Войсковая разведка в годы великой отечественной войны. В полковой разведке Полковая разведка во время вов

Военный боевик от автора бестселлеров «Фронтовик», «Танкист живет три боя. Дуэль с “Тиграми”» и «Сибиряк. В разведке и штрафбате». Советские бронепоезда против немецких панцеров. Сталинская броня против крупповской стали. На гражданке он был простым машинистом и в 1941 году вместе со всей своей паровозной бригадой мобилизован в состав бепо (армейское прозвище бронепоездов) «Козьма Минин». Он чудом выжил под Москвой в неравном бою против гитлеровских танков. После госпиталя – фронтовая разведка, диверсионные рейды по немецким тылам: любой ценой уничтожать ж/д мосты, «рвать железку», пускать под откос вражеские эшелоны. Но опытные машинисты – на вес золота, экипажи бронепоездов несут огромные потери, и разведчика возвращают на бепо – в самое пекло, на железнодорожную батарею под Сталинградом… Книга также выходила под названием «Броня. „Этот поезд в огне…“».

Из серии: Библиотека военных приключений

* * *

компанией ЛитРес .

Полковая разведка

Госпиталь в Рязани оказался в бывшем здании школы. Палаты – бывшие классы, на двадцать коек. Но зато тишина, покой, матрацы на кроватях, простыни – невидаль для войны, прямо роскошь. И кормежка приличная.

Сергей быстро шел на поправку. Организм был молодой, сильный, жажда жизни огромная.

На пятый день, когда перестала кружиться голова, он начал вставать с постели и подходить к окнам. На улице – лето в разгаре, деревья зеленые, девушки и женщины мимо ходят по тротуару.

Солдаты и офицеры собирались в коридоре послушать сводки Совинформбюро. Положение на фронтах было тяжелым, немцы рвались к Волге, на Кавказ. Раненые – люди с боевым опытом и чувствовали все, что недоговаривал диктор. Если Левитан читал: «…у города идут упорные бои оборонительного значения», значит, жди перемен и, как правило, сдачи города.

Кто-то стремился попасть в госпиталь даже при пустяковом ранении – отлежаться, а потом и вовсе попасть в тыловые части – ездовым, в военную почту, в ремонтно-восстановительные бригады. Но таких было меньшинство. Другие рвались на фронт, даже не долечившись. Враг наступает, и его надо остановить. Не за коммунистические идеи дрались, хотя фанатики тоже были, но за свой отчий дом, за семьи, за Родину.

Потом у Сергея стал восстанавливаться слух. На правое ухо он вернулся к концу дня, когда прозвучал роковой взрыв, а вот левое ухо долго не слышало.

Звуки возвращались постепенно. Сначала левое ухо стало слышать звуки громкие, да и то как через вату. Но лечение и покой давали свои результаты, и уже через две недели Сергей стал различать речь. Однако шепота еще не слышал.

– Через десять дней слух восстановится, – сказал лор-врач, – барабанная перепонка не полностью повреждена была. Вам еще повезло, баротравма – дело серьезное, после нее, как правило, глухота бывает.

Сергея передернуло. Быть глухим – плохо, но еще страшнее – быть слепым. Был у них в палате такой боец, которому осколками мины глаза выбило. Уж лучше руку потерять или ногу.

Однажды Сергею приснился страшный сон. Сначала он увидел себя на погибшем паровозе, на месте машиниста. Рельсы и шпалы под колеса летят, встречный ветер в лицо – аж дух захватывает. А потом – облик женщины-матери, как на военных плакатах. Молчит она, рта не раскрывает, а Сергей голос ее в голове слышит. И голос знакомый, как будто мамин:

«Не печалуйся, Сергунька! Будет у тебя еще паровоз новый после войны. А сейчас оружие в руки брать надо, Отчизна в опасности!»

Рядом закричал во сне раненый, и Сергей проснулся с бьющимся сердцем. Привстал, огляделся. Палата освещалась тусклым светом синей маскировочной лампочки, висящей над дверью. Раненые спали: кто-то храпел, другие постанывали, порой кричали во сне, вспоминая ужасы войны.

Что это за сон был? Видение контуженного мозга или кто-то свыше пророчествовал? Сергей комсомольцем был, как и многие в депо. Но в Бога верил. Не напоказ, конечно – за такое из комсомола в два счета вылетишь. Но когда попал в состав бронепоезда, мать ему иконку вручила – маленькую, со спичечный коробок.

– Береги, у сердца носи, и Никола-угодник пулю отведет, – напутствовала она его.

Сергей снова улегся, но до утра уже не уснул.

Через две недели его выписали. Вместе с другими выздоровевшими его посадили в грузовик и привезли на сборный пункт. Тут были военнослужащие разных специальностей: связисты и минометчики, танкисты и артиллеристы, саперы и шоферы. Почти каждый день на сборный пункт приезжали «покупатели» – так прозвали представителей воинских частей. Они отбирали себе команду и возвращались в часть. При нехватке специалистов брали всех. Наводчика орудия быстро не обучишь, но подносчика снарядов к пушке физически сильный боец вполне заменит. Как писалось в документах: необученный, годен к строевой службе.

У немцев было не так. Раненые после госпиталей возвращались не только в свой род войск, но обязательно в свой полк, свой батальон. Их окружали знакомые лица, знакомая механика, да и боевое братство нельзя сбрасывать со счета.

Были в РККА указания – танкистов только в танковые войска, летчиков – в летные части, артиллеристов, особенно из ИПТапов – в артиллерию. Сергей же со своей специальностью машиниста оказался один. «Покупатели» приезжали, с командами отправлялись в свои части, а Сергей застрял на сборном пункте. Насчет машинистов особых указаний не было, а «покупатели» выбирали воинов опытных, владеющих техникой своего рода войск. И Сергей пошел на авантюру.

– Служившие в разведке есть? – задал вопрос очередной «покупатель», и Сергей шагнул вперед: – Рядовой Заремба.

Лейтенант кивнул и сделал пометку в списке карандашом.

Служивших в разведке набралось шесть человек. Лейтенант распорядился отойти им в сторонку, и перед строем уже занял место другой «покупатель».

– Водители-механики есть?

А лейтенант тем временем собрал солдатские книжки и стал их просматривать. Попутно изучал справки из госпиталя и, когда дело дошло до Сергея, удивился:

– Ты же сказал – из разведки, а тут написано – зачислен в экипаж бронепоезда № 659.

– Товарищ лейтенант, на бронепоездах тоже разведка есть, – соврал Сергей.

Разведка на бронепоездах была, только артиллерийская, да и то на тяжелых. А «Козьма Минин», где он служил, относился к бронепоездам средним. Но лейтенант таких тонкостей не знал, терять лицо не хотел и потому просто кивнул.

Так Сергей попал в полковую разведку. Вместе с лейтенантом они поехали на видавшей виды полуторке в расположение части. Понеся в боях значительные потери, полк стоял в тылу на доукомплектовании. Части «технические» – танкисты, артиллеристы, летчики – отводились далеко в тыл, как правило, к заводам, производящим боевую технику. Там они ее получали и убывали с ней на фронт. А пехотный полк зачем отправлять в глубокий тыл? Основной костяк есть, а новобранцев проще в полк привезти.

Разместились в казарме. Для полковой разведки отдельный закуток был, отделенный от основной части фанерной перегородкой.

Лейтенант оказался командиром взвода разведки – это он был «покупателем». В отличие от простых пехотинцев разведчиков не занимали упражнениями по штыковому бою и хождению строем.

На второй день после прибытия лейтенант повел своих бойцов на стрельбище.

– Служба наша скрытная, и стрельбе в ней не место. Коли дошло дело до стрельбы, считай, провал. Втихую прошли линию фронта, взяли языка – и назад. Если в своем тылу немцы обнаружат, уйти не дадут. А если на «нейтралке» – засыплют минами, пулеметчики головы поднять не позволят. Но все же иногда боестолкновения случаются. Поэтому я посмотреть хочу, кто на что способен. Для начала – трофейное оружие.

Сержант вытащил из ящика два трофейных автомата, и волновавшийся до этой минуты Сергей немного успокоился. У него не было богатого опыта в стрельбе, но при стычке с диверсантами Виктор хотя бы показал ему, как обращаться с трофейным оружием. Поэтому Сергей снарядил магазин и приткнул его к оружию, предварительно откинув приклад.

– Занять позицию для стрельбы, – скомандовал сержант.

Второй боец лег, а Сергей остался стоять.

Лейтенант усмехнулся – стрелять стоя сложнее, и либо новичок выпендривается, либо он на самом деле стрелок классный.

В качестве мишеней поставили пустые консервные банки из полковой кухни. Дистанция – полсотни метров, дальность эффективного боя из пистолета-пулемета.

– Огонь! – скомандовал сержант.

Сергей взвел затвор, прицелился, нажал на пуск и тут же убрал палец. Выстрел получился одиночным. Это наши, советские, пистолеты-пулеметы частили, как швейные машинки, а «немцы» имели едва ли не вдвое ниже темп. Потому, даже не передвигая переводчик на одиночный огонь, можно было делать одиночные выстрелы.

Бах! Одна банка подпрыгнула. Бах! Вторая подскочила и покатилась.

А вот второй боец начал стрелять очередями – короткими, экономными, по три-четыре патрона, но ствол все равно задирался. Он израсходовал полмагазина, а попадание оказалось одно. У Сергея же из пяти выстрелов было четыре попадания.

– Неплохо, – похвалил лейтенант.

Потом стреляли другие новички. Кто хуже, кто лучше, но Сергея никто не превзошел.

Потом поставили фанерный щит с настоящей мишенью для стрельбы из пистолета. Сержант вручил одному из бойцов револьвер и семь патронов.

– Заряжай, стрельба по готовности.

Лейтенант как бы невзначай посмотрел на часы.

Боец возился с заряжанием барабана долго – без навыка зарядить револьвер быстро не получится. Потом прозвучало семь выстрелов.

Лейтенант посмотрел на часы и скривился. Понятно, в боевых условиях оружие заряжают заранее.

– Принести мишень!

Боец принес щит. Все пули угодили в мишень, но центр ее, «десяточка», остался не пораженным.

Вторым стрелял Сергей. Он уже обратил внимание на то, что лейтенант незаметно засекает время, и потому, получив патроны, действовал быстро. Выдвижным шомполом выбросил стреляные гильзы и вогнал патроны в каморы. Револьвер был довоенного выпуска, так называемый офицерский, с самовзводом – перед выстрелом его можно предварительно не взводить, просто жать на спусковой крючок. Но тогда прицельной стрельбы не получится.

Такая стрельба самовзводом необходима при столкновении с врагом на короткой, три-пять метров, дистанции, когда промахнуться сложно. Поэтому Сергей решил стрелять, взводя курок пальцем. Едва захлопнув дверцу барабана, он взвел курок большим пальцем, и мушка легла в центр мишени. Выстрел. Тут же снова взвел курок – выстрел! И так семь раз подряд, пока не кончились патроны в барабане.

– Стрельбу закончил! – доложил он.

– Принести мишень!

Сергей бодро сбегал за щитом.

Лейтенант стал рассматривать мишень, а из-за его плеча любопытствовал сержант.

Комвзвода явно был разочарован: две пули в «десятку», рядом, а пять – а «девятку», с разбросом, кучности нет.

– Одну секунду, товарищ лейтенант. – Сержант вытащил из-за отворота пилотки огрызок карандаша и соединил на мишени пробоины. Получилась пятиконечная звезда.

У лейтенанта от удивления поднялись брови.

– Я видел отличных стрелков, но чтобы так! Да ты снайпер прямо!

Сергей и сам не ожидал от себя таких талантов. Револьвер он держал в руках третий раз в жизни, но вот получилось высокий класс показать. Решил – случайно повезло. Известное дело, дуракам, пьяным и новичкам везет.

Но отныне к нему прилепилось прозвище. Каждый разведчик имел прозвище, которым пользовались по другую линию фронта, у немцев. Кто-то выбирал его себе сам, другим давали сослуживцы, учитывая черты характера и фамилию. А вот к Сергею после стрельбища приклеилось.

В рукопашном бою Сергей сплоховал. Сила и ловкость у него были, а вот знание приемов отсутствовало. Так же и в ножевом бою. Бой на ножах проводил сержант Ильин, оказавшийся вертким и, как уж, быстрым. Каждая схватка с ним заканчивалась через несколько секунд, когда нож оказывался у шеи Сергея.

– Отставить занятия, стройся! – скомандовал лейтенант. – Ошибки свои и недоработки сами увидели. Надо подтянуться, потренироваться. Через неделю полк выходит на передовую, и там уже не до занятий будет, командование будет требовать выполнения заданий: «языка» взять либо установить позиции батареи, номера противостоящих частей и их вооружение. Любая недоработка здесь там закончится потерями. Работать будем с утра до вечера, до седьмого пота. Всем ясно? Кто боится, не согласен – скажите сразу, отправлю в пехоту. А сейчас – на обед.

Взвод шел строем, но песни не пели. Какие песни о победах конников-буденновцев, когда немец на всех фронтах прет?

После обеда полагалось полчаса отдыха, и в это время к Сергею подошел сержант:

– Ты где так стрелять научился?

– В Осоавиахиме, когда на значок «Ворошиловский стрелок» сдавал.

– Хм, – недоверчиво хмыкнул сержант, – давай так: ты меня секретам учишь, а я тебя бою на ножах.

Сергей кивнул. И в самом деле, не спорить же с сержантом.

На следующий день, когда после завтрака взвод отправился на стрельбище, пожаловал полковой комиссар. Разговаривал он с лейтенантом, но Сергей стоял недалеко и весь разговор слышал.

– Иванов, как пополнение?

– В целом – неплохие бойцы, у некоторых прямо таланты. Например, у рядового Зарембы.

– Какие же?

– Стреляет хорошо.

– Да? Тряхну-ка я стариной…

Видимо, комиссар был отличным стрелком. Вокруг взвод разведчиков, бойцы решительные, смелые, таким палец в рот не клади, по локоть руку отхватят. И если он промахнется, слух разнесут по всему полку.

Комиссар достал из кобуры «наган»:

– Бросайте!

Сержант подкинул высоко в воздух консервную банку. Попасть в цель на лету очень сложно, но комиссар выстрелил и попал. Банка перевернулась в воздухе от удара пули.

Когда банка упала, один из разведчиков подобрал ее и поднес командирам. Комиссар довольно осмотрел пробоину в банке и повернулся к лейтенанту:

– Твой этот…

– Заремба…

– Да, Заремба. Он так сможет?

Лейтенант обернулся:

– Заремба, ко мне!

Сергей подбежал. Как и положено по Уставу строевой службы, ладонь к виску вскинул и по всей форме доложился старшему начальнику. Выстрел комиссара он видел и оценил по достоинству.

– Так сможешь?

Сергей пожал плечами:

– Не пробовал, но можно.

Лейтенант вытащил из кармана немецкий трофейный «Вальтер РР» и протянул Сергею:

– Держи. Курок взводить не надо, как в револьвере.

Сергей отошел от командиров на пяток шагов. Сержант взял банку, посмотрел на Сергея:

Банка взлетела в воздух. Ох и хитер лейтенант! Пистолет сидел в руке, как влитой, и отдача комфортная.

Сергей сделал выстрел, второй, третий, пока не израсходовал весь магазин, пока пистолет не встал на затворную задержку. После каждого выстрела банка подлетала и переворачивалась. Пули не давали ей упасть, и с их помощью она раз за разом преодолевала силу земного тяготения. Но вот патроны кончились, и банка упала.

Наступила тишина. Попадания Сергея все видели своими глазами и были шокированы. Это просто нереально, так стрелять никто не мог.

Первым пришел в себя сержант. Он сбегал за банкой и поднес ее командирам. Комиссар взял банку в руки – она была вся изрешечена.

– Сколько патронов было в магазине? – спросил он.

Комиссар посчитал дырки – все сходилось.

– Сынок, – обратился он к Сергею, – да ты просто уникум, тебе бы в цирке выступать. Молодец!

Сергей вытянулся по стойке «смирно»:

– Служу трудовому народу!

Комиссар помедлил, потом расстегнул ремешок наручных часов, снял их и протянул Сергею:

– Держи, носи с честью. Мне их сам Семен Михайлович за отличную службу подарил на армейских соревнованиях.

Сергей принял часы:

– Спасибо, товарищ полковой комиссар.

Комиссар похлопал Сергея по плечу и ушел, а к Сергею сразу подошли сослуживцы.

– Дай посмотреть, – попросил лейтенант.

Сергей протянул ему часы. Лейтенант покрутил их, перевернул. На обороте была выгравирована надпись: «За отличную стрельбу».

После лейтенанта часы взял сержант, а потом они и вовсе пошли по рукам.

Когда подарком налюбовались все и часы вернулись к своему новому владельцу, лейтенант поучительно сказал:

– Вот так стрелять каждому бойцу надо! Тогда врага погоним.

Они приступили к занятиям. Сергей ощущал на руке непривычную тяжесть: раньше он часов не имел. Как и велосипед, часы были далеко не в каждой семье. А уж мотоцикл, предел мечтаний, был вообще редкостью.

Но вечером этого же дня комиссар явился к разведчикам в казарму, да не один. С ним был незнакомый Сергею капитан.

– Заремба, в разведке ты свой талант в землю зароешь. Тебе надо в снайперскую школу. Ты же готовый снайпер, – принялся его обрабатывать капитан.

– В разведке служил, хочу продолжить, – уперся Сергей.

То служба на паровозе, то госпиталь, сейчас учебу предлагают… Сергею же хотелось на фронт, фашистов бить.

Капитан говорил с ним с четверть часа, но своего не добился.

– Жаль, пропадает талант. Сам знаешь, в разведке стрельба – провал задания. Кто с ножом поработает, найдем, нам снайперы нужны. На полк разнарядка – двух толковых бойцов послать.

– Случайно вышло, товарищ капитан.

– Вот упрямый! Пожалеешь еще, служба в разведке – не сахар.

– Так и снайпером не лучше.

Капитан выругался от досады и ушел.

Подошедший лейтенант спросил:

– Чего он от тебя хотел?

– В снайперы блатовал.

– Ему по должности положено, начальник боевой подготовки. А ты?

– Отказался.

– Ну-ну…

Лейтенанту отказ Сергея явно понравился. Комвзвода сам выбрал и привез новичков, с какой стати переводить их в другое подразделение?

Следующим днем они учились бросать ножи, драться саперными лопатками и кидать гранаты.

Разведчики точили лопатки до бритвенной остроты, такими шею врагу перерубить запросто можно, как топором. И укрытие вроде мелкого окопа вырыть в случае нужды. До этого Сергей думал, что лопатка нужна только для окапывания. Но отдельные умельцы саперную лопатку метали в цель не хуже ножа, на треть вгоняя лезвие в бревно. Для разведчика нож главнее автомата, им можно беззвучно снять часового, убить пулеметчика. И потому тренировкам с ножом и саперной лопаткой времени уделялось много.

А еще учили маскироваться на местности, скрытно переползать, обнаруживать мины. Немцы на нейтральной полосе всегда устанавливали минные поля с противопехотными и противотанковыми минами. Во взводе был разведчик из бывших саперов, и его делом было мину обезвредить. Но найти ее и обойти стороной должен был сам разведчик.

Часто немцы применяли прыгающие мины – наши бойцы называли их «лягушками». Если наступил на такую – взвел ударник, снял ногу – вышибной заряд выбрасывает мину вверх на метр, и она там взрывается. Подрыв на такой мине калечил всегда – взрывом отрывало ноги. Зачастую перебинтовать, наложить жгут не удавалось. А сработавшая мина на «нейтралке» – сигнал для немцев. Тогда они начинали засыпать ничейную землю минами из ротных минометов, причем мин не жалели.

Снаряды из пушки входили в землю основательно, оставляя глубокие воронки, и у окружающих был шанс уцелеть. А мина рвалась, едва коснувшись земли, и осколки летели над поверхностью, поражая лежащих.

И дежурные пулеметчики патронов не жалели, каждые несколько минут били в темноту беспокоящим огнем. А уж если «лягушка» срабатывала! Ракетчики освещали «нейтралку» осветительными ракетами на парашютиках, а пулеметчики обстреливали любую подозрительную тень, любое движение.

Все это лейтенант и сержант рассказывали и показывали бойцам. Для бывалых разведчиков взвода ничего нового не было, но другие, такие как Сергей, слушали внимательно. На фронте любая ошибка могла привести к гибели, и не только собственной, но и всей группы.

За десять дней разведчиков поднатаскали, дали им азы службы. Полк доукомплектовали новобранцами, прошедшими в запасных полках первоначальное обучение, и отправили эшелонами на фронт. Их полк заменил ночью другой, сильно потрепанный, в батальонах которого едва набиралось 5070 бойцов. Командиры взводов и рот, батарей передали сменяющим их расположение немецких огневых точек, минных полей, позиции минометных и артиллерийских батарей. Все сведения нанесли на карты, и потрепанный в боях полк ночью покинул позиции.

Расположились в их же землянках. Разведывательный взвод занял землянки недалеко от штаба полка, как это часто бывало. Для Сергея, как и для других новичков, это было непривычно. То трассирующая очередь пролетит, то осветительные ракеты вверх взмывают, освещая местность мертвенным светом.

Утром лейтенант и сержант ушли на передовую – наблюдать в бинокли за противником. Карта – это хорошо, но всегда была вероятность, что за ночь немцы могли вырыть и оборудовать новую пулеметную точку, поставить дополнительно мины. От нашей линии окопов и траншей до немецких было метров триста, невооруженным взглядом, без бинокля и стереотрубы не разглядишь.

Сержант и лейтенант вернулись к вечеру, хмурые. Сидя в землянке, сержант сказал:

– Позиции сильно укреплены, да и снайпер у них есть. Точно стреляет, гад. Я высунулся неосторожно – буквально на секунду, стал голову опускать, а пуля в бруствер угодила. Так что, хлопцы, мотайте на ус.

Вечером уже поступил приказ – взять «языка». Лейтенант с сержантом долго мозговали над картой, решая, где лучше перейти немецкие позиции.

В первой линии траншей обычно находились рядовые. Землянки офицеров расположены между первой и второй линиями траншей. Офицер – самый лучший «язык», он знает, где и какие подразделения полка расположены, какие действия намечает командование. А рядовой, кроме капрала или фельдфебеля, зачастую не знает ничего. Вот и получается, что риску много, а толку – ноль.

Группу должен был вести сержант. Он был в разведке еще в Финскую кампанию и воевал с июня сорок первого. С ним шли трое из опытных разведчиков. До наших траншей их провожал лейтенант.

Разведчики обули немецкие сапоги, взяли трофейное оружие и попрыгали. Сергей едва не засмеялся: а прыгать зачем? Но сослуживцы объяснили, что прыжки – это проверка на шумность. Если где-то брякнет оружие или нож в чехле, граната – быть беде, обнаружат.

Когда группа ушла, Сергей пристал с вопросами к старшему взвода, ефрейтору Синицыну:

– Зачем немецкие сапоги обули?

