Гудзь марков индоевропейская история евразии. Алексей Викторович Гудзь-Марков Домонгольская Русь в летописных сводах V–XIII вв. Славяне среди девственной природы Русской равнины I тысячелетия н. э

Алексей Викторович Гудзь-Марков родился в 1962 г. в городе Купавна Московской области. В 1985 г. закончил Московский Институт Электронного Машиностроения по специальности "прикладная математика". Автор многочисленных книг по истории славян и происхождению славянского мира. В 2002г. написал книгу "Ростов Великий и его уезд", а позже "История Серпуховского и Оболенского уездов".

Гудзь-Марков А. В. профессионально занимается историческим и интеллектуальным туризмом, и предлагает вниманию широкой публики более ста маршрутов автобусных путешествий по России, предусматривающих, наряду с показом традиционных объектов, представление мало известных и очень красивых археологических памятников - городищ, курганов, на фоне которых в доступной форме участникам путешествий излагается мировая история во всех её ярких и судьбоносных проявлениях.

ОТЗЫВЫ О РАБОТЕ ГИДА

Незабываемая автобусная экскурсия "Тур 10 церквей"! За один день увидели много интересных памятников архитектуры, где открылись удивительная красота и величие храмов, церквей и усадьб Подмосковья. Узнали много исторических фактов, связанных с историей Отечества. Большое спасибо экскурсоводу Алексею Викторовичу Гудзь-Маркову. Умный, эрудированный человек и прекрасный собеседник. Хочется отметить его уникальные знания в области истории, а также творческий подход к излагаемому материалу. Получили много интересных знаний, а также большой заряд бодрости, оптимизма и хорошего настроения! Раевская Наталия

Тур десяти церквей , Алексей Гудзь-Марков - потрясающий экскурсовод, умнейший человек. Благодарим за великолепный однодневный тур, который мы провели с ним. Экскурсия стоит так недорого, по сравнению с тем, сколько мы увидели и узнали. Мы счастливы, что в это воскресенье мы побывали на этой экскурсии, полный восторг от всего увиденного. Чистейший автобус, качественный маршрут, водитель отличный! Всем рекомендуем, побывайте, не пожалеете, отбрасывайте все свои дела и в путь в тур с Алексеем Гудзь- Марковым- удивительный экскурсовод. Александр Иванович. [email protected]

Вчера с женой были на экскурсии Тур десяти церквей . Большое спасибо организаторам за предоставленное удовольствие. Все 10 храмов подобраны с очень большим вкусом и любовью. Такая благодать и такое спокойствие на душе после таких поездок. Очень понравилась Владимирская церковь в Быково. И большое спасибо нашему гиду Алексею, не запомнили его сложной фамилии. Очень корректный тактичный и интересный рассказчик. Только в конце экскурсии мы узнали, что он еще и автор книг по истории славян. Было бы интересно попасть на экскурсию по этой тематике. Игорь Николаевич. [email protected]

17 марта 2012 года ездили на экскурсию. В компании нас было четверо - все остались очень довольны. Экскурсия просто потрясающая, такое ощущение, что ты переносишься из суетливой Москвы совсем в другой спокойный одухотворенный мир. И очень большой вклад в ощущение этого внес экскурсовод Алексей, т.к. он своим ненавязчивым рассказом создавал атмосферу умиротворения и способствовал погружению в очаровательный мир нашей истории. Одна девушка из нашей компании даже поехала на экскурсию второй раз, т.к. в первый раз им не удалось посетить Никольскую Церковь в Полтево (они ездили в воскресенье и Церковь была уже закрыта вечером) и Церковь Петра и Павла в Малаховке, зато им удалось посетить Мощи Святых в Николо-Угрешском Монастыре (во время нашего посещения они были закрыты). Причем она рассказала, что Алексей в этот раз рассказывал многие факты, которые не рассказывал в первую поездку, что говорит о его уникальных знаниях предмета и творческом подходе к подготовке программы каждой экскурсии. Мы от всей души благодарим Алексея и водителя автобуса. Обязательно поедем на другие экскурсии с Вами. Большое Вам СПАСИБО! Владимир и Светлана. [email protected]

Вместо предисловия

Писать о Руси древней, домонгольской, и, более того, дохристианской и раннехристианской, непросто, и занятие это сродни попытке объять сознанием бескрайние просторы Русской равнины. Но помощь в написании подобной книги исходит из трогающей до слез любви к отеческой земле и родовой принадлежности к великой и могучей общности славян.
Перед читателем будет развернута грандиозная картина становления и развития Руси. Мы окинем внимательным взором Русь и увидим ее во всем многообразии сотен удивительных естественной красотой, венчающих вершины приречных холмов городов, сел, затерянных в глуши северных лесов погостов, речных и сухопутных путей и вяжущих в единый континентальный путь волоков. Опишем мы и рубежи обороны Руси, укажем на места сражений. Читатель узнает многое об истории русских княжеств, о брачных союзах князей и об отношениях с государствами, окружавшими Русь и лежавшими далеко за ее пределами. Поведаем о крепости, красоте и богатстве городов, храмов, княжеских и боярских усадеб, об искусстве русских мастеров, мужестве воинов, святости подвижников и о мудрости летописцев.
Древняя Русь, словно громадный белокаменный град, стоящий на высоком речном утесе, высится позади нас, ее потомков, служа живым примером или идеалом.
Один из главных уроков для нас заключен в гибели Киевской Руси, павшей, словно стена собора, поглотившая сотни тысяч жизней и оставившая на века в запустении множество городов, сел и целых волостей. Последствия катастрофы были таковы, что без малого на пять столетий галицкие, волынские, полоцкие, турово-пинские, киевские, северские и смоленские земли оказались во власти польских и литовских правителей. А ростово-суздальские и рязанские земли были унижены татарским игом и оказались едва ли не в полной зависимости. Были причины столь тягостных бедствий Руси, важно знать о них и нам, дабы уберечься от возможного позора и поругания.
Мир и люди, живущие в нем, целостны. Древняя Русь и ее творцы явились отражением духа и материальной плоти Восточно-Европейской равнины, и потому мы придадим важное значение описанию речных долин, озер, глухих лесных чащ и бескрайних полей Руси. Надо почувствовать запах степной травы, свежесть ключевой воды, ширь и мощь рек и потаенный полумрак лесов Руси, чтобы понять ее характер и ее судьбу, великую и в победах, и в поражениях.

Глава 1
Славяне Восточной Европы V–VIII вв

Союз восточных славян

Для понимания процесса сложения восточнославянской общности раннего средневековья обратимся к карте распространения пражско-корчакской и пражско-пеньковской археологических культур V–VII вв. Памятники названных культур, и в первую очередь представленные на них керамика и принципы домостроения, являются классическими славянскими образцами I тыс. н. э. и могут рассматриваться как своего рода эталон или славянский стандарт в ряду позднейшего многообразия культурных проявлений славянского мира. Наследие культуры Прага-Корчак запечатлело тот миг славянского единства, пусть и относительного, который предшествовал обособлению славянских союзов раннего средневековья, связь между которыми нередко была затруднена значительными расстояниями и не всегда мирными соседями, разрывавшими славян западных, южных и восточных на достаточно изолированные миры.
После начала VII в. в Европе пошел процесс разобщения славян, их стали разделять конфессиональные особенности, своеобразие языковых диалектов, различные пути исторического развития. Отдельные союзы славян с каждым десятилетием все далее уходили на юг и северо-восток от древней колыбели славянства. Тем интереснее уяснить расположение древнейших славянских земель и внимательно присмотреться к топонимам и гидронимам, переносившимся славянами к югу, вплоть до Пелопоннеса и Малой Азии, и к северо-востоку, вплоть до Кольского полуострова и Уральского горного хребта.
Глядя на карту, невольно хочется сопоставить очертания районов отдельных археологических культур Восточной Европы V–VII вв. с районами расселения исторически и археологически засвидетельствованных союзов славян.
Из сопоставления видно, что восточная территория распространения культуры Прага – Корчак соответствует классической Руси летописцев раннего Средневековья. Союзы хорватов, волынян, древлян, полян и отчасти дреговичей в IX–XIII вв. располагались как раз на землях распространения культуры Прага – Корчак на востоке Европы.
В V–VII вв. культура Прага-Корчак была распространена и на значительных территориях западных славян центра Европы. В IX–XIII вв. в центре Европы также документально засвидетельствованы союзы хорватов, волынян, полян. Присутствие представителей славянских союзов хорватов, словенцев, волынян и иных на Балканах указывает на V–VII вв. как на время активных передвижений в Европе славянских союзов все с теми же именами хорватов, словен, волынян и прочих.

Кривичи

Жизнедеятельность славянских союзов, названия которых одинаковы в центре, на юге и востоке Европы, в V–VII вв. и зафиксировали культура Прага-Корчак и ее юго-восточное соответствие культура Прага – Пеньковка.
Территория распространения археологической культуры Банцерович-Тушемля V–VII вв. в общих чертах удивительно близка землям занятым славянским союзом кривичей в VIII–XII вв.
Районы, занятые археологической культурой колочинского типа V–VII вв., близки очертаниям земель исторических радимичей и северян VIII–XII вв. (бассейн рек Десна и Сож).
Земли в верховьях Оки, в V–VII вв. занятые мощинской археологической культурой, в VIII–XII вв. оказались заселены вятичами.
Территория, в V–VII вв. покрывшаяся так называемыми ранними длинными курганами, в VIII–XII вв. была населена псковскими кривичами (бассейн реки Великой, верховья Ловати и Западной Двины).
Земли в бассейнах рек Ловать, Мета и Волхов и берега озера Ильмень, в V–VII вв. занятые создателями культуры сопок, в VIII–XII вв. оказались заселены союзом словен новгородских.
Впрочем, при сопоставлении двух карт: эпохи V–VII вв. и эпохи VIII–XII вв. – следует понимать то, что любой союз славян – это единый организм. Его системы жизнеобеспечения на занимаемой территории выстраивались, максимально соответствуя природным условиям. Чаще всего союз славян замыкался в отдельно взятом речном бассейне, земли которого позволяли развивать сельское хозяйство и поставляли сырье для производства орудий труда и быта. В качестве примеров можно привести союзы радимичей Посожья, вятичей Верхнего и Среднего Поочья (и Средний Дон), кривичей Верхнего Днепра. Славяне, в VIII–IX вв. севшие в среднем течении Западной Двины, в долине реки Полоты, скоро обособились и составили собственный союз полочан.
Имя союза представлено лишь у восточных славян. Это означает, что ранее предки полочан входили либо в полянский, либо в волынский, словенский или какой-либо иной союз, живший на землях, занятых культурой Прага-Корчак, в V–VII вв.
Следует понимать и то, что балтские, славянские и угро-финские народы, в V–VII вв. населявшие земли на востоке Европы, также в своей жизнедеятельности руководствовались природными и ландшафтными условиями. Две соседние речные системы, имеющие обширный труднопроходимый водораздел (леса, болота, горы, моря или заливы), в течение нескольких столетий могут обособить представителей одного народа до такой степени, что они не только составят разные союзы или государства (что жизненно необходимо для выживания), но и станут с трудом понимать речь друг друга. Впрочем, Восточной Европы с ее равнинным ландшафтом это касается менее всего.
Сделаем один предварительный вывод. Представители того или иного славянского союза, ушедшие из древнейших земель расселения, на новых землях назывались либо именем своего старого союза, либо абсолютно новым именем, подсказанным окружавшей природой (долина реки, болото-дрегва), либо именем главы объединения (родов) славян, совершивших переселение (Радим, Вятко).

