сейчас и потеря суверенитета навсегда.

В принципе, это нормальная политическая ситуация, когда нет выбора между плохим и хорошим, а есть выбор между плохим и очень плохим. Иначе и не бывает. За то политикам и платят, чтобы они осуществляли такого рода выбор...».

Ходорковский: от зека до лузера

Как впавшего в маразм олигарха доили Белковский и Бобровский

Бывший глава нефтяной компании ЮКОС Михаил Ходорковский вышел на свободу в декабре 2013-го. Тогда, после того как Владимир Путин неожиданно помиловал олигарха, Ходорковский заявил, что по согласованию с Кремлём не намерен заниматься политикой и участвовать в борьбе за власть – но собирается вести «общественную деятельность».

Два с половиной года спустя у Ходорковского есть офис и дискуссионный клуб в Лондоне, свой медийный ресурс и свои кандидаты на выборах; в России бизнесмена считают одним из активных игроков в несистемной оппозиции и демонизируют в официальных СМИ.

Специальный корреспондент «Медузы» Илья Жегулёв съездил в Лондон в гости к Ходорковскому, посетил московский штаб «Открытых выборов», поговорил с двумя десятками друзей, коллег, сотрудников и оппонентов бывшего российского заключённого номер один, и выяснил, чем именно Ходорковский занимался с момента освобождения, и что из этого получилось.

В конференц-зал Музея Берлинской стены в этот зимний день набились журналисты более чем из 80 изданий, и ведущей приходилось их перекрикивать. «У нас уже были в гостях Андрей Сахаров, Лев Копелев, Мстислав Ростропович, и вот теперь у нас в гостях – Михаил Ходорковский! – надрывалась директор музея. – Мы хотим сказать большое спасибо Министерству иностранных дел Республики Германия и президенту России Владимиру Путину ».

Стало совсем шумно; послышался смех и свист. Ведущая тоже рассмеялась и закрепила свою благодарность: «Да-да, Ходорковский находится рядом с нами, благодаря Владимиру Путину».

Виновник торжества, недавний заключённый, который два дня назад прибыл в столицу Германии из колонии в Сегеже, а когда-то – самый богатый человек в стране и глава компании ЮКОС, смущённо улыбался на соседнем стуле. Первоклассный итальянский костюм он купил утром того же дня, 22 декабря 2013 года, вместе с адвокатом Антоном Дрелем . Обувь же досталась Ходорковскому от юриста Марии Логан . Узнав об освобождении шефа, она заскочила в ближайший супермаркет и купила ему первые попавшиеся куртку, свитер, джинсы и ботинки. С последних, стоивших 40 евро, Ходорковский и забыл снять бумажку с ценой – она так и свисала под столом из-под дорогих брюк.

Когда ведущая закончила с церемониальной частью, микрофон наконец перешёл к самому Ходорковскому. «Я не собираюсь заниматься политической деятельностью. Я собираюсь заниматься общественной деятельностью, – заявил он. – Борьба за власть – это не моё».

Два с половиной года спустя, Ходорковского можно встретить на любом мероприятии созданного им политического клуба «Открытая Россия» в Лондоне (о том, что возвращаться в Россию он не планирует до тех пор, пока не будет иметь гарантий, что сможет снова покинуть страну, Ходорковский также заявил сразу по выходе из тюрьмы).

Их случается по несколько в неделю – от дискуссий про «Брекзит» и показов документального кино до лекций Ирины Прохоровой и бывшей судьи Конституционного суда Тамары Морщаковой. Сам хозяин клуба обычно стоит у выхода из зала, с головой погрузившись в переписку в своём айфоне.

После выступлений спикеров публика остаётся на фуршет, а Ходорковский подхватывает потёртый кожаный рюкзак и, кивнув гостям, удаляется: его ждёт водитель на BMW X5, чтобы везти в небольшой особняк, который бывший олигарх купил за городом, к юго-востоку от Лондона . От офиса в престижном районе Мейфэр до дома Ходорковскому – два часа дороги. Каждый день он проделывает этот путь туда и обратно. Бизнесом он на работе, впрочем, не занимается; инвестиции ему тоже неинтересны.

«Общественная деятельность», в которую Ходорковский крайне активно окунулся сразу после выхода из тюрьмы, вскоре превратилась в отчётливо политическую – именно ей он сейчас посвящает всё своё время.

Очередь за деньгами

Переговоры об освобождении Ходорковского длились два года. Вёл их Ганс-Дитрих Геншер, бывший министр иностранных дел в кабинете Гельмута Коля. Для немецкого канцлера Ангелы Меркель вопрос освобождения Ходорковского был делом чести – она считала это своим вкладом в борьбу за права человека в России.

С 86-летним Геншером вёл переговоры сам Владимир Путин, и встречался немец с президентом России и его людьми не раз – ощущение, что главного зэка страны скоро освободят, в окружении Ходорковского возникло уже в конце 2012-го. Потом, впрочем, переговоры застопорились и возобновились только спустя несколько месяцев – как говорит источник среди юристов бизнесмена, «исключительно на фоне двух факторов: болезни мамы [Ходорковского] и Олимпиады в Сочи ».

В итоге, 18 декабря 2013 года после своей очередной пресс-конференции Путин мимоходом, отвечая на как будто неожиданный вопрос одного из журналистов, сообщил, что в ближайшее время подпишет указ о помиловании Ходорковского.

В тот же день о скором освобождении предупредили людей из окружения бизнесмена. Геншер через свои контакты нашёл частный самолёт и прислал его в Россию. В Петербурге, куда бывшего узника доставили под конвоем из Карелии на машине, Ходорковскому вручили новый загранпаспорт, а в берлинском аэропорту – поставили в него годовую гостевую визу.

Антон Дрель был личным адвокатом Ходорковского ещё до ареста, и пока предприниматель сидел в тюрьме, стал одним из главных его помощников. Дрель руководил линией защиты Ходорковского и его партнёра Платона Лебедева , общался с прессой, покупал для шефа недвижимость в Лондоне, участвовал в переговорах по его освобождению и стал первым, кто встретил его в Берлине.

Телефон Дреля разрывался – ему приходилось связывать политиков, бизнесменов и правозащитников, желавших пообщаться с Ходорковским, с адресатом. Вскоре тот купил и освоил айфон и стал отвечать на звонки уже сам. «Было несколько дней полной эйфории», – говорит источник в окружении Ходорковского . Дверь его номера в берлинском отеле Adlon Kempinski не закрывалась – бывший олигарх был готов говорить со всеми.

В окружении Ходорковского говорят, что после заключения он сильно изменился. «В тюрьме он почувствовал ценность человеческих отношений и преданности», – объясняет Мария Орджоникидзе , которая возглавляла пресс-центр бывшего владельца ЮКОСа в годы, когда он сидел. Именно поэтому костяк команды Ходорковского составили люди, с которыми он поддерживал отношения из колонии.