– Подошва у них другая, и подковки есть, на влажной земле отпечатки остаются. Если отпечатки советских сапог, немцы по следам пойдут. В ихнем ближнем тылу полевая полиция действует, гехаймфельдполицаи. Они профи еще те, вроде наших войск по охране тыла. И что самое поганое – у них овчарки есть, они по следу обязательно на группу выйдут. Потому наши сапоги немецкие обувают и табак в карманах носят. Лучше всего махорку, следы посыпать, тогда собаки след не возьмут.

Разведчик ответил обстоятельно, а Сергею было интересно.

– А оружие немецкое?

– Случись боестолкновение – непонятно будет, что за стрельба. Наши автоматы по звуку отличаются от немецких, и немцам сразу понятно становится – русские в тылу.

– Понял. А почему гранаты и патронные сумки за ремнем сзади?

– Ползти удобнее. Магазины еще в сапоги суют. У немцев голенища сапог широкие, раструбом, и в каждое из них как раз по магазину входит. В бою всегда под рукой, доставать удобно.

Вроде мелочи, а вот Сергей их не знал. Только мелочи эти могут оказаться существенными, могущими изменить ход вылазки в немецкий тыл.

Взвод улегся спать – время было ночное. А уже утром, на рассвете, вернулся лейтенант. Вид у него был хмурый, озабоченный, и Сергей понял – неладно что-то.

Так и оказалось. Уже под утро на немецких позициях вспыхнула стрельба.

Группа к утру не вернулась, и лейтенант, резонно рассудив, понял – группа погибла. А ведь лучшие, самые опытные разведчики в рейд ушли.

Боевой приказ о взятии «языка» никто не отменял, и на следующую ночь захват «языка» необходимо было повторить. Конечно, немцы теперь будут настороже.

Лейтенант сам отбирал группу и решил ее возглавить. В группу попали два бойца с опытом и Сергей. Волновался он сильно, хотя пытался волнение скрыть.

У него выход в разведку первый, но волновались и опытные волки. Один безрезультатно пытался уснуть, другой бесцельно строгал ножом прутик.

Сергей проверил, почистил и смазал автомат. Стрелять, может, и не придется, но, случись перестрелка, в оружии он должен быть уверен.

Сергей набил патронами магазин, вкрутил взрыватели в гранаты. Взял не две, а три «Ф-1» – гранаты мощные, оборонительные. И пользоваться ими удобно – в отличие от «РГД». Нож наточил до бритвенной остроты сначала на оселке, потом на кожаном ремне.

Конец ознакомительного фрагмента.

* * *

Приведённый ознакомительный фрагмент книги Бронепоезд. Сталинская броня против крупповской стали (Ю. Г. Корчевский, 2015) предоставлен нашим книжным партнёром -

В нынешнем году вышло третье дополненное издание книги об отважных воинах взвода пешей разведки Г.Г. Шубина. Предлагаем вашему вниманию несколько фрагментов книги. Полностью книгу вы можете скачать по ссылке

Взвод пешей разведки

В.Н. Алексеев, Н.Г. Шубина

Предисловие

Этот труд является продолжением книги «Вершина Шубина», посвященной жизненному пути Г.Г. Шубина (1912–1973) – командира взвода пешей разведки 348-го стрелкового полка 51-й стрелковой дивизии. Вторая половина его жизни прошла в тесном переплетении с Великой Отечественной войной: сначала посредством боевых действий, затем через фронтовых друзей-однополчан, общение с которыми не прекращалось до самой кончины Георгия Георгиевича.

Писать о Г.Г. Шубине было сравнительно несложно, поскольку в его семье бережно сохранялись многочисленные фотографии, газетные вырезки, письма друзей. Близко знавший разведчика писатель В.М. Песков опубликовал некоторые из его воспоминаний в своей книге «Война и люди». Наконец, множество фактов из жизни Георгия Георгиевича, его рассказы, воспоминания боевых друзей и товарищей до сих пор сохраняет в памяти его дочь – Надежда Георгиевна Шубина.

Естественно, что в книге «Вершина Шубина» упоминались и многие другие разведчики 348-го стрелкового полка. Но поскольку речь шла о Г.Г. Шубине, то его товарищи, действительно, только упоминались: одни – с бóльшими подробностями, другие – с мéньшими. Да и сведений о них было очень мало: часто только имена и фамилии. Между тем, по мере работы, интерес к этим разведчикам-героям войны всё больше возрастал и в итоге породил новое чувство – отдать должное и этим воинам Великой Отечественной – всему взводу пешей разведки.

Всё сказанное выше определило главную цель книги. Она посвящена не столько событиям Великой Отечественной войны, сколько людям этой войны. 1418 дней войны были наполнены таким количеством сражений и операций, что даже главные из них едва ли вмещаются в самые обширные военные энциклопедии. В этих условиях о самих воинах приходится упоминать только перечислением фамилий и инициалов, да и в этом случае, речь идёт преимущественно о маршалах и генералах.

Нам же хотелось на примере всего одного взвода упомянуть возможно больше имён и отчеств, дат и мест рождений, отыскать хотя бы несколько, хотя бы «малозначительных» сведений о жизни каждого солдата. Строго говоря, только в этом случае мы получаем моральное право произносить чрезвычайно высокую и ответственную мысль «Никто не забыт!»

Мысль написать о героях-разведчиках родилась после выхода второго издания книги «Вершина Шубина» и поездки в белорусский город Полоцк на праздник 70-летия его освобождения от фашистов. Именно на полоцкой и витебской землях воевали солдаты 348-го стрелкового полка. Не случайно, в 2014 г. праздник 70-летия освобождения Полоцка начался с презентации этой книги.

С каждым днём желание сохранить в памяти имена разведчиков усиливалось и постепенно стало восприниматься как моральный долг. Мы должны молиться за всех, кто когда-либо защищал наше Отечество, а если Бог послал возможность сделать что-то ещё в их память – скажем, поставить памятник, отыскать могилу, рассказать о них современникам – то это следует воспринимать как нравственный долг. И надо исполнять этот долг всеми своими силами.

Собирать сведения о людях, которые жили много лет тому назад, и даже дети которых уже вышли на пенсию, очень трудно. Почти бесполезно искать домá, где они жили: прежних соседей уже нет, а те, кто остались, помнят на удивление мало. Практически невероятно найти военные билеты, трудовые книжки, письма, награды, фотографии. От некоторых остались только имена и фамилии. Ни отчества, ни год рождения. При таких исходных данных ни один архив помочь не в силах.

Иногда приходится просмотреть делá 500–600 человек с одинаковой фамилией, но так и не найти того, кого ищешь. Например, при поиске красноармейца, о котором известно только то, что он – «Шурик Андреев», предстоит поочередно просмотреть сотни Александров Андреевых с отчествами Антонович, Александрович, Алексеевич, Анатольевич, Артемьевич, Арсеньевич и так до конца алфавита, то есть до Яковлевича. Но и такая многодневная работа не обещает, что нужное имя найдется. Ведь не известен год его рождения, следовательно, придётся просмотреть Андреевых 1922, 1923, 1924, 1925 годов рождения. Вероятность успеха оказывается меньшей, чем при поиске иголки в стогу сена. Та хотя бы должна существовать. А нужный документ – не обязательно.

Надо заметить, что архивные документы иногда содержат и ошибочные сведения. Многих бойцов, которых не обнаруживали после боя на очередной поверке, зачисляли в списки пропавших без вести, хотя они могли быть прямо в момент боя отправлены в санбат или быть раненными и попасть в плен. Кроме того, нередко возникают ошибки при указании отчества, фамилии, места рождения человека. Приходится тратить дополнительное время для того, чтобы хоть косвенно выяснить, какой могла быть фамилия осетина Григория: Сахиев, Сахеев или Сахнов. Или, например, три из четырёх наградных листов на Шубина Г.Г. в строке «имеет ли ранения» сообщают совершено разные сведения о времени ранения: 3 сентября, 3 октября, 3 ноября 1941 г., а в четвёртом сказано: «ранений не имеет».

Ещё бóльшая трудность – писать о войне тому, кто не воевал. Ведь война настолько ужасна, что представить её могут только очевидцы. Те, кто видел, как взрыв разрывает человека на части, или те, кто изо дня в день, месяцами и годами, просыпаясь утром, не знал, доживёт ли он до полудня. Оставалось одно: по мере необходимости включать в текст воспоминания бывших фронтовиков, их письма. Таким путём можно хотя бы отчасти избежать превращения повествования в простой перечень сухих фактов.

Работа охватывает преимущественно 1943–1944 гг., когда 51-я стрелковая дивизия вела бои в Белоруссии: в Городокском, Сиротинском (ныне Шумилинском), Полоцком, Браславском районах. Именно в этот период во взводе пешей разведки 348-го стрелкового полка служило большинство из упоминаемых в книге разведчиков. Но в военное время о штатном составе подразделения говорить чрезвычайно сложно: сегодня полк есть в полном составе, а через два дня от него осталось меньше половины. Кроме того, лучших разведчиков повышали в звании, переводили в 30-ю Отдельную роту дивизионной разведки. Образовывались новые коллективы, однако оставались опыт и традиции «стариков», и в этом отношении взвод пешей разведки продолжал существовать.

Спустя два десятилетия после Победы бывший командир 51-й стрелковой дивизии генерал-майор А.Я. Хвостов писал Г.Г. Шубину:

«Напишите свою коротенькую автобиографию. Где родились, ваша юность, служба в Армии и чем занимаетесь сейчас… Хорошо было бы составить один, два характерных эпизодов из вашей замечательной разведывательной службы. Не мешало бы также написать на достойных ваших товарищей что-либо характерное по захвату языка… хорошо бы иметь фотокарточки этих товарищей. И другие снимки Отечественной войны, касающиеся 51 дивизии».

Такую же просьбу А.Я. Хвостов передал ещё двум ветеранам своей дивизии: командиру 23 стрелкового полка М.М. Лопатину и командиру 7 роты 23 стрелкового полка лейтенанту В.Н. Юзикову.

Уже тогда было видно, как быстро уходят из жизни фронтовики, как стираются в памяти военные воспоминания. Но писать о себе может не каждый и не каждый найдёт время для этого. Выполнить пожелание бывшего комдива пытался разведчик Г.И. Никишин, но дело ограничилось только немногими газетными очерками. Иначе и вряд ли могло быть при отсутствии специальной литературы, возможности пользоваться архивами, а порой и печатной машинки.

Нельзя забывать и о человеческой скромности: в мирное время было не принято хвалиться своим геройством. Бывшие солдаты Великой войны хотя и ходили ещё в гимнастёрках или брюках-галифе, но ордена и медали уже не носили: они лежали в коробочках или ими играли дети.

Как результат – относительная малочисленность книг, посвященных армейским разведчикам и содержащих их воспоминания и имена. Из общей массы печатных трудов по истории советской разведки в годы Великой Отечественной войны полковым или дивизионным разведчикам по нашим подсчётам посвящено едва ли 10 процентов.

За сочувствие и помощь в поисках материалов авторы выражают благодарность директору Полоцкого краеведческого музея Ирине Петровне Водневой, научным сотрудникам полоцкого Музея боевой славы, а также Берте Андреевне Антоновой, Зинаиде Владимировне Блиновой (Миличенко), Людмиле Владимировне Суровцевой (Миличенко), О.Ш. Соколовой (Гезиной), Евгении и Георгию Пчёлкиным, директору Марковской общеобразовательной школы Петушинского р-на Владимирской обл. Юрию Александровичу Карпунину, главе пос. Белозёрский Воскресенского р-на Московской обл. Владимиру Юрьевичу Кузнецову, председателю Совету ветеранов пос. Белозёрский Анатолию Васильевичу Луговому, поисковику героев ВОВ Алексееву Евгению Владимировичу (село Леоново Владимирской обл.), директору Лениногорской Централизованной библиотечной системы Хайруллиной Ландыш Хатифовне (г. Лениногорск, Республика Татарстан), краеведам А.Л. Бычкову и Ф.А. Оноприенко (Шумилинской район Витебской обл.), И.Н. Вашкелю (научному сотруднику историко-краеведческого музея г. Браслав Витебской обл. Беларуси).

Особую моральную поддержку авторы получили от основателя Полоцкого музея «Благо Отечества – наше благо» Николая Глебовича Панкрата, по инициативе и на средства которого в Шумилинском районе Витебской области была установлена мемориальная доска с именами разведчиков 348-го стрелкового полка.

Войсковая разведка

Война немыслима без разведки. Ведь численность противника велика, у него может быть множество укреплений, военных баз, путей сообщения. Всё пребывает в постоянном движении, что-то, напротив, замаскировано, но увидеть это сложно даже с самолёта. Получить достоверные сведения можно только, раздобыв карты или документы, расспросив «языка» или получив сообщение от наблюдателя, посланного в расположение врага. То есть от разведчика.

Войсковая наземная разведка различалась по принадлежности к родам войск и подразделениям (общевойсковая, инженерная, артиллерийская, батальонная, полковая, дивизионная), видам передвижений (пешая, конная, моторизованная) и по своим целям.

Основные задачи пеших разведчиков во все времена оставались неизменными: информирование командования о расположении противника, его вооружении и численности. А главным средством выполнения этих задач являлся захват пленных («языков») или добывание документов. Иногда, особенно при наступательных боях, такая задача ставилась почти ежедневно. В другое время разведчики могли вести наблюдения за передовой линией противника, уничтожать его снайперов, отвлекать врага от своих главных сил путём обманных нападений. Наконец, разведчиков могли привлекать и к непосредственным боевым действиям, когда иных сил недоставало. Тогда разведчики становились пехотой.

Как правило, батальонные и полковые разведчики ходили только до переднего края врага. Такие вылазки обычно успевали сделать в течение ночи или одного дня. Дивизионные разведчики могли уходить не только до передовой, но вглубь расположения противника, тратя на это несколько дней и удаляясь на несколько километров от линии фронта. Существовали и хорошо говорящие по-немецки войсковые разведчики, которые во вражеской форме совершали многодневные рейды по тылам фашистов. Такое практиковалось во времена «затишья», когда линия фронта не менялась месяцами.

Главным отличием службы разведчиков была его самостоятельность при выполнении боевого задания. Покидая расположение своих подразделений, они на определённое время (иногда на несколько дней) должны были полагаться только на собственные решения, действовать в зависимости от обстановки, собственной сообразительности и опыта. Теперь уже не от команды командиров, а от них самих зависели и успех дéла, и собственные жизни. Со стороны могло показаться, что разведка живёт сама по себе. Но это «само по себе» было сродни «свободе» канатоходца под куполом цирка.

Конечно, побывав в траншеях врага и вернувшись в грязи с ночного задания (что держалось в тайне), разведчики могли проспать весь день, затеять стирку или баню. Разведчики имели хорошее обмундирование, были хорошо вооружены (кроме автоматов имели пистолеты, ножи, гранаты) и даже могли иметь собственную кухню. Поэтому в глазах пехоты они могли выглядеть «белыми людьми», которым с неба сыплются награды. И мало кто представлял, насколько сложно войти в расположение немцев, взять в плен вооружённого врага, несущего боевую службу и окружённого другими такими же солдатами, да ещё и доставить его живым через линию фронта, когда в стане противника поднялся переполох.

Специальных училищ или учебных школ для полковых и дивизионных разведчиков в запасных полках не было. Это не означает, что в СССР не готовили разведчиков. Ещё до начала войны в стране существовала Центральная школа подготовки командиров штабов по агентурной работе. Сразу после объявления войны эту школу переформировали, и она получила иное название: сначала «Центральная Разведывательная школа», а с февраля 1942 г. – Центральная Разведшкола Главного разведывательного управления (ГРУ). Кроме того, работали специальные разведкурсы 2-го отделения (агентурная разведка). Перед ГРУ стояла задача подготовки диверсионно-разведовательных групп, радистов и резидентов для заброски в тыл врага на оккупированные территории СССР. Но полковых и дивизионных разведчиков такие школы не готовили.

Как же человек попадал в разведку? Разумеется, у каждого была своя история, но большинство выбирали этот путь вполне осознанно и по собственному решению. Правда, настоящее осознание опасности службы разведчика приходило уже позже, но и одно желание стать разведчиком имело большую важность.

Чаще всего вновь прибывших на фронт строили и спрашивали: «Есть желающие пойти в разведку?». Вот, например, как описывал эту ситуацию курсант Г.И. Никишин, будущий разведчик 348-го стрелкового полка:

«Нас выстроили в шеренгу по одному. Вдоль строя, как покупатели вдоль базарного ряда, медленно прохаживались майор, капитан и два лейтенанта.

– Кто желает в разведку, два шага вперёд! – скомандовал капитан.

Такая команда была для нас неожиданной, и поэтому на какое-то время шеренга замерла. Потом, словно кто-то подтолкнул нас сзади, все сто пятьдесят человек сделали два шага вперёд.

Это вызвало одобрительную улыбку у офицеров, стоявших перед строем.

– Кто курит, пять шагов вперёд!..

Добрая половина строя отсчитала пять шагов.

– Сомкнуть ряды!

Шеренгу курящих повернули лицом к нам. Майор и капитан остались возле нас, а лейтенанты ушли к курякам.

– Товарищи курсанты, – обратился к нам капитан (как мы потом узнали, это был командир разведроты), – разведка – штука опасная, здесь приходится часто рисковать своей жизнью. Разведчик должен быть не только смелым, но и сильным, выносливым, а главное – хитрым, смекалистым. Курящих в разведку не берём. Кто чувствует, что не сдюжит, пусть выйдет из строя сейчас.

…Во время переписывания из строя куряк вышел Пашка Бржестовский – темпераментный москвич, самый весёлый парень в нашей роте.

– Товарищ капитан, я тоже хочу стать разведчиком.

– Да ты же курящий.

– Я только балуюсь, а не по-настоящему.

Пашка достал из кармана шинели красиво вышитый кисет, набитый махоркой, высыпал махорку в снег и затоптал вместе с кисетом…

– Вот и всё. Больше в рот не возьму. Даю слово комсомольца.

Бржестовскому разрешили встать в нашу шеренгу. Его примеру последовало несколько человек.

К обеду разведрота была предварительно укомплектована. Предстояла ещё тщательная документальная проверка и ещё проверка, неведомая никому.

Оставшаяся после укомплектования часть курсантов отправилась в стрелковый батальон».

Командир 51-й стрелковой дивизии генерал-майор А.Я. Хвостов вспоминал: «Когда приходило пополнение в часть, командиру разведки давали право первому выбирать людей. На вопрос «Кто хочет в разведку?» из тысячи сотня людей делала шаг вперед. С ними говорили и оставляли десять. Из десяти двое становились разведчиками. Чаще всего это были охотники, умевшие неслышно ходить, выследить, хорошо стрелявшие».

Зачисленных в штат молодых разведчиков, конечно, проверяли работники «особых органов» НКВД – «особисты». Так называли служащих военной контрразведки НКВД, которая с апреля 1943 г. стала именоваться Главным управлением контрразведки «Смерш» («Смерть шпионам!»). Из подчинения НКВД особисты перешли в ведение Народного комиссариата обороны СССР. Их военные звания были лишены приставки «государственной безопасности»: майор ГБ или капитан ГБ стали просто майором или капитаном.

Надзор «особистов» продолжался в течение всей войны, поскольку героические и отважные разведчики регулярно уходили на территорию врага, а значит теоретически имели множество возможностей сдаться в плен и сообщить самые ценные, только разведчику известные сведения.

Очень редко, но такие случаи действительно случались. На практике же разведчики более других предпочитали смерть плену. Существовало обязательное правило: уходя на задание, сдать старшине или оставить в расположении части награды, документы, письма и фотографии. Взамен брали гранаты, чтобы в крайней ситуации подорвать самого себя. Кроме того, у разведчиков был свой «закон дружбы»: не только раненых, но и убитых врагу не оставлять, а уносить с собой во что бы то ни стало. Это было важно ещё и для отчёта перед командованием, иначе убитого разведчика могли посчитать перебежавшим к врагу, и начинались вызовы к «особистам».

Именно такой случай произошел и с дивизионными разведчиками 51-й стрелковой дивизии. 26 августа 1944 г. во время рейда в тыл противника был тяжело ранен Алексей Почернин. У него не осталось сил на передвижение и боевые друзья Коля Антонов и Гриша Никишиным вынесли его в расположение части.

Большинство фронтовых разведчиков попадали на фронт сразу после окончания школы и недолгого обучения на курсах или в запасных полках. В 1943–1944 гг. в наградных документах этих молодых людей, как правило, указывался один и тот же – 1924-й – год рождения. Встречались и родившиеся в 1923-м году (те, кого призывали в 1942-м), а к концу войны – и родившиеся в 1925-м. Было ли это следствием негласного указания брать в разведку только самых молодых, нам неизвестно. Но 18–19 летние парни, конечно, отличались ловкостью, крепостью здоровья, юношеским бесстрашием. Да и их краткие биографии – родился, окончил школу, был призван в армию – не вызывали лишних вопросов у «особистов». Единственное чего недоставало таким воинам, это – военного опыта. Поэтому в каждом подразделении были опытные «старики» – младшие или старшие командиры лет на 10-15 старше новобранцев. Этим «старикам» молодёжь становилась обязанной не только приобретёнными умениями разведчиков, но и самой жизнью.

Разведчики 348-го стрелкового полка. Третий справа – Н.Т.Антонов

В дни отдыха молодые разведчики под руководством командиров отделений или взводов проходили обучение. Их учили проползать под проволочными заграждениями, преодолевать естественные и искусственные преграды, ориентироваться в темноте и по топографической карте. Устраивались учебные занятия по снятию часового, захвату пленного, забрасыванию гранатами пулемётного гнезда.

Жизнь любого коллектива, прежде всего, определяется взаимоотношениями его членов. В действующей армии это важно вдвойне, ведь в условиях войны люди находятся рядом друг с другом ежедневно, ежечасно и даже ежеминутно, а значит должны уметь терпеть характер и привычки соседей. Более того, они могут в определённой мере даже сродниться, поскольку связаны узами самой жизни: могут и умереть вместе, и выжить вместе. Недаром же существует выражение «боевое братство». В тех случаях, когда такое братство возникает, воевать и даже умирать легче, а после войны хочется и дальше жить вместе.

Внутренняя жизнь разведподразделений имела свои особенности. При отечески добрых командирах взводов или рот люди не гибли зря, берегли друг друга, да и задания выполняли успешно. Но случалось, что командиры сами в разведку не ходили, а когда их разведчики возвращались без «языка», обвиняли подчинённых в неумении, трусости, в том, что те просто отлежались на нейтральной полосе. Отсюда был один шаг до обвинения в измене Родине.

Описаны случаи, когда командиры в ярости на месте расстреливали своих же разведчиков за то, что те не дали им возможность доложить высшему начальству: «Задание выполнено». А некоторые «штабные» раскрывали разведчикам причины своих боевых наград: «Ваши подвиги – наши фамилии». К счастью, другие командиры относились к подчинённым по-отечески, за что получали ласковые прозвища «Батя».