Вятичи

Не исключено, что новое имя союза славян, севшего вдали от древнейшей родовой колыбели, означало провозглашение политической и экономической независимости вновь созданного объединения на случай возможных притязаний старого союза на вновь занимаемые земли.

Союзы славян Восточной Европы V-VII вв.

Быть может, во многом именно стремлением к независимости, то есть к провозглашенному через новое имя обособлению от древней метрополии, и объясняется то обстоятельство, что на востоке Европы есть как бы две Руси – классическая лесостепная и северная (лесная) внешняя. Славянские роды, в V–X вв. уходившие из земель полян, волынян, хорватов, дулебов на верхний Днепр, Западную Двину, Оку, Волгу и Белое Озеро, Волхов, на реку Великую и Чудское и Псковское озера, ощущали близость имевших над ними абсолютную власть старых союзов. Это побуждало славян, севших в лесной полосе Восточной Европы, к созданию собственных союзов кривичей, полочан, дреговичей, радимичей, вятичей, хотя и соседствоваших с полянами, волынянами, но противопоставивших им собственную систему власти, экономики и обороны.
Лишь словене новгородские, оказавшиеся среди дремучих лесов севера Русской равнины, не побоялись не изобрести собственного имени и прозвались древнейшим и оттого наиболее им же понятным и желанным именем славян.
Также словенцы, сербы и хорваты, в VI–VII вв. севшие на Балканах, были достаточно далеко от земель, прежде ими населяемых, и провозглашать новое, то есть независимое от старого союза имя не имело смысла.
Радимичи, вятичи, кривичи, дреговичи, древляне, полочане сидели достаточно близко от полян, волынян, хорватов, и сохранение старого имени союза могло повлечь подчинение старым центрам управления. Впрочем, это было достаточно затруднено географическими факторами – отсутствие дорог, расстояния.
Приведем состав славянских союзов, формировавших восточноевропейское крыло культуры Прага-Корчак V–VII вв. и культуры Прага-Пеньковка того же времени.
В 450–560 гг. часть славян центра Европы (носители западного крыла культуры Прага-Корчак V–VII вв.) спустилась бассейном реки Сирет (Прут, Днестр), восточнее Карпат, к дельте Дуная.
Одновременно на правый берег нижнего Дуная продвинулись славяне-анты, шедшие на рубежи империи ромеев с берегов Днестра, Южного Буга и Днепра. Так была начата описанная выше эпоха славянских завоеваний на Балканах в V–VII вв.
В V–VII вв. отдельные славянские роды и объединения родов стали продвигаться к северу от земель полян и волынян. Их пути пролегли руслами рек Днепр, Березина. Далее славяне перебрались в бассейны рек Неман и Западная Двина. На северовостоке славяне в VI–VII вв. стали проникать на верхнюю Оку.
Преодолев «оковский» лес водораздела между Западной Двиной, Днепром и Волгой, славяне в VI–VII вв. вышли на берега реки Великой и далее на север к Чудскому озеру, на озеро Ильмень и в бассейны рек Ловать, Мета и Волхов. На южном берегу Ладожского озера славяне, позже назвавшиеся новгородскими, остановились и в VIII в. принялись за возведение Старой Ладоги. Это была крайняя на севере твердыня славян на востоке Европы.
Выше писалось о том, что в VI–VII вв. авары (тюрки) притеснениями вынудили славян-дулебов, живших в полосе лесостепей востока Европы, в тех местах, где сходятся верховья Западного и Южного Буга (юг совр. Волыни), уйти отчасти в центр Европы (на юг Чехии), отчасти на Балканы, а отчасти в полосу лесов Восточной Европы. Подобная история произошла и с хорватами, сидевшими в верховьях Днестра и вынужденными аварами в VI–VII вв. частично уйти на северо-запад Балкан, на земли современной Хорватии.
Часть хорватов, как, возможно, и дулебов, никогда не покидала Центральной Европы и была издревле представлена среди славянских союзов Чехии, Польши, Моравии.
Условия жизни славян на востоке Европы в отдельных ее регионах были достаточно различны. Одним из следствий стало появление большого числа городищ VI–IX вв. на юго-восточных рубежах славянских земель, на вечно неспокойном пограничье с миром тюрок. Городища, окруженные посадами, предградьями, чаще всего возникали или, вернее, сооружались на правых (западных или северных) берегах Ворсклы, Пела, Сулы, Сейма, Десны, среднего Дона, верхней Оки. На иных землях исторической Руси в VI–IX вв. были представлены укрепленные городища, но их число было меньшим, нежели в лесостепях левобережья среднего Днепра. Соседство с тюркским и иранским мирами степей Евразии давало себя знать едва ли не ежегодно, и защищать свои рубежи славянам будущих Переяславского, Северского и Рязанского княжеств пришлось уже в VI–VIII вв.
Городища лесной полосы востока Европы в VI–IX вв. главным образом контролировали речные пути, пропускавшие львиную долю грузопотоков. Непрерывных систем обороны эти городища не выстраивали, и стража их по преимуществу заботилась об уплате проездной пошлины – мыта, ибо среди бескрайних лесов и болот появление степных орд было редким явлением.
Продвигаясь к северу, славяне, делившиеся на сотни и тысячи или являвшие собой отдельные роды, пришли в соприкосновение с балтами, а вернее с балто-славянами, и с угро-финскими народами, населявшими полосу лесов востока Европы. Нередко подобные встречи оканчивались вооруженными столкновениями. В частности, археология свидетельствует слой пожарищ на городищах археологической культуры Банцерович-Тушемля, в VI–VII вв. занимавшей часть территории в раннем Средневековье (VIII–XIII вв.), занятой славянским союзом кривичей (верхний Днепр).
Постепенно в VI–VIII вв. к северу от земель, занятых классическими славянскими союзами полян, волынян, хорватов, северян, дулебов и пр. (культура Прага-Корчак V–VII вв.), складывалась система славянских союзов, которым в IX–XI вв. древнерусский летописец дал названия древлян, дреговичей, радимичей, вятичей, кривичей, полочан, словен новгородских.
Процесс расселения в полосе лесов Восточной Европы славянских союзов, названия которых не представлены ни у западных, ни у южных славян, ни у славян лесостепей востока Европы, занял несколько столетий и заслуживает особого рассмотрения.
Мир славян лесной полосы Восточной Европы в VI–IX вв. во многом складывался наново, ложась своим центральноевропейским и лесостепным среднеднепровским естеством на чудный край бесконечных лесов, чистых полноводных рек и глубоких, как отраженные в них небеса, озер, богатства которого не познаны и не освоены и по сей день.

Славяне среди девственной природы Русской равнины I тысячелетия н. э

Тут мы позволим себе небольшое отступление от повествования и попытаемся представить, какова была Русская равнина полторы тысячи лет тому назад.
Описывая непрерывные продвижения славян по просторам востока Европы в V–IX вв., мы должны представить, как это происходило на практике, отвлекаясь от конкретных временных и исторических привязок.
Полторы тысячи лет назад восток Европы являл собой край по большей части дикий, труднопроходимый, глухой. Единственными путями, позволявшими проникнуть в глубь лесной страны, к северу от достаточно обжитой восточноевропейской лесостепи, были реки. Постепенно по берегам верхнего Днепра, Дона и Волги стали возникать немногочисленные поселки, подобно маякам указывавшие путь на север и северо-восток новому славянскому населению, подходившему из лесостепей востока Европы и из центра Европы. С ходом времен вокруг одного поселения, окруженного расчищенной от леса пашней, вырастал куст поселений, впоследствии перераставший в целую гирлянду кустов поселений с собственными центрами.

Долбленые лодки однодеревки в д. Георгиевской на Верхопуйском озере. Фото Макарова И.А., 1987 г.