Ещё до освобождения Ходорковского его жена вместе с детьми-близнецами переехала в Швейцарию – и в апреле 2014-го туда перебрался сам новоиспечённый общественный деятель. Семья сняла за 9500 евро в месяц дом в Рапперсвиле, в 40 минутах езды от Цюриха; вдобавок к этому в самом Цюрихе Ходорковский снял небольшой офис, где помимо него разместились только юрист и две помощницы.

Рабочее место Ходорковского быстро превратилось в дом приёмов для людей, которые хотели предложить ему свои проекты. «Разговоры были из такой серии: дорогой Михаил Борисович, вы ничего в политике, или в правозащите, или в бизнесе не понимаете, а в России были давно. Дайте денег, мы лучше всех знаем, как всё надо сделать. Только никому не говорите, что это вы нам дали», – вспоминает Дрель.

Ходорковский делил визитёров на «революционеров» и «просителей». Первые ему не нравились, потому что он считал, что общество не готово идти на баррикады. «Понятно было, что если какая-то часть [людей] и готова, то это не те, с кем мне хотелось бы идти в будущее, – рассуждает Ходорковский . – А те, с кем хотелось бы, мыслят прагматично и понимают, что баррикады – это всегда понижение общества на культурную ступеньку вниз и ничего с этим не сделаешь».

Просители, в свою очередь, хотели финансирования. «Меня убеждали поддержать самые разные проекты. Например, давайте откроем университет где-нибудь в Праге с бюджетом под миллиард, – рассказывает Ходорковский. – Но они же не говорят – миллиард, они говорят – маленький, человек на 100-150. А потом ты считаешь и понимаешь, что либо это будет позорище, либо совсем другой бюджет».

Эти предложения также не имели успеха: бывший олигарх экономил деньги. С тремя бывшими партнёрами по ЮКОСу он остался владельцем инвестиционного фонда Quadrum Atlantic SPC , которому принадлежат активы на сумму в два миллиарда долларов, в том числе недвижимость в США, Великобритании, Вьетнаме, Грузии и на Украине. По грубым прикидкам, общее состояние Ходорковского сейчас составляет примерно 500 миллионов долларов, и он не хочет пускать их по ветру.

Деньгами и ресурсами Ходорковский не спешил делиться не только с новыми знакомыми, но и со старыми. За границей живут несколько десятков бывших сотрудников ЮКОСа, которым так или иначе пришлось покинуть Россию из-за разгрома компании. Как говорит Наталья Кантович , большинству из них не удалось устроить свою жизнь в профессиональном плане. Сама Кантович до недавнего времени работала в фирме Yukos Services , которая стала прибежищем эмигрировавших менеджеров ЮКОСа. По словам её коллеги Дмитрия Гололобова , многие надеялись на какую-то помощь от Ходорковского, пусть и необязательно денежную, – однако предприниматель даже не вышел с ними на контакт.

Ходорковский относится к бывшим сотрудникам спокойно. «Есть небольшое количество людей, которые не перестроились в жизни и считают, что могли бы получить от компании больше, – объясняет он. – Мой ответ им понятный: я не руковожу компанией уже 13 лет и не являюсь её акционером уже 11 лет. И компания вроде бы со всеми рассчиталась и выплатила все компенсации».

– Значит, в течение этого полугода вы не будете делать никаких расследований и будете сидеть тихо, как мыши? Ведь если вы сразу вылезете, вас сразу закроют, – отреагировал Ходорковский.

Тимченко сказала, что нет – и что мощный проект нужно делать с самого начала, а объяснить подробности вызвался Колпаков. Правда, объяснение вышло коротким. Активно жестикулируя, журналист опрокинул стакан с водой и залил все гаджеты Ходорковского. Пока ликвидировали последствия, Тимченко решила поговорить с инвестором с глазу на глаз – и, выйдя на кухню, прямо спросила, зачем ему всё это нужно .

Ходорковский, вспоминает Тимченко, холодно посмотрел на неё и ответил: «Ни для чего. Просто за вас просили люди, которым я не могу отказать. Если у нас окажутся общие идеи, получится очень плодотворное сотрудничество. Если нет – это будет только бизнес».

За этой встречей последовали месяцы переговоров. Ходорковский, с одной стороны, устранился из процесса разработки стратегии и тактики нового медиа, назначив своим полномочным представителем Бориса Зимина. С другой стороны, именно он настоял на регистрации на территории Евросоюза как способе дополнительной защиты от рисков – так «Медуза» оказалась в Латвии. В середине лета 2014-го о новом общественно-политическом проекте Тимченко на деньги Ходорковского уже начала писать пресса – но акционерное соглашение всё ещё не было подписано.

Во время переговоров Тимченко выдвинула два принципиальных условия: контроль над изданием должен оставаться у редакции, а инвесторы должны отказаться от права вмешиваться в редакционную политику . Однако, когда от Ходорковского наконец пришли документы, всё оказалось иначе. «Когда я их получила, у меня просто отвисла челюсть, – вспоминает Тимченко. – Такое ощущение, что наши предложения никто даже не открывал».

По словам нынешнего гендиректора «Медузы», Ходорковский хотел в первые три года сохранять стопроцентный контроль над изданием; обещанный бюджет предоставлялся фактически как кредит, а редакцию в совете директоров из семи человек должна была представлять только Тимченко. «При всём при этом меня и топ-менеджмент можно было уволить за несоблюдение достигнутых целей – которыми были заявлены прозрачность, объективность и открытость, – рассказывает Тимченко. – Я спросила: „А как мы прозрачность будем измерять? В денах, как у колготок?“»

Во время последнего конференц-колла с Ходорковским по скайпу Тимченко обратилась к нему: «Здравствуйте, Александр Леонидович».

– Что вы имеете в виду? – не понял Ходорковский.

– Вы ведёте себя как Мамут.

– У него были политические причины, а у меня – только бизнес.

– И какая сумма выхода за пределы бюджета приведёт к моему увольнению?

– 30 долларов.

– Я же вам говорила в самом начале, что одно ваше имя может убить нашу модель монетизации. Вас это не волнует?

– Нет, – отрезал Ходорковский. – Если вы можете делать бизнес, делайте его в таких условиях.

В том же разговоре о своём выходе из будущего совета директоров заявил Борис Зимин – и ещё через сутки они созвонились с Тимченко уже без участия Ходорковского. «Мы договорились, что проект должен подчиняться бизнес-логике, и я считал, что при драматическом недостижении заявленных результатов у инвестора должна быть возможность сменить команду, – объясняет сейчас свою позицию Зимин. – А команда сказала – нет, это нарушение принципа независимости редакции. Не могу сказать, что спор тривиальный, но так или иначе – не договорились».