Такого командира – начальника разведки – добрым словом поминал разведчик 51-й стрелковой дивизии Григорий Никишин: «Фашисты сбрасывали с самолётов ворохи листовок. Такая бумажка, густо сдобренная антисоветчиной, служила пропуском для сдачи в плен, на что сильно рассчитывали подручные Геббельса. Поэтому «особисты» тщательно следили за тем, чтобы фашистские листовки при их обнаружении немедленно уничтожались или сдавались в особые отделы. С теми, у кого обнаруживали листовку-пропуск в плен, расправлялись беспощадно, расстреливали на месте.

Группа разведчиков обнаружила на поляне в лесу целую кучу немецких листовок. Кто придумал опасную затею, осталось неизвестным, но разведчики, веселясь от души, стали натыкать на ветки, с которых уже облетела листва, «подарки» Геббельса и Геринга, а потом на этой поляне уселись в кружок и заправились сухим пайком.

Об этом происшествии стало известно начальству. Начальник разведки вызвал командира группы.

– Этой глупостью накликали беду на свою голову, «особисты» список затребовали, «шьют» дело, подводят под трибунал. Терять вас не хочу, поэтому сделаем так. Приказываю взять сухой паёк на пять дней, уйти в «нейтралку» и спрятаться так, чтобы никто вас не засек ни с немецкой, ни с нашей стороны. Через пять суток дадите о себе знать, пришлите человека.

Начальник разведки рассчитал точно и спас отчаянных ребят. Через пять дней началось наше наступление, разведчики пошли впереди пехоты, их голой рукой уже не достать…Так и уцелели лихие и бесстрашные парни…».

В целом, разведчиков уважали и другие солдаты, и начальство. В глазах первых, разведчик был смелым, прекрасно владеющим любым оружием и приёмами борьбы воином. Угрожать или поднять руку на него отваживался далеко не каждый, тем более, что за спиной разведчика всегда стояли его товарищи. Начальство тоже понимало, что разведчик всегда может дать отпор, да и пугать его было нечем. Провинившихся из разведки не отправляли в штрафные роты, напротив, нередко разведка пополнялась за счёт штрафников.

Слева направо: Г.Б. Саакян, А.Я. Хвостов, Г.Г. Шубин. Весна 1944 г г.

Военные условия подсказывали разнообразные способы ведения полковой и дивизионной разведки. Самым кровопролитным из них была разведка боем, то есть «ложная атака» с целью заставить противника рассекретить свои огневые точки и общее расположение. Для этого использовали роту или батальон под прикрытием артиллерии или миномётов. Разведчикам же следовало засекать пулемётные точки, ДОТы, миномётные позиции и всё остальное, что могло быть полезным для командования. Потери при разведке боем были большие, отчего существовало выражение «разведка смертью».

Гораздо успешнее были другие способы разведки, хотя они и требовали большего времени: наблюдение за передним краем противника, подслушивание разговоров врага.

Для того, чтобы «по-тихому» захватить «языка» применялся довольно типичный алгоритм: поиск – налёт – захват – отход. Поиску предшествовало внимательное наблюдение за противником, выбор объекта нападения, просчёт путей передвижения и отступления. Эти просчёты были правом и долгом начальника: командира отделения, взвода или роты. Его прежний опыт, умение применять необычные методы и забота о жизнях подчинённых решали как успех задания, так и сохранность личного состава. Получив задание, командир мог много часов и даже дней провести в кажущемся «бездействии», наблюдая в бинокль или в оптический прицел за врагом. Внимательный глаз мог заметить особенности распорядка дня врага, время смены караулов, расположение наблюдательных пунктов и снайперов, количество офицеров и мототехники, особенности рельефа местности.

Всё это тщательно взвешивалось, а затем выбирался теоретически наименее опасный и наиболее удачный план нападения. Примером такого начальника в 51-й стрелковой дивизии был командир взвода пешей разведки 348-го полка Г.Г. Шубин, во взводе которого были наименьшие потери при наибольшем числе взятых пленных. Именно поэтому его разведчиков звали «шубинцами», и они с удовольствием принимали это определение. Таким же заботливым был командир 348-го стрелкового полка гвардии полковник Г.Б. Саакян. В его наградном листе при представлении к ордену Отечественной войны отмечалось: «Тов. Саакян лично готовит разведгруппы при выходе их на поиск, отечески заботится о бойце, часто появляется в окопах на переднем крае. Полк его является ведущим в дивизии».

То же можно сказать и о командире 51-й дивизии полковнике А.Я. Хвостове. Он мог лично прийти к разведчикам, попросить беречь себя на задании, поблагодарить за успех, пожать руку. Не случайно, спустя много лет после войны именно А.Я. Хвостов разыскал Г.Г. Шубина, а затем и других своих разведчиков.

Из воспоминаний генерала-майора А.Я. Хвостова: «Разведка была глазами дивизии... Каждый день должны были знать, что там, впереди. Разведка ходила узнавать о продвижении частей, уточняла укрепления и оборону, вела счет технике. Разведка ходила на связь с партизанами, водила в тыл к немцам людей. Разведка ходила брать «языка». Почти каждые десять дней нужен был пленный. На фронте так было: десять дней нет пленного – батальон идет в бой, двадцать дней «языка» нет – полк идет боем захватить пленного. Мы не ходили брать пленного боем. Шубин всегда приводил «языка». И по этой причине, сколько было солдат в дивизии, столько было и благодарных друзей у разведчиков».

Если наблюдение производилось преимущественно днём, то сам поиск должен был скрытным, и его старались делать ночью, во время тумана или иной непогоды, когда внимание врага рассеивалось. Худшим временем были безветренные ночи с полной луной, когда тени от идущих или ползучих людей издалека выдавали их. Наиболее же опасным было приказание действовать днём, на виду противника. Некоторые командиры заставляли разведчиков поступать именно так, чтобы самим наблюдать, насколько добросовестно действуют подчинённые. Во второй половине войны дневные поиски стали практиковаться чаще.

В обязанности командира входило и комплектование уходящей на задание группы. Даже при небольшом коллективе требовалось чёткое распределение обязанностей разведчиков. Одни из них составляли группу нападения, другие должны были брать «языка», третьи – прикрывать их отход и при необходимости отвлекать на себя преследующего противника. Сильные, хладнокровные, владеющие ножом бойцы чаще оказывались в группе захвата, самые ловкие могли использоваться для проделывания ходов в проволочных заграждениях, снятия часовых. Правильный подбор задания для каждого члена группы поиска, группы захвата и группы прикрытия требовал от командира прекрасного знания личных качеств каждого разведчика.

При выполнении задания в глубоком тылу, когда разведчики всеми силами старались «не шуметь», для захвата языков» применялся способ засады. «Шубинцы» применяли его очень часто. Часами (иногда многими часами), затаившись возле дороги, моста, специально перерезанной линии связи, они ждали момента, когда одним броском можно без выстрела захватить врага и тотчас же «раствориться» с ним в лесу. Такому поведению, свойственному охотнику-промысловику и учил своих «мальцов» Георгий Шубин. Учил узнавать тревожные крики птиц, примечать примятую сапогом траву, бесшумно ходить по самому густому лесу, не наступая ни на одну сухую ветку.

Из воспоминаний Г.Г. Шубина: «Переходили фронт без погон, без знаков отличия, без документов. Еда в мешках, карта, радиостанция и оружие. Беспрерывное напряжение. Костер нельзя разложить. Нельзя кашлянуть, сучок под ногой не должен хрустнуть, курить нельзя, спать нельзя. По восемь часов случалось лежать в снегу без движения у дороги, по которой шли фашистские танки, автомобили, солдаты…».

Разумеется, враг был сильным и хорошо вооружённым. Не всегда выполнение намеченного командиром плана зависело только от разведчиков. Иногда вылазки разведгрупп следовали одна за другой, гибли люди, а взять «языка» так и не получалось. Приходилось возвращаться в расположение части «пустыми» с отчётом из «трёх О»: «обнаружен, обстрелян, отошёл».

Обычно разведчики старались обходить села и деревни, как места возможного нахождения подразделений фашистов. Однако в некоторых случаях требовалось, напротив, войти в деревню, чтобы узнать от жителей ситуацию. Такие случаи были особенно опасными. Даже если в поселении не оказывалось немцев, они могли появиться здесь в любую минуту и в большом количестве. А незаметно уйти из деревни, окруженной огородами и полями практически невозможно. Решение дать бой или затаиться следовало принимать мгновенно.

Из воспоминаний Г.Г. Шубина: «Однажды замёрзли до крайности. Решили ползти к деревне... Первая хата. Дым из трубы. По чердачной лестнице быстро забрались под крышу, прислушались – в избе говорят. Чужая речь. От холода зуб на зуб не попадает. Сбились в кучу возле трубы. Ребята тут же уснули. Я стоял на коленях с гранатами и толкал в бок ребят, когда начинали храпеть. Под утро спустились и ушли в лес. Очень морозная ночь была, градусов тридцать».

Особенной темой на войне всегда является отношение к противнику. Вероятность встречи с немцами лицом к лицу была, конечно, непредсказуема. И всё же артиллеристу, танкисту или, скажем, лётчику увидеть лицо врага, скорее всего, можно было только в бою, когда ты должен, не вглядываясь в лица, убивать и убивать тех, кто появляется перед тобой. Да и пехота не всегда схватывалась с захватчиками врукопашную.

Напротив, разведчики не только часто видели ненавистных фашистов, но и захватывали их живыми, разговаривали с ними, доставляли их (тащили при ранении) командованию. Они смотрели в глаза врагам, слышали их голос, видели в их документах фотографии жен и детей. Даже убивать немца ножом, приходилось, глядя ему в глаза. А это далеко не то же самое, что стрелять по врагу из пулемёта или автомата.

Один из «шубинцев», разведчик Г.И. Никишин, писал по этому поводу:

«Завершив своё дело, двое немцев спустились к речке. Постояли и переправились на нашу сторону. Там, внизу, стояла одинокая избушка. Смотрим, направились к ней, а у самих ни винтовки, ни автомата. Во дворе копошилась пожилая женщина, видимо хозяйка. Увидев немцев, она убежала в сени, захлопнув за собой дверь. Вот они подошли к сеням.

Мы лежим как на иголках.

– Слюшай, матка, тофай яйки!

– Господи, Боже мой! Да какие вам яйки? Кто их снесёт? Петушка-то последнего и то сожрали ваши господа, – причитала из сеней женщина.

Немцы, видимо, не поняли её. Сорвали запор и ворвались в сени…

Мы трое спрыгнули с чердака и стрелой пустились к речке. Только подбежали к сеням, и немцы вываливаются.

– Хэнде Хох! – крикнул Буданов, и дула трёх автоматов перегородили им путь. Бросив награбленное, фрицы подняли руки.

Перед нами – два молодых здоровых парня. Два наших сверстника. Два человека. Два врага. Враги! И кто только выдумал такое слово?! Почему враги? Ведь это – люди!!

У немецкого солдата, который стоял напротив меня, светлый вьющийся чуб, голубые глаза, а на верхней, словно припухшей губе – юношеский пушок. Поднятые верх руки дрожат. Совсем мальчишка. Я вижу, как у него от страха на висках появляются капельки пота, как они набухают и скатываются за воротник. Другой, видать, покрепче и постарше. Волосы рыжие. Лицо в веснушках. Грудь украшена Железным Крестом и какими-то нашивками. Глаза бегают, как у волка, попавшего в капкан, как сумасшедший, озирается по сторонам.

– Давай, пошли…Дортхин (туда), – кивнув головой в сторону улицы, сказал Алексеев и щелкнул затвором автомата.

Рыжий перепугался, побледнел, даже веснушки растаяли у него на щеках. Он выхватил «парабеллум» и выстрелил в Алексеева. Алексеев схватился за плечо. Хлынувшая кровь просочилась сквозь пальцы и тоненьки ручейком потекла на землю.

–За что ты его, рыжая сволочь? – со злобой выдавил я и нажал на спусковой крючок. Но автоматная очередь пришлась по голубоглазому. Он попятился и опрокинулся к досчатому забору. А рыжий в одно мгновение перепрыгнул через забор. Пока я обегал вокруг дома, чтобы перехватить его, он был уже около речки. Я прицелился и выстрелил. Рыжий выгнулся и, сделав по инерции два-три шага вперёд, свалился в траву.

– Взять документы, – мелькнуло у меня в голове. В кармане у рыжего была солдатская книжка, несколько писем и порнографических открыток.

–И Железный Крест давай сюда, – говорю я, глядя в стекленеющие глаза фашиста, – взамен ты получишь березовый».

И еще один эпизод, запомнившийся Г.И. Никишину:

«Вот он, – хутор – рукой подать. Затаились к кустам, ждём. Немцы осторожничают, ходят группами, дальше околицы – никуда. Полежали весь день и всю ночь. Надоело страшно! И когда уже совсем рассвело, смотрим, из траншеи вылез долговязый немец. В руках – винтовка, за спиной – рюкзак. Он подошёл к копне сена, стоявшей неподалёку от хутора, уселся под неё. Положил винтовку, достал из рюкзака хлеб и какие-то банки, посмотрел на часы и принялся есть.

Через несколько минут мы были около копны. Слышно, как аппетитно чавкает фриц. Аж мурашки по коже. Только он открыл рот, чтобы откусить очередной кусочек от бутерброда с ветчиной, мы столкнули на него копну, мгновенно скрутили ему руки и, затолкав в рот вместо бутерброда мою пилотку, уволокли в лес. И обратно через болото – на свою сторону.

Удивительно, немец нисколько не изменился в лице: не побледнел, не покраснел. Каменный какой-то. На русскую речь совершенно не реагировал. Но от обеда отказался. Я, как мог, начал с ним разговаривать.

– Фамилия? – спросил я.

– Венер.

– Зовут?

– Курт… Что это? Допрос? Я устал, – сказал он, похлопав себя по бедру.

– А мы вот до Берлина дойдём и не устанем, – сказал я ему.

Курт сморщился, и его без того длинное лицо вытянулось ещё больше.

– О!.. Пока вы дойдёте до Берлина, у вас длинная борода вырастет.

Он явно не верил, что мы дойдём до Берлина. И сказал это с какой-то издёвкой.

Я разозлился и замахнулся на него.

– Постой! Постой!.. Что ты? Тоже мне – переводчик! Схватил мою руку старший сержант Миличенко. – Что он сказал?

Я перевёл. Все поразились наглости врага.

– Расстрелять, – выругался Антонов и, щелкнув затвором автомата, добавил, – чего такую сволочь таскать с собой, да ещё чаем поить... В расход его!

– Не надо, – спокойно сказал Миличенко, – пусть посмотрит, какие будут у нас бороды в Берлине…

... А шёл тысяча девятьсот сорок третий год».

Известно, что война существенно изменяет психику и мировоззрение солдата. В условиях, когда человек ежедневно видит, как умирают другие, когда и собственная смерть может наступить уже сегодня, все прежние понятия о нравственности, долге и смысле жизни подвергаются очень серьёзным испытаниям. Вдруг появляются новые оценки, оправдывающие изменившееся поведение: «на войне, как на войне», «война всё спишет», «солдат обязан исполнять любые приказы»…

Но вот война заканчивается, люди возвращаются к мирной жизни, а значит и к прежним понятиям. А войну приходится забывать или, по крайней мере, реже о ней вспоминать. Конечно, когда приходится рассказывать новому поколению, как ты «снял» вражеского часового или «нейтрализовал» немецкого офицера, то в глазах мальчишек можно прочесть восхищение и даже зависть. Но ты-то сам знаешь, что убил человека сильным ударом ножа в сердце или раздробил ему голову прикладом. Возможно, поэтому фронтовики даже между собой старались реже говорить о прошлом, как бы оберегая психику тех, кто не видел войны.

Но и на фронте не все понимали разведчиков. Описаны случаи, когда штабные офицеры называли разведку «головорезами» и «бандой». Вероятно тем, кто никогда не был на передовой, разведчики с ножами действительно напоминали бандитов мирного времени. А то, что твой соотечественник и лютый враг – понятия противоположные, приходило на ум не всем.

Чрезвычайно грустное откровение на эту тему сделал разведчик отдельной разведроты 16-й Литовской стрелковой дивизии Ш.Л. Скопас: «Разведчики и диверсанты – это единственные люди в армейских рядах, которые всю войну провели, как говорится, лицом к лицу с врагом и со смертью. В буквальном смысле… И любой фильм ужасов покажется вам лирической комедией после честного рассказа войскового разведчика о том, что ему пришлось увидеть и испытать в разведке. Нам ведь очень и очень часто приходилось немцев не из автоматов убивать, а резать ножами и душить руками… Спросите разведчиков, какие кошмары им сняться до сих пор по ночам…».

Рядом с разведчиками была не только смерть врага, но и смерть друзей и собственная смерть. В конце лета – начале осени1943 г. 51-я СД участвовала в ожесточённых наступательных боях Смоленской операции, во время которой 25-го сентября был освобождён Смоленск. Понесшая сильные потери дивизия была отправлена в тыл на восстановление, и у солдат появилась возможность писать письма.

30 сентября Г.Г. Шубин отправил письмо в Москву своей сестре Марии Георгиевне Шубиной. Печальное военное письмо. Шубин писал: «После того, как наша часть с упорными и кровопролитными боями прошла около 200 км по следам кровавого зверя и Смоленск наш, мы получили заслуженный отдых…Тяжело переносить утрату своих друзей, тяжело писать их любимым, извещая о смерти их друзей. Но что ж делать. Война…Можешь поздравить меня –приказом награждён медалью «За отвагу», но пока их в части нет и ещё не получил».

Были и «посмертные письма». Бойцы писали их перед боями и передавали друзьям на хранение. Одно из таких писем с профилем князя Дм. Донского на лицевой стороне. пришло будущей жене Шубина Вере Васильевне, которая именуется в нём «сестрёнкой» и «подругой». Возможно, что оно было отправлено после одного из ранений Георгия Георгиевича:

«Москва 23 Бужениновская ул. д № 12, кв. 18 Дмитриевой Вере Васильевне.

Любимая Верушка!

Очень и очень не хотелось бы мне, чтобы это письмо было отправлено, а еще более не хочется, чтобы ты получила это письмо. Но все же после долгих размышлений я решил написать. Пусть лучше жестокая, но правда.

Завтра иду в бой, из которого у меня мало шансов вернуться. Это письмо отправят в том случае, если я не вернусь .

Дорогая Верушка! Только сегодня я написал тебе письмо. Но в заключение нашей дружбы я хотел бы сказать, что ты разбудила в моей душе – то, чего ни раньше, никогда не было ни к одной из женщин, которых я знал. Это спасало меня в тяжёлые минуты боёв. Не печалься же обо мне, твой образ я унёс с собой, как самый светлый.

Твоя жизнь вся впереди, и она будет радостной и светлой. Будь же бодра, здорова и счастлива. Крепко-крепко целую тебя моя сестрица. Горячо любящий твой брат Жорж.

P . S . Целую Володю. Пиши!

Полевая почта 18742 Ш.Г.Г.»

Однако, даже ужасы войны не могли убить в солдате добрые воспоминания о мирной жизни, нежные чувства к оставленным родителям, женам, детям и возлюбленным. Обо всём этом пелось в так называемых «фронтовых песнях», часто не имевших авторства и существовавших во множестве вариантов. Так, спустя десятилетия после окончания войны Г.Г. Шубин всё ещё напевал известную фронтовую песню «Лина», видимо засевшую в память от когда-то частого повторения. Последние строки песни были таковы:

«…Если ж, землю обнимая,

Лягу с пулею в груди –

Ты не плачь по мне, родная,

и домой меня не жди!

Пусть другой вернётся из огня,

снимет с плеч походные ремни…

Лина, и ты его, как меня,

Тихо нежно обними»

Поскольку разведчики подчинялись непосредственно штабу подразделения и должны были быть всегда «под рукой», они, как правило, дислоцировались неподалёку от командования полка или дивизии. Иногда, когда после трудного задания требовался отдых в несколько дней, разведчики могли отдыхать за несколько километров от передовой.

По этой и другим причинам своей обособленности и свободы бытовая жизнь разведки вызывала определённую зависть у пехоты. Завидовали не орденам и погонам – за них платили жизнью, а тому, что было гораздо существеннее, т.е. довольствию и обмундированию. Ведь ещё великий Фридрих II поучал: «Армия, как и змея, передвигается на брюхе».

Очень скромные нормы суточного продовольственного довольствия для рядового и младшего командного состава РККА (например, 150 г. мяса и 100 г. рыбы) в первую половину войны часто не выдерживались. В некоторых армиях весной 1943 г. началось массовое употребление вытаивающих из-под снега трупов лошадей. Особенно трудно было с питанием во время наступлений, когда полевые кухни не успевали за передовыми частями.

Судя по воспоминаниям разведчиков, они не жаловались на питание, тем более, что в первые годы их, как и лётчиков, кормили по усиленным нормам. Впоследствии довольствие разведчиков приравняли к пехотному, но и тогда при вылазках удавалось разжиться трофейными продуктами, которые отправлялись повару на собственную кухню или делились ими с пехотой своего полка.

Никто не жаловался и на отсутствие спирта, хотя представить разведчика, идущего на задание пьяным, было невозможно. Как известно, 100 граммов фронтовых (т.е. водки), согласно приказу НКО № 0320 1941 г., ежедневно полагалось каждому военнослужащему передовой линии действующей армии только с 1 сентября 1941 г. до 12 мая 1942 г.

12 мая 1942 г. был подписан приказ № 0373 «О порядке выдачи водки войскам действующей армии», согласно которому отменялся прежний закон № 0320 и предписывалось точное и неуклонное исполнение постановления ГКО № ГОКО-1727с от 11 мая 1942 г. В Положении говорилось:

1. Прекратить с 15 мая 1942 года массовую ежедневную выдачу водки личному составу войск действующей армии.
2. Сохранить ежедневную выдачу водки только военнослужащим частей передовой линии, имеющим успехи в боевых действиях против немецких захватчиков, увеличив норму выдачи водки военнослужащим этих частей до 200 гр. на человека в день.

Для указанной цели выделять водку ежемесячно в распоряжение командования фронтов и отдельных армий в размере 20 % от численности войск фронта-армии, находящихся на передовой линии».

В результате остальным передовым частям (тем, кто по решению командования не имел успехов в боевых действиях) алкоголь давали только 10 раз в году, в дни государственных праздников. Урезание «фронтовых 100 граммов» разведчиков фактически не коснулось. Многие вспоминали, что у старшины всегда была под рукой канистра со спиртом, но его чаще использовали для расплаты с другими подразделениями, чем по прямому назначению.

Что касается обмундирования, то разведчики в целом не жаловались. В первые годы войны вместо белых маскхалатов зимой случалось использовать обычное бельё, а те, кто ходили в ботинках, обматывали голени полосами ткани («обмотками»). Но постепенно у разведки появились и маскхалаты, и сапоги, а зимой – ещё и тёплые ватники.

Г.Г. Шубин (03.12.1912 – 15.04.1973)

Шубин Георгий Георгиевич – снайпер, разведчик, командир отделения (в 1943 г.), командир взвода пешей разведки 348-го стрелкового полка, с июля 1944 г. – командир роты дивизионной разведки 51-й стрелковой дивизии, старший лейтенант. Родился в г. Вятке 3 декабря 1912 г., русский, член ВКПб. Адреса родственников: сестра – г. Москва, ул. Малые кочки, д.7, кв.247; родители – г. Киров, ул. Воровского, д. 33.