Славянские охотники и рыболовы ставили силки и неводы не только по берегам крупных рек, долины которых были достаточно густо населены земледельцами и скотоводами, но и на многочисленных больших и малых притоках, верховья которых скрывались в хитросплетениях лесных оврагов. Часто охотники в поисках богатых промысловых угодий углублялись в дебри густых темных лесов, скрывавших водоразделы.
Реки, леса, луга в те времена были девственно чисты. Вода в потоках была холодна и прозрачна. Водоемы полнились рыбой. Под сенью леса скрывалось множество диких животных. Кроны громадных пятидесятиметровых елей и сосен изобиловали пушным зверем. Под корнями вековых стволов земля была изрыта норами лисиц и барсуков. В напитанных влагой оврагах бродили стаи кабанов. Луга, обрамлявшие долины больших и малых рек, из-за цветов походившие на драгоценную оправу, разнотравьем и кустарником вскармливали бесчисленные стада копытных животных. Лес полнился пеньем птиц и шумным хлопаньем встревоженных тетеревов и дроф.
Бобры, домики которых наполовину спрятаны под воду, наполовину врезаны в берега, неустанно валили поперек водоемов стволы громадных осин и иных деревьев. Строя плотины, бобры подпружали реки, создавая привычную для себя среду обитания.
На водной глади, среди камышей и илистых, заросших кувшинками топей, плавали утки, лебеди, важно вышагивали цапли. Из гущи леса по ночам доносилось уханье сов. А долгими зимними ночами все живое содрогалось от леденящего душу воя волчьих стай.
Медовый и малиновый промыслы вели медведи, без устали метившие границы угодий и зорко следившие за появившимся на рубеже чужаком.
На лесных росчистях, на высоких, словно стога, соломенных крышах славянских изб, овинов и амбаров вили гнезда тонконогие изящные аисты. А над распаханными под пашни долинами рек, широко раскинув крылья, высматривая зайчат, парили коршуны и иные пернатые хищники.
Славяне в течение нескольких тысячелетий кормились от хлебопашества и домашнего скотоводства, издревле держали домашнюю птицу, сажали огород, ставили колоды – бортни для пчел. Возможности, предоставленные Русской равниной, славяне восприняли с благоговением. При этом они боготворили природу, стремясь уклад жизни и хозяйства органично и без ущерба для земли вписать в завораживающую божественной красотой рамку зелени лесов, лугов и в синеву всегда прохладной и чистой воды.
Над источниками на Руси издревле воздвигали терем, в христианскую эпоху ставший часовней.
Под городища славяне приспосабливали приречные мысы коренного берега, подобно клыкам врезающиеся в пойменные луговые долины. Мысы от плоской равнины отсекали валом, насыпанным из грунта, взятого из обрамляющего вал рва. Чаще всего основой вала служила конструкция из бревен, но речь об этом впереди.
Славяне часто занимали городища, впервые заселенные в раннем железном веке и позже населявшиеся создателями дьяковской, мощинской, юхновской и иных культур.
Покой славянских городищ и селений охраняли неоглядные просторы Русской равнины, покрытые труднопроходимыми и в наше время лесами, топями и лесостепями с травами в рост человека. Поход по Руси в V–IX вв. был доблестным подвигом, воспеваемым былинами.
Как говорят специалисты, в наше время и в заповедниках практически невозможно воссоздать и сохранить островки той Русской равнины, какой она некогда была. Наша планета невелика, и населяющий ее мир очень взаимозависим. Малейшее нарушение нормальных законов развития тотчас же губительно отзывается повсюду на планете. Примеров тому много, и лежат они не только в материальной, но и в духовной плоскости. Но вернемся к славянам.

Прочное оседание славян на востоке Европы

В VI–VII вв. кривичи (псковские) расселились в бассейне реки Великой и на берегах Псковского и Чудского озер. На месте позднейшего Пскова славяне поставили наземные срубы, отапливавшиеся печами или очагами.
По сторонам от земель кривичей (псковских) лежали страны балтов и чюди (эстов).
В VII в. земли, лежащие в верховьях Западной Двины, Днепра и Волги, были заняты славянским союзом кривичей. Вне сомнения, в массиве кривичей оказались представлены элементы восточнобалтского населения, поклонявшегося богу Криве. Древнерусские летописцы выделяли кривичей в особый народ. Но господствовала в их мире славянская стихия.
Напомним читателю, что еще в VIII–VII вв. до н. э. часть оседлого земледельческого населения (сколотов) среднеднепровской лесостепи в результате нашествия скифов была принуждена отступить в леса верхнего поднепровья. И именно в те времена раннего железного века было положено начало смешению протобалтского (оставленного носителями культуры шнуровой керамики рубе жа III–II тыс. до н. э.) и протославянского населения Европы.
Схожий процесс произошел и на рубеже эр, когда земледельцы, создатели зарубинецкой культуры, были оттеснены сарматами на верхний Днепр и Десну.
Но как бы там ни было, к VIII в. славянское начало окончательно возобладало на верхнем Днепре и землях Белой Руси. Южные и центральные районы Белоруссии в VI–VIII вв. были заняты славянским союзом дреговичей. Считают, что имя дреговичей произошло от дрегвы – болота. Громадные болота окружают реку Припять. Они скрыты лесным морем Полесья. Следует упомянуть, что в Македонии в VII в. поселились славяне, называвшиеся дреговичами. Это одно из немногих соответствий между именами славянских союзов востока Европы и Балкан.
Если кривичи (псковские) оставили длинные курганы, подобные длинным курганам, насыпанным индоевропейцами Британии и Польши в III–II тыс. до н. э., то словене (новгородские) в VII–X вв. усеяли берега озера Ильмень и бассейны рек Ловать, Волхов, Мета круглыми курганами – сопками и собственными длинными курганами.

Древнерусская круговая керамика из Восточного Белозерья и Устюжского края

1,2,3,4,5 – Морозовица I–II; 3 – Болгарино; 6 – Карботка III

В VIII в. славяне из приильменья и с Ладоги стали прокладывать пути к верховьям Волги на Белое озеро.
Много позже, в XII–XIV вв., земли словен новгородских украсят тысячи каменных крестов. Но обо всем в свое время.
В течение ряда столетий, прошедших с V по VIII в., славяне, объединенные в роды и союзы, кроме того, делившиеся на сотни и тысячи, составлявшие десятитысячный народ, занимались освоением тех земель, которые в IX–XIII вв. предстали ареной развития древнерусской истории. Топоры славян вгрызались в вековые стволы дубов, елей и сосен. Огонь расчищал лядины или навины. Упряжи лошадей и быков помогали людям корчевать не уничтоженные огнем пни. Гирлянды приречных селений связывали пробитые через толщу леса проселки.
В верховьях рек возникали селения с названиями волоки и волочки, обычно стоявшие напротив друг друга не далее как в пяти километрах. Неширокие водоразделы прорезались канавами, искусно сочетавшимися с естественными низинами. Путь на волоках устилался бревнами-катками. По их вытертой днищами ладей и челнов поверхности местные жители перетаскивали суда и поклажу двигавшихся по Восточной Европе купцов. Часто вдоль волока шла сухопутная дорога, и часть грузов перевозилась подводами. Уже в христианские времена над волоками нередко стояли церкви Параскевы Пятницы, покровительницы торговли. Ранее на тех местах располагались капища.
Редкая, сколько-нибудь заметная река лесной полосы Русской равнины не располагает как минимум одним городищем с древнерусским археологическим слоем и несколькими древнерусскими селищами и курганными некрополями. Реки побольше, подобные Клязьме, Рузе или Протве, вбирают в свои долины с добрый десяток и более древнерусских городищ, селищ и курганных некрополей. На берегах таких рек (назовем их средними) садилось несколько славянских родов, каждый с собственным центром – городищем и святилищем и с гирляндой обступавших их селений.
Позже, в VIII–XI вв., одно из городищ той или иной речной долины средней полосы России начало возвышаться по величине и составу населения над окружающими весями и всей волостью. Вырастали подобные центры чаще всего в местах сосредоточения грузопотоков. Ярчайшим примером подобного центра является Киев, в V–VIII вв. бывший одним из центров земли полян. В IX–X вв., во многом благодаря сбору пошлин со спускавшихся с верхнего Днепра, Припяти и Десны купцов, Киев, ставший на высоком правом берегу Днепра, против устья Десны и ниже устья Припяти, превратился в столицу восточноевропейского славянского государства, вобравшего в свой состав определенный элемент угро-финского и восточнобалтского населения.
В VIII–X вв. в бассейне верхней и средней Оки расселился союз вятичей (оставивший роменско-боршевскую культуру). К началу IX в. вятичи продвинулись на берега Дона, в район устья реки Воронеж. Данный район имел известные выгоды местоположения. Он лежал на сухопутном пути из Булгара (город на Волге при устье реки Камы) в Киев и был ближайшей к Булгарии и Хазарии славянской провинцией центра Русской равнины.
На берегах рек Дон и Воронеж вятичи выстроили ряд городищ, по периметру обведенных стенами из деревянных срубов городен, наполненных землей, и селищ и принялись за возделывание богатых черноземом земель. Тут же развернулось металлургическое и гончарное производство. К концу X в. печенеги (тюркские кочевники) беспрестанными набегами вынудили вятичей покинуть берега Дона при устье Воронежа.

ОТЗЫВЫ О РАБОТЕ ГИДА

Несколько лет назад, когда я был проректором в Государственной академии славянской культуры, моим соискателем стал Алексей Викторович Гудзь-Марков, математик по образованию, написавший к тому времени 2 книги, и , и считавший себя самостоятельным исследователем. Я тоже считал его таковым. Однако в аспирантуре его книги посчитали компиляциями, в лучшем случае обзорами, и предложили ему написать какие-то новые работы.

Оглавление:

Были ли словенцы праславянами
Несколько лет назад, когда я был проректором в Государственной академии славянской культуры, моим соискателем стал Алексей Викторович Гудзь-Марков, математик по образованию, написавший к тому времени 2 книги, и , и считавший себя самостоятельным исследователем. Я тоже считал его таковым. Однако в аспирантуре его книги посчитали компиляциями, в лучшем случае обзорами, и предложили ему написать какие-то новые работы. Затем он уехал в Италию, а, вернувшись, просто исчез без какого-либо объяснения. Мнение, сложившееся в аспирантуре, не играло никакой роли для возможной защиты кандидатской диссертации, поскольку основная часть диссертационного совета состояла из лиц, либо не имевших к ней никакого отношения, либо вообще приглашенных со стороны. Поэтому я посчитал, что причиной ухода Алексея Викторовича стало то, что степень кандидата наук по культурологии перестала его привлекать. Это его право выбора, за которое человека осуждать никак нельзя. Одна из его статей, переданная мне, называлась «Словенцы и праславяне» и являлась рецензией на книгу трех словенских авторов . Привожу здесь ее целиком, а затем мой комментарий на нее.

Словенцы и праславяне (рецензия книги „Венеты“)
А.В. Гудзь

Недавно мне на отзыв была передана замечательная книга трёх словенских исследователей “Венеды” . Вначале рецензия была сделана В.А. Чудиновым, который обращал внимание главным образом на дешифровки венетских и этрусских надписей ; меня больше интересует археологическая сторона проблемы. Авторы книги “Veneti”, которую я предпочитаю давать как “Венеды” утверждают, приводя при этом ряд серьёзных доводов, что словенцы, ныне двухмиллионный славянский народ, населяющий Восточные Альпы и этнически близкое славянам население ныне австрийских провинций Штирии и Каринтии, не входят в группу южных славян, в VI-VII вв. переселившихся на Балканский полуостров из занятых славянами издревле земель Центральной и Восточной Европы, а жили здесь и прежде. Словенцы и славянское население Штирии, Каринтии и широко известной благодаря древнерусскому летописцу провинции Норик в Восточных Альпах и ряде примыкающих к ним провинций, жили задолго до событий VI-VII вв.; время их появления в Альпах восходит к эпохе лужицкой археологической культуры и культуры полей погребений и погребальных урн, датируемых XIII-VIII вв. до н. э. Это является основным утверждением авторов “Венедов”. Нам же придётся обратиться к данным археологии, и при этом я сошлюсь на два источника: А.Л. Монгайта и на собственную книгу .