«Мы прекрасно понимали, что рекламный рынок „Медузе“ перекроют в любой момент, – говорит Ходорковский. – Но они заняли позицию: это будет бизнес-проект. Ну если бизнес , то тогда и очень жёсткий бизнес-разговор. А если это не бизнес-проект, тогда это благотворительность – и у меня на один проект просто нет такого ресурса, который хотелось бы „Медузе“».

По словам Тимченко, Ходорковский предложил компенсацию за полгода переговоров – 250 тысяч долларов (Ходорковский отмечает, что он и Зимин каждый отдали несостоявшимся партнёрам по 250 тысяч). Этими деньгами «Медуза» расплатилась с теми, кто в долг помогал запускать проект, пока шли переговоры.

Новых инвесторов «Медуза» нашла за неделю.

Примечание . Галина Тимченко с октября 2014 года занимала посты генерального директора и главного редактора «Медузы»; в январе 2016 года главным редактором был назначен Иван Колпаков (прежде – заместитель главреда издания), Тимченко сохранила за собой пост гендиректора. Владелец 100% долей SIA Medusa Project (латвийская компания, издающая «Медузу») – Галина Тимченко.

Медиа без стратегии

Ещё одним человеком, советовавшим Ходорковскому проинвестировать в проект Тимченко, была Вероника Куцылло . С Куцылло, в отличие от главного редактора «Ленты.ру», Ходорковский общался и вёл переписку, когда ещё сидел в тюрьме. Журналистка долго работала вместе с Максимом Ковальским в журнале «Коммерсантъ-Власть», а потом – на сайте OpenSpace (летом 2012-го Ковальский и Куцылло пришли туда переделывать культурное издание в общественно-политическое; в феврале 2013 года сайт был закрыт инвестором); также делала журнал «Дилетант». Весной 2014-го Ходорковский пригласил её в Цюрих и предложил создать собственное медиа – оно получило название «Открытая Россия» .

Вероника Куцылло, главный редактор «Открытой России»

«Открытая Россия» , в отличие от «Медузы», изначально задумывалась как проект Ходорковского (Куцылло вспоминает, что переговоры с ней и Тимченко проходили параллельно – они даже виделись в Цюрихе). Более того – это должен был быть «медийный проект, но не СМИ», объясняет Куцылло. Такой подход позволил бы не регистрироваться как СМИ и отчасти развязать редакции руки в отношениях с Роскомнадзором . Впрочем, приём не вполне сработал – уже в 2016 году сайт «Открытой России» дважды удалял материалы по требованию надзорного ведомства, чтобы избежать блокировки на территории РФ.

Идей по поводу «Открытой России» было много – настолько, что не все участники проекта понимали, что делают другие. Например, летом 2014-го по просьбе Ходорковского продюсер и основатель телеканала «Дождь» Вера Кричевская придумывала для него проект, связанный с видеоконтентом. «Он не знал, чего хочет, в процессе менял задачи, а потом сказал, что это слишком дорого, – говорит Кричевская. – Зачем он меня дёргал полгода жизни, я не знаю. У меня [остался] более чем плохой осадок».

По итогам переговоров с Кричевской Ходорковский решил, что «Открытая Россия» должна производить собственный визуальный контент («Идея видеоотдела была не моя», – подтверждает Куцылло). Им Писпанен пригласила заниматься своего бывшего коллегу по «Дождю» Рената Давлетгильдеева . При этом, как рассказывает бывший корреспондент «Открытой России» Семён Закружный , в видеоредакции поначалу были уверены, что будут работать в отдельном проекте, – и несколько удивились, когда оказались в одной редакции с Куцылло.

Не было определённости у издания, которое начало работу осенью 2014-го, и с точки зрения тематики. Как признаётся Куцылло, ей самой было не вполне понятно, куда идёт «Открытая Россия». Поначалу сайт напоминал вестник правозащитной организации. «УДО, посадили, арестовали… Меня это страшно бесило, – рассказывает главный редактор. – Происходило это по объективным причинам. Сначала казалось, что правозащитный проект – один из основных. Потом стало понятно, что нужно смотреть не только на тюрьмы, но и вокруг себя».

Менялись концепции и относительно того, в каком режиме должна работать «Открытая Россия». «Часто говорили: мол, мы не новостной портал, пишите большие тексты. Мы работаем над текстами неделю; в пятницу выясняется, что сайт не обновляется, – и на следующей неделе мы существуем как новостная редакция. В следующую пятницу выясняется, что нет больших текстов», – говорит Максим Мартемьянов , работавший на сайте корреспондентом. Через полгода он из «Открытой России» уволился.

Иногда Ходорковский и его окружение оказывали прямое влияние на контент «Открытой России». Так случилось с документальным фильмом «Семья» , который видеоотдел снял про Рамзана Кадырова . «Был отличный фильм, фактура потом попала во все новостные ленты, – вспоминает один из сотрудников отдела. – Но согласование с Ходорковским он не прошёл. Кюлле рекомендовала переделать его в более провокационной стилистике, в духе программы «Чрезвычайное происшествие». Мне она кажется позорной». Писпанен подтверждает, что была редактором фильма и согласовывала его.

В итоге, сюжет вышел в требуемом таблоидном формате – и стал одним из самых популярных видео «Открытой России»: за неделю, пока ролик не заблокировали на ютьюбе за нарушение авторских прав , его посмотрели более миллиона раз (сейчас фильм снова доступен для просмотра).

Впрочем, гнаться за количеством читателей Куцылло в любом случае не собирается: опасно . «Мы это обсуждаем с Ходорковским. На определённой цифре аудитории наша относительно спокойная жизнь закончится. И мы сейчас близки к этой цифре, – говорит главный редактор «Открытой России». – Коммерческой идеи у проекта нет. Если грубо сформулировать ту задачу, которую я сама себе ставлю, – это не ссать. Важно показать, что есть смысл что-то делать. У нас KPI простой – для нас важнее количество не простых читателей, а тех, кто готов взаимодействовать. А для хорошего дела хватает и нескольких тысяч».

Называть цифры аудитории проекта Куцылло отказывается. По данным источников в «Открытой России», в среднем в будний день на сайт заходят 20-30 тысяч человек.

Сам Ходорковский, похоже, не слишком доволен работой своего издания (об этом он говорил в интервью «Медузе» год назад). За последнее время он сменил сразу несколько менеджеров, которые должны были заниматься брендингом и медиа.