В РККА с 1 июля 1941 г. Призван Чкаловским РВК г. Чкаловска (по другим данным Реутовским РВК Московской области). Воевал на Брянском (15.07.1941–январь 1942), Калининградском, Западном (июль 1943 – октябрь 1943), 1-м Прибалтийском (3.11.1943 –1944) фронтах. Ранен 3 ноября 1941 г.

Награждён медалью «За отвагу» (28.08.1943), орденами «Красная звезда» (05.12.1943), «Слава» 3-й степени (06.01.1944), «Отечественная война» 1-й степени (22.02.1944), «Красное Знамя» – трижды (25.03.1944, 08.04.1944 и 31.07.1944). Был представлен к званию «Герой Советского Союза».

Весь служебный путь прошёл в 348 СП: красноармеец (снайпер–разведчик), мл. сержант–мл. лейтенант (командир отделения–командир взвода пешей разведки), лейтенант–ст. лейтенант (командир роты дивизионной разведки 51-й стрелковой дивизии).

С 12-лет занимался охотой, стал прекрасным стрелком и следопытом. После окончания девяти классов Георгий Шубин участвовал в ряде биологических экспедиций: работал в Кольской экспедиции Академии наук СССР, затем в качестве наблюдателя в Лапландском государственном заповеднике.

В сентябре 1937 г. Шубин поступил на звероохотоведческий факультет Всесоюзного зоотехнического института пушно-сырьевого хозяйства, стал работать в научных экспедициях и программах: отлавливал в горах Центральной Азии диких архаров, изучал в Турции черноморских дельфинов, ездил в Норвегию за племенными бобрами для акклиматизации на Кольском полуострове, был в Финляндии, помогал снимать фильмы о животных на практике в Лосиноостровском хозяйстве.

В июле 1941 г. в составе Сталинской добровольческой студенческой дивизии Георгий оказался на Брянском фронте, где студенты строили укрепления. В сентябре бригада Шубина после 75-ти километрового марша была брошена на передовую линию фронта для эвакуации оборудования и военных материалов со станции Н. Десять дней молодые патриоты выполняли порученную работу под обстрелом и бомбардировками фашистских стервятников. Когда появились фашистские танки, была отгружена последняя платформа и, тем самым, было выполнено важнейшее оборонное задание.

Выполнив задание, студенты во главе с Шубиным попали в окружение и смогли выйти из него только благодаря опыту следопыта их руководителя. Вот где впервые пригодилось его охотничья осторожность! Скрываясь по лесам, избегая открытых мест и оживленных дорог, группа молодых невооруженных студентов самостоятельно вышла из окружения, не потеряв ни одного человека.

Как и прочие выпускники, Георгий Шубин был отправлен в действующую армию, в составе которой ему пришлось пробыть три с половиной года. Шубина зачислили в полк снайпером-разведчиком, и скоро он проявил себя с самой лучшей стороны. Прекрасный стрелок и следопыт, владеющий немецким языком, стал признанным разведчиком в 348-м стрелковом полку, командиром взвода пешей разведки.

28 августа 1943 г. Георгий Шубин получил свою первую боевую награду. Из представления к награде медалью «За отвагу»: «…Шубина Георгия Георгиевича. За то, что он во время боевых действий 19 августа 1943 г. за деревню Семёновка, находясь на передовом наблюдательном пункте командира полка, хорошо распознал наблюдательный пункт противника, с которого корректировали немцы огонь артиллерии и миномётных батарей. Шубин со снайперской винтовки уничтожил четырёх наблюдателей противника, чем облегчил стрелковым подразделениям продвижение вперёд на деревню Cемёновка» .

30 октября того же года Г.Г. Шубин писал своей сестре Марии Георгиевне: «…Можешь поздравить меня – приказом награждён медалью «За отвагу», но пока их в части нет и ещё не получил ».

Из представления к награде красноармейца Шубина орденом «Красная Звезда»: «…при выполнении боевого задания 25.11.43 г., находясь в тылу у противника с целью захватить в плен «языка» во главе со своим отделением напал на трёх разведчиков противника, которые проявили активное сопротивление. Т. Шубин при смелом и решительном действии сам, и возглавляя своё отделение, сумел захватить в плен унтер-офицера, обер-ефрейтора и ефрейтора, не дав им скрыться в лесу. Они дали ценные сведения. Достоин правительственной награды».

Во время освобождения Сиротинского р-на Витебской обл. «почти 2 месяца воины 51-й дивизии питались продуктами, полученными от жителей Козьянского и Мишневичского сельсоветов, лишь изредка продовольствие из тыла доставлялось лошадьми на вьюках, а также самолётами. Несмотря на тяжёлые условия, разведчики проникали в тыл врага. Особенно отличилась дивизионная разведка во главе с Г.Г. Шубиным».

Из представления к награде младшего сержанта Шубина орденом «Слава» 3-й степени: «При выполнении боевых заданий по захвату немецких языков, проведенных в труднейших условиях глубоко в тылу противника в районах: деревень Ямещье, Савченки, Стариновичи и Шуньки лично т. Шубиным были выполнены следующие операции. 25.11.43 г. взял в плен 3-х человек, 5.12.43 г. взял в плен 1-го человека и убил 4-х человек, 11.12.43 г. взял в плен 1-го челов. и убил 2-х человек и 18.12.43 г. убил одного человека. За этот период Шубиным взяты трофеи 1 ст. пулемет, 6 автоматов, винтовок 4 и биноклей 3. Взятые в плен немцы дали ценные сведения. За весь период действий разведки потери личного состава только один человек легко-раненным выбывшим на время в мед. сан. роту».

Вслед за награждением орденом Отечественной войны 1-й степени Г.Г. Шубину было присвоено первое офицерское звание – младший лейтенант. В марте 1944 г. он был назначен командиром роты дивизионной разведки, сменив прежнего командира лейтенанта Вихрова.

Из представления к награде мл. сержанта Шубина орденом Отечественной войны 1-й степени: «Командуя взводом пешей разведки мл. сержант Шубин благодаря своим организаторским способностям сумел сплотить крепкий коллектив разведчиков, выполняющих важные ответственные задания командования. Мл. сержант Шубин является образцом для своих подчиненных. Он храбр, энергичен и эти качества привил своим бойцам. Командуя взводом пешей разведки за период с 25.11.43 г. по 22.2.44 г. захватил 10 контрольных пленных и уничтожил 32 гитлеровца, причем мл. сержант Шубин лично уничтожил огнем из снайперской винтовки 10 гитлеровцев. За это время взяты трофеи: пулемётов 2, автоматов 9, винтовок 5, пистолетов 6, биноклей 4. Выполняя задачу по захвату пленного противника, захватил пленного и лично уничтожил унтер-офицера. Несмотря на трудности задача была выполнена. Пленный направлен в штабдив и дал ценные сведения…»

Из представления к награде младшего лейтенанта Шубина орденом «Красное Знамя»: «Выполняя боевое задание командования 22 марта 1944 г. в районе Городешное по захвату контрольного пленного, развед.группа под командованием т. Шубина в составе 20 человек встретилась с разведкой противника в 55 человек. Несмотря на численное превосходство противника в людях и вооружении т. Шубин вступил в бой, в ходе которого было истреблено до 10 солдат и офицеров противника и взято три пленных, остальные были рассеяны огнем наших разведчиков. За время командования взводом т. Шубин захватил 21 контрольных пленных и за это время истреблено до 30 немецких солдат и офицеров».

Приведённое выше представление командира полка Г.Б. Саакяна предполагало награждение Г.Г. Шубина орденом «Отечественная война» 2-й степени, но решением комдивизии А.Я. Хвостова награда была повышена до ордена «Красное Знамя».

Самый трагический случай в военной биографии Г.Г. Шубина произошёл за год до окончания войны. Ему пришлось услышать смертный приговор себе самому. И этот приговор был сделан не немцами, а своими, русскими.

Зимой 1944 г. в окрестностях Невеля и Витебска группа Шубина получила задание установить связь с партизанами. Однако фашисты окружили партизанские леса таким плотным кольцом своих войск, что прорваться сквозь него после выполнения задания оказалось невозможным. Было решено выходить обходным маневром.

Шубин вёл разведчиков по немецким тылам почти полтора месяца. На сорок третьи сутки они вышли, наконец, к линии фронта, но попали в расположение не своей, а соседнюю армии. И тут случилось страшное. Дежурный офицер-капитан не поверил, что перед ним советские разведчики. В голодных, небритых, грязных, без погон и документов солдатах ему привиделись дезертиры-власовцы.

Двадцать шесть шубинцев разоружили, оставили в одном нижнем белье и заперли в сарае, пообещав наутро расстрелять. К власовцам на фронте относились так же, как и к предателям-полицаям. Чаще всего расстреливали на месте без суда и следствия: за четыре года войны так погибли около 150 тысяч солдат и офицеров. А если их и не расстреливали, то отправляли в лагеря, откуда всё равно не возвращались и где умирали медленной смертью от истощения, туберкулёза, неимоверной работы или ножей уголовников.

В такой ситуации верующим разведчикам оставалось лишь молиться перед неизбежной смертью, а неверующим проклинать судьбу за такой глупый конец.

Тому, что трагедии не произошло, шубинцы были обязаны своему командиру. Дважды Георгий Георгиевич умолял часового нарушить приказ и позвонить в штаб его дивизии или армии. Дело могли решить буквально считанные минуты. К чести часового он, действительно, дважды звонил в штаб: видимо такими словами просил его Шубин, что нельзя было не поверить. Наконец, под самое утро к ним приехал начальник разведотдела штаба 4-й Ударной Армии подполковник А.М. Быков. Он-то и спас героев от смерти. Шубин потребовал вернуть ему отобранный при задержании трофейный пятнадцатизарядный браунинг с рубином на рукоятке. Разведчики считали его своим талисманом. Подполковник Быков пригрозил расстрелять капитана, если тот не вернёт оружие. Угроза подействовала. Уезжая, Шубин в сердцах бросил арестовавшему ему молодому офицеру: «Учти, капитан, если встретимся ещё раз, я до утра ждать не стану».

Заслуги Г.Г. Шубина очень серьёзны. Можно утверждать, что в его 348-м полку свелись до минимума так называемые «разведки боем», когда ради взятия «языка» командование приказывало идти в бой. Потери при этом были немалые. Шубин же сберёг жизнь сотням своих однополчан и при этом сохранил своих разведчиков. Все знали, что уходя в разведку, «Георгич» просил и приказывал: «Добыть пленного, но и вернуться всем живыми!».

На фронте негласно считалось, что за «языка» можно «положить» до пяти своих солдат. Такой «нормы» шубинцы не знали. Лишь однажды они принесли с тобой тела пятерых своих друзей. Но в тот раз привели и двадцать семь пленных!

Однополчанин Г.Г. Шубина сержант В. Мальгин написал другу следующие строки:

Разведчик Шубин. Кто не знает

И не гордится в части им?

Не каждый ли из нас мечтает

Быть славным воином таким!

По неизведанным болотам,

Где не прошла ничья нога,

Ходил он смело на «охоту»

С винтовкой верной на врага.

То в тьме сливаясь с белым снегом,

То превращённый в тёмный куст,

То застывая пнём с разбега,

Тушуя снега звонкий хруст; –

То, притаясь повадкой кошки,

В сугробе рыхлом нем и тих, -

Он обмануть умел сторожкий

Дозор немецких часовых.

Он вырастал виденьем белым,

Рождаясь смертью из пурги,

И перед немцем ошалелым

Торчало дуло…Убеги!

С друзьями храбрыми бывало

Ходил он в бой – один на трёх;

От острия его кинжала

Не первый немец уж издох.

Врагам не дешево он стоит,

Не раз дрожали «языки»

При виде нашего героя,

Вращая круглые зенки.

Как лист осины трепетали

(Куда девалась только спесь!)

– О, это Шубин! Мы пропали

«Капут» самим, «капут» наш честь…

И слава тем, чье имя фрицу

Страшней холеры и чумы,

Кто им кошмаром ночью снится –

О том слагаем песни мы.

Недаром, видно, грудь героя

Сияет славой в орденах.

Здоров же будь, отважный воин,

На славу нам, на страх врагам!

Боевые награды Г.Г. Шубина

Георгий Георгиевич Шубин был трижды ранен, дважды его родным приходили сообщения: «пропал без вести».

Перед самым концом войны Георгий Георгиевич женился на выпускнице физического факультета Московского университета Вере Васильевне Дмитриевой, сестре его сокурсника Владимира Дмитриева. Её дед по матери, иерей Михаил Касимов, был московским священником.

В семье Шубиных родились двое детей: сначала сын Владимир (1946–1985), а через пять лет – дочь Надежда. Оба пошли по стопам отца, стали биологами. Владимир окончил Московский лесотехнический институт, работал директором Кандалакшского заповедника. Надежда обучалась на биофаке Владимирского государственного педагогического института и стала вирусологом, кандидатом биологических наук.

После демобилизации Георгий Георгиевич Шубин работал дрессировщиком на киностудии «Воентехфильм», где он встретился с известным кинорежиссёром Александром Михайловичем Згуриди (1904 – 1998), впоследствии создателем и ведущим телепередачи «В мире животных» (1968 – 1975 гг.)

В совместных мечтаниях родилась мысль образовать при киностудии особое подразделение – «зообазу», где содержались бы животные, приученные к киносъёмкам. Предполагалось, что высококвалифицированные специалисты-дрессировщики будут приучать животных не бояться человека, выполнять необходимые задания и даже эффектные трюки. Однако превращать животных в совсем ручных, берущих пищу из рук каждого встречного было нельзя. У них следовало сохранить естественную осторожность и все естественные привычки.

В 1946 г. по просьбе А.М. Згуриди Георгий Георгиевич подыскивал место для такой зообазы и остановил свой выбор на окрестностях деревни Леоново, что рядом с городом Петушки, почти на границе Московской и Владимирской областей. Первоначально до зообазы добирались от Петушков, но благодаря хлопотам Г.Г. Шубина управление Горьковской железной дорогой утвердило остановочный пункт электричек у самой зообазы. По имени соседней деревни остановку назвали «платформа Леоново», а новую организацию – «Зообазой Московской киностудии научно-популярных фильмов».

С 1949 г. по 1950 г. Шубин исполнял обязанности начальника зообазы, формально находясь в должности дрессировщика первой категории: готовил «артистов» из медведей, волков, рысей, лосей.

Зообаза в Леонове была первой в мире: здесь снимали свои фильмы все отечественные и многие зарубежные киностудии. Лишь несколько лет спустя подобные организации появились в Европе и в США.

Владимир Шубин и писатель В.М. Песков на Белом море

Однако с зообазой вскоре пришлось на время расстаться. Приказом по Главному управлению по заповедникам от 31 декабря 1949 г. Георгий Георгиевич получил назначение на должность директора Печоро-Илычского заповедника. Заповедник был основан ещё в 1920-е гг. и располагался в междуречье рек Печоры и Илыча. В конце 1930-х годов в заповеднике начались работы по реакклиматизации бобра, некогда населявшего бассейн Печоры, но полностью истреблённого в конце прошлого века. Ко времени прибытия Шубина бобров в заповеднике уже отлавливали для расселения в другие районы Коми АССР.

Г.Г. Шубин на зообазе в Леонове

В 1956 г. при заповеднике было создано лосе-промысловое хозяйство. Одновременно был собран уникальный массовый материал по биологии печорской популяции лосей. Кроме организации хозяйства, по инициативе Г.Г. Шубина и замечательного учёного-биолога Евгения Павловича Кнорре (1902–1986) в 1950 г. в заповеднике, в поселке Якша была создана первая в мире опытная лосеферма, ставшая его главной достопримечательностью. Главной целью организации лосефермы было одомашнивание лося, как мясного, молочного и ездового животного.

С июля 1958-го до конца октября 1960 г. Г.Г. Шубин работал директором Воронежского заповедника, а с ноября 1960-го года участвовал в организации Волжско-Камского заповедника, где тоже некоторое время был директором. В связи с политикой резкого сокращения числа заповедников в 1961 г. эту работу пришлось оставить.

Последним (с августа 1971 по февраль 1973 гг.) заповедником Г.Г. Шубина был Марийский заповедник (ныне заповедник «Большая Кокшага»), где работал заместителем директора по научной работе.

С волчатами на съёмках фильма «У крутого яра». Крайний слева Г.Г.Шубин,
крайний справа – его сын Володя. Фото 1961 г.

В 1961 г. Г.Г. Шубин вернулся в Подмосковье, где с мая месяца вновь стал начальником зообазы и главным дрессировщиком при Московской ордена Красной Звезды киностудии научно-популярных фильмов. (В 1966 г. киностудия была переименована в «Центрнаучфильм»). С этого времени семья Шубиных окончательно поселилась во Владимирской области: сначала на зообазе в Леонове, а затем в городе Петушки.

С 1961 по 1969 гг. с участием зверей зообазы было снято около 200 кинолент. Особенно запоминающимися были съёмки таких художественных фильмов самого А. Згуриди – «Лесная быль» (1949) и «Лесная симфония» (1967), а также «У крутого яра» (1961), «Верьте мне, люди» (1964), «Война и мир» С. Бондарчука (1965–1967), «Дерсу Узала» (1975).

Особенно выделялись фильмы, где животные становились центральными фигурами, фильмы о людях и зверях: «Повесть о лесном великане» (1954), «Здравствуй, Латуня» (1964), «Зачарованные острова» (1965), «Король манежа» (1969 г.), «Король гор» (о медведе-великане, 1969) и др. Одна из таких кинолент получила название «Тропой бескорыстной любви». Её снимали в 1969–1970 гг. по мотивам рассказов прекрасного писателя В.В. Бианки. Автором сценария и режиссёром-постановщиком фильма был А.А. Бабаян. Фильм рассказывал о трогательной любви лесного сторожа и рыси, которую сторож выкормил, выходил, а её украли и отдали в зверинец. Роль рыси в фильме исполнял шубинский любимец по кличке «Кунак».

Каждый фильм становился неповторимым не только с точки зрения сценария или игры актёров, но и по причине участия в нём животных. Фильм «Война и мир» требовал сцен псовой охоты Ростовых на волков, а в фильме «Верьте мне, люди» волки должны были напасть на убежавших из лагеря заключённых.

Георгий Георгиевич был замечательным дрессировщиком животных, умело приручавшим самых любимых своих зверей – волков. При его участии было снято множество фильмов, в десяти из них он снимался как дублёр в сценах с волками, рысями, медведями.

В 1973 г. у Г.Г. Шубина резко ухудшилось самочувствие. Друзья устроили его в московскую клинику, но болезнь оказалась запущенной. 15 апреля 1973 года Георгий Георгиевич скончался.

Командир полковой и дивизионной разведки был погребён на кладбище древнего погоста Крутец (ныне село Леоново) в полутора километрах от созданной им зообазы. Похороны проходили с воинскими почестями, а его друзья – разведчики, работники зообазы и киностудии, охотоведы, профессора – пока были живы, писали семье письма и приезжали на кладбище.

Ко многим телеграммам с соболезнованиями семье Шубиных, пришедшим из всех «шубинских» заповедников, прибавилась телеграмма из далёкого Еревана. Гвардии полковник Г.Б. Саакян, бывший командир 348-го стрелкового полка выражал свою глубокую печаль по случаю кончины «доброго боевого друга, лучшего разведчика и опытного командира».

Уже после кончины Георгия Георгиевича его друг Михаил Шилов прислал семье Шубина в Петушки очень трогательные стихи о своём товарище:

А как прожили жизнь другие,

Пройдя дороги фронтовые,

Подчас с начала до конца –

Войны победного венца?

Мы с Жоры Шубина начнём,

Он по наградам – чемпион,

И Жуковым самим замечен,

И в мемуарах он отмечен

Лихой разведчик! Для него

Не повстречалось ничего,

Пред чем бы спасовать он мог.

В стихии боя он – как бог!

Три «Красных Знамени» подряд

Над сердцем у него горят

И ряд ещё наград иных,

Не помню точно уж каких.

Потом, уже на мирной ниве,

Работал Жора в Петушках

Там он для кинематографии

Держал в вольерах всякий страх:

От лося, рыси и до волка.

В том было много толка.

Волк Жору сильно покусал,

Он в заповедник путь избрал.

Судьба была не справедлива

К герою мировой войны.

Ему бы жить да жить счастливо,

Да годы были сочтены.

Разведка, добывая сведения о противнике, является одним из важнейших видов боевого обеспечения, направленного на предотвращение внезапного нападения противника.

Снижение эффективности его ударов, если нападение произошло, а также на создание благоприятных условий для организованного и своевременного вступления в бой и успешного его проведения.

22 ноября 1942 г. Главное разведывательное управление (ГРУ) Генштаба РККА было разделено на два ведомства: ГРУ РККА (разведка за рубежом и на оккупированной территории), которое подчинялось Наркому обороны и Управление войсковой разведки (УВР) Генштаба РККА. 18 апреля 1943 г. Управление войсковой разведки было преобразовано в Разведывательное управление, на которое помимо руководства войсковой разведкой возлагалось и руководство разведкой на оккупированных территориях, переданной из ГРУ.

"Хороший разведчик должен, прежде всего, обладать психологической устойчивостью. Главное, чтобы в очень сложные и ответственные моменты не бросился в панику... Чаще убивают неопытных, потому что они раньше бросаются в панику, их первыми замечают и убивают. И потом нужно привыкнуть к мысли, что в любой момент тебя могут убить. Свыкнуться с ней. Если ты думаешь, как бы выжить, ты уже ненадежен. Вот это и будет "посредственный разведчик". Он не трус, но на ответственное задание его не возьмешь" - отмечал разведчик Иванов М.Б. (А. Драбкин "Я ходил за линию фронта" Откровения войсковых разведчиков).

Из воспоминаний разведчика Бухенко В.Ф.: "Думаю, что у разведчиков и саперов была очень опасная работа на войне. Конечно, страшно было ходить в тыл к немцам. Но самое страшное - это, конечно, в пехоте. Во время наступления человек был в строю максимум 3 атаки... Даже нам, разведчикам, единственное, чем могли угрожать, это переводом в пехоту... Из того состава нашей разведроты, который был, когда я только в нее попал, до Берлина дошло человек 20, а в пехоте всего 3 атаки..."

"Сами понимаете, после Курской дуги, впереди было еще почти два года страшной бойни, уцелеть на которой пехотинцу или разведчику было нереально... Хотя бы на моем примере можно в этом убедиться. Я на передовой провел "чистого времени" всего почти девять месяцев - и за этот период был трижды ранен, и это был обычный "пехотный стандарт" - больше трех месяцев на "передке" почти никто не мог продержаться - или убивало, или калечило... А кавалер трех орденов Славы, бесстрашный разведчик Али Каримович Каримов прошел войну без ранений, ему везло невероятно в самых гибельных боях и при выполнении самых сложных разведывательных заданий" - вспоминает разведчик 222 ордена Ленина гвардейского стрелкового полка 72 гвардейской стрелковой Красноградской Краснознаменной дивизиигв. сержант Маликин Л.С.