Итак, выскажу собственный взгляд на вопрос древней истории славян и венедов — либо тех же славян, либо весьма близкого славянам индоевропейского народа. Лужицкая археологическая культура является плодом эволюционного процесса, восходящего к целому ряду созданных индоевропейцами археологических культур, развивавшихся не только на территории Европы, но и на значительной части Евразии, включая равнины центра континента, Переднюю и Малую Азию, вплоть до долины Инда 1 . Процесс этот весьма не прост, и говорить о нём предметно можно лишь при условии знакомства с колоссальным объёмом фактических данных. В центре Европы лужицкой культуре предшествовали созданные индоевропейцами археологические культуры воронковидных кубков и шаровидных амфор IV-III тыс. до н.э., которые являлись эпохами, как минимум, вбирающими основы протогерманского, протославянского, а, возможно, протокельтского и протобалтского миров 2 .

Тут следует иметь в виду следующее. Общеиндоевропейские параллели в языках, мифологиях, в материальных культурах и социальном строении отдельных народов восходят к V-II тыс. до н. э. и к более ранним эпохам, ибо в эти тысячелетия клокотал большой индоевропейский вулкан, располагавшийся как на равнинах юга Восточной Европы, так и на юге Урала, на юге Западной Сибири и на равнине Средней Азии. Именно благодаря языкам, мифологиям, материальным культурам древнего индоевропейского населения этой обширной территории центра континента ныне мы имеем столь близкое родство западной и восточной групп индоевропейских народов Евразии. Исходы индоевропейских народов в Европу и Азию с равнин центра континента происходили одновременно, что видно из одновременности смен культурных эпох, прежде всего, на самой равнине и вскоре, вслед за этим, в Европе и в Азии 3 . Эволюция протославян 4 в центре Европы восходит, как минимум, к IV тыс. до н. э. Лужицкая археологическая культура — это одна из ярких вех данного эволюционного процесса. И знаменательна она, помимо прочего, тем, что именно она явилась центром широкого расселения 5 , что весьма вероятно, протославянского населения в Европе. Материальным выражением данного расселения 6 стала археологическая культура полей погребений и погребальных урн XIII-VIII вв. до н. э., распространившаяся едва ли не по всей территории Центральной и Западной Европы, от Малой Азии до Британии. В Восточных Альпах протославяне, в ряде районов Европы называющиеся венедами до настоящего дня 7 , могли жить с эпохи XIII-VIII вв. до н. э. до эпохи VI-VII вв. н. э. — времени расселения славян на Балканах, и до настоящего времени. В иных районах европейского континента славян-венедов могли ассимилировать другие народы, и они оставили после себя топонимию, одним из классических примеров которой является название североитальянской провинции Венето. А в Восточных Альпах, во многом благодаря консерватизму, определяемому горным ландшафтом, венеды могли удержаться, при этом, быть может, в определённые эпохи, переходя на неродственные языки, такие как латынь или немецкий 8 .

По большому счёту точка зрения авторов “Венедов” имеет серьёзные научные основания. Другое дело, что вопросы древней истории народов требуют самого серьёзного рассмотрения громадного объёма целого ряда научных дисциплин 9 и тут, как нигде более, прежде чем что-то утверждать, нужно многократно проанализировать суть рассматриваемого. Авторы “Венедов” относятся к категории серьёзных, ответственных исследователей, хотя их точка зрения расходится со взглядами многих историков на время и обстоятельства появления славян на Балканах и рождения южнославянской группы народов. Утверждения авторов “Венедов” на самом деле не противоречат их оппонентам, утверждающим, что славяне, в том числе и словенцы-венеды, появились в Словении в VI-VII вв. Авторы “Венедов” лишь углубились в древнюю славянскую историю, по меньшей мере, до III-II тыс. до н. э. и речь в данном случае может идти не о пересмотре славянской истории, а о расширении горизонтов познания, её касающихся, и на этом пути даже специалистов ожидает много интересного и подчас для них неожиданного, что для процесса познания естественно 10 .

Для понимания древней славянской истории нам не избежать обращения к индоевропейской истории нескольких тысячелетий, во всех её материальных и духовных аспектах. Более десяти тысячелетий назад завершилась эпоха последнего великого оледенения [Четвёртый, Вюрмский ледниковый период, продолжавшийся около девяноста тысяч лет, завершился к XI тыс. до н. э.]. Несколько тысячелетий громадный ледяной панцирь, тая, отступал на север, оставляя гряды из нагромождений камней, глины и песка, до сих пор указывающие на перемещение его границы. Долины рек полнились талой водой, и ширина потоков нередко достигала нескольких десятков километров. Мхи и лишайники постепенно скрывали оставленные льдами валуны мягким зелёным пологом. Вслед за травами и мхами, превозмогая холод, на север продвигались карликовые берёзы и сосны. Теплом их истерзанных ветрами и стужей крон согревалась оттаивавшая земля. С ходом столетий значительные площади севера континента были скрыты хвойными и лиственными лесами. Именно леса противостояли арктической стуже и пестовали жизнь. И всё это время водная стихия несла обломки камней и осадочный грунт, формируя профиль речных долин и ландшафт континента. За ледником на север, вплоть до омываемой океаном кромки континента, шли мамонты и шерстистые носороги. Но дни исполинов были сочтены, и на заре нашей цивилизации они погибли, уступив место в тундре северным оленям.

Природа — величайший художник. Одно из его совершеннейших творений — человек. Но тайна появления человека на нашей планете до сей поры сокрыта непроницаемой завесой, ибо все “предшественники” далеки от него по ряду признаков, в первую очередь по объёму и степени развития головного мозга.

Ещё в эпоху оледенения, в пору, когда двухкилометровая толща ледяного покрова колоссальной тяжестью утапливала материковые плиты к центру планеты 11 , на нашем континенте человек создал культуры, материальные свидетельства о которых сохранены 12 , хотя и их ещё во многом предстоит открыть. Под спасительным кровом пещер, при свете костров 13 , человек средствами изобразительного искусства и пластики творил шедевры, ещё не оценённые цивилизацией в полной мере. Эти творения стоят в одном ряду с ярчайшими проявлениями человеческого гения позднейших эпох, а ценность их во сто крат выше им данной уже потому, что создавали их художники глубочайшей древности. В каменном веке, в эпоху уничтожающего всё живое мороза 14 , в человека уже была заложена духовная сила, возносящая его над миром на недосягаемую высоту. В сознании человека изначально присутствует всепобеждающая тяга к красоте и гармонии, помогающая превозмогать самые чёрные невзгоды, холод, голод, жесточайшую нужду и ежечасную угрозу гибели. Красота изначально одухотворила и вдохновила человека. А из недавней истории известно, что всякий раз в основе очередного возрождения цивилизации, прежде всего, заложена красота помыслов и образов, находящая выражение в архитектуре, скульптуре, живописи, в художественном слове.

Эпоха, пришедшая на смену эре последнего оледенения, с самого начала оказалась в высшей степени продуктивной для человека 15 . Достаточно скоро в ряде районов Евразии, там, где этому способствовал климат, человек принялся сеять злаки и бобы, собирая урожаи и формируя из них запасы продуктов 16 . А наличие продуктов освободило человеку время для совершенствования орудий труда и строительства благоустроенных жилищ. Люди научились из стволов деревьев изготавливать челны и удить с них рыбу, используя сети и удочки. Прирученная собака стала стеречь двор. В сплетённых из лозы, обмазанных глиной сараях содержались овцы, козы, свиньи. Среди богатых разнотравьем речных долин паслись стада крупного рогатого скота. Их покой охраняли вооружённые копьями всадники. Так было в VIII-V тыс. до н. э.

Каждый из названных шагов делал человека могущественнее, и он стремительно возвышался, особенно с началом широкого использования колеса. В одних регионах природа была ласкова к человеку, в других проявляла суровость, вынуждая его дни и ночи бороться за выживание. От этого темпы развития зачатков земледелия и ремёсел были различны. Если господь творец, то природа дирижёр. И, познакомившись с капризами природы, начинаешь лучше понимать причины частых и резких поворотов в ходе развития человеческой цивилизации. Так, по мере отступления ледника вслед за промысловым зверем на север широким фронтом продвигались охотники. Причём люди проделывали это и ранее несколько раз, в периоды временных потеплений [В эпоху последнего оледенения периодов временных потеплений было не менее трёх].

С ходом тысячелетий протоиндоевропейцы заняли значительные пространства на севере Европы, на великой равнине, именуемой восточными индоевропейцами Айриано-Ваэджо, включающей степи юга Восточной Европы, юг Урала, Сибири, Среднюю Азию. Одновременно протоиндоевропейцы заняли часть земель Малой Азии, Месопотамии, Ирана, Афганистана. Таким образом, сложилось две большие группы. Северяне, жившие на широчайших пространствах континента, от юга Скандинавии до гор Алтая, долго сохраняли приверженность древнейшим традициям, заключавшим в себе, наряду с охотой и рыбной ловлей, простейшие формы земледелия и весьма развитое скотоводство. А их южные протоиндоевропейские соседи, в силу более благоприятных природных условий, активно осваивали простейшие формы медеплавильного, керамического и сельскохозяйственного производств. Однако на юге континента индоевропейцы постоянно сталкивались с иными расами, и всюду шла борьба за жизненное пространство. Иногда различные расы складывали взаимные усилия, и нередко это приводило к рывку цивилизации — производство приумножалось торговлей, и наоборот. Но расы-гибриды быстро гибли 17 , ибо в их сознании мерк свет, терялись духовные ориентиры. А безумец обречён, ибо он слеп. Примером может служить частая смена цивилизаций Месопотамии 18 .

Громадная равнина, в ведической и авестийской литературе называемая Айриана-Ваэджа, тысячелетиями сохраняла первозданность протоиндоевропейского населения 19 . И во многом именно на этой равнине сложился индоевропейский протоязык 20 , духовные воззрения и строй материальной культуры в последствии ставшей господствующей на континенте.