Советники против менеджеров

Поначалу решать проблемы «Открытой России» должны были Арсений Бобровский и Екатерина Романовская , авторы шуточного твиттера KermlinRussia , к тому моменту превратившиеся в популярных публицистов. Познакомился с ними Ходорковский в Праге – там Валентин Преображенский , основатель дискуссионного клуба «Экономика и политика», устроил с ним летом 2014-го выездную встречу. «Поскольку я очень люблю спорить, я влезла со своими вопросами, и мы поговорили на всякие интересные темы», – вспоминает Романовская.

Екатерина Романовская и Арсений Бобровский, основатели проекта KermlinRussia

Ещё через несколько месяцев Ходорковский пригласил твиттер-дуэт в Цюрих – и вместе с интернет-предпринимателями Давидом и Даниилом Либерманами , владельцами венчурного фонда Brothers Ventures , они стали практиковать «регулярные встречи с группами людей из России с целью „что придумать дальше“». В конце концов Ходорковский предложил Бобровскому и Романовской заняться брендингом и позиционированием самого бизнесмена и «Открытой России», что включало в себя и разработку медиастратегии.

Первым их проектом стала речь Ходорковского на годовщину собственного освобождения. «Каким бы тревожным ни было настоящее, у нас всегда есть шанс на хорошее будущее», – говорил главный герой в анонсе выступления; фоном играла сентиментальная музыка. Речь о свободе и европейском пути России написал Арсений Бобровский, основываясь на прежних тезисах и выступлениях бывшего главы ЮКОСа. Романовская внесла в текст несколько правок; Ходорковский, по её словам, зачитал текст практически без изменений.

Постепенно, впрочем, полномочия тандема разделились. Романовская продолжила заниматься медийным контентом, Бобровский стал курировать создание программы экономических реформ, а на брендинг наняли Станислава Белковского – политолога с неоднозначной репутацией, который в 2003 году был основным автором доклада «Государство и олигархия», утверждавшего, что Ходорковский хочет захватить власть в стране, и, по распространённому мнению, ставшего одной из причин его ареста.

Весной 2015 года группа хакеров «Пятая власть» опубликовала переписку Белковского с Писпанен, где политолог советует предпринимателю три варианта позиционирования: «моральный (не политический) лидер», «великий мудрец» и «объект ожиданий – когда всё рухнет, другого нет».

Административная структура «Открытой России» расширялась всё больше – причём зачастую у разных людей пересекались полномочия: Романовская, например, активно критиковала сайт «Открытой России», но на вотчину Куцылло её не пускали. При этом именно Романовская должна была курировать ребрендинг и редизайн проекта – для чего наняла Сергея Пойдо , одного из основателей и первого главного редактора The Village .

У Пойдо, в свою очередь, не получилось найти общий язык ещё с одним конфидентом Ходорковского – бывшим главой «Евросети» Евгением Чичваркиным , ставшим советником предпринимателя, когда тот в 2015-м переехал в Лондон. Чичваркин завернул проект логотипа «Открытой России», сделанный Пойдо, объявил открытый конкурс, вручил премию победителю – однако и на сайте, и в фейсбуке организации логотип пока остался прежним.

Чтобы получить хоть какие-то реальные полномочия в области медийных проектов Ходорковского, Романовская убедила коллег создать ещё одно издание. На пост его главного редактора Пойдо предложил Алексея Ковалёва , основателя громкого проекта «Лапшеснималочная», разоблачавшего ложь российских государственных СМИ.

Ковалёв пришёл в «Открытую Россию» на довольно смутной стадии. К тому времени гражданский брак основателей KermlinRussia распался – Бобровский остался в Москве в состоянии клинической депрессии, а Романовская в итоге уехала в США работать в стартап, не имеющий прямого отношения к российской общественной жизни.

Пойдо тоже переехал в США и по личным обстоятельствам несколько самоустранился из жизни проекта. Тем не менее, Ковалёв, который параллельно вёл с Ходорковским переговоры о продаже «Лапшеснималочной», рьяно взялся за дело.

Редакцию нового издания, которое было решено назвать OpenMedia , постановили делать в Лондоне – в московский офис «Открытой России» к тому времени уже не раз приходили с обысками (в заявлении Следственного комитета говорилось, что правоохранительные органы проверяют «сведения о легализации денежных средств, вырученных от легализации ранее похищенного имущества» ЮКОСа).

В январе 2016-го для сотрудников проекта сняли небольшой дом. Концепция издания, по словам источника «Медузы» (Ковалёв от комментариев отказался), не предполагала ориентацию на ежедневную повестку – OpenMedia должно было «писать об опыте решения российских проблем в других странах, создавая идейную площадку для глобальных решений».

К апрелю 2016-го брендингом в «Открытой России» опять занимался новый человек – Евгений Чичваркин . «Медузе» свою работу на Ходорковского он объяснил тем, что хочет транслировать «великолепные» идеи «Открытой России» как можно большему количеству людей. Чичваркин же должен был решать и судьбу нового медиапроекта. Она оказалась неутешительной.

«Ребята из OpenMedia показали ему проект сайта, – рассказывает источник из окружения Ходорковского. – Он посмотрел на дизайн и сказал: „Ребята, ну это все хорошо, но ведь в какой-то момент людей надо будет выводить на улицы, а кто пойдёт на улицы под фиолетовым цветом?“»

Чичваркин в интервью «Медузе» сказал, что его цель – сделать из двух «недоСМИ» одно СМИ. «Я хочу, чтобы сайт „Открытой России“ был такой: вот, к примеру, мы сделали что-то неправильно, и нас херачат», – объяснил он. Разговор происходил в середине мая, когда было объявлено об увольнении топ-менеджеров нескольких СМИ холдинга РБК, и Чичваркин пытался выяснить у корреспондента «Медузы» контакт Романа Баданина , покидавшего пост главного редактора РБК. «Я просто хочу найти кого-то, чтобы ему всё это отдать», – вздыхал он. (Баданин через некоторое время возглавил телеканал «Дождь».)

Так или иначе, проект OpenMedia принят не был – Ходорковский согласился с Чичваркиным. «Женя посчитал, что правильно развивать что-то одно. И я честно сказал ребятам: извините, просто по не зависящим от вас обстоятельствам поменялся человек, отвечающий за это направление, и у него в голове другая концепция», – говорит Ходорковский. По словам источников в издании, Ходорковского также неприятно удивляло стремление Ковалева любым способом дистанцироваться от бренда «Открытой России». «Лапшеснималочная» в итоге тоже осталась у прежнего владельца.

Удачнее сложилась история просветительского проекта «Открытый университет» , выпускающего видеокурсы о современной истории России и гражданском сознании. Его дизайном тоже занимался Пойдо, а общим курированием – гражданская жена Чичваркина, гендиректор его компании Hedonism Wines Татьяна Фокина . Сам Ходорковский в проект не вмешивался, полностью отдав его на откуп организаторам. Фокина подобрала качественный преподавательский состав (Сергей Гуриев, Кирилл Рогов, Юрий Сапрыкин и другие); редактором стал филолог и журналист Глеб Морев .