Наблюдение, подслушивание, поиск, налет, засада, разведка боем - являются основными способами ведения войсковой разведки. В годы Великой Отечественной войны поиски и засады в обороне явились наиболее распространенными и эффективными способами разведки по захвату пленных, документов, образцов вооружения и боевой техники. Однако захват пленных и документов не являлся единственной задачей разведгрупп в тылу противника и разведки боем.

За годы Великой Отечественной войны советская войсковая разведка накопила огромный опыт. Разведка - это глаза и уши полка, дивизии и т.д. Постановка боевой задачи и ее выполнение всегда требуют своевременного изучения местности, там, где разведчики пренебрегали изучением местности, далеко не всегда удавалось решить поставленную задачу и очень часто в силу недостаточного знания местности ее не полностью использовали во время проведения самой разведки. Кроме того, разведка местности должна вестись не вообще, а конкретно для выполнения определенных поставленных задач.

"Старшему лейтенанту Сабурову А.И., командиру 104 отдельной мотострелковой разведывательной роты 29 стрелковой дивизии, 19 января 1943 года было приказано разведать огневые точки и систему огня перед Песчанкой и в Песчанке (разгром немецкой группировки под Сталинградом). Ст. л-нт Сабуров А.И. выполнил эту задачу с честью, он вошел в Песчанку с ротой разведчиков, захватил в плен 60 гитлеровцев и лично уничтожил 14 немцев, которые сопротивлялись. Выполняя приказ командира дивизии - разведать, где засел противник, где его очаги сопротивления, ст.л-нт Сабуров А.И. и эту задачу выполнил с честью. На рубеже р. Царица, лично сам, с небольшой группой разведчиков, разведал и выявил очаги сопротивления немцев, до 2-х батальонов пехоты, засевших в зданиях и строениях.

В дальнейшем, по приказу командира дивизии, роте было приказано вести разведку и наступать по одной из улиц г. Сталинграда; командир роты правильно организовал наступление; ротой было очищено много домов от гитлеровцев, взято в плен около 1500 немцев - солдат и офицеров, сам ст.л-нт Сабуров А.И. с одним бойцом ворвался в подвал и взял в плен 130 гитлеровцев, кроме того взял в плен штаб 1-й Румынской кавалерийской дивизии во главе с генералом К.Братеску".

Разведка боем проводится с целью уточнения характера обороны противника, вскрытия его системы огня и заграждений, а также определения наличия войск на первой позиции. Этим способом разведки добывались наиболее достоверные и точные сведения о группировке войск противника, его подготовке к наступлению и системе огня. Разведка боем во всех случаях вынуждала противника раскрывать имеющиеся в его распоряжении огневые средства и группировку войск, которые до этого он тщательно скрывал. Разведка боем проводится только тогда, когда нет возможности добыть разведывательные данные другими способами. Для вскрытия огневых точек противника разведчики вынуждены были вызывать огонь на себя, рискуя быть расстрелянными, поэтому этот способ ведения разведки солдаты называли "разведка смертью".

"Разведка боем проводилась силами дивизионной разведроты, нашего полкового разведвзвода и приданной стрелковой роты. А дальше... Вы сами, и без меня знаете, как проводится разведка боем и во что это все "выливается"... Но зачастую, разведки боем не требовалось. Если полковую разведку немцы засекали на "нейтралке", то сразу по нам начинали бить со всех стволов, и артиллерийским разведчикам только оставалось успевать отмечать обнаруженные огневые точки на своих картах. Помню, в середине апреля 1943 года, пошли в поиск, вел нас командир взвода. Заранее хорошо изучили участок, на котором предстояло работать. В полночь выбрались из окопов 2-го батальона. Предполагалось, что будем выходить к своим на рассвете, возможно на участке обороны 1-го батальона. Командир 2-го батальона Сагайда предупредил об этом командиров стрелковых рот. Ночь - хоть глаза выколи, была холодной, ветреной, посыпал мелкий дождик. Перебрались через реку. Вдруг хлестнула внезапная пулеметная очередь, и где-то на правом фланге прогрохотали разрывы выпущенных противником для острастки мин. Прислушались: нет, ничего, вроде тихо. Еще подумали, сегодня поиск будет удачным. Затем дождь прекратился, но ветер задул сильнее. И тут что-то дрогнуло в непроглядном мраке, и раздались выстрелы - один, другой, третий, и разом наперебой застучали пулеметы. В небе над "ничейной" землей стали "лопаться пузыри" осветительных ракет, которые взлетали в воздух беспрерывно. А потом засвистели мины и снаряды, к пулеметчикам присоединилась немецкая артиллерия. Мы застыли на земле, стало ясно, что нас обнаружили, и пытаются отрезать пути отхода. И тут, прикрывая нас, вступила в бой дивизионная артиллерия, заговорили пулеметы по всей линии обороны нашего гвардейского полка, подавляя огневые точки противника. "Языка" мы в тот раз не взяли, но разведка боем получилось очень эффективной." - из воспоминаний разведчика Маликина Л.С.

Поиск заключается в скрытном подходе подразделения (группы) к заранее намеченному и изученному объекту противника, внезапном нападении на него и захвате "языка", документов, образцов вооружения и снаряжения. В период Великой Отечественной войны поиски проводились в различное время суток. При этом характерно, что в первые годы войны поиски проводились, как правило, ночью. В последующем, в связи с переходом противника к системе сплошных траншей, плотно прикрытых значительным количеством инженерных заграждений, а также повышением его бдительности ночью, проведение поисков в ночное время усложнилось.

Начиная с 1943 г. стали в частях РККА широко практиковаться и дневные поиски. Чаще всего они проводились через один - три часа после рассвета. На рассвете и в послеобеденное время бдительность немцев притуплялась, что широко использовалось нашими разведчиками для достижения внезапности действий. В поиск набирались группа захвата и группа обеспечения. Если задание сложное, то могло быть две группы обеспечения. Позже уже стали использовать три группы: нападения, захвата и поддержки. Для проведения поиска назначалось разведывательное или мотострелковое подразделение от отделения до усиленного взвода или группа из специально подобранных военнослужащих. Численность такой группы чаще всего колебалась от 6 до 16 человек.

Кроме того, эффективность поиска зависела от тщательности подготовки действия, тренированности личного состава поисковой группы, смелости и решительности действий разведчиков. Тренировки по рукопашному бою, отработка умения пользоваться ножом, бесшумно перемещаться по лесу и т. д. были обязательными во всех разведгруппах. От всех этих навыков в условиях войны зависела жизнь разведчика, поэтому готовились досконально. Даже опытные разведчики в свободное время продолжали тренироваться, обучая молодых ведению разведки на переднем крае, установлению засад, преодолению препятствий, искусству маскировки, проведению "поиска" и многому другому.

Поиск - это наиболее сложный способ разведки, а в условиях непосредственного соприкосновения с противником, не может быть шаблонным, часто требует проявление разумной инициативы, находчивости и храбрости в сочетании с умелым расчетом. Взять "языка" - это работа разведки в обороне. А при наступлении, например, разведвзвод всегда идет первыми.

"Группе разведчиков во главе с помощником командира взвода 75 гв.орр гв. сержантом Панеждой П.А. было приказано произвести разведку переднего края противника севернее Бородаевки, на правом берегу Днепра.

На рассвете 25 сентября 1943 года на лодке разведчики пересекли реку. Трое суток группа П.А. Панежды совершала рейды в глубину обороны немцев, добывая ценные сведения для командования. За это время через реку переправилась вся разведывательная рота. Разведывательная рота, возглавляемая начальником разведки штаба 72 гв.сд гв. майором Калмыковым Е.И., следом за огненным валом артиллерии подошла к огневым позициям гитлеровцев, забросала их гранатами и захватила плацдарм, после этого началось форсирование Днепра главными силами дивизии".

О трудностях ведения поиска так рассказывал разведчик З. Пилат: "На фронтах были участки, где по три месяца подряд не удавалось взять контрольного пленного в полосе целой армии. Десятки (!) разведгрупп полегли смертью храбрых на нейтралке, но даже солдатскую книжку не удавалось достать с убитого немца. Сотни разведчиков погибли, а результата не было. Здесь уже не офицера "заказывали", а хоть кого-нибудь. И такое бывало..."

Из воспоминаний военврача Гудковой Галины Даниловны "Будут жить!": "В ноябре 1942 из расположения 106-го стрелкового полка вышла в тыл противника для захвата "языка" группа дивизионных разведчиков. Вел ее сам командирразведроты, старший политрук, в сентябре переаттестованный на старшего лейтенанта, Михаил Ефимович Татаринов. Разведчики хорошо изучили передний край обороны противника, все были опытными, физически сильными, не теряющимися в сложной обстановке людьми.

Группа выбралась из окопов 106-го стрелкового полка в двенадцатом часу ночи. Предполагалось, она возвратится не позднее пяти-шести часов утра, и не исключалось, что выходить станет на участке обороны отдельного учебного стрелкового батальона. Капитан Юрков предупредил об этом командиров рот, потребовал быть предельно внимательными и оказать разведчикам, если понадобится, помощь.

Ночь стояла темнющая. Захолодало, с невидимого неба посыпалась крупка, поднялся ветерок: он сек лица и шею. Мы настороженно вслушиваясь в привычные.звуки: шипение взлетевшей неподалеку ракеты, внезапную пулеметную очередь где-то на правом фланге, неожиданный разрыв выпущенных противником для острастки мин. Нет. Ничего. Тихо. Похоже, разведчикам сопутствует удача...

Меня Юрков спросил, все ли имеется на медпункте, чтобы оказать помощь разведчикам и "языку", если тот, на беду, окажется ранен или помят в схватке. Я успокоила комбата: всего хватит.

Надо, чтобы притащенный жив остался, - ответил Юрков. - Сейчас "языки" на вес золота. А пожалуй, и дороже!

Уже дрогнуло что-то в непроглядном мраке, он становился словно жиже, рыхлее, и крупка сыпаться перестала, лишь ветер потянул сильней, когда раздались выстрелы - один, другой, третий, и разом наперебой застучали пулеметы. Выскочив из щели, мы увидели, что в небе над "ничейной землей" лопаются пузыри вражеских ракет, услышали, как начали бить фашистские минометы и орудия, как засвистели мины и снаряды. А ракеты все взлетали и взлетали. Стало светать, лишь тени судорожно метались, напоминая, что день еще не настал. И тут взревели орудия дивизии, вступили в дело пулеметы по всей линии нашей обороны. Мы догадались; разведчики выходят на участке батальона, враг их обнаружил, пытается отрезать, артиллерия дивизии подавляет огневые средства противника, а роты прикрывают отход Татаринова.

Гул выстрелов, грохот разрывов вражеских мин и снарядов стали затихать примерно полчаса спустя. Только наши орудия все еще били да пулеметы не умолкали ни свои, ни чужие. И тут мы различили топот ног, приглушенные, возбужденные голоса.

Тихо, славяне, тихо. Здесь... - услышала я. - Доктор, где вы? Сестричка!

Сюда, сюда! - звала я.

Бойцы подтащили раненого, бережно опустили плащ-палатку с неподвижным телом на землю. Дюжий старшина перевел дыхание:

Доктор, что хотите делайте, только спасите!

Да кто ранен?

Наш командир. Старший лейтенант.

Татаринов?!

По крови на гимнастерке и брюках можно было предположить, что у Татаринова не одно ранение.

Светите!

При свете карманных фонариков расстегнула поясной ремень старшего лейтенанта, приподняла гимнастерку и увидела обширное осколочное ранение живота. Распорола голенища сапог, бриджи. На левой голени множество кровоточащих ран с повреждением костей. На правом бедре - открытый перелом со смещением обломков кости.

Старшина отрывисто бормотал:

- "Языка", сволочь эту, целым доставили. А товарищ старший лейтенант с двумя ребятами последним отползал, прикрывал нас. И немного ведь оставалось!..

Снаряд, мина?

Мина... Будет он жив, доктор?

Татаринов лежал неподвижный, бледный, с осунувшимся лицом. Ступни его обернули фланелевыми портянками, распоротые брюки вместе с сетчатыми шинами прибинтовали к ногам, но укрыть старшего лейтенанта было нечем: плащ-палатка-то греет плохо! Пока оттащат поглубже в тыл, пока дождутся машины, пока отвезут в медсанбат - замерзнет. Не раздумывая, я сняла шинель, укутала Татаринова, а старшине приказала срочно найти какую-нибудь машину.

Позднее рассказали: разведчики не стали ждать прихода машин. Подхватив носилки, отнесли раненого командира в тыл, рассчитывая найти транспорт по дороге, выиграть время. Рассчитали они правильно: отойдя с километр, остановили грузовик, привозивший снаряды на батарею 76-миллиметровых пушек, на нем доставили старшего лейтенанта в медсанбат. Но, увы, поздно. Уже немного оставалось ехать, когда сопровождавшие командира роты бойцы почувствовали - конец. И все же верили, что врачи совершат чудо: сами тащили носилки в операционную палатку, просили прооперировать, спасти...".

Вот пример удачного стремительного поиска. "В ночь с 13 на 14 февраля 1944 г. выполняя боевой приказ командования дивизии по захвату "языка", командир взвода разведки 75 гв. орр гв. лейтенант Златокрыльц Рафаил Израилевич, командуя группой ночного поиска, в районе 800 метров западнее Сосивка, обнаружил группу саперов противника, численностью 8 человек, которые проводили минирование переднего края. Когда группа подошла к немцам на расстояние 100 м. гв. л-нт Златокрыльц быстро принял решение захватить группу немцев в плен. Для этой цели выслал влево группу прикрытия, а сам действовал с группой захвата. Быстро и решительно атаковав группу немцев гв. л-нт Златокрыльц с группой захвата, взял в плен оберефрейтора, а остальных уничтожили. Поставленная задача под командованием командира взвода разведки гв. л-нта Златокрыльца Р.И. была успешно выполнена. Пленный дал ценные сведения".

Засада как способ разведки заключается в заблаговременном и скрытном расположении подразделения (группы) на ожидаемом или вероятном пути движения одиночных военнослужащих или небольших групп противника для внезапного нападения на них с целью захвата пленных, документов, образцов вооружения, боевой техники или снаряжения.

Во время Великой отечественной войны засады устраивались как при подготовке наступления, так и в ходе боевых действий в любое время суток и любую погоду. Места для засад выбирались вблизи троп, дорог, преднамеренно поврежденных линий проводной связи, у источников воды, переправ, мостов, в проходах заграждений, ходах сообщения и других местах. Там где наиболее вероятно появление одиночных солдат (связной, подносчик боеприпасов), офицеров или небольших групп противника, следующих в пешем порядке или на наземных средствах передвижения: подразделения разведки, охранения и т. п.

В зависимости от обстановки засады устраивались на переднем крае противника, перед передним краем наших передовых (охраняющих) подразделений, в расположении своих войск, а также в глубине расположения противника.

"По одному шаблону мы не работали. Могли устроить засаду в немецком ближнем тылу, или перерезать телефонный провод и подождать пока покажется наш "клиент" - связист, идущий на обрыв провода. Маршруты нашего отхода тоже постоянно менялись, немцы тоже не круглые дураки, "котелок" у них варил, дай Бог каждому, выставляли свои засады у кромки берега или прямо на "нейтралке", там не одна разведгруппа в эти капканы попалась" - из воспоминаний разведчика Маликина Л.С.

Засада по сравнению с другими способами разведки имеет ряд преимуществ. Группа, находящаяся в засаде, всегда располагает большими возможностями для внезапного нападения, так как противник, не подозревая об опасности, неожиданно попадает в руки разведчиков и не в состоянии оказать организованного сопротивления. Действуя из укрытия с близкого расстояния, разведчики могут небольшими силами и в короткое время успешно выполнить задачу и нанести противнику потери. В годы Великой Отечественной войны внезапное нападение из засады в большинстве случаев завершалось успешно. Но и этот способ разведки требовал от людей постоянного творчества, изобретательности, дерзания.

"Гвардии старшине Журенкову Д.С., помощнику командира взвода 75 гв.орр, была поставлена задача захватить в ночь с 25 на 26 апреля 1943 г. захватить контрольного пленного в районе с. Безлюдовка (южный выступ Курской дуги). Тщательно подготовив группу захвата и группу поддержки, под прикрытием вечерней темноты разведчики бесшумно переправились через р. Северский Донец. Тщательно расставил группу поддержки гв. ст-на Журенков с группой захвата углубился в тыл противник где организовал засаду. Спустя некоторое время на дороге показалась фигура немца. И как только немец поравнялся с засадой, гв. ст-на Журенков дал сигнал на захват. Обезоружив и захватив немца, под прикрытием группу поддержки разведчики бесшумно отошли и доставили пленного в штаб".

"Заместителю командира 75-ой гв.орр гв. лейтенанту Портнову И.М., 9 мая 1943 г., была поставлена задача по подготовке операции по захвату контрольного пленного в районе населенных пунктов Пристень (9236) и Пуляевка (9432). После двух суток наблюдения за противников и тщательной проработкой схемы действия, в ночь с 11 на 12 мая 1943 г, группа разведчиков скрытно переправилась через Сев. Донец и организовала засаду. На засаду вышло трое немцев, из которых двое было убито, а третий был захвачен и доставлен на нашу территорию".

Из наградного листа на Помощника начальника 2-го отдела штаба 72-й гв. сд - гв. старшего лейтенанта Оглу В.И.: "В период ожесточенных боев в районе реки Сев. Донец тов. Оглу постоянно находился на НП дивизии и в боевых порядках отдельной разведроты.

В период с 5.7 по 15.8.43 г. тов. Оглу бесперебойно организовывал и вел разведку на переднем крае и в глубине обороны противника.

За этот период всеми видами разведки взято 66 человек пленных и ценные документы противника, тем самым своевременно была выявлена группировка и нумерация частей противника перед фронтом нашей дивизии"

Когда фронт не был сплошным, советские соединения и части вели разведку в тылу противника силами разведывательных групп. Если между опорными пунктами немцев имелись значительные промежутки, опытные разведчики незаметно проникали в ближайший тыл врага и успешно решали возложенные на них задачи. Как правило, в тылу солдаты противника более беспечны по сравнению с военнослужащими, находящимися на переднем крае. В тылу чаще можно захватить одиночного солдата или офицера, в то время как на переднем крае каждому солдату или парному дозору, находящемуся в боевом охранении, свои подразделения в любое время могут оказать поддержку огневыми средствами и живой силой. Действуя в тылу противника, разведывательные группы обычно вели разведку наблюдением, налетами, засадами, подслушиванием телефонных переговоров противника, фотографированием, а при благоприятных условиях совершали диверсии.

Обычно таким группам командование ставило следующие задачи: выявление районов сосредоточения войск противника; скрытое наблюдение за дорогами; захват документов у связных: пеших, конных, мотоциклистов и т. д.

Направленные в тыл врага советские разведчики, стремясь выполнить поставленные задачи, обычно не ввязывались в бой с противником, так как он имел численный перевес, и группа могла быть уничтожена. Кроме этого, чтобы и не раскрыть себя.

Из наградного листа на помощника командира взвода 75 гв. орр гв. сержанта Бирюкова Михаила Константиновича: "В ночь с 23.04.1943 г. сержант Бирюков с группой в количестве трех человек выполняя боевую задачу форсируя водный рубеж в районе Безлюдовка (8642) не заметными для противника прошли его оборону, углубились в тыл противника до десяти километров.

Путем скрытого наблюдения установили численность войск противника, расположение войск и его огневые средства. Находясь трое суток в тылу противника поставленную задачу выполнили без единой потери, в предназначенный срок с ценными сведениями о противнике возвратился в часть".

Стараясь остаться незамеченными, разведгруппы обычно передвигались ночью, соблюдая при этом тщательную маскировку, обходя населенные пункты и большие дороги. Действовать в тылу противника весьма сложно - всегда существует опасность встречи с ним, поэтому скрытность и внезапность - важнейшие принципы действий разведгруппы в тылу противника. Эффективность действий разведывательно-диверсионных групп зависела от степени их подготовленности и правильного учёта массы факторов: способа перехода линии фронта, маршрута выхода к объекту, обратного возвращения разведчиков, места расположения группы до момента соединения с нашими войсками и т.п.

Из наградного листа на командира отделения 75 гв.орр гв. сержанта Линника И.М.: "... в течении 6-ти месяцев выполнял боевые задачи по разведки в тылу противника, 7 раз ходил в тыл противника на глубину 15-20 км, командуя группой 4-5 чел. и выполнив задачу возвращался без потерь. Тов. Линник на своем счету имеет 9 пленных.

21.12.44 г. Тов. Линнику была поставлена задача переправиться через р. Ипель, зайти в тыл противника на 12 км с задачей установить наличие танков, артиллерии, инженерных заграждений и на возвратном пути захватить пленного...Тов. Линник возглавляя группу 4 чел. переправился через р. Ипель (ширина которой 1,5 км) и вышел в указанный район. На пути движения и на выбранном им НП в тылу противника, он просматривал каждую лощину, населенные пункты. Установив наличие танков в районе Кюрт Пуста, артиллерии и оборонительные сооружения...

Подойдя к дер. Ковачева, провели разведку деревни и склада, РГ обнаружила окопы противника, где стоял станковый пулемет. Тов. Линник расположил свои силы вблизи ОТ (огневой точки) и сам с разведчиком Непейвода по пластунски пополз к пулеметной точке противника.

Тов. Линник приглушил солдата-пулеметчика прикладом, захватил его в плен со станковым пулеметом и винтовкой, а 3-х солдат забросал гранатами и уничтожил их. Передав пленного и трофеи подбежавшим товарищам, а сам с разведчиком Непейвода прикрывал отход со станкового пулемета захваченного у противника. При отходе РГ противник с флангов открыл сильный пулеметный огонь по РГ. Но тов. Линник подавил огонь противника и юлагополучно вышел к реке Ипель. Пленный и трофеи были доставлены в штаб, чем вскрыли группировку противника".

Такой опыт сразу не появился, поэтому войсковые разведчики, особенно в начале войны, платили за него огромную цену - жизнь.

Активно помогали в проведении разведки и местные жители, партизаны. Так в конце апреля 1943 г. два друга, однофамильца Анохин Александр Яковлевич и Анохин Сергей Леонтьевич добровольно прибыли в часть из истребительного отряда Щебитинского РО НКВД с желанием помочь Красной Армии в проведении разведки в тылу противника. Вплавь переправившись через Сев. Донец незаметно от противника ушли в его тыл. Днем пройдя по намеченным пунктам и выполнив задание вернулись на наш берег. За проявленную выдержку и отвагу два друга были награждены медалями "За боевые заслуги". В дальнейшем остались служить в 75 гв.орр.

Непременное условие успеха любой разведгруппы - это опытность командира-разведчика в организации и проведении разведывательных действий. Такой командир в самой сложной обстановке не растеряется и найдет правильное решение, проявив при этом силу воли, изобретательность и хитрость.