Минули века и пришел момент VI-V тыс. до н. э., когда население Персии, юга Средней Азии, Месопотамии пережило великий цивилизационным взрыв, приведший к рождению и быстрому возвышению древнейших городов и государств континента. Разом расцветшая, словно весенний луг, городская цивилизация Передней, Малой и Средней Азии, потрясает сознание мощью и великолепием материальной и духовной культуры. С каждым столетием городская цивилизация Азии расширяла границы. На западе её форпостом стала знаменитая Троя [Троя I основана около 2750 г. до н. э., Троя VII погибла около 1250 г. до н. э.], на востоке, в долине Инда, возвысились города Мохенджо-Даро и Хараппа [с середины III тыс. до н. э. до середины II тыс. до н. э.] 21 .

Но ничто в нашем бренном мире не вечно. Пришло время — и городская цивилизация Азии стала задыхаться от засухи [начиная с рубежа III-II тыс. до н. э.]. Гибли еще недавно полноводные реки. Площади, некогда сполна напоенных влагой цветущих, утопающих в садах городов стали сокращаться в десятки раз. Многие города и селения вовсе были заброшены людьми. Обезлюдели целые провинции, особенно в Средней Азии. Но жизнь на континенте не остановилась, она лишь несколько замедлила шествие, оказавшись в преддверии эпохальных событий.

Некогда на водоразделе между Танаисом [р. Дон] и Борисфеном [р. Днепр], в долинах необыкновенно красивой возвышенности 22 , зародилась и стала быстро развиваться древняя индоевропейская культура [Днепро-Донецкая археологическая культура V-IV тыс. до н. э.]. Её создатели отличались могучим ростом и силой [средний рост 189 см.]. Эти исполины занимались охотой и рыбной ловлей, и наряду с этим изготовляли керамическую посуду, выращивали культурные растения и выпасали крупный и мелкий рогатый скот. Степные просторы центра континента исконно отличаются непостоянством создаваемых людьми культур и взаимосвязей. Во многом это предопределено доступностью равнины извне всем этническим и культурным влияниям. Древнейшее индоевропейское население великой равнины консервативно по духу уже потому, что всякое отступление от основополагающих канонов духовного и материального миров неотвратимо влечёт сумятицу сознания и физическую гибель. Великая Айриана-Ваэджо одновременно и могуча и очень уязвима извне и изнутри.

В V-IV тыс. до н.э. индоевропейцы из центра континента стали продвигаться в Центральную и Западную Европу хорошо организованными, многочисленными группами, весьма похожими на волны могучего морского прибоя. [Наиболее ранние курганные некрополи, отличительная черта индоевропейских кочевников 23 , широко представлены в Европе начиная с середины IV тыс. до н. э.] Тем самым было положено начало разделению индоевропейского мира на западную и восточную группы.

Индоевропейцы заселяли Европу многократно. Каждое новое нашествие было подобно буре, сметавшей с лица земли успевшие устояться в Европе культуры 24 . И всякий раз пришельцы на фундаменте поверженной строили собственную культуру. Одновременно грандиозные нашествия индоевропейских народов наряду с Европой переживала Азия, вернее городская цивилизация Передней и юга Средней Азии и долина Инда. В опредёлённые моменты времени, в среднем обычно через пять столетий, степи центра континента сотрясались от смены культурных эпох 25 . Эти события тот же час отзывались в Европе и Азии.

Для иллюстрации сказанного приведу примеры. В XXII-XIX вв. до н. э. с юга Восточной Европы создатели ямной археологической культуры были вытеснены, либо поглощены представителями катакомбной археологической культуры, продвинувшимися в низовья Волги и Дона с восточных берегов Каспия, страдавших от засухи. После очередной смены культурных эпох в степях центра континента, северная Европа, от устья Камы до юга Скандинавии, оказалась занята индоевропейским народом, оставившим после себя керамические сосуды с оттиском шнура 26 и многочисленные боевые топоры, созданные из меди и камня. Громадные стада, подгоняемые всадниками, под лай собак, свист и крики, прошли долинами Волги, Дона, Западной Двины, Вислы и Одера, вплоть до Рейна и хранимой морями Скандинавии 27 . Данное наследие названо археологической культурой шнуровой керамики и боевых топоров. Одновременно с нашествием на север Европы, около рубежа III-II тыс. до н. э., через Месопотамию, Малую Азию, Сирию, вплоть до дельты Нила, на боевых колесницах, утопая в тучах пыли, поднятой несметными стадами, прокатилась волна индоевропейского народа, известного под именем хетты.

Минуло пять столетий, и континент вновь пережил подобные события. В степях юга Восточной Европы и юга Урала произошла смена культурных эпох. В XVI-XV вв. до н. э. на смену катакомбной пришла срубная археологическая культура 28 . А на богатом легкодоступными рудами и минералами юге Урала в XV в. до н. э. первый, петровский этап андроновской археологической культуры сменился Алакульским этапом. Четыре этапа андроновской культуры развивались в XVIII-XI вв. до н. э. Задыхавшаяся от зноя городская цивилизация Передней и Средней Азии поставляла в простиравшиеся к северу степи секреты металлургического, керамического и иных производств 29 . Юг Урала богат сырьём, и в первую очередь медными рудами и иными металлами. И именно на юге Урала во II тыс. до н. э. расцвела цивилизация, столетиями ведшая за собой весь индоевропейский степной мир. Знаменательно то, что с очередной сменой культурных эпох с юга Урала исчезли боевые колесницы, ранее ставившиеся в погребальные камеры, под курганными насыпями. В тоже время обширные районы в центре Европы, в среднем течении Дуная, оказались заняты индоевропейским народом, широко использовавшим боевые колесницы и традицию погребения под курганными насыпями. [Имеются в виду создатели археологической культуры курганных погребений, развивавшейся в долине Дуная в XV-XIV вв. до н. Э.]. Одновременно [около XV в. до н. э.] из степей Евразии, через земли Афганистана, на боевых колесницах проследовали певшие ведические гимны индоевропейские народы, называющие себя ариями 30 . Главным материальным богатством ведическим ариям служил крупный рогатый скот, заполнивший долину Инда. Провозвестием появления ведических ариев в долине Инда послужила гибель цивилизации с центрами в городах Мохенджо-Даро и Хараппа 31 .

Минуло несколько столетий, и индоевропейское население континента вновь пережило эпохальные перемены. В центре Европы расцвела культура полей погребений или погребальных урн, германцами называемая эпохой сожжения. Умерших повсеместно стали предавать огню, а прах помещали в сосуды, ставившиеся на дно могил. В ту же эпоху XIII-VIII вв. до н. э. земли юга Средней Азии, Афганистана и Ирана оказались наводнены новым потоком индоевропейских народов. Основоположником духовной реформации в их среде стал Зароастр. Подробно об индоевропейской истории повествуется в моей “Индоевропейской истории Евразии” , и я ограничусь выводом. Громадная равнина центра континента многократно служила местом исхода индоевропейских народов, одновременно устремлявшихся в Европу и Азию, в среднем с частотой в 300-500 лет. Практически у каждого крупного вторжения индоевропейцев в Азию существует своего рода “близнец” — одновременное вторжение индоевропейских обитателей степей в Европу. Айриана-Ваэджо - это мировой донор, поставляющий планете не только материальное сырьё но и людские ресурсы, несущие во внешний мир собственные языки и духовные воззрения.

В Авесте говорится о том, что прародина ариев, Айриана-Ваэджо, расположена на берегах благодатной реки Вахви-Датия. Весьма вероятно, что под рекой Вахви-Датия Авеста имеет в виду реку Волгу. Впрочем, лучше всего привести текст самой Авесты, именуемый “Географическая поэма” : Сказал Ахура-Мазда Спитаме-Заратуштре: “1 . О Спитама-Заратуштра, я сделал места обитания дарующими покой, как бы мало радости [там] ни было. Если бы я, о Спитама-Заратуштра, не сделал места обитания дарующими покой, как бы мало радости [там] ни было, весь телесный мир устремился бы в Арианам-Вайджа.

2. Во-первых, наилучшую из стран и мест обитания я, Ахура-Мазда, сотворил: Арианам-Вайджа с [рекой] Вахви-Датией. Тогда этому в противовес состряпал Анхра-Манью многопагубный, змея рыжеватого и зиму, дэвовское творение.

3. Десять месяцев там зимние, два — летние, и в эти [зимнме месяцы] воды холодные, земли холодны, растения холодны там в середине зимы, там сердцевине зимы; там зима [когда] идёт к концу, там большое половодье.

4. Во-вторых, наилучшую из стран и мест обитания я, Ахура-Мазда, сотворил: Гаву, заселённую согдийцами. Тогда этому в противовес состряпал Анхра-Манью многопагубный “скаити” многопагубную.

5. В-третьих, наилучшую из стран и мест обитания я, Ахура-Мазда, сотворил: Моуру сильную, причастную Арте. Тогда этому в противовес состряпал Анхра-Манью многопагубный “марыду” и “витушу”.

6. В-четвёртых, наилучшую из стран и мест обитания я, Ахура-Мазда, сотворил: Бахди прекрасную, высоко [держащую] знамя. Тогда этому в противовес состряпал Анхра-Манью многопагубный “бравару” и “усаду”.

7. В-пятых, наилучшую из стран и мест обитания я, Ахура-Мазда, сотворил: Нисайу, [расположенную] между Моуру и Бахди. Тогда этому в противовес состряпал Анхра-Манью многопагубный шатание умов.

8. В-шестых, наилучшую из стран и мест обитания я, Ахура-Мазда, сотворил: Харойву с оставленными домами. Тогда этому в противовес состряпал Анхра-Манью многопагубный плач и стенания.

9. В-седьмых, наилучшую из стран и мест обитания я, Ахура-Мазда, сотворил: Вакерту. Тогда этому в противовес состряпал Анхра-Манью многопагубный паирику Хнафаити, которая соблазнила Кэрсаспу.

10. В-восьмых, наилучшую из стран и мест обитания я, Ахура-Мазда, сотворил: Урву, обильную травами. Тогда этому в противовес состряпал Анхра-Манью многопагубный злых правителей.