Как утверждает последний, впрямую политическим проектом «Открытый университет» не является. «Однако гуманитарная проблематика традиционно становится в России орудием идейной полемики. У нас нет национального консенсуса ни в одной области гуманитарных наук – ни в истории, ни в истории культуры, – объясняет Морев. – Так что, как сказал поэт, говоря о прошлом, мы предсказываем будущее. У нас вполне определённая позиция, которая видна по подбору спикеров и материалов, – и мы этой позиции не стесняемся, считая, что уровень наших лекторов и основательность наших материалов говорят сами за себя».

Сейчас лекции «Открытого университета», по словам представителей Ходорковского, даже рекомендуют преподаватели ВУЗов в качестве дополнительной программы – например, в Высшей школе экономики и Институте иностранных языков. Правда, весь контент на сайте можно просматривать только после регистрации – а на неё, признает Фокина, готовы не все: многие пользователи не хотят делать публичным тот факт, что они пользуются проектом бывшего олигарха. На данный момент в «Открытом университете» зарегистрировались 22 тысячи человек.

В конечном итоге, самым популярным медиаресурсом Ходорковского остаётся его личный твиттер , который предприниматель завёл в марте 2014-го, – там у него 340 тысяч подписчиков. Ходорковский ведёт его сам, выкладывает новости своих проектов и фотографии с покемонами, реагирует на мировые новости, а также, несмотря на предуведомление «с хамами не общаюсь», регулярно вступает в полемику с самыми разными людьми, в том числе и с хамами.

Сотрудники Ходорковского признают, что одной из причин неудач медиапроектов могли стать его менеджерские методы. «Меня бесила его любовь к запараллеливанию задачи, – рассказывает Куцылло. – Разные люди делают одну и ту же похожую работу. А потом он смотрит, кто справляется, а кто нет. Чисто бизнес-модель управления». Романовская вспоминает, что в какой-то момент в «Открытой России» начались большие совещания, «как в реальной корпорации: куча людей сидят часами в переговорной, кто-то ещё по скайпу – и спорят». «[Ходорковский] сам не понимает, чего хочет, и поэтому его шатает», – добавляет она.

По словам Арсения Бобровского , «Открытая Россия» постепенно стала похожа на вертикально интегрированную нефтяную компанию. «Под „вертикалью“ у нас понимают не столько вертикаль в геометрическом смысле, сколько попытку затащить всю цепочку производства под один зонтик, – объясняет он. – Как в любой вертикально интегрированной компании, в ней есть куча людей, которые мешают друг другу. У нефтяной компании более-менее получалось выпускать продукт. У гибрида медийной, общественной и политической организации с этим хуже. Во многом потому, что в творческих сферах вертикальная интеграция и вообще иерархия работают хуже».

Поворотный Майдан

Ходорковский вышел из тюрьмы в самый разгар противостояния на Майдане – и через пару месяцев, когда президент Виктор Янукович сбежал из страны, вдруг заявил, что хочет съездить на Украину. «Объяснил он своё решение так: у него это по живому проходит, он очень боится, что будут какие-то военные столкновения между Россией и Украиной , – вспоминает источник в окружении Ходорковского. – Это же тогда никому не могло прийти в голову. Он хотел понять, прощупать, что там происходит».

По словам источника, на Украине бизнесмена особенно не ждали, но в итоге с ним встретились почти все украинские лидеры. «[Будущий президент Украины Пётр] Порошенко первый примчался. Про него он [Ходорковский] сказал: „Коммерс. А коммерса всегда испугать можно“», – вспоминает собеседник «Медузы». При этом Юлия Тимошенко на Ходорковского произвела самое сильное впечатление. Единственным, кто не встретился с Ходорковским, был премьер Арсений Яценюк: «Он написал СМС одному нашему знакомому, что это нежелательно, так как этой встречей могут быть недовольны в Москве».

Один из членов оппозиционной коалиции Юрий Луценко предложил Ходорковскому выступить на Майдане – и тот согласился. Это была первая большая речь бывшего заключённого после освобождения – и он не смог сдержать слёз. «Это не моя власть, – говорил Ходорковский, имея в виду власти РФ. – Я хочу, чтобы вы знали: есть совсем иная Россия ». «Выступление на Майдане его сдвинуло, – рассказывает источник в окружении бизнесмена. – До этого он не показывал эмоции, а здесь были только они». Толпа провожала Ходорковского криками «Россия, вставай!».

Там же, в Киеве, бывший владелец ЮКОСа объяснил журналистам своё видение договорённостей с Путиным. Данное российской власти обещание «не заниматься политикой» он трактовал как отказ от участия в выборах, а попытки разрешить украино-российский кризис это не касалось. Чтобы помочь элитам двух стран наладить отношения, Ходорковский даже организовал в апреле 2014 года трехднёвный конгресс «Украина-Россия: Диалог» – правда, диалог получился не особенно: например, журналистам российских независимых изданий украинские коллеги агрессивно предъявляли претензии в необъективном освещении происходившего на «Евромайдане» и в Крыму.

Представители Юго-Востока Украины, где тогда как раз начались волнения, и вовсе проигнорировали конференцию – и тогда Ходорковский сам отправился в Донецк, где пророссийскими силами уже было захвачено здание областной администрации. «Сказал: что-то скучновато, – ну и полетели, – рассказывает один из тех, кто сопровождал предпринимателя. – Он считал, что основная проблема в том, что Киев не хочет разговаривать с теми, кто поддерживает идеи сепаратизма, а разговаривать надо».

В здание донецкой администрации Ходорковского не пустили. «Сначала все эти люди с большими животами, в тельняшках и с автоматами офигели, – рассказывает также ездивший в Донецк адвокат Антон Дрель. – Потом его попытались взять в плен. Вся охрана была – сопровождавшие нас Юля Латынина, Стас Белковский и кто-то ещё». Плена удалось избежать, но и разговора не получилось. «Мы увидели не тех гэрэушников с военной выправкой, которые в Крыму были, судя по телевизору. Тут лица были прямо с картин Босха. Не обезображенные интеллектом. Какие-то махновцы», – говорит Дрель.

Насмотревшись на будущих сепаратистов Юго-Востока Украины, Ходорковский встретился с донецкими сторонниками «Евромайдана» и посоветовал им бежать. «Я им сказал: ребята, вы такие все хорошие, замечательные, вас так много, а этих придурков – совсем чуть-чуть, – вспоминает Ходорковский. – Но поскольку они готовы взять в руки оружие, а вы нет, собирайте манатки и уезжайте, пока это ещё возможно».