"Командовал взводом пешей разведки офицер, которого все звали по отчеству - Кузьмич, или обращались к нему так - "Т-щ старший лейтенант". Среднего роста, человек безграничной выдержки, был для нас примером в любом бою или в поиске. Обладал сильной волей, к разведчикам относился предельно требовательно. Как и все разведчики, он постоянно находился под гнетом большого физического и нравственного напряжения, но даже смертельно уставший, он возвращался из поисков с прекрасным чувством, обо всем прошедшем говорил с юмором. Подбадривал нас в трудную минуту, понимая, что на войне все наши мучения, страдания и гибель товарищей становятся повседневными, обыденными явлениями, которые постепенно подрывают веру солдата в то, что он может победить и уцелеть. И если Кузьмич видел, что кого -то из нас начинает "клинить", то покрикивал на разведчиков, не подбирая выражений. Но в редкое, для нас, свободное время, Кузьмич был внимательным и участливым, он хорошо знал дорогу к сердцу солдата. Всегда старался нас развеселить, имел неистощимый запас остроумных шуток, побасенок и смешных историй. Он имел непоколебимый авторитет.

Во взводе был свой политрук - разведчик, еврей, лейтенант Илья Соломонович Мельников. Это был настоящий комиссар, который никогда не говорил - "Надо сделать", а постоянно повторял - "Делай как я". Человек очень волевой и смелый. В бою имел безграничную выдержку. Должности помкомвзвода в полковой разведке не было, но эти обязанности исполнял опытнейший разведчик старшина Али Каримович Каримов, которого мы звали Алик. Смелый и грамотный боец, Али Каримов, лично принимал участие в пленении фельдмаршала Паулюса вместе со штабом в Сталинграде. Каримов стал мне кровным братом, и когда меня тяжело ранило - он спас мне жизнь. А руководил работой полковых разведчиков ПНШ по разведке старший лейтенант Куровский Бронислав Иванович, прекрасный человек. Высокий, с отменной выправкой офицер, обладал невероятным терпением и мужеством. Весь полк его ценил и уважал чрезвычайно" - из воспоминаний разведчика Маликина Л.С.

Из наградного листа на Переводчика управления 29-ой стрелковой дивизии техника интенданта 1-го ранга Оглу В.И.: "В декабре месяце 1942 г. неоднократно выползая за передний край линии обороны вел подслушивание, устанавливал нумерацию частей, характер обороны и настроение противника, при этом проявлял мужество и отвагу".

В разведке были свои законы, свои правила. Основной закон - ни в коем случае не оставлять врагу своих раненых и убитых. "Старшина Али Каримов задал мне вопрос - "Железный закон разведчиков знаешь?". И когда я смущенно развел руками, он продолжил - "Сколько ушло, столько и пришло. Своих, ни раненых, ни убитых - врагу не оставляем", - из воспоминаний разведчика Маликина Л.С.

"В ночь с 19 на 20 апреля 1943 года разведывательная группа под командованием гв. мл. лейтенанта Синдюкова Леонида Николаевича, действовала по захвату контрольного пленного в районе ур. Дача Коровинская (южный выступ Курской дуги). Во время переправы через Сев. Донец группа была обнаружена противником и попала в организованную им засаду. Разведчики вынуждены были вступить в рукопашную схватку с превосходящим противником и нанеся ему значительный урон, вынося с поля боя раненых, отошли в полном составе на свою сторону берега".

"Был случай, когда оставили убитого бойца в немецкой траншее, при очень серьезных обстоятельствах. Поиск получился неудачным. В мае сорок третьего, получили задание взять "языка", не считаясь ни с чем. Заранее наметили огневую точку, в которой мы решили сцапать немца. Изучили все подходы. Пошли вдесятером, форсировали реку на лодке. Четверо в группе захвата - Каримов, взводный Кузьмич, я, еще один парнишка, не могу вспомнить фамилию, он к нам совсем недавно прибыл на пополнение. Шесть человек остались в прикрытии. Через немецкую оборону прошли тихо, незамеченными. С тыла подползли к огневой точке. Вблизи обнаружили землянку, о которой мы раньше не знали. Между ними дремал немец за пулеметом МГ-34. Ползком приблизились, и в момент, когда мы встали для последнего рывка к траншее, немец проснулся и мгновенно выпустил по нам очередь. Был тяжело ранен командир взвода и убит разведчик, четвертый в нашей группе. Завязалась перестрелка, я ранил немца, и еще успел бросить гранату в окно землянки, чтобы убить находившихся внутри нее немцев, уже успевших очнуться. Я потянул раненого немца за ноги, предварительно заткнул ему рот кляпом. И тут мы замечаем, что Кузьмич ранен тяжело, сам идти или ползти не может...

Нас в группе захвата осталось только двое, и вынести от второй немецкой траншеи - и тяжело раненого взводного, и раненого немецкого пулеметчика, и убитого товарища - мы физически не могли. Мне пришлось ножом заколоть «языка». Взял у него документы, снял с трупа погоны и пилотку. А противник, сразу после взрыва гранаты и короткой перестрелки, понял, что на их передовой действуют русские разведчики, организовали преследование. Мы, отстреливаясь, стали отходить к группе прикрытия, неся на себе раненого взводного. Убитого разведчика пришлось оставить. Немцы чуть ли не гурьбой кинулись за нами вслед, но тут вступила в бой группа прикрытия и «отсекла» от нас преследователей. Но немцы накрыли всю кромку берега артиллерийским и пулеметным огнем, отрезая нам пути отхода. Группа поддержки переправила нас с раненым на поджидавшей лодке на восточный берег, а потом, продолжая бой, подтянула на тросе лодку назад, и сама переплыла реку на наш берег. Раненого командира сразу отвезли в медсанбат. А по документам и знакам рода войск, снятых с убитого немца, было установлено, что на стороне противника перед нашим полком появилось химическое подразделение» – вспоминает разведчик Маликин Л.С.

Фронтовая войсковая разведка в годы Великой Отечественной войны внесла огромный вклад в успех выполнения многих военных операций.

вХДОЙ РПМЛПЧПК ТБЪЧЕДЛЙ

фЕРМЩН НБКУЛЙН ХФТПН РПМЛПЧПК БДЯАФБОФ ЫФБВУ-ТПФНЙУФТ вХМЗБЛПЧ Й С ЫМЙ ЧДПМШ ДЕТЕЧЕОУЛПК ХМЙГЩ, ПВУХЦДБС РТЕЙНХЭЕУФЧБ УФПСОЛЙ Ч ЛПТРХУОПН ТЕЪЕТЧЕ. лПЗДБ НЩ РПТБЧОСМЙУШ У ВПМШЫПК ИБФПК РПД ЛБНЩЫПЧПК ЛТЩЫЕК, вХМЗБЛПЧ УДЕМБМ РТЙЗМБЫБАЭЙК ЦЕУФ, Й НЩ ОБРТБЧЙМЙУШ Л ЛТЩМШГХ ИБФЩ. оБМЙЮОЙЛЙ ЕЕ ПЛПО Й ЛТХЦЕЧОБС ТЕЪШВБ ЛТЩМШГБ УЙОЕМЙ УЧЕЦЕК ЛТБУЛПК. рЕТЕД ИБФПК ФЕУОЙМУС ДЕУСФПЛ УФБТЩИ ФЕОЙУФЩИ МЙР, Ч ЙИ ФЕОЙ ВЩМЙ ЧЙДОЩ УФПМ Й ДЧЕ УЛБНЕКЛЙ РП УФПТПОБН. чДПМШ ЧУЕК ИБФЩ, ОБ ОЕЧЩУПЛПК ЗТСДЕ, ГЧЕФЩ ЗХУФП РПДОЙНБМЙ УЧПЙ ЪПМПФЩЕ, УЙОЙЕ Й ВЕМЩЕ ЗПМПЧЛЙ.

лПЗДБ НЩ ЧПЫМЙ Ч УЕОЙ, У ОЙЪЕОШЛПК УЛБНЕКЛЙ Х УФЕОЩ ЧУЛПЮЙМ Й ЧЩФСОХМУС ВТБЧЩК УПМДБФ, РП ТПУФХ Й ЧЩРТБЧЛЕ РТБЧПЖМБОЗПЧЩК ЗЧБТДЕКУЛПЗП РПМЛБ. ьФП ВЩМ ЧЕУФПЧПК ЛПНБОДЙТБ РПМЛБ лХТДАНПЧ. ыФБВУ-ТПФНЙУФТ ОЕВТЕЦОП НБИОХМ ТХЛПК Ч УФПТПОХ УПМДБФБ: «чПМШОП, ВТБФЕГ!» — Й ДЕМЙЛБФОП РПУФХЮБМ ЛПУФСЫЛБНЙ УПЗОХФЩИ РБМШГЕЧ РП ДЧЕТЙ, Б ЪБФЕН УМЕЗЛБ РТЙПФЛТЩМ ЕЕ Й УРТПУЙМ:

— тБЪТЕЫЙФЕ ЧПКФЙ, ЧБЫЕ РТЕЧПУИПДЙФЕМШУФЧП?

оЕФПТПРМЙЧБС, НПЭОБС ПЛФБЧБ ВМБЗПДХЫОП ПФЧЕФЙМБ:

— чИПДЙФЕ, ЫФБВУ-ТПФНЙУФТ.

уДЕТЦЙЧБС ЧПМОЕОЙЕ, С ЧУМЕД ЪБ вХМЗБЛПЧЩН ЧПЫЕМ Ч ЛЧБТФЙТХ ЛПНБОДЙТБ РПМЛБ.

зЕОЕТБМ ПФМПЦЙМ Ч УФПТПОХ ЗБЪЕФХ, УОСМ ПЮЛЙ Й ЗТХЪОП РПДОСМУС У ЫЙТПЛПЗП ДЕТЕЧСООПЗП ДЙЧБОБ. с ЧЩУФХРЙМ ЧРЕТЕД Й, ЭЕМЛОХЧ ЫРПТБНЙ, ВПДТП РТПЙЪОЕУ РПМПЦЕООХА ЖПТНХМХ РТЕДУФБЧМЕОЙС.

— ъДТБЧУФЧХКФЕ, РПДРПТХЮЙЛ! — лП НОЕ РТПФСОХМБУШ ЫЙТПЛБС, РПТПУЫБС ТЩЦЙНЙ ЧПМПУБНЙ Й УРМПЫШ РПЛТЩФБС ЧЕУОХЫЛБНЙ ТХЛБ ЛПНБОДЙТБ РПМЛБ.

— ъДТБЧЙС ЦЕМБА, ЧБЫЕ РТЕЧПУИПДЙФЕМШУФЧП!

уДЕМБЧ ЕЭЕ ЫБЗ ЧРЕТЕД Й РПЮФЙФЕМШОП ЗМСДС ОБ ПЛМБДЙУФХА ТЩЦХА ВПТПДХ МПРБФПК, ЪБ ЛПФПТХА НПМПДЩЕ ПЖЙГЕТЩ РТПЪЧБМЙ ЛПНБОДЙТБ РПМЛБ бМЕЛУБОДТПН фТЕФШЙН, С РПЦБМ НСЗЛХА, ФЕРМХА ТХЛХ.

зЕОЕТБМ УОПЧБ УЕМ ОБ ДЙЧБО, ЪБУЛТЙРЕЧЫЙК РПД ЕЗП ФСЦЕУФША, Й РПЛБЪБМ ОБН ЗМБЪБНЙ ОБ ФБВХТЕФЛЙ:

— уБДЙФЕУШ, ЗПУРПДБ!

у НЙОХФХ ДМЙМПУШ НПМЮБОЙЕ. зЕОЕТБМ ТБЪЗМБЦЙЧБМ РТБЧПК ТХЛПК ЗБЪЕФХ Й ЪБДХНЮЙЧП ЗМСДЕМ Ч ПФЛТЩФПЕ ПЛОП ОБ ПЗПТПД, ЗДЕ ТЕЪЧЙМЙУШ Й ЭЕВЕФБМЙ ОЕХЗПНПООЩЕ ЧПТПВШЙ, Б С ТБУУНБФТЙЧБМ ЕЗП НПЭОХА ЖЙЗХТХ Ч ЛЙФЕМЕ У ДЧХНС БЛБДЕНЙЮЕУЛЙНЙ ЪОБЮЛБНЙ ОБ ЗТХДЙ.

— чЩ, ЛПОЕЮОП, ЪОБЕФЕ, РПДРПТХЮЙЛ, — НЕДМЕООП РТПЗПЧПТЙМ, ОБТХЫБС НПМЮБОЙЕ, ЗЕОЕТБМ, — ЮФП ОБ РТПЫМПК ОЕДЕМЕ Ч ОПЮОПК ТБЪЧЕДЛЕ РПЗЙВ ОБЫ ЗЕТПК РПТХЮЙЛ зХУБЛПЧ йЧБО бОДТЕЕЧЙЮ? с ТЕЫЙМ ОБЪОБЮЙФШ ЧБУ ЧНЕУФП РПТХЮЙЛБ зХУБЛПЧБ РПНПЭОЙЛПН ОБЮБМШОЙЛБ ЛПНБОДЩ РЕЫЙИ ТБЪЧЕДЮЙЛПЧ. оБДЕАУШ, ЧЩ ДПЧПМШОЩ?!

дПМЦЕО УПЪОБФШУС, С ВЩМ ЪБУФЙЗОХФ ЧТБУРМПИ Й ОЕ УТБЪХ УНПЗ УПВТБФШУС У НЩУМСНЙ. с — РПНПЭОЙЛ ОБЮБМШОЙЛБ ЛПНБОДЩ РЕЫЙИ ТБЪЧЕДЮЙЛПЧ? рТБЧДБ, НОЕ ОЕПДОПЛТБФОП РТЙИПДЙМПУШ ИПДЙФШ ПФ УЧПЕК ТПФЩ Ч ТБЪЧЕДЛХ. вЩМЙ Й ЛПЕ-ЛБЛЙЕ ТЕЪХМШФБФЩ. оП ОЙЮЕЗП УЕТШЕЪОПЗП, ЮФП ДБЧБМП ВЩ НОЕ РТБЧП УЮЙФБФШ УЕВС УРПУПВОЩН ТБЪЧЕДЮЙЛПН, С ОЙ ТБЪХ ОЕ ДПУФЙЗ. пУПВЕООП НЕОС УНХФЙМП ФП, ЮФП НОЕ РТЕДУФПСМП ЪБНЕОЙФШ ФБЛПЗП ПРЩФОПЗП, ИМБДОПЛТПЧОПЗП, ОБИПДЮЙЧПЗП Ч УБНЩИ ЙУЛМАЮЙФЕМШОЩИ ПВУФПСФЕМШУФЧБИ ТБЪЧЕДЮЙЛБ, ЛБЛЙН ВЩМ РПЛПКОЩК йЧБО бОДТЕЕЧЙЮ. «оЕФ! ьФП НОЕ ОЕ РП УЙМБН, ФПМШЛП ПУТБНМАУШ РПОБРТБУОХ», — ДХНБМ С, Й ТСД ДТХЗЙИ НЩУМЕК Й ПРБУЕОЙК РТПОЕУУС Ч НПЕН ЧППВТБЦЕОЙЙ. мЕЗЛЙК, ОП ЮХЧУФЧЙФЕМШОЩК ФПМЮПЛ МПЛФЕН ЫФБВУ-ТПФНЙУФТБ вХМЗБЛПЧБ ЧЕТОХМ НЕОС Л ДЕКУФЧЙФЕМШОПУФЙ.

— фБЛ ФПЮОП, ЧБЫЕ РТЕЧПУИПДЙФЕМШУФЧП! чЕУШНБ ДПЧПМЕО, — РТПМЕРЕФБМ С, ХДЙЧМССУШ Ч ФП ЦЕ ЧТЕНС: ЛБЛ ЬФП, ЧНЕУФП ФПЗП ЮФПВЩ ЧПЪТБЦБФШ, ОЕНЕДМЕООП УПЗМБУЙМУС.

зЕОЕТБМ РПНПМЮБМ, ЛБЛ ВЩ ПЦЙДБС ПФ НЕОС ЕЭЕ ЮЕЗП-ФП. с ФПЦЕ НПМЮБМ, УПВЙТБСУШ У НЩУМСНЙ Й РПУНБФТЙЧБС ОБ ОЕЗП Й РПМЛПЧПЗП БДЯАФБОФБ, ЧЪЗМСД ЛПФПТПЗП, ЛБЛ НОЕ РПЛБЪБМПУШ, ВЩМ УМЕЗЛБ ХЛПТЙЪОЕООЩК. лПНБОДЙТ РПМЛБ ЫХНОП ЧЪДПИОХМ.

— чПФ Й ПФМЙЮОП, — УЛБЪБМ ПО, — РПЪДТБЧМСА ЧБУ, РПДРПТХЮЙЛ, — С ЧУЛПЮЙМ, — Ч ОПЧПК ДПМЦОПУФЙ. оБДЕАУШ, ЮФП ЮЕУФШ ОБЫЕЗП УМБЧОПЗП РПЗТБОЙЮОПЗП РПМЛБ Й РБНСФШ зХУБЛПЧБ йЧБОБ бОДТЕЕЧЙЮБ ЧЩ ОЕ РПУТБНЙФЕ. нПЦЕФЕ УЕЗПДОС ЦЕ РТЙУФХРЙФШ Л ЙУРПМОЕОЙА ПВСЪБООПУФЕК.

у ЧУРПФЕЧЫЕК ЗПМПЧПК, ОЕ РПНОС, ЮФП ЕЭЕ ПФЧЕЮБМ ЗЕОЕТБМХ, ОБУФХРЙЧ вХМЗБЛПЧХ ОБ ЫРПТЩ Й ЪБВЩЧ ЙЪЧЙОЙФШУС, С ЧЩЫЕМ ЙЪ ИБФЩ. фЙИБС ДЕТЕЧЕОУЛБС ХМЙГБ, ЪБТПУЫБС ФТБЧПК, ВЩМБ ЪБМЙФБ ЧЕУЕМЩН УПМОЕЮОЩН УЧЕФПН. уЙМШОП Й РТЙСФОП РБИМП ФТБЧБНЙ, РПМЕЧЩНЙ ГЧЕФБНЙ Й ПЗПТПДОЩНЙ ТБУФЕОЙСНЙ.

ыФБВУ-ТПФНЙУФТ, ЧЩЫЕДЫЙК ТБОШЫЕ НЕОС, ПУФБОПЧЙМУС. еЗП ЛТБУЙЧПЕ МЙГП ХМЩВБМПУШ, Й ПО ДПВТПДХЫОП ЛТХФЙМ УЧПК РЩЫОЩК, ИПМЕОЩК ХУ.

— оБДЕОШФЕ ЖХТБЦЛХ, РПДРПТХЮЙЛ, — УЛБЪБМ ПО, — Й ХУРПЛПКФЕУШ: УБНПЕ УФТБЫОПЕ НЙОПЧБМП. рТПКДЙФЕ ФЕРЕТШ Л нХТПНГЕЧХ. ъОБЕФЕ, ЗДЕ ЕЗП ОБКФЙ? ч ЛПОГЕ ДЕТЕЧОЙ ЪБ ЫФБВПН РПМЛБ, РП РТБЧПК УФПТПОЕ, ЫБЗБИ ЬФБЛ Ч РСФЙДЕУСФЙ, ЪБ ИБФБНЙ ХЧЙДЙФЕ ПЗТПНОПЕ ТБЪЧЕУЙУФПЕ ДЕТЕЧП, ЕУМЙ ОЕ ПЫЙВБАУШ, ДХВ. оЕДБМЕЛП ПФ ДХВБ УБТБК, Ч ЛПФПТПН Й ЦЙЧЕФ нХТПНГЕЧ. рПЗПЧПТЙФЕ У ОЙН, Б РПФПН — У ВПЗПН, Й ЪБ ДЕМП, — ЪБЛПОЮЙМ ЫФБВУ-ТПФНЙУФТ, ЛТЕРЛП РПЦЙНБС НОЕ ТХЛХ Х ЧИПДБ Ч ЫФБВ РПМЛБ.

нХТПНГЕЧ, У ФПЮЛЙ ЪТЕОЙС НПЙИ ДЧБДГБФЙ ПДОПЗП ЗПДБ, ВЩМ РПЮФЙ РПЦЙМПК ЮЕМПЧЕЛ: ЕНХ ВЩМП ЪБ ФТЙДГБФШ. с ЪОБМ П ОЕН ФПМШЛП ФП, ЮФП ЪОБМЙ ЧУЕ ПЖЙГЕТЩ РПМЛБ. уЩО ЗЕОЕТБМБ, ПЛПОЮЙМ РБЦЕУЛЙК ЛПТРХУ, УМХЦЙМ Ч ЗЧБТДЕКУЛПК ЛБЧБМЕТЙЙ, ПДОБЛП Ч ПЖЙГЕТУЛПК ЦЙЪОЙ ОЕ ОБЫЕМ ХДПЧМЕФЧПТЕОЙС Й, ЧЩКДС Ч ЪБРБУ, РПУФХРЙМ Ч ХОЙЧЕТУЙФЕФ. пФМЙЮОП ПЛПОЮЙЧ ЖЙМПМПЗЙЮЕУЛЙК ЖБЛХМШФЕФ, ПО ВЩМ ПУФБЧМЕО РТЙ ХОЙЧЕТУЙФЕФЕ. рПУМЕ ОЕУЛПМШЛЙИ МЕФ ТБВПФЩ РПМХЮЙМ ХЮЕОХА УФЕРЕОШ. рЕТЕД ОЙН ТБЪЧЕТФЩЧБМБУШ ВХДХЭОПУФШ ХЮЕОПЗП. оП ЧОЕЪБРОП ПО ХЧМЕЛУС ЪБНХЦОЕК ЦЕОЭЙОПК Й ЪБВЩМ ЧУЕ, Ч ФПН ЮЙУМЕ Й ХОЙЧЕТУЙФЕФ. чМАВМЕООЩЕ ХЕИБМЙ ЪБ ЗТБОЙГХ Й РТПЧЕМЙ ФБН ДЧБ У МЙЫОЙН ЗПДБ, РПВЩЧБЧ ОБ ЧУЕИ ЛХТПТФБИ Й ЧП ЧУЕИ РЕТЧПЛМБУУОЩИ ЗПУФЙОЙГБИ еЧТПРЩ. оП ОБ УНЕОХ ВХТОПК УФТБУФЙ РТЙЫМЙ ПФТЕЪЧМЕОЙЕ Й ЕЗП ОЕЙЪВЕЦОЩК УРХФОЙЛ — ПИМБЦДЕОЙЕ. тБУЛБСЧЫБСУС ЦЕОБ ЧЕТОХМБУШ Л НХЦХ Й ДЕФСН, ВЩЧЫЙК ХЮЕОЩК ИБОДТЙМ, РЕТЕЦЙЧБС ХФТБФХ УЧПЙИ ЙММАЪЙК. оБЮБМБУШ ЧПКОБ. лБЛ ПЖЙГЕТ ЪБРБУБ нХТПНГЕЧ ВЩМ РТЙЪЧБО Й РП УПВУФЧЕООПНХ ЦЕМБОЙА РПМХЮЙМ ОБЪОБЮЕОЙЕ Ч РЕИПФХ, Ч ДЕКУФЧХАЭХА БТНЙА. ч ВПСИ ВЩМ ДЧБ ТБЪБ ТБОЕО, ЙЪ ОЙИ ПДЙО ТБЪ ФСЦЕМП, ПФМЙЮЙМУС Й ЙНЕМ НОПЗП ОБЗТБД.