11. В-девятых, наилучшую из стран и мест обитания я, Ахура-Мазда, сотворил: Вэхркану, заселённую гирканцами. Тогда этому в противовес состряпал Анхра-Манью многопагубный мерзкий, неискупаемый грех педерастии.

12. В-десятых, наилучшую из стран и мест обитания я, Ахура-Мазда, сотворил: Харахвати прекрасную. Тогда этому в противовес состряпал Анхра-Манью многопагубный мерзкий, неискупаемый грех погребения трупов.

13. В-одинадцатых, наилучшую из стран и мест обитания я, Ахура-Мазда, сотворил: Хаэтумант лучащийся, наделённый Хварно. Тогда этому в противовес состряпал Анхра-Манью многопагубный злых колдунов,

14. [...]

15. В-двенадцатых, наилучшую из стран и мест обитания я, Ахура-Мазда, сотворил: Рагу трёхплеменную. Тогда этому в противовес состряпал Анхра-Манью многопагубный сверхшатание мысли.

16. В-тринадцатых, наилучшую из стран и мест обитания я, Ахура-Мазда, сотворил: Чахру сильную, причастную Арте. Тогда этому в противовес состряпал Анхра-Манью многопагубный - мерзкий, неискупаемый грех предания трупов огню.

17. В-четырнадцатых, наилучшую из стран и мест обитания я, Ахура-Мазда, сотворил: Варну четырёхугольную, где родился Трайтаона, убивший Змея-Дахаку. Тогда этому в противовес состряпал Анхра-Манью многопагубный неурочные регулы и неарийских правителей страны.

18. В пятнадцатых, наилучшую из стран и мест обитания я, Ахура-Мазда, сотворил: Хапта-Хинду. Тогда этому в противовес состряпал Анхра-Манью многопагубный неурочные регулы и неурочную жару.

19. В-шестнадцатых, наилучшую из стран и мест обитания я, Ахура-Мазда, сотворил: [страну] и истоков Ранхи, которая управляется без правителей. Тогда этому в противовес состряпал Анхра-Манью многопагубный зиму, дэвовское творение, и [чужеземных] правителей [из народа?] “таожья”.

20. Есть и другие страны и места обитания, и прекрасные, и замечательные и выдающиеся, и великолепные и ослепительные ”.

Итак, Айриана-Ваэджа, расположенная на берегах благодатной реки Вахви-Датия, является древнейшей страной индоевропейцев 32 . После того как будущие иранцы покинули её их путь пролёг с севера на юг. У иранцев в последствии укоренилось понятие того, что юг это то, что впереди, север всегда позади, запад справа, восток слева. Прежде всего, протоиранцы по пути на юг достигли провинции Согдианы, расположенной в среднем течении Амударьи и в нижнем течении реки Зеравшан. Далее протоиранцы прошли Маргиану [долина реки Мургаб], Бактрию [верхнее и среднее течение Амударьи], Нисайю [расположена между руслами рек Амударья и Теджен]. Достигнув крайнего юга Средней Азии, протоиранцы оказались под сенью грандиозного горного хребта, с юга гигантским полукругом охватывающего равнину центра континента. В Афганистан и далее в Иран протоиранцы прошли долиной реки Теджен. В верховьях Теджена, в провинции, называемой Ария [Харайва], пришельцам на западе оказалась доступна страна Канха [Восточный Иран], а на юге открылась провинция прорезаемая “обильной мостами и переправами” рекой Хаэтумана [р. Гильменд], впадающей в озеро Кансава. Путь протоиранцев с равнины центра континента в Переднюю Азию очерчен материальными памятниками археологической культуры валиковой керамики XIII-XII вв. до н. э. и более поздней эпохи XI-VIII вв. до н. Впоследствии на равнине центра континента веками господствовали индоевропейские кочевники, называемые туранцами, тохарами, киммерийцами, скифами, сарматами — восточной, ираноязычной группы индоевропейцев 33 X в. до н. э.-IV в. н. э.

А западное крыло индоевропейцев? Многократно накатившись на земли Европы в IV-I тыс. до н. э., предки будущих кельтов, германцев, балтов, славян, латинян, греков, иллирийцев, фракийцев 34 обживали полуострова и защищённые горами, лесами и болотами районы запада и центра континента, сокрытые от бурь, столь часто неистовствующих на громадной равнине центра Евразии.

В заключение раздела приведу следующее весьма важное для настоящего повествования замечание. У индоевропейских народов последних семи тысячелетий выработан своего рода культурный код. Вне зависимости от смены эпох и обстоятельств самого разного свойства, от различий в местоположении (климат, ландшафт, степень коммуникативности и т. д.) и системах материального и духовного свойства, формирующих бытие этноса, данный код является ярчайшей особенностью, выявляющей отдельный народ и созданную им археологическую культуру, или цивилизацию, как индоевропейскую или не индоевропейскую. Его наиболее ярким выражением, как мне представляется в настоящее время, является тип орнамента, сохранённого керамикой, созданной представителями городской цивилизации юга Средней Азии V-II тыс. до н. э. Данные орнаменты нами будут узнаны во всех индоевропейских культурах и цивилизациях, от омываемых океаном скалистых берегов Ирландии до островов Средиземного моря, и до долины реки Инд. Источником же, некогда породившим и выпестовавшим художественный код, отличающийся симметрией и тем, что можно назвать гармонией красоты, возведённой в непререкаемый закон, является центр, или чрево континента, древняя кузница великой индоевропейской цивилизации (см. рисунок с орнаментами).

Творение (Хаос. Небо и Земля. Воды. Мировая гора.).
Рождение и борьба богов (и великанов).
Предание об исполине (Пуруша, Имир).

Предания, описывающие мироздание.

Мировое древо (иерархия богов, география мироздания).
Мост (радуга) в иной мир.
Река (времени). Вечная жизнь души. Ад и рай (Хель и Вальгалла).

Рис. 1. Таблица 4 из работы

Предания о развитии мира богов и людей.

Предание о первом человеке.
Предание о брате и сестре-близнецах и о соблазнении сестрой брата.
Предание о создании человека из дерева (дуба).
Предание о борьбе за колесницу бога солнца.
Предание о трёх богинях судьбы.
Предание о крылатой собаке и о лунном псе.
Предание об Apam Napat и о колодце, из которого вытекает тройной поток.
Предание о борьбе бога громовержца со змеем.
Предание о божественном напитке (жертвоприношение).
Предание о герое (царе), принёсшем людям огонь, ремёсла, плуг (падение с небес плуга, чаши).
Атрибуты богов (молот громовержца, яблоки, колесница бога солнца, волшебный меч, волшебный котёл бога кузнеца)
Предание о Трите (Trita Aptya спускается в колодец за живой водой, иногда при этом его предают два старших брата).
Предание о браке короля с лошадью.
Предание о хромом козле.
Предание о золотом веке, о смене эпох, о грехопадении человечества.
Оледенение и потоп.
Предание о сне героя, ожидающего решающей схватки.
Предание о последнем сражении богов с чудовищами и о гибели мира в огне.
Предание о вечном возрождении мира (приход весны) и о двух богах (богинях), попеременно приходящих со сменой зимы и лета.

Сформулирую выводы, касающиеся духовной и материальной эволюции индоевропейской общности континента. При этом мне придется вновь обратиться к данным археологии. Для разрешения вопроса снова сошлюсь на свои книги: и . В них глубоко рассмотрены вопросы, о которых пойдёт речь в заключении.

Итак, около середины IV тыс. до н. э. индоевропейские кочевники покрывают земли Европы курганными насыпями . Около рубежа III - II тыс. до н. э. хетты вторгаются в Малую Азию. Около середины II тыс. до н. э. одним из видимых свидетельств прихода индоариев в долину Инда является создание и последующее развитие Ригведы. В XIII - VII вв. до н. э. новый поток индоевропейских кочевников, исторгнутый степными просторами центра континента, дарует Персии собрание священных книг, именуемых Авеста. Анализируя громадный объём данных по духовному и материальному наследию индоевропейцев, утверждаю, что расцвет их духовного миропонимания приходится, как минимум, на V - III тыс. до н. э. А эпоха активного развития духовных воззрений индоевропейского сообщества приходится на VIII - VI тыс. до н. э. - на период зарождения земледелия, скотоводства, ремёсел [зачатки гончарного, медеплавильного и иных производств]. В IV - II тыс. до н. э. Племена уже осуществляли активное расселение из степного чрева евразийского континента на его периферию, от Скандинавии до долины Инда; основополагающие представления о духовном мире были заложены и сформированы ранее, хотя процесс развития мировоззрения активно продолжался и в IV - II тыс. до н. э., и впоследствии, в I тыс. до н. э.-I тыс. н. э. Но это уже эпоха обособленного развития отдельных индоевропейских народов и эпоха углубления расхождений в их языках, в материальной культуре, в духовных воззрениях. Ибо условия в Скандинавии, в Греции, Индии и Персии различны, включая соседей, и это предопределило настоящее многообразие индоевропейского мира Евразии.

Параллели, столь многочисленные для сводов преданий и для пантеонов отдельных индоевропейских народов, помогают восстановить древнейшее мировоззрение индоевропейцев Евразии. Образ Мирового Древа, вмещающий и отображающий пантеон индоевропейцев, весьма удачен, ибо он позволяет одновременно анализировать колоссальную по объёму информацию. А картина должна быть единой и на одном листе, иначе её сложно воспринять. Своего рода контрольным временем представляется рубеж III - II тыс. до н. э., ибо в эту эпоху археология свидетельствует о появлении протобалтов в Прибалтике [создатели археологической культуры шнуровой керамики и боевых топоров] и хеттов в Малой Азии. Это означает, что параллели, существующие в пантеонах и в сводах преданий балтов, хеттов и иных индоевропейских народов уже существовали не позже рубежа III - II тыс. до н. э. Такова глубина духовной индоевропейской культуры. Мощь и гармония насчитывающей многим более четырёх тысячилетий духовной культуры с ходом времени будет восхищать всё более, по мере знакомства с ней широких кругов людей склонных к осмыслению бытия.

Этот материал можно рассмотреть в виде таблицы.

Яркой особенностью славянского мира, и в первую очередь восточного славянства, является то, что им занята значительная часть территории, некогда служившая прародиной всем индоевропейским народам континента. Мощь славянского и производного от него русского языка и всего строя духовной и материальной культуры опирается и предопределяется последовательностью культурных эпох глубочайшей древности. Я вновь сошлюсь на и на и приведу схему создававшихся индоевропейцами археологических культур, заложивших фундамент славянской общности континента .