На этом украинские приключения Ходорковского, в общем, закончились – хоть был и неудавшийся проект ещё одного миротворческого форума для некоммерческих организаций двух стран, и предложения занять посты в украинском правительстве. Как рассказывают источники в окружении бизнесмена, влиятельные на Украине люди сулили ему сначала портфель министра энергетики, а потом и пост премьер-министра – однако Ходорковский отказался, сказав, что все его политические интересы находятся в России.

Провальные выборы

В конце июня 2015 года Ходорковский переехал в Лондон, смирившись с тем, что создать рабочую оргструктуру на удалённом доступе ему не удастся. Он купил двухэтажный особняк в двух часах езды от города и перевёз туда семью; офис же – здание на Ганновер-сквер – был приобретён людьми Ходорковского , ещё когда тот находился в заключении. Юристы бывшего владельца ЮКОСа занимали в нём две комнаты, остальные помещения сдавались в аренду – но теперь весь дом занял штаб «Открытой России» . На первом этаже расположился политический клуб, на втором теперь сидит сам Ходорковский, причём предпринимателю так понравился интерьер офиса Антона Дреля, что он, к удивлению адвоката, решил делить кабинет с ним на двоих. «Сюда второй стол влезет?» – спросил Дреля Ходорковский, и с тех пор они работают в одной комнате.

Борисовича является примером непредсказуемости жизни, она полна взлетов и падений, головокружительных успехов и фатальных провалов. Сегодня имя Ходорковского окружено массой слухов, мифов и домыслов, так как же складывалась его судьба?

Детство и семья

Ходорковский (биография, родители, которого в начале жизненного пути были самыми обычными) появился на свет 26 июня 1963 года в Москве, в семье инженеров завода «Калибр». Отец его долгое время занимал должность главного технолога, мама была рядовым инженером-технологом. В семье не было большого достатка, отец в прошлом был беспризорником, еврей по национальности, он всю жизнь добросовестно работал. Мама имела предков-дворян, но это не было предметом обсуждения в доме. Биография Ходорковского, семья которого относилась к представителям технической интеллигенции в лучшем смысле этого слова, начиналась очень типично для СССР. Первые четыре года своей жизни Михаил прожил в коммунальной квартире, потом семья переехала в отдельную.

Миша с детства отличался большой серьезностью, его даже в детском саду прозвали «директором», в школе за ним прочно закрепилась кличка «теоретик». Он хорошо учился, большие способности демонстрировал в математике и химии. Он учился в спецшколе, изучал химию, дома вместе с родителями решал задачки по данному предмету и делал различные эксперименты. Кроме учебы, Михаил также занимался карате и самбо, много читал.

Годы учебы

Миша Ходорковский, биография которого с детства связана с химией, в 1980 году поступает в Химико-технологический институт им. Менделеева. Это был не самый блестящий вуз, учиться там одаренному юноше было несложно. Параллельно он занимается общественной работой: активно участвует в жизни комсомола, руководит строительным отрядом. Именно он находил работу в Сибири, сам вел все переговоры с директорами предприятий, и летом студенты зарабатывали неплохие деньги. Его отряд на четвертом курсе стал лучшим по уборке урожая. В 1985 году Ходорковский оканчивает вуз с красным дипломом и имеет возможность выбрать место распределения. Он хотел работать на закрытом предприятии в Сибири и но не сложилось. Есть несколько версий, почему планы не осуществились. Говорят, что помешала национальность, записанная по отцу в паспорте Михаила, другая версия гласит, что на выбор выпускника повлияло выступление ректора, который рассказал о бесперспективности занятий наукой на современном этапе.

Позже Михаил поступил еще в Институт народного хозяйства имени Плеханова на финансиста (окончил в 1988 году).

Первые заработки

Трудовая биография Ходорковского Михаила Борисовича началась еще в детстве. Учась в школе, он подметал улицы, резал хлеб в булочной, работал помощником плотника — так мальчику удавалось заработать на карманные расходы и на реактивы для Учась в институте, он также постоянно подрабатывал плотником в строительном кооперативе «Эталон». У него всегда было стремление зарабатывать деньги, и он находил способ, как это делать.

Работа с молодежью

По окончании вуза биография Ходорковского, национальность которого значилась по отцу «еврей», сложилась немного не так, как он мечтал, из-за того, что он не смог попасть в секретный институт, занимавшийся оборонными разработками. Поэтому Михаил некоторое время работает освобожденным заместителем секретаря ВЛКСМ вуза, а потом становится замом секретаря райкома комсомола. В это время начинается волна коммерциализации всего, в том числе и общественных организаций, им дали небольшую экономическую свободу. Этим и воспользовался Ходорковский вместе с и Сергеем Монаховым. Он создает Фонд молодежной инициативы, что позволяет извлекать прибыль из молодежных мероприятий. Позже на основе этого фонда вырос Центр научно-технического творчества молодежи. Создание такого центра было продиктовано духом времени, Ходорковский чутко прислушивался к окружающим событиям и смог почувствовать предполагаемую прибыль в этом предприятии. Суть была не в том, чтобы поддерживать молодежные проекты, а в том, что таким центрам разрешалось для самообеспечения заниматься коммерческой деятельностью. И Михаил развил бурную деятельность: организовал импорт и продажу компьютеров, сбыт алкоголя, создал цех по выпуску «вареных» джинсов. Все это приносило немалые прибыли. Но Ходорковский только наращивал масштабы, ему удалось создать систему по обналичиванию денег других организаций, которые не могли проводить платежей. В это время он зарабатывает свои первые реально большие деньги. Он стал «изобретателем» многих финансовых схем, которые позже применяли многочисленные последователи.

В это время Ходорковский обрастает большими, полезными связями, которые помогают ему выйти на новый уровень.

МЕНАТЕП

В 1989 году Ходорковский с товарищами создает коммерческий банк, а потом и межбанковское объединение, сокращенно МЕНАТЕП. Сам он встает во главе предприятия, Невзлин и Голубович становятся заместителями, Дубов управляет дочерними банками. Банк получает государственную лицензию одним из первых в стране и начинает продажу валюты, а затем выпускает собственные акции, которые активно рекламируют по телевизору. Акционеры так и не дождались обещанных огромных дивидендов. В банке обслуживались многие крупные государственные структуры, что создало гигантский оборот.

В годы приватизации МЕНАТЕП активно участвует в скупке имущества страны. Посредством манипуляций с залоговыми аукционами банк становится владельцем 90 % доли второй по размеру нефтяной компании страны — ЮКОСа. С этого момента Ходорковскому больше неинтересно быть банкиром, он окунается в новую для себя отрасль.