* * *

нХТПНГЕЧ РПМШЪПЧБМУС Ч РПМЛХ ТЕРХФБГЙЕК РТЕЛТБУОПЗП ЛПНБОДЙТБ Й ЪБВПФМЙЧПЗП ИПЪСЙОБ. уФТПЗЙК Й ФТЕВПЧБФЕМШОЩК, ПО ВЩМ УРТБЧЕДМЙЧ Й ЧОЙНБФЕМЕО Л РПДЮЙОЕООЩН, ОЙЛПЗДБ ОЕ РТЙДЙТБМУС Л НЕМПЮБН, ОП Ч ФП ЦЕ ЧТЕНС ПФМЙЮБМУС ОЕРТЕЛМПООПУФША Ч ФПЮОПН ЙУРПМОЕОЙЙ УМХЦВЩ. нХТПНГЕЧ ФБМБОФМЙЧП ПГЕОЙЧБМ НЕУФОПУФШ Й ПФМЙЮОП ЙУРПМШЪПЧБМ ЕЕ ЧПЪНПЦОПУФЙ. пО ЧУЕЗДБ ХНЕМ ОБКФЙ ВМБЗПРТЙСФОЩЕ ХУМПЧЙС ДМС ХУРЕЫОПК ТБЪЧЕДЛЙ ФБН, ЗДЕ ДТХЗЙЕ РТЙИПДЙМЙ Ч ПФЮБСОЙЕ. вМЕУФСЭЙЕ ТЕЪХМШФБФЩ ТБЪЧЕДЩЧБФЕМШОЩИ РПЙУЛПЧ ЕЗП ЛПНБОДЩ УПЪДБМЙ ЕК ЧЩУПЛХА ТЕРХФБГЙА Ч ЛПТРХУЕ Й ДЙЧЙЪЙЙ. оП УБН ОБЮБМШОЙЛ ЛПНБОДЩ ТЕДЛП ЧЩИПДЙМ ЪБ УЧПЙ РТПЧПМПЮОЩЕ ЪБЗТБЦДЕОЙС. оБ УФПТПОЕ РТПФЙЧОЙЛБ ПВЩЮОП ТБВПФБМЙ ЕЗП РПНПЭОЙЛ Й ЧЪЧПДОЩЕ ЛПНБОДЙТЩ. ьФП ОЕ ЪОБЮЙФ, ЮФП нХТПНГЕЧ ОЕ ПФМЙЮБМУС ПФЧБЗПК. рТПУФП ПО ВЩМ ПТЗБОЙЪБФПТ, ТХЛПЧПДЙФЕМШ, ЙУРПМОЙФЕМШУЛЙЕ ЦЕ ПВСЪБООПУФЙ ЕЗП ОЕ РТЙЧМЕЛБМЙ.

чПУУФБОБЧМЙЧБС Ч РБНСФЙ ЧУЕ, ЮФП НОЕ ВЩМП ЙЪЧЕУФОП П нХТПНГЕЧЕ Й ЕЗП ЛПНБОДЕ, С ОЕЪБНЕФОП ДПЫЕМ ДП ПЛТБЙОЩ ДЕТЕЧОЙ. еЭЕ ЙЪДБМЙ ХЧЙДЕМ ДЕКУФЧЙФЕМШОП ПЗТПНОПЕ ДЕТЕЧП У ЫЙТПЛПК ТБЪЧЕУЙУФПК ЛТПОПК; Б ЛПЗДБ РПДПЫЕМ ВМЙЦЕ, ФП ОБЫЕМ Й УБТБК, УМХЦЙЧЫЙК нХТПНГЕЧХ ЛЧБТФЙТПК.

ч ТБУЛТЩФХА РПМПЧЙОХ ЧПТПФ УБТБС ЧЙДОЕМУС РПЛТЩФЩК ЛМЕФЮБФПК УЛБФЕТФША УФПМ. оБ УФПМЕ ЛЙРЕМ НБМЕОШЛЙК СТЛП ОБЮЙЭЕООЩК УБНПЧБТ, УФПСМЙ ФБТЕМЛЙ У УЩТПН Й ИМЕВПН Й ЛТЙОЛБ НПМПЛБ. б ЪБ УФПМПН Ч ФЕОЙ УЙДЕМ УБН нХТПНГЕЧ ВЕЪ ЖТЕОЮБ, Ч ТХВБИЕ У ТБУУФЕЗОХФЩН ЧПТПФПН, ПВОБЦБЧЫЙН ЕЗП РПМОХА ЫЕА.

ыФБВУ-ТПФНЙУФТ ОЕ УФБМ УМХЫБФШ НПЕЗП ПЖЙГЙБМШОПЗП РТЕДУФБЧМЕОЙС.

— дБЧБКФЕ ВЕЪ ГЕТЕНПОЙК, — УЛБЪБМ ПО РТЙСФОЩН ЗМХИПЧБФЩН ВБТЙФПОПН, — Б ФП Й НОЕ РТЙДЕФУС ПДЕЧБФШУС. — хМЩВЛБ ПУЧЕФЙМБ ЕЗП ЧЩТБЪЙФЕМШОПЕ МЙГП У УМЕЗЛБ ЧЪДЕТОХФЩН ОПУПН Й ОЕВПМШЫЙНЙ ФЕНОП-ТЩЦЙНЙ ХУЙЛБНЙ. — рТЙУБЦЙЧБКФЕУШ. тЕЛПНЕОДХА УОСФШ ЗЙНОБУФЕТЛХ — УЕЗПДОС У ХФТБ ЦБТЛП. уПЕДЙОЙН РТЙСФОПЕ У РПМЕЪОЩН: ВХДЕН ЪБЧФТБЛБФШ Й ЪОБЛПНЙФШУС.

с РЩФБМУС ВЩМП УЛБЪБФШ, ЮФП ХЦЕ ЪБЧФТБЛБМ, ОП нХТПНГЕЧ РЕТЕВЙМ НЕОС:

— вТПУШФЕ, ВТПУШФЕ, нЙИБЙМ оЙЛБОПТПЧЙЮ! рП УЕВЕ ЪОБА: Ч ЧБЫЙ ЗПДЩ НПЦОП У БРРЕФЙФПН Й ФТЙ ТБЪБ РПЪБЧФТБЛБФШ.

пФНЕФЙЧ РТП УЕВС, ЮФП ЫФБВУ-ТПФНЙУФТ ЪОБМ НПЕ ЙНС Й ПФЮЕУФЧП, С РТЕЛТБФЙМ ЧПЪТБЦЕОЙС, УЕМ ЪБ УФПМ Й ПУНПФТЕМУС. оХЦОП УЛБЪБФШ, ЮФП оЙЛПМБК рЕФТПЧЙЮ — ФБЛ ЪЧБМЙ ЫФБВУ-ТПФНЙУФТБ — ХУФТПЙМУС ОЕДХТОП. ч УБТБЕ РТПИМБДОП, РТПУФПТОП, РПМХФЕНОП, УПЧУЕН ОЕФ НХИ, ЪЕНМСОПК РПМ ЮЙУФП РПДНЕФЕО Й ХУЩРБО ХЦЕ ОБЮБЧЫЕК ЧСОХФШ ФТБЧПК Й НОПЗПЮЙУМЕООЩНЙ ТПНБЫЛБНЙ. чСОХЭБС ФТБЧБ Й ГЧЕФЩ ОБРПМОСМЙ УБТБК УЧПЕПВТБЪОЩН, ОЙ У ЮЕН ОЕ УТБЧОЙНЩН БТПНБФПН, ТПДОЩН, ВМЙЪЛЙН Й, ЧЕТПСФОП РПЬФПНХ, УМЕЗЛБ ЗТХУФОЩН. уРТБЧБ УФПСМБ РПИПДОБС ЛТПЧБФШ, Х УФЕОЩ УФПМ, УЛПМПЮЕООЩК УПМДБФУЛЙНЙ ТХЛБНЙ, ОБ УФПМЕ — ЛБТФБ, ЛОЙЗЙ, ХУФБЧЩ, Б ФБЛЦЕ ЙЪСЭОПЕ ЪЕТЛБМП, ОЕУЛПМШЛП ЖМБЛПОПЧ Й ЛБЛЙЕ-ФП ЭЕФПЮЛЙ.

— оЕ РТБЧДБ МЙ, ЧЩ ВЩМЙ ХДЙЧМЕОЩ Й ЧБЫЙН УЕЗПДОСЫОЙН ЧЩЪПЧПН Л ЗЕОЕТБМХ Й ТЕЪХМШФБФБНЙ ЬФПЗП РПУЕЭЕОЙС, — РТПДПМЦБМ нХТПНГЕЧ ОБЮБФЩК ТБЪЗПЧПТ. — лБАУШ! чУЕ ВЩМП РПДЗПФПЧМЕОП ОЕ ВЕЪ НПЕЗП ХЮБУФЙС.

фЕН, ЮФП УБН ОБЮБМШОЙЛ ЛПНБОДЩ РЕЫЙИ ТБЪЧЕДЮЙЛПЧ ЫФБВУ-ТПФНЙУФТ нХТПНГЕЧ ЦЕМБМ ЙНЕФШ НЕОС УЧПЙН РПНПЭОЙЛПН, С ВЩМ ХДЙЧМЕО ОЕ НЕОШЫЕ, ЮЕН УБНЙН ОБЪОБЮЕОЙЕН. уМЕДПЧБФЕМШОП, ЧЩВПТ ЛПНБОДЙТБ РПМЛБ ВЩМ РПДУЛБЪБО нХТПНГЕЧЩН УБНПНХ ЗЕОЕТБМХ ЙМЙ ЦЕ ЫФБВУ-ТПФНЙУФТХ вХМЗБЛПЧХ, РТЙОБДМЕЦБЧЫЕНХ Л ЮЙУМХ ОЕНОПЗЙИ ДТХЪЕК нХТПНГЕЧБ. рП ЧУЕК ЧЕТПСФОПУФЙ, ЬФЙ НЩУМЙ ПФТБЪЙМЙУШ ОБ НПЕН МЙГЕ — нХТПНГЕЧ, ВТПУЙЧ ОБ НЕОС УЧПКУФЧЕООЩК ЕНХ ВЩУФТЩК Й ПУФТЩК, ЛБЛ ВЩ ИЧБФБАЭЙК ЧЪЗМСД, РПМПЦЙМ НОЕ ТХЛХ ОБ РМЕЮП Й ДТХЦЕУЛЙ-ХЮБУФМЙЧП УРТПУЙМ:

— нПЦЕФ ВЩФШ, ЧЩ, нЙИБЙМ оЙЛБОПТПЧЙЮ, ЮФП-ОЙВХДШ ЙНЕЕФЕ РТПФЙЧ ОБЪОБЮЕОЙС, ФБЛ ОЕПЦЙДБООП УЧБМЙЧЫЕЗПУС ОБ ЧБЫХ ЗПМПЧХ? уЛБЦЙФЕ ПФЛТПЧЕООП — ЧУЕ ЬФП НПЦОП ЕЭЕ ЙЪНЕОЙФШ.

чУЕЗП ВПМШЫЕ С ВПСМУС, ЛБЛ ВЩ оЙЛПМБК рЕФТПЧЙЮ ОЕ ЪБРПДПЪТЙМ НЕОС Ч ФПН, ЮФП С РПРТПУФХ ЙУРХЗБМУС ПРБУОПК ДПМЦОПУФЙ, ФЕН ВПМЕЕ ЮФП ОБ УБНПН ДЕМЕ ПУПВПК ВПСЪОЙ С ОЕ ЮХЧУФЧПЧБМ, НПЦЕФ ВЩФШ, РПФПНХ, ЮФП ОЕ ВЩМ РПЛБ У ОЕА ДПУФБФПЮОП ИПТПЫП ЪОБЛПН. с УДЕМБМ ОЕПРТЕДЕМЕООЩК ЦЕУФ, ЛПФПТЩК РТЙ ЦЕМБОЙЙ НПЦОП ВЩМП ЙУФПМЛПЧБФШ Й ФБЛ Й ЬФБЛ.

— чЙДЙФЕ МЙ, — РТПДПМЦБМ нХТПНГЕЧ, ПФЛЙОХЧЫЙУШ ОБ УРЙОЛХ ДЕТЕЧЕОУЛПЗП УФХМБ, — С ХЦЕ НЕУСГБ ДЧБ УМЕЦХ ЪБ ЧБЫЕК ТБВПФПК. йЧБО бОДТЕЕЧЙЮ ДПМЦЕО ВЩМ РПКФЙ ОБ ДЕУСФХА ТПФХ, ФБЛ ЛБЛ ЧЩСУОЙМПУШ, ЮФП РПДРПТХЮЙЛ рБИПНПЧ ОЕ ЧЕТОЕФУС Ч РПМЛ — ОПЗХ ЕНХ ЧУЕ-ФБЛЙ РТЙЫМПУШ БНРХФЙТПЧБФШ. цБМШ, ОЕ ДПЦДБМУС йЧБО бОДТЕЕЧЙЮ ОБЪОБЮЕОЙС: ПО ДБЧОП ЧЕДШ ВЩМ РЕТЧЩН ЛБОДЙДБФПН Ч РПМЛХ, ДБ ЧУЕ УБН ПФЛБЪЩЧБМУС. ч РПУМЕДОЕЕ ЦЕ ЧТЕНС ЪДПТПЧШЕ УФБМП ЕНХ ЙЪНЕОСФШ, ПО Й УПЗМБУЙМУС. й ЧПФ ФБЛПЕ ОЕУЮБУФШЕ! — нХТПНГЕЧ ЧЪДПИОХМ Й РТПДПМЦБМ: — с ЙОФЕТЕУПЧБМУС ЧБНЙ Й ТСДПН ДТХЗЙИ ПЖЙГЕТПЧ. чЩ ОБЙВПМЕЕ РТЙЗМСОХМЙУШ НОЕ. ыФБВУ-ТПФНЙУФТ вХМЗБЛПЧ, ЛПЗДБ ЧУФБМ ЧПРТПУ П ЛБОДЙДБФЕ ОБ НЕУФП йЧБОБ бОДТЕЕЧЙЮБ, ДПМПЦЙМ ЗЕОЕТБМХ П НПЕН ЧЩВПТЕ.

— зПУРПДЙО ТПФНЙУФТ, Б ОЕ ПЫЙВМЙУШ МЙ ЧЩ?

— рПЮЕНХ?

— с ЮФП-ФП ОЕ ЪБНЕЮБА Х УЕВС УРПУПВОПУФЕК ТБЪЧЕДЮЙЛБ. б ВТБФШУС ЪБ ФБЛПЕ ПФЧЕФУФЧЕООПЕ ДЕМП, ОЕ ЙНЕС ОЕПВИПДЙНЩИ ЛБЮЕУФЧ, РП-НПЕНХ, ОЕМШЪС: Й УБН ПУТБНЙЫШУС Й ДТХЗЙИ РПДЧЕДЕЫШ.

— оЕФ, нЙИБЙМ оЙЛБОПТПЧЙЮ! ьФП ЕЭЕ ОЕ РТЙЮЙОБ ДМС ЧБЫЙИ УПНОЕОЙК. лБЮЕУФЧБ ТБЪЧЕДЮЙЛБ Х ЧБУ, ОЕУПНОЕООП, ЕУФШ. ъБ ЬФП С НПЗХ РПТХЮЙФШУС. чЕДШ С ОБВМАДБМ ЪБ ЧБЫЕК ТБВПФПК. й ЙОФЕТЕУПЧБМУС С, ЛПОЕЮОП, ОЕ ФЕН, ЛБЛ Ч ЧБЫЕК ТПФЕ ИПТПЫП ЛПФЕМЛЙ ЮЙУФСФ. б УРПУПВОПУФЙ ТБЪЧЕДЮЙЛБ Ч ВПМШЫЙОУФЧЕ УМХЮБЕЧ ДЕМП ОБЦЙЧОПЕ. зМБЧОПЕ — ЬФП ЙОФЕТЕУ Л ТБВПФЕ ТБЪЧЕДЮЙЛБ. еУМЙ ВЩФШ ЧРПМОЕ ПФЛТПЧЕООЩН, нЙИБЙМ оЙЛБОПТПЧЙЮ, ЙНЕООП ЬФПФ ЧБЫ ЙОФЕТЕУ Й РТЙЧМЕЛБЕФ НЕОС. тЕЪХМШФБФЩ ЧЩ ЙНЕМЙ ПВЕЭБАЭЙЕ. пДОЙН УМПЧПН, С ФЧЕТДП ХЧЕТЕО Ч ВЕЪПЫЙВПЮОПУФЙ НПЕЗП ЧЩВПТБ.

юФП С НПЗ ЧПЪТБЪЙФШ оЙЛПМБА рЕФТПЧЙЮХ? уЛБЪБФШ ЕНХ, ЮФП ЧЕУШ НПК ЙОФЕТЕУ Л ТБЪЧЕДЛЕ ВЩМ УМЕДУФЧЙЕН УЛХЛЙ, ТЕЪХМШФБФПН ПВЭЕЗП ЧЩОХЦДЕООПЗП ВЕЪДЕМШС ПЛПРОПК ЧПКОЩ, УФТЕНМЕОЙЕН РПФТБФЙФШ ЛХДБ-ОЙВХДШ ЙЪВЩФПЛ УЧПЕК ОЕ ОБИПДСЭЕК РТЙНЕОЕОЙС ЬОЕТЗЙЙ? лБТФЩ НЕОС НБМП РТЙЧМЕЛБМЙ, С ОЕ ЮХЧУФЧПЧБМ, ЛБЛ НОПЗЙЕ НПЙ ФПЧБТЙЭЙ, УЧСЭЕООПЗП ФТЕРЕФБ, ЛПЗДБ ДЕТЦБМ ЙИ Ч УЧПЙИ ТХЛБИ. тБЪЧМЕЮЕОЙС Ч ПЛТЕУФОЩИ НЕУФЕЮЛБИ Й ЗПТПДЛБИ, ДП ЛПФПТЩИ ФБЛ ПИПЮЙ ВЩМЙ НОПЗЙЕ УЛХЮБАЭЙЕ ПЖЙГЕТЩ, ОЕ УПЧРБДБМЙ У НПЙНЙ РПОСФЙСНЙ ПВ ЬМЕНЕОФБТОПК ЬФЙЛЕ. юФЕОЙЕ Ч ЛПОГЕ ЛПОГПЧ ФПЦЕ ОБЮБМП РТЙЕДБФШУС. оЕЧПМШОП ЧУФБЧБМ ЧПРТПУ, ЛХДБ УЕВС ДЕЧБФШ? пУФБЧБМПУШ ПДОП — ТБЪЧЕДЛБ: ЙОФЕТЕУОП, ТПНБОФЙЛБ, НПЦОП ЙУРЩФБФШ, ОБ ЮФП ФЩ УРПУПВЕО. оП ОЕ НПЗ ЦЕ С ЧП ЧУЕН ЬФПН УПЪОБФШУС оЙЛПМБА рЕФТПЧЙЮХ?

чЩУПЛЙК ИХДПК УПМДБФ У РЫЕОЙЮОЩНЙ ТХУУЛЙНЙ ХУБНЙ ОБ ДМЙООПОПУПН РТПДПМЗПЧБФПН МЙГЕ ЧОЕУ ВПМШЫХА УЛПЧПТПДХ У ЧПТЮБЭЕК Й ВТЩЪЗБАЭЕК СЙЮОЙГЕК. бТПНБФ ХЧСДБАЭЕК ФТБЧЩ Й ГЧЕФПЧ ВЩУФТП ЧЩФЕУОЙМУС ЪЕНОЩН ЪБРБИПН БРРЕФЙФОПЗП ВМАДБ.

— оХ ЧПФ Й ЗЧПЪДШ ОБЫЕЗП ЪБЧФТБЛБ, — ДПЧПМШОП РТПЗПЧПТЙМ нХТПНГЕЧ, ОБРПМОСС СЙЮОЙГЕК ФБТЕМЛХ Й УФБЧС ЕЕ РЕТЕДП НОПК. — чПЪДБДЙН ДПМЦОПЕ ЕУМЙ ОЕ ЙУЛХУУФЧХ, ФП УФБТБОЙСН рПОЕДЕМШОЙЛПЧБ, — ЛЙЧОХМ ПО ОБ УПМДБФБ, РТЙОЕУЫЕЗП СЙЮОЙГХ Й ХЦЕ ЧЩИПДЙЧЫЕЗП ЙЪ УБТБС. — пВТБФЙФЕ ОБ ОЕЗП ЧОЙНБОЙЕ: НПМЮБМЙЧ, БЛЛХТБФЕО, ЛБЛ ИПТПЫБС ИПЪСКЛБ. дМС НЕОС ЦЕ ПО ОЕ ФПМШЛП УПМДБФ, ОЙЦОЙК ЮЙО, Б ЧЕТОЩК Й РТЕДБООЩК ДТХЗ: Ч ВПА РПД лТЕЧП ЧЩФБЭЙМ НЕОС ЙЪ УХЭЕЗП БДБ, ЕНХ С ПВСЪБО УЧПЕК ЦЙЪОША. б РПУМЕ ЬФПЗП УОПЧБ РПЫЕМ ОБ РПМЕ ВПС, ЧЩОЕУ ЕЭЕ ЫЕУФШ ТБОЕОЩИ Й, ОБЛПОЕГ, УБН ВЩМ ФСЦЕМП ТБОЕО Ч РТБЧХА ОПЗХ ЧЩЫЕ ЛПМЕОБ Й Ч РМЕЮП У РЕТЕМПНПН ЛМАЮЙГЩ. пДОБЛП УХНЕМ РЕТЕЧСЪБФШ УЕВС Й ДПВТБФШУС ДП ЖЕМШДЫЕТБ. рПОЕДЕМШОЙЛПЧ — зЕПТЗЙЕЧУЛЙК ЛБЧБМЕТ, ОП Л УФТПА ХЦЕ ОЕРТЙЗПДЕО. нПЗХ ЧБУ ХЧЕТЙФШ, ЮФП Ч УБНХА ЗХЭХ ВПС ПО ЫЕМ ОЕ ТБДЙ РПДЧЙЗБ, Б РПФПНХ ЮФП «ЦБМЕМ УПМДБФ», ЛБЛ ПО ЬФП ПВЯСУОСЕФ. ьФП ЮХДЕУОПЕ УЧПКУФЧП ТХУУЛПК ДХЫЙ, — У ВПМШЫПК УЕТШЕЪОПУФША ЪБЛПОЮЙМ оЙЛПМБК рЕФТПЧЙЮ.