V-IV тыс. до н.э.	культ.днепро-донецкая + культуры и.-е. кочевников степей Евразии + городская цивилизация юга Средней Азии и Передней Азии
IV-III тыс. до н.э.	культ. воронковидных кубков
втор. пол. III тыс. до н.э.	культ. шаровидных амфор
рубеж III-II тыс. до н.э.	культ. шнуровой керамики
XVIII-XVI вв. до н.э.	культ. унетицкая
XV-XIV вв. до н.э.	культ. курганных погребений + культ. тшинецкая-комаровская-сосницкая
культ. лужицкая XII-VIII вв. до н.э. ---> воздействуют германцы	культ. белогрудовская XII-IX вв. до н.э. —>воздействуют киммерийцы
общеевропейская экспансия создателей культ. полей погребений или погребальных урн XIII-VIII вв. до н.э.	кл. чернолесская X-VII вв. до н.э. —> воздействуют скифы
культ. подклошевая V-II вв. до н.э. --->воздействуют кельты VI-I вв. до н.э.	сколоты VII-III вв. до н.э. —>воздействуют скифы и сарматы
культ. пшеворская II в. до н.э.-V в. н.э. --->воздействуют готы I-IV вв. н.э.	культ. зарубинецкая II в. до н.э.-I в. н.э. культ. позднезарубинецкая I в. н.э. культ. черняховская+кл. киевская II-V вв. н.э. культ. колочинская IV-V вв. н.э. —>воздействуют гунны 375-454 гг.
культ. Прага-Корчак VI-VII вв. н.э.	культ. Прага-Пеньковка VI-VII вв. н.э.

Следует заметить, что не все народы, создававшие выше приведённые культуры, являлись в чистом виде протославянами, но они принадлежали к индоевропейской общности и внесли собственный вклад в процесс сложения и эволюции протославянского мира континента, при этом степень данных вкладов может быть различной.

В XIII-VIII вв. до н. э. центр Европы пережил расцвет; наблюдается широкое распространение, вплоть до западного и южного побережий континента, археологической культуры полей погребений или погребальных урн. Центром данного эпохального явления явилась лужицкая археологическая культура, в XIII-VIII вв. до н. э. развивавшаяся на части территорий современных Польши, Германии, Чехии и Словакии. Существуют весьма серьёзные основания отождествлять протославян с создателями лужицкой и тесно с ней связанной, а возможно и производной, культуры полей погребений. В том случае, если данное утверждение справедливо, следует, что в XIII-VIII вв. до н. э. центральная и западная Европа пережила широчайшую экспансию протославян, иначе называемых венедами 35 . Многочисленные топонимы, гидронимы и названия целых областей Европы, таких как провинция Венето на северо-востоке Италии, указывают на высочайшую степень вероятности широкого расселения протославян, венедов, в XIII-VIII вв. до н. э. на громадных территориях континента. Во многом, по-видимому, именно венедский субстрат центра, запада и юга Европы в I тыс. до н. э. предопределил и облегчил расселение славян в Центральной, Восточной Европе и на Балканах, вплоть до Малой Азии, где также представлена топонимия с корнем “венеды”. Кстати, упоминание автором “Повести временных лет” альпийской провинции Норик имеет основания, весьма вероятно восходящие, по крайней мере, к XIII-VIII вв. до н.э. Эпохой сравнительно недавнего доминирования славян на континенте являются столетия расцвета археологических культур Прага-Корчак в Центральной Европе, Прага-Пеньковка в Восточной Европе VI-VII вв. до н. э. Именно в этот период времени германский пресс на славян ослабился из-за массового переселения германских народов на территорию разгромленной Западной Римской империи, а тюркский пресс также отступил, обозначив столетний промежуток между вторжениями в Европу гуннов и ещё не подошедших с востока аваров [обров]. Славяне не преминули воспользоваться представившейся возможностью и сформировали широкую географию собственного расселения эпохи раннего средневековья.

Встаёт вопрос о доказательности изложенного. В первой части настоящего эссе приведены орнаменты, представляющие собой культурный код индоевропейского мира, по меньшей мере, последние семь тысяч лет. Наряду с данными антропологии, во многом именно данный культурный код является ключом к разгадкам тайн древних эпох, не оставивших письменных источников информации о собственном происхождении. Орнамент, многие тысячелетия сохраняемый керамикой, форма керамики и изделий из металла, камня и иных материалов очень часто оказываются теми летописями, которые повествуют не только о бытии народа, но и о его происхождении, родстве и последующей эволюции. Если мы обратимся к материальным свидетельствам приведённых в таблице археологических культур, то не сможем не заметить последовательного воспроизводства древнего индоевропейского культурного кода, характеризующегося ярко выраженной симметрией и геометричностью орнаментации. Вне всякого сомнения, каждая новая эпоха порождала собственные его вариации. Это предопределялось множеством причин, начиная от климата, степени развития производств и завершая воздействием разнообразных инородных групп населения. И именно данные вариации впоследствии предопределили настоящее многообразие индоевропейского мира. Процесс эволюции славян — это ярчайшая страница большой индоевропейской истории и уровень понимания формирования и развития славянской общности во многом зависит от широты кругозора именно под углом зрения индоевропейской истории в масштабе всего континента, омываемого четырьмя океанами.

На этом я завершу краткое эссе и выскажу глубокую признательность словенским авторам, выдержавшей несколько изданий на многих европейских языках книги “Венеды”, и изданной, наконец, на русском языке 36 . Особую симпатию я испытываю к Юсту Ругелю, словенцу, благодаря инициативе которого настоящее издание стало возможным. У меня нет сомнений в том, что сложение усилий большой России и маленькой, но прекрасной Словении в деле исследования древней славянской истории — лишь почин, к которому в дальнейшем присоединятся многие славянские интеллектуалы из разных стран. Скажу более. Именно за славянами будущее в воссоздании древней индоевропейской истории, то есть истории, положенной в основу едва ли не всех индоевропейских народов. Причина этого в том, что именно славяне в значительной мере оказались восприемниками глубочайшей материальной и духовной традиции, некогда сформировавшей большое индоевропейское сообщество в центре континента.

Мой комментарий

Я хотел бы прокомментировать ряд положений Алексея Викторовича.