ЮКОС

Биография Ходорковского делает новый поворот, он увлекается другим бизнесом. Нефть открывает широчайшие возможности для реализации различных проектов. Но не успел он развернуться, как грянул года, который подорвал устойчивость банка Ходорковского и "посадил пятно" на ЮКОСе, которые не хотел выплачивать дивиденды. Михаил Борисович быстро спохватился, смог выровнять свой бизнес, хотя от банка пришлось отказаться. После дефолта он занимается налаживанием добычи и экспорта нефти, проводит реструктуризацию компании, увеличивает прозрачность доходов и расходов, что возвращает доверие инвесторов. К 2003 году акции ЮКОСа удвоились в цене. Также компания применят различные методы «налоговой оптимизации», чтобы повысить прибыльность бизнеса. В 2003 году Forbes оценил состояние Ходорковского в 8 млрд долларов, назвав самым богатым россиянином года.

Ходорковский дважды предпринимает попытки создать единую кампанию ЮКСИ (вместе с "Сибнефтью" Абрамовича). Он продумал схему, которая позволила бы ему застраховать свой бизнес и стать самым богатым человеком в мире, но вмешались правоохранительные органы, которые разрушили надежды.

Политическая деятельность

Биография Ходорковского всегда была связана не только с заработками, но и с общественной и политической сферой. В 1990—91 годах он и Невзлин являются советниками премьер-министра Силаева, с которым были знакомы еще со времен Центров научно-технического творчества молодежи. В 1993 году Михаил становится председателем Инвестиционного фонда содействия ТЭП. В последующие годы он является членом многих комитетов и советов самого разного уровня, вплоть до правительственного. С 1999 года большая часть капитала компании расходуется на создание имиджа и на лоббирование интересов в правительстве. Также Ходорковский занимается благотворительностью — поддерживает интернат для сирот. Он финансирует предвыборную кампанию партий КПРФ и "Яблоко" в округах, где размещаются крупные нефтяные месторождения. В 2003 году он спонсирует на выборах сразу четыре партии.

В 2002 году Ходорковский создает фонд «Открытая Россия», совет директоров которого вошли и Г. Киссинджер. К 2004 году по стране было более 50 филиалов организации, которая занималась модернизацией образования, проводила Интернет в отдаленные регионы, работала с молодежью. Фонд помогал Ходорковскому популяризировать свой бизнес и свое мировоззрение.

Судебные преследования и годы заключения

В 2003 году биография Ходорковского делает крутой вираж. В феврале он сталкивается с Путиным по вопросу легитимности продажи «Роснефти», это стало последней каплей, чаша терпения властей переполнилась. У правительства давно уже было немало вопросов к деятельности ЮКОСа, ему припомнили «налоговую оптимизацию» и возбудили уголовное дело сначала против Лебедева, а потом и против Ходорковского. Он не пожелал покидать страну, несмотря на все предупреждения друзей, и остался, чтобы поддержать арестованного Лебедева, но 25 октября 2003 года его арестовали по дороге в Иркутск.

В 2005 году суд вынес приговор, Лебедев и Ходорковский получили по 8 лет, но они своей вины не признали и настаивали на политической ангажированности суда. Пока шли следствие и суд, в СМИ разворачивалась пиар-кампания, которая обвиняла Ходорковского в попытке совершения олигархического переворота в стране. На Западе и в оппозиционных кругах, напротив, говорили, что у дела есть политическая подоплека. ЕСПЧ признал обвиняемых «узниками совести», хотя не подтвердил явного наличия у дела политической составляющей. Имущество ЮКОСа было конфисковано в возмещение долгов, но зарубежные активы изъять не удалось.

В 2006 году было возбуждено новое дело о хищении нефти, по которому Ходорковский получил срок 14 лет, отбывать который ему пришлось в

В заключении Ходорковский продолжал бороться за свои права, он опубликовал несколько статей и заявлений в западной прессе, четыре раза объявлял голодовки, его не раз отправляли в изолятор за нарушение тюремного режима. В это время общественность не оставляла попыток отстоять Ходорковского — проводились акции, писались письма, статьи.

Освобождение

Биография Ходорковского, семья, дети в которой стали самым главным поводом для поиска освобождения, изменилась, когда он все-таки подал прошение о помиловании. В 2013 году Путин на пресс-конференции сказал, что Ходорковского могут помиловать, если он об этом попросит. Прошение, по сути, являлась признанием вины, но так как у Михаила очень болела мать, он пошел на это. И 20 декабря 2013 года его освободили, адвокаты спешно организовали выезд Ходорковского в Берлин.

Жизнь на свободе

Биография Ходорковского вновь делает поворот, после 10 лет заключения, он обосновывается в Швейцарии, получает вид на жительство. Первое время его много беспокоит пресса. После эмиграции появляется новый Михаил Ходорковский. Биография, жена, частная жизнь теперь, по его словам, будут главным для него, и он будет жить вне политики. Однако удержаться от политических заявлений ему не удается, уже через несколько месяцев он комментирует ситуацию в России, критикует правительство страны. В марте 2014 Ходорковский говорит, что готов стать посредником в конфликте России и Украины по Крыму. В сентябре 2014 он «перезапускает» «Открытую Россию», эксперты расценивают это как возвращение Михаила Борисовича в политику. Ходорковский часто выступает экспертом по политической обстановке в России в западных СМИ, он участвует в публичных мероприятиях. Его речь на фестивале в Париже в 2014 году о том, что он готов стать президентом России и сделать все для создания в стране гражданского общества, была воспринята как декларация о намерении.

Личная жизнь

Первый брак Ходорковского был заключен еще в студенческие времена. Первая жена Елена в 1985 году родила Михаилу сына Павла. В 1991 году Ходорковский женится второй раз. Его вторая жена Инна родила ему троих детей: дочь и двух сыновей-близняшек. В 2009 году Михаил становится дедом. Свои сегодняшние приоритеты после освобождения так обозначал Михаил Ходорковский: семья, жена, дети. Фото всего семейства почти невозможно найти, так как он тщательно оберегает свою приватность. Но провел вдали от близких 10 лет и теперь пытается наверстать упущенное.

Ходорковский, биография, семья, фото частной жизни вызывают большой интерес СМИ, и это утомляет. Но тем не менее он регулярно дает интервью, появляется на больших мероприятиях, его жизнь продолжается.

Биография Ходорковского, жена и дети в которой стали самой большой частью, пока находится в спокойной стадии. Он налаживает свою жизнь, устраивает дела, но все чаще в интервью проговаривается, что у него есть желание изменить Россию. Это дает властям основание думать, что он все еще имеет политические амбиции. Именно этим многие оппозиционеры объясняют появление обвинений Ходорковского в убийстве Владимира Петухова, мэра Нефтеюганска, которые называют «третьим делом ЮКОСа».

Михаил Борисович говорит, что его не беспокоит очередное объявление его в розыск властями России, он продолжает комментировать события в стране. Однако Ходорковский, семья, дети для которого очень важны, не делает резких политических заявлений.

Владимир Путин второй раз за последнее время высказался по делу Михаила Ходорковского и уже второй раз обвинил его в причастности к убийствам. Во Франции, после переговоров со скучным набором старых геополитических фишек (ваш «Рено», наш АвтоВАЗ, наш «Южный поток», ваш EDF, наш «Газпром» и т.д.), Владимир Путин, отвечая на вопрос журналиста, сравнил Михаила Ходорковского с гангстером Аль Капоне и создателем финансовой пирамиды Бернардом Медоффом. Ну и к этому уже прибавил обвинения в убийствах.

Надо сказать, что за те семь лет, что тянется «дело ЮКОСа», официальные и неофициальные объяснения истинной причины того, почему Михаил Ходорковский сидит в тюрьме, постоянно корректировались.

Напомню, что первоначальные претензии к компании ЮКОС были сформулированы в рамках «дела «Апатита». Речь шла о нарушениях закона в приватизационной сделке, точнее - о неисполнении компанией ЮКОС инвестиционной программы, которая включена была в условия приватизации. Такие условия, как и их неисполнение, были стандартной нормой приватизации привлекательных объектов госсобственности.

Впрочем, тогда фигурантом по делу выступал еще Платон Лебедев. Когда же дело дошло до ареста Ходорковского, крупнейшего бизнесмена России, то стало ясно, что одного «Апатита» недостаточно. Появилось обвинение в уклонении от уплаты налогов. Что было весьма современно, потому что проблема трансфертных цен стояла остро: минимизация налогов через трансфертные схемы была общей практикой сырьевых магнатов и не только наносила огромный ущерб бюджету, но и задавала коррупционную модель налогового администрирования («одним можно, другим нельзя?»).

Но так как трансфертные цены были общей практикой, то в полуофициальных комментариях кремлевские источники давали понять, что дело не в налогах, разумеется, а в том, что Ходорковский решил заняться политикой и этим нарушил «неформальный договор». Это тоже было очень современно. Тогда в моде была тема «равноудаления олигархов»: мол, теперь не так, как раньше, и олигархи могут спокойно заниматься бизнесом, но не должны лезть в политику и приватизировать российскую государственность.

Но тема «равноудаления» со временем померкла. Равноудалили не всех и не на равное расстояние, а на месте удаленных оказались равноприближенные. Говорить про «равноудаление» с прежним пафосом стало неловко. И в деле Ходорковского обозначилась очередная новелла: «Он фактически готовил государственный переворот». Ровно этими словами говорили «осведомленные источники». Дескать, надумал подкупить депутатов, чтобы они передали право назначения премьера и формирования правительства Думе, в результате чего всенародно избранный президент останется у ржавого корыта! Покушение на государственный строй, но из человеколюбия осудили за неуплату налогов.

Однако по мере того, как укреплялась «вертикаль власти», а «диктатура закона» все больше входила во вкус своей диктатурности, возникала крамольная мысль: может быть, и прав был Ходорковский в своих замыслах? И еще неизвестно, в каком случае государство «перевернуто» больше, - в том, где Дума утверждает и смещает премьера, или в этом, где диктатура в законе?

«Источники» же тем временем рассказывали уже новую версию преступлений главы ЮКОСа. Говорилось так: «Он начал делать то, что не надо было делать». Ровно этими словами. При этом лицо собеседника принимало какое-то особенное, торжественно-замкнутое выражение. На нетерпеливые расспросы следовал сухой ответ: «Он начал покупать ФСБ».

Это говорилось тоном, который исключал дальнейшие вопросы. Но рой этих вопросов теснился в моей голове. Страшно хотелось узнать, во-первых, что Ходорковский от ФСБ хотел? Чтобы, например, ФСБ занималась только своими конституционными обязанностями, не собирала сведения о коммерческих структурах и не засылала туда конспиративных представителей-информаторов? Чтобы не помогала бороться с политическими конкурентами и не устанавливала слежки за журналистами? Или он предлагал чекистам деньги, чтобы им не приходилось крышевать мебельный бизнес и китайскую контрабанду, в чем огульно обвиняли ФСБ некоторые бывшие его сотрудники? Или просто, наконец, просил компромат на Владимира Путина?

Второй вопрос, который меня мучил: успешно или не успешно Ходорковский «покупал ФСБ»? Если успешно, то можно понять Владимира Путина, которому ничего не оставалось, как замкнуть соблазнителя в далекой башне, чтобы вернуть заблудшую лубянскую овцу в лоно неподкупного государственного служения. А если не успешно, то за что Ходорковский сидит? За то, что он дурак? Но за это не дают восемь лет.

Впрочем, сейчас Ходорковского судят опять не за это. А за то, что он украл всю нефть. Но эту яркую версию Владимир Путин иностранцам сообщать все-таки не стал. Однако та мысль, которую он хотел донести до них, сравнивая Ходорковского одновременно с Аль Капоне и Бернардом Медоффом, в контексте истории разных вин Михаила Ходорковского становится более понятна. Он хотел сказать, что Михаил Ходорковский сидит, хотя, конечно, и не за то, за что его посадили, но за то, за что надо, и любой состав преступления, который вы вспомните, аналогия с любым известным вам преступником - все сгодится. Нам это не важно. У нас если человек сидит, значит, есть за что. Эту мысль Владимир Путин пытался донести до тупых иностранцев в следующей дипломатичной фразе: «Все, что у нас происходит, происходит в рамках действующего законодательства». Ага, лучше не скажешь.

Но за что все-таки сидит Михаил Ходорковский? - спросит неотвязчивый читатель. Ну сегодня уже, видимо, за то, что безнадежно испортил биографию Владимиру Путину. Потому что ясно, что в любом учебнике истории и в любой энциклопедии, где Владимиру Путину будет уделено даже только два абзаца, найдется в них место и Михаилу Ходорковскому. Именно поэтому при каждом вопросе журналистов про него в лице г-на Путина под маской натренированного спокойствия угадывается тень бушующего, неостывающего остервенения.

А вы бы как реагировали, если бы заранее знали, что там, далеко за вашим пределом, там, где все должно прийти к точным знаменателям, обрести свой истинный вес и свои окончательные, неизменные черты, над вами все так же и всегда будет висеть этот ненавистный, треклятый вопрос: за что все-таки сидел Михаил Ходорковский? И вы, уже тысячу раз по-разному ответив на него, останетесь перед ним навсегда бессильны.