Из данного, а также последующих предложений видно, что А.В. Гудзь-Марков смешивает понятие археологической культуры (совокупности найденных предметов) с этносом, то есть, народом, который оставил эти предметы (чаще всего, выбросил поломанные или изношенные вещи за ненадобностью). В таком случае выражение «развитие археологической культуры», понятое буквально, означает лишь рост этой самой груды выброшенных вещей, тогда как данный автор имеет в виду эволюцию самого народа. Странно, что к такой научной условности (своеобразной абстракции), как «археологическая культура», А.В. Гудзь-Марков относится как к исторической реальности.
Ещё менее понятная фраза. Теперь культуры, то есть совокупности предметов, уже являются и эпохами, и этносами (мирами). Для того, чтобы перейти от самих предметов к эпохе, необходимо эти предметы датировать. Для периодов до античности это сделать реально очень сложно, ибо датирующих предметов практически нет, а стратиграфию слоев приходится сравнивать с эталонными по сходным предметам в допущении, что они синхронные. Но как раз это и оказывается самым сильным допущением археологов. Что же касается атрибуции найденных предметов как продуктов деятельности того или иного этноса, то по большинству из них единства среди археологов нет. Поэтому исходные предпосылки для дальнейших рассуждений автора статьи мне кажутся весьма шаткими.
Гудзь-Марков исходит из индоевропейской теории. Это означает, что ряд народов уже был индоевропейцами, но селился «на равнинах центра континента», а затем мигрировал в Европу и Азию. С моей точки зрения, большинство мигрантов вовсе не были индоевропейцами, например, тюрки, которые, мигрировав в Западную Европу и обрусев, стали вполне индоевропейским народом. Так что здесь я расхожусь и с индоевропеистикой, и с позицией Гудзь-Маркова.
Гудзь-Марков не дает определения протославян. По умолчанию приходится предположить, что они были индоевропейцами, слегка отошедшими по языку от протогерманцев, протокельтов и т.д.. С моей точки зрения протославян вообще нет, а ранние славяне - это русские, говорящие на областных диалектах.
Совокупность материальных остатков не может явиться центром расселения. Упавшие в землю обломки сосудов и других предметов быта никуда не расселяются. А вот кем именно были этносы, которые оставили нам Лужицкую археологическую культуру, автор статьи не пишет.
Можно подумать, что само расселение было духовным, а его материальной стороной - памятники, выкопанные археологами.
Если венеды называются и до настоящего дня венедами, то как они могут быть протославянами ? В таком случае с равным успехом протославянами можно назвать любые современные славянские народы - чехов, словаков, поляков, болгар, сербов и т.д. Приставка прото- характеризует предков, а не современников.
Под словом «удержаться» Гудзь-Марков как раз и имеет в виду: сохраниться до наших дней . То есть, протославяне живут среди нас, и уже говорят по-немецки. Иными словами, наши не говорящие по-славянски современники оказываются нашими говорящими на ранних славянских языках предками. Феноменально!
Тоже весьма интересный пассаж. Вместо того чтобы рассматривать документы соответствующих эпох, оказывается, требует самого серьёзного рассмотрения громадный объём целого ряда научных дисциплин . Что ж, поучим геометрию, астрономию, химию, палеонтологию - авось тогда поймем, кто такие праславяне.
Согласно современной историографии, славяне появляются в Европе не раньше V века н.э., причем неизвестно откуда. Даже перенос славян в античность - это уже переворот в историографии. А рассмотрение их в эпоху бронзы - это не то, что переворот - это совершенно иная историографическая парадигма. Утверждать, что речь идет только о расширении горизонтов познания - значит, просто умалчивать о совершенно иной концепции трех словенских авторов, не имеющей ничего общего с современной историографией.
Какая-то странная демонизация оледенения. Лед весит чуть легче воды, то есть, 1 кубический дециметр - примерно 1 кг. Скальный грунт - раз в 8-10 тяжелее. Двухкилометровый слой льда весил примерно столько, сколько двухсотметровый слой скальных пород. Любые горы, скажем, высотой в 3 км, давят на континентальную плиту раз в 15 сильнее.
Из этих слов получается, что духовный компонент культуры утерян. На самом деле, нам знакомо изобразительное искусство и письменность палеолита, а это - духовный компонент культуры.
Потолки пещер, по свидетельству археологов, не покрыты копотью, поэтому костров в пещерах не разводили. Кроме того, яркости костров для создания оставшихся в пещерах гравировок и живописи явно не хватало. Так что Гудзь-Марков здесь просто красиво фантазирует.
Для палеолита в целом, в том числе и для верхнего, характерен тёплый, если не жаркий климат. Оледенение занимало по времени всего несколько процентов.
Вслед за эпохой оледенения, то есть, палеолитом, пришел мезолит, эпоха сначала наводнений и переувлажнения почвы, а затем засух. Это был один из труднейших периодов в развитии человечества.
Гудзь-Марков дает совершенно идиллическую картину возникновения земледелия. На самом деле ученые усматривают в переходе от присваивающего хозяйства к производящему экономическую революцию, и присваивают ей имя неолитической . Здесь речь идет и о перестройке всего уклада хозяйства, привычек, образа жизни; в конечном итоге неолитическая революция повлекла за собой смену календаря и пантеона богов. Тогда как по автору статьи - люди всего лишь стали сеять бобы .
Дается обобщенная и несколько беллетристическая картина развития человечества. Неясно, однако, что такое расы-гибриды, поскольку масса современных этносов содержит в себе черты, как европеоидов, так и монголоидов. Если это расы-гибриды, то они совсем не вымерли, а продолжают существовать.
Абсолютно неясно, какой из этносов Месопотамии может считаться этносом слепцов . Шумеры? Аккадцы? Халдеи? Вавилоняне? Ассирийцы? Ни об одном из этих народов нельзя сказать, что они вели себя глупо, как по отношению к природе, так и по отношению друг к другу.
Что значит «первозданность»? Были ли люди палеолита и неолита одним и тем же этносом индоевропейцев? А когда появились сами индоевропейцы, в какую эпоху? И по каким критериям Гудзь-Марков исчисляет этническую идентичность народов разных эпох? Поскольку ни на один из этих вопросов он не дает ответов, данное его утверждение звучит необоснованно, голословно.
Что такое индоевропейский протоязык ? Результат кабинетных упражнений ученых-компаративистов XIX века типа Шлейхера, написавшего на этом гипотетическом языке басню «Волк и ягненок»? Ни одного памятника этого языка не найдено, зато количество надписей на русском языке в каждую эпоху исчисляется десятками и сотнями.
Никаких причин этого «цивилизационного взрыва» Гудзь-Марков не приводит. Лишь упоминает его. Получается, что взрыв произошел на пустом месте.
Что такое «красивая возвышенность» (длиной в несколько сотен километров - ее «красоту» можно увидеть разве что из космоса)? Откуда известно, что много тысяч лет назад эта возвышенность была красива? Каковы вообще критерии красоты возвышенности? Опять мы видим всплеск эмоций вместо научного анализа.
Откуда и почему взялись кочевники, если только что нам говорилось в идиллическом ключе о богатырях, которые занимались всем понемножку - и земледелием, и охотой, и скотоводством, и рыбной ловлей?
Откуда известно, что смена культур (то есть, смена находимых в земле вещевых комплексов) была связана именно с переселением народов, а не с развитием торговли? В 70-е годы ХХ века женщины России одели брюки, затем молодежь обоего пола стала носить джинсовые костюмы (эта мода пришла из США), в 90-е годы появились мобильные телефоны (сама мобильная связь была разработана в СССР для номенклатурных работников, а массовой она стала после миграции в США разработчиков из СССР и создания рыночных массовых образцов мобильных телефонных аппаратов). Если этот процесс описывать в терминах Гудзь-Маркова, то в ХХ веке «Каждое новое нашествие кочевников из США было подобно буре, сметавшей с лица земли успевшие устояться в Европе культуры », что абсолютно неверно.
Очень спорное заявление о том, что центром цивилизации явились степи. В степях обычно живут кочевники, а не оседлые народы.
Надписи на предметах культуры шнуровой керамики сделаны на том же русском языке, что и надписи ямной и катакомбной культур. Никакой смены носителей этих культур не просматривается, хотя сами культуры сменились.
Ума не приложу, чем питались эти многочисленные стада в зонах широколиственных лесов перечисленных бассейнов рек? Или туда же переместились и степи? Или, напротив, перед походом кочевники ухитрились заготовить гигантские, на несколько лет, запасы сена? В противном случае, все эти многочисленные стада, под лай собак, были обречены на неминуемую гибель, а после массового падежа скота неминуемо должны были погибнуть и волны переселенцев. Так что Гудзь-Марков описывает нечто апокалипсическое.
Надписи срубной культуры выполнены той же руницей и на том же русском языке, что и надписи катакомбной культуры.
Судя по этому высказыванию, Гудзь-Марков полагал, будто жители этих регионов были полными идиотами, ибо, задыхаясь от зноя, они еще и освоили выплавку металлов, сопряженную с жарой вокруг металлургических печей. То есть, природного зноя им якобы было мало, и они к нему добавили еще и рукотворную жару.
Гудзь-Марков это описывает так, будто бы археологи слышали ведические гимны и задавали вопросы данным народам, которые отвечали, что их зовут ариями. Свои догадки он оформляет как красочные утверждения.
Причинно-следственные отношения тут совершенно не ясны. Получается, что дравидские цивилизации долина Инда погибли, узнав, что арийцы хотят придти в эти места. А когда они погибли, это было знаком (провозвестием ) о том, что пора выступать в поход и ариям.
Насколько религиозный текст, имевший десятки редактур, является историческим источником? Насколько справедливо отождествление описанного там государства с населенными пунктами на Волге? Опять мы видим, что мимолетная гипотеза Гудзь-Маркова превращается у него в утверждение.
Туранцы являются тюрками, а не ираноязычными народами; тохары - тоже не персы. Что же касается киммерийцев, то они - скорее всего тоже тюрки. А скифы и сарматы говорили на диалектах русского языка, как показали мои исследования. Так что персов среди перечисленных народов, скорее всего, вовсе не было.
Предками перечисленных здесь народов, по моим данным, являлись русские, которые здесь и жили - им неоткуда было накатываться. А культурные влияния, действительно, были.
Откуда взялись венеды? Где они сложились, как этнос, который затем вторгся на занимаемые ими позже земли?
Гудзь-Марков имеет в виду книгу .

Как можно видеть, приведенное эссе является кратким изложением книг А.В. Гудзя-Маркова. Из него следует, что данный исследователь как-то уж чересчур буквально воспринял археологические данные, полагая, что каждая археологическая культура соответствовала какому-то народу. Напомню еще раз: «Под археологической культурой понимают группу относительно одновременных памятников со сходным инвентарем и занимающих одну территорию » , и не более того. Связь археологической культуры с тем или иным этносом или тем или иным этапом его развития является предметом десятилетних дискуссий представителей различных археологических школ и направлений, а вовсе не твердо установленным научным фактом.

Таким образом, прочитав массу археологических монографий, автор книг и эссе сделал для себя вывод о том, что праиндоевропейцами были кочевники. Само по себе только это утверждение вызывает большой скепсис, а ведь оно является центральным в его концепции. Место расположения этого народа почему-то связывается с Волгой, но неясно, с какой ее частью - с верховьями, с серединой или с низовьями. На самом деле, раскопки каждой из ее частей не указывают на существование какой-либо грандиозной цивилизации в указанном регионе, так что гипотеза Гудзь-Маркова не подтверждается археологическим материалом. Основным историческим источником для него является Авеста, сборник религиозных положений, который, естественно, не дает и в принципе не может дать сколько-нибудь ценных исторических сведений. Это положение также весьма сомнительно. Наконец, считать, что стержнем культуры является орнамент, как-то странно. Хотя орнамент, безусловно, является одной из архетипических черт этноса, он все-таки ближе к периферии культуры, чем к ее центру. Поэтому мои коллеги из аспирантуры ГАСК были вполне правы, считая сочинения этого исследователя компилятивными и довольно поверхностными.

Но поражает и совершенно ненаучный стиль изложения, и перечисление таких мелких подробностей, которые никак не следуют из археологических данных, а являются фантазиями автора. Откуда он знает, что переселенцы в Индию шли под пение ведических гимнов, если многие исследователи отмечают, что «Веды» сложились весьма поздно? Из чего следует, что кочевники гнали огромные стада домашних животных, если он перечисляет территории, занятые широколиственными лесами, где кормить травоядных животных нечем? Словом, после прочтения эссе возникает впечатление, что мы имеем некий эмоциональный, но совершенно некритический пересказ археологической литературы, предпринятый некомпетентным человеком.

Что же касается собственно словенцев, то ничего нового нам данный исследователь не дал - он лишь пришел в восторг от книги Йожко Шавли. Почему он считает словенцев и венетов праславянами, Гудзь-Марков не поясняет. На мой взгляд, и те, и другие были просто славянами, одной из ветвей далеко разошедшихся русских. Насколько близки венеты и словенцы - это предмет дальнейших исследований.

Литература

Šavli Jozko, Bor Matej, Tomazic Ivan . Veneti. First Builders of European Community. Tracing the History and Language of Early Ancestora of Slovenes, Wien, 1996
Чудинов В.А . Дешифровка венетских и этрусских надписей Матеем Бором (рецензия на книгу “Венеты”) // Экономика, управление, культура. Сб. научных работ, вып. 6. М., ГУУ, 1999
Монгайт А.Л . Археология Западной Европы. М., 1974 г.
Гудзь-Марков А.В. Индоевропейская история Евразии. Происхождение славянского мира. М. «Рикел, Радио и связь», 1995, 312 с.
Географическая поэма. Перевод С. П. Виноградовой , по изданию: Авеста, СПб., 1998
Гудзь-Марков А.В. . История славян. М., 1997
Сарианиди В.И. Памятники позднего энеолита Юго-восточной Туркмении V-III тысячелетия до н.э.
Шавли Йожко . Венеты: наши давние предки. Перевод со словенского Ж. Гилевой. М., 2003, 160 с.
Матюшин Г .Н. Археологический словарь. М., «Просвещение», 1996, 304 с.

ОТЗЫВЫ О РАБОТЕ ГИДА

Глава 1
Славяне Восточной Европы V–VIII вв