рТПЧЕДС У нХТПНГЕЧЩН ВПМШЫЕ ЮБУБ Ч ЦЙЧПК, ОЕРТЙОХЦДЕООПК ВЕУЕДЕ, С РПЮЕТРОХМ ПЮЕОШ НОПЗП. чП-РЕТЧЩИ, С ХВЕДЙМУС, ЮФП РТБЧЩ ВЩМЙ ПЖЙГЕТЩ, ПФЪЩЧБЧЫЙЕУС П нХТПНГЕЧЕ ЛБЛ ПВ ПЮЕОШ ХНОПН, ЪОБАЭЕН Й ЧЩУПЛППВТБЪПЧБООПН ЮЕМПЧЕЛЕ. лТБФЛП, СУОП Й ПУФТПХНОП ПЮЕТФЙМ ПО НОЕ НПЙ ВХДХЭЙЕ ПВСЪБООПУФЙ Й ТБВПФХ ТБЪЧЕДЮЙЛПЧ Ч ГЕМПН. с РПОСМ, ЮФП ТБЪЧЕДЛБ — ЬФП ДБМЕЛП ОЕ ФЕ РТЙНЙФЙЧОЩЕ ДЕКУФЧЙС, ЛПФПТЩЕ Й С ОЕПДОПЛТБФОП ПТЗБОЙЪПЧЩЧБМ Й РТПЧПДЙМ, Б ОЕЮФП ЧЩУЫЕЕ, ЮФП ТБЪЧЕДЛБ — ЬФП ЙУЛХУУФЧП, ФТЕВХАЭЕЕ МАВЧЙ Л ОЕНХ Й, ЕУМЙ НПЦОП ФБЛ ЧЩТБЪЙФШУС, ЧДПИОПЧЕОЙС, Б ЗМБЧОПЕ — ОЕРТЕТЩЧОПК, ОБРТСЦЕООПК, РТПДХНБООПК Й ФЭБФЕМШОП ПТЗБОЙЪПЧБООПК ТБВПФЩ.

— нОПЗЙЕ ДХНБАФ, ЮФП ХУРЕИЙ ОБЫЕК ЛПНБОДЩ — ЬФП УЮБУФШЕ нХТПНГЕЧБ, — ТБЪДХНЮЙЧП ЗПЧПТЙМ оЙЛПМБК рЕФТПЧЙЮ. — ьФП ДБМЕЛП ОЕ ФБЛ. чПЪШНЙФЕ ДМС РТЙНЕТБ ДЕМП ОБ чЕДШНЕ, РТЙФПЛЕ эБТЩ. чП ЧУЕН ЛПТРХУЕ ОЕ ВЩМП РМЕООЩИ ХЦЕ У НЕУСГ, Б НЩ ЧЪСМЙ ХОФЕТ-ПЖЙГЕТБ Й УПМДБФБ. зПЧПТСФ, ЧЕЪЕФ нХТПНГЕЧХ. оЕ УРПТА — Й ХДБЮБ ЕУФШ. оП ТБВПФБМЙ НЩ ОБД ЬФЙН ДЕМПН ОЕ РПЛМБДБС ТХЛ. йЧБО бОДТЕЕЧЙЮ Й бОЙУЙНПЧ, ЛПНБОДЙТ РЕТЧПЗП ЧЪЧПДБ, ФТЙ ОПЮЙ Й ФТЙ ДОС — ЬФП РТЙ ФЕРЕТЕЫОЕК-ФП ЦБТЕ! — РТПМЕЦБМЙ РПД РТПЧПМПЛБНЙ ОЕНГЕЧ. б УЛПМШЛП ЧБТЙБОФПЧ НЩ ТБЪПВТБМЙ! уЛПМШЛП ФТЕОЙТПЧПЛ РТПЧЕМЙ! пВБ ВЕТЕЗБ чЕДШНЩ РТСНП-ФБЛЙ ТХЛБНЙ ПВЫБТЙМЙ. лПНБОДБ ТБВПФБМБ ЛБЦДХА ОПЮШ. оЕФ! хДБЮБ ХДБЮЕК, Б ТБВПФБ ПУФБЕФУС ТБВПФПК. йМЙ ДТХЗПК РТЙНЕТ. тБЪЧЕ МЕЗЛПЕ ДЕМП РПДПВТБФШ МАДЕК Й РПДЗПФПЧЙФШ ЙИ? — ЪБДХЫЕЧОП РТПДПМЦБМ ЫФБВУ-ТПФНЙУФТ. — чЕДШ ЧЩ УБНЙ ЪОБЕФЕ, ЮФП ЛБЦДЩК ЮЕМПЧЕЛ ЙНЕЕФ УПВУФЧЕООЩЕ, РТЙУХЭЙЕ ФПМШЛП ЕНХ ЮЕТФЩ ИБТБЛФЕТБ. пДЙО ЗПТСЮ Й ВЩУФТ, ДТХЗПК УРПЛПЕО Й НЕДМЙФЕМЕО. х ПДОПЗП РТЕЛТБУОПЕ ЪТЕОЙЕ, ОП НЕДЧЕЦШС РПУФХРШ, ДТХЗПК ИПДЙФ ОЕУМЩЫОП, ЛБЛ ЛПЫЛБ, ОП ЙЪМЙЫОЕ ПУФПТПЦЕО. чУЕИ ОБДП ЙЪХЮЙФШ, РТБЧЙМШОП ЙУРПМШЪПЧБФШ ЙИ ЛБЮЕУФЧБ, УЗМБДЙФШ ОЕДПУФБФЛЙ Й УДЕМБФШ ДЕКУФЧЙФЕМШОЩНЙ ТБЪЧЕДЮЙЛБНЙ. чЩ РПУНПФТЙФЕ ЛПНБОДХ ФЕРЕТШ: НПМПДЕГ Л НПМПДГХ, ПФВПТОЩЕ МАДЙ. вПМШЫЙОУФЧП ЙЪ ОЙИ ОЕ РТПУФП УПМДБФЩ Й ХОФЕТ-ПЖЙГЕТЩ, Б НБУФЕТБ УЧПЕЗП ДЕМБ, ЧЙТФХПЪЩ. дБ УБНЙ ХЪОБЕФЕ Й УПЗМБУЙФЕУШ УП НОПК. б ЧЕДШ ДМС ФПЗП ЮФПВЩ ПОЙ УФБМЙ ФБЛЙНЙ, РПЛПКОЩК йЧБО бОДТЕЕЧЙЮ, жЕДПТПЧ — ЖЕМШДЖЕВЕМШ, ЧУЕ ЧЪЧПДОЩЕ ЛПНБОДЙТЩ Й ПФДЕМЕООЩЕ ТБВПФБМЙ Й ТБВПФБАФ ОБД ОЙНЙ, НПЦОП УЛБЪБФШ, ДЕООП Й ОПЭОП, ХНЕМП Й ФЕТРЕМЙЧП.

уМХЫБС нХТПНГЕЧБ, ТБУУЛБЪЩЧБАЭЕЗП П УЧПЙИ ТБЪЧЕДЮЙЛБИ, С ДХНБМ: «оЕ ФПМШЛП ЧБЫ РПНПЭОЙЛ, ЖЕМШДЖЕВЕМШ Й ХОФЕТ-ПЖЙГЕТЩ НОПЗП УЙМ Й ХНЕОЙС ЧМПЦЙМЙ Ч РПДЗПФПЧЛХ ЛПНБОДЩ, ОП, ЛБЛ ЧЙДОП, Й ЧЩ УБНЙ, ЗПУРПДЙО ТПФНЙУФТ». пУПВЕООБС ЮЕТФБ оЙЛПМБС рЕФТПЧЙЮБ ВТПУЙМБУШ НОЕ Ч ЗМБЪБ: ЮХЧУФЧПЧБМПУШ, ЮФП ПО МАВЙФ УЧПЙИ ТБЪЧЕДЮЙЛПЧ, ЗПЧПТЙФ ПО П ОЙИ, ЛБЛ РТБЧЙМП, ФЕРМП Й НСЗЛП.

лПОЮЙМУС ЪБФСОХЧЫЙКУС ЪБЧФТБЛ. рТПЧПЦБС НЕОС, нХТПНГЕЧ ЧЩЫЕМ ОБ ХМЙГХ Й, РТПЭБСУШ, УЛБЪБМ ЛБЛ ВЩ НЕЦДХ РТПЮЙН:

— чЩ, ВЩФШ НПЦЕФ, УЕЗПДОС Й РЕТЕВЕТЕФЕУШ?

с ЧЪЗМСОХМ ОБ ОЕЗП У ОЕЛПФПТЩН ХДЙЧМЕОЙЕН: ЛХДБ РЕТЕВЕТХУШ? с ЕЭЕ ОЕ ХУРЕМ Й РПДХНБФШ П ОПЧПК ЛЧБТФЙТЕ, Б ВБФБМШПО-ФП ОБЫ УФПСМ Ч ДТХЗПК ДЕТЕЧОЕ, ЧЕТУФБИ Ч ЮЕФЩТЕИ ПФ ЫФБВБ РПМЛБ.

— с РТЙУНПФТЕМ ЧБН УБТБК ОЕ ИХЦЕ НПЕЗП Й РПЮФЙ ТСДПН УП НОПК, — РТПДПМЦБМ оЙЛПМБК рЕФТПЧЙЮ, — ДБ ЧПФ ПО! ъБКДЕН РПУНПФТЙН.

уБТБК ДЕКУФЧЙФЕМШОП ПЛБЪБМУС ПФМЙЮОЩК. ч ОЕН УФПСМЙ ДЧБ УФПМБ УПМДБФУЛПК ТБВПФЩ, РПМ ВЩМ РПУЩРБО УЧЕЦЙН РЕУЛПН, РП ЛПФПТПНХ ОБВТПУБОБ ФТБЧБ У РПМЕЧЩНЙ ГЧЕФБНЙ. уПЪОБАУШ: С ВЩМ ФТПОХФ.

с ЫЕМ Л УЕВЕ Ч ВБФБМШПО, ТБЪДХНЩЧБС П РТПЙУЫЕУФЧЙСИ ДОС Й ЧУЕЗП ВПМШЫЕ П нХТПНГЕЧЕ: НОЕ ПЮЕОШ РТЙЫЕМУС РП УЕТДГХ НПК ОПЧЩК ОБЮБМШОЙЛ, ТБВПФБФШ У ОЙН, ЛБЪБМПУШ НОЕ, ВХДЕФ МЕЗЛП.

уП УМЕДХАЭЕЗП ДОС С ЧЛМАЮЙМУС ЧП ЧУЕ ЪБОСФЙС ЛПНБОДЩ, УФБМ РТЙУНБФТЙЧБФШУС ЛП ЧУЕНХ ДМС НЕОС ОПЧПНХ. ч УПФОЕ С УБН РПУФПСООП ЪБОЙНБМУС У УПМДБФБНЙ. вПМШЫЕК ЮБУФША ЬФП ВЩМП ЙЪХЮЕОЙЕ ПТХЦЙС Й РТЙЕНПЧ РПМШЪПЧБОЙС ЙН, ДЕКУФЧЙС ЫФЩЛПН, РЕТЕВЕЦЛЙ, УФТПЕЧБС РПДЗПФПЧЛБ Й ЧОХФТЕООСС УМХЦВБ. уФТЕМСМЙ НЩ ТЕДЛП Й ЧУЕЗДБ ОБ ЛПТПФЛЙИ УФТЕМШВЙЭБИ. нОПЗП ЪБОСФЙК РТПЧПДЙМПУШ Ч УПУФБЧЕ ЧЪЧПДБ Й ПФДЕМЕОЙС. зМБЧОПК ЖЙЗХТПК Ч ПВХЮЕОЙЙ ВЩМ ХОФЕТ-ПЖЙГЕТ. нОПЗЙЕ ЙЪ ОЙИ Ч УЧПЕН НБУЫФБВЕ ВЩМЙ ОЕРМПИЙНЙ НЕФПДЙУФБНЙ, ЪБОСФЙС РТПЧПДЙМЙ ХЧЕТЕООП, ЙОФЕТЕУОП Й РПХЮЙФЕМШОП. нЩ, НПМПДЩЕ ПЖЙГЕТЩ, ПЛПОЮЙЧЫЙЕ ФТЕИ-ЮЕФЩТЕИНЕУСЮОЩК ЛХТУ Ч ЧПЕООПН ХЮЙМЙЭЕ ЙМЙ ЫЛПМЕ РТБРПТЭЙЛПЧ, ПУПВЕООП ЕУМЙ ТБОШЫЕ ОЕ УМХЦЙМЙ Ч БТНЙЙ, ВЩМЙ Ч УТБЧОЕОЙЙ У ОЙНЙ НМБДЕОГБНЙ Й ХЮЙМЙУШ Х ОЙИ ЙУЛХУУФЧХ ПВХЮБФШ. с РПМБЗБМ, ЮФП Ч ЛПНБОДЕ ТБЪЧЕДЮЙЛПЧ УПДЕТЦБОЙЕ ЪБОСФЙК ВХДЕФ РПИПЦЕ ОБ ФП, Л ЮЕНХ РТЙЧЩЛ Ч УПФОЕ, Й ПЫЙВУС. ъДЕУШ ПВХЮЕОЙЕ Ч УПУФБЧЕ ЧЪЧПДБ РПЮФЙ ОЕ РТПЧПДЙМПУШ, Б ХРПТ ДЕМБМУС ОБ ФЭБФЕМШОХА ЧЩХЮЛХ ПФДЕМШОПЗП УПМДБФБ Й ОЕВПМШЫПК ЗТХРРЩ РТЙНЕОЙФЕМШОП Л ФЕН ЪБДБЮБН, ЛПФПТЩЕ РТЕДУФПСМП ТЕЫБФШ ЛПНБОДЕ ТБЪЧЕДЮЙЛПЧ.

ъДЕУШ ЧРЕТЧЩЕ С ХЧЙДЕМ ОБУФПСЭХА НБУЛЙТПЧЛХ: НЕУФОПУФШ ВЩМБ ПЮЕОШ ХДБЮОП ЪБНБУЛЙТПЧБОБ, ЕУФЕУФЧЕООП ЧЩЗМСДЕМЙ РОЙ, ЛХЮЙ ЛПТСЗ, УЛТЩЧБСУШ ЪБ ЛПФПТЩНЙ, ЧЕМ ОБВМАДЕОЙЕ ТБЪЧЕДЮЙЛ. йОПЗДБ УПМДБФ РП ИПДХ ЪБОСФЙК Й УБН РТЕЧТБЭБМУС Ч ЛХУФ. оЕУЛПМШЛП ТБЪ С ВЩМ ОЕНБМП УНХЭЕО, ОБФБМЛЙЧБСУШ ЙМЙ ОБУФХРБС ОБ ЪБНБУЛЙТПЧБЧЫЙИУС ТБЪЧЕДЮЙЛПЧ.

пФДЕМШОЩЕ УПМДБФЩ Й ЗТХРРЩ ФТЕОЙТПЧБМЙУШ Ч РЕТЕДЧЙЦЕОЙЙ Ч ТПУФ, ОБ ЮЕФЧЕТЕОШЛБИ Й РПМЪЛПН, ДПВЙЧБСУШ РПМОПК ВЕЪЪЧХЮОПУФЙ ДЧЙЦЕОЙС. б ДЧЙЗБФШУС РТЙИПДЙМПУШ РП РПМА, ВПМПФГХ, ПРХЫЛЕ МЕУБ, ЛХУФБТОЙЛХ. оЕЛПФПТЩЕ ТБЪЧЕДЮЙЛЙ ДЕКУФЧЙФЕМШОП ДПУФЙЗМЙ Ч ЬФПН ДЕМЕ ВПМШЫПЗП ЙУЛХУУФЧБ Й ВЕУЫХНОП УЛПМШЪЙМЙ, ЛБЛ ЪНЕЙ. с ОЙЮЕЗП ОЕ УМЩЫБМ, ЛПЗДБ ХНЕМЩК УПМДБФ ЫЕМ ЗЙВЛЙН ЫБЗПН ЙМЙ РПМЪ. пО УЛТЩЧБМУС Ч ЛХУФБТОЙЛЕ, Й ОЙ ПДОБ ЧЕФЛБ ОЕ ЫЕМПИОХМБУШ ЪБ ОЙН.

пУПВПЕ ЧОЙНБОЙЕ ХДЕМСМПУШ ХНЕОЙА РТПОЙЛБФШ УЛЧПЪШ РТПЧПМПЮОЩЕ ЪБЗТБЦДЕОЙС. пВЩЮОП РТПЧПМПЮОЩЕ РПМС ОЕНГЕЧ ВЩМЙ ЗМХВЙОПК Ч ФТЙДГБФШ Й ВПМЕЕ ЛПМШЕЧ, ЛПОЕЮОП ОБ ПФЧЕФУФЧЕООЩИ ХЮБУФЛБИ. рП ЙНЕЧЫЙНУС УЧЕДЕОЙСН, ОЕНГЩ, ПРБУБСУШ ОБЫЕЗП РТПТЩЧБ, РПУФТПЙМЙ РПД вБТБОПЧЙЮБНЙ РТПЧПМПЮОЩЕ РПМС ЗМХВЙОПК Ч УФП У МЙЫОЙН ЛПМШЕЧ. чП ЧУСЛПН УМХЮБЕ, РТПЧПМПЮОЩЕ ЪБЗТБЦДЕОЙС ВЩМЙ ОБЫЙНЙ ЪМЕКЫЙНЙ ЧТБЗБНЙ, РТЕПДПМЕОЙЕ ЙИ РТЕДУФБЧМСМП УПВПК ФТХДОПЕ ДЕМП, ФТЕВПЧБЧЫЕЕ ХНЕОЙС, ИМБДОПЛТПЧЙС Й ЧТЕНЕОЙ. ъБДБЮБ ФТЕОЙТПЧПЛ УПУФПСМБ Ч ФПН, ЮФПВЩ РТЕПДПМЕФШ РТПЧПМПЮОЩЕ ЪБЗТБЦДЕОЙС ЪБДБООПК ЗМХВЙОЩ Ч ОБЙНЕОШЫЕЕ ЧТЕНС ОЕЪБЧЙУЙНП ПФ ЮЙУМБ ТБЪТЕЪПЧ. рП УДЕМБООПНХ РТПИПДХ ЗТХРРБ ТБЪЧЕДЮЙЛПЧ ДПМЦОБ ВЩМБ ВЩУФТП РТПКФЙ ЙМЙ РТПРПМЪФЙ ЧРЕТЕД Й ЧПЪЧТБФЙФШУС У РМЕООЩН.

хРТБЦОЕОЙС Ч ЪБИЧБФЕ РМЕООПЗП ФБЛЦЕ РТЙЧМЕЛМЙ НПЕ ЧОЙНБОЙЕ. ьФХ ЪБДБЮХ ПВЩЮОП ЧЩРПМОСМЙ ФТЙ ТБЪЧЕДЮЙЛБ: ДЧПЕ ПВИПДЙМЙ У ЖМБОЗПЧ РХОЛФ, ЗДЕ ТБУРПМБЗБМУС ОЕРТЙСФЕМШУЛЙК ОБВМАДБФЕМШОЩК РПУФ, Б ФТЕФЙК РПДЛТБДЩЧБМУС Л ОЕНХ У ФЩМБ. жМБОЗПЧЩЕ ТБЪЧЕДЮЙЛЙ РТЙЛТЩЧБМЙ ЪБИЧБФЩЧБАЭЕЗП Й РТЕЗТБЦДБМЙ ОБВМАДБФЕМА РХФШ Л ВЕЗУФЧХ, ЕУМЙ ЪБИЧБФ УТБЪХ ОЕ ХДБЧБМУС. рП ЪОБЛХ ЛПНБОДЙТБ ПФДЕМЕОЙС ТБЪЧЕДЮЙЛЙ ВЕУЫХНОП РТПДЧЙЗБМЙУШ ЧРЕТЕД, Й ЮЕТЕЪ ОЕУЛПМШЛП НЙОХФ ПДЙО ЙЪ ОЙИ, РТЩЗОХЧ ЛБЛ ЛПЫЛБ ОБ ЮХЮЕМП, УИЧБФЩЧБМ ЕЗП ЪБ ЗПТМП Й ПРТПЛЙДЩЧБМ ОБ ЪЕНМА. жМБОЗПЧЩЕ ТБЪЧЕДЮЙЛЙ ОЕНЕДМЕООП РТЙИПДЙМЙ ОБ РПНПЭШ: ЮХЮЕМП НЗОПЧЕООП ПЛБЪЩЧБМПУШ У ЪБВЙФЩН ЛМСРПН ТФПН Й УЧСЪБООЩНЙ ТХЛБНЙ. рПУМЕ ЙЪХЮЕОЙС ОЕУЛПМШЛЙИ ДТХЗЙИ ЧБТЙБОФПЧ РТПЧПДЙМПУШ ОЕЮФП ЧТПДЕ ЪБЮЕФОПЗП ЪБОСФЙС, Ч ЛПФПТПН ОЕРТЙСФЕМШУЛПЗП ОБВМАДБФЕМС ЙЪПВТБЦБМ ПДЙО ЙЪ УПМДБФ, РТБЧДБ У ОЕВПМШЫПК ПИПФПК.

вПМШЫПЕ ЧРЕЮБФМЕОЙЕ РТПЙЪЧЕМЙ ОБ НЕОС ВЩУФТПФБ, ЮЕФЛПУФШ Й ТЕЫЙФЕМШОПУФШ ДЕКУФЧЙК ТБЪЧЕДЮЙЛПЧ, Б ФБЛЦЕ УЙМБ Й УФТЕНЙФЕМШОПУФШ, У ЛПФПТЩНЙ ПОЙ, ЧПЪЧТБЭБСУШ У РПЙУЛБ, ЧЕМЙ ХРЙТБЧЫЕЗПУС РМЕООПЗП. рПДПВОЩЕ ЪБОСФЙС РТПЧПДЙМЙУШ УРЕТЧБ ДОЕН, Б РПУМЕ ФПЗП ЛБЛ ТБЪЧЕДЮЙЛЙ ПУЧБЙЧБМЙУШ УП УЧПЙНЙ ПВСЪБООПУФСНЙ, ФТЕОЙТПЧЛЙ ЫМЙ ОПЮША, ЮФП, ЛУФБФЙ УЛБЪБФШ, С ЧЙДЕМ ЧРЕТЧЩЕ.

нЕФПД ПВХЮЕОЙС ВЩМ ДМС НЕОС ОПЧЩН Й ПЮЕОШ ЙОФЕТЕУОЩН. фБЛ, ОБРТЙНЕТ, ЪБОСФЙЕ РП ЪБИЧБФХ РМЕООПЗП ТБЪВЙЧБМПУШ ОБ ФТЙ ЮБУФЙ. уРЕТЧБ ЙЪХЮБМЙУШ ДЧЙЦЕОЙЕ Л НЕУФХ ТБУРПМПЦЕОЙС ОЕРТЙСФЕМШУЛПЗП РПУФБ Й УРПУПВЩ РТЙЛТЩФЙС ДЧЙЦЕОЙС. ч ЬФХ ЮБУФШ ЪБОСФЙС ЧИПДЙМЙ ЧУЕ ЧЙДЩ РЕТЕДЧЙЦЕОЙС: РТЕПДПМЕОЙЕ РТПЧПМПЛ, РТЙЛТЩФЙЕ ПЗОЕН, ЪБОСФЙЕ ЙУИПДОПЗП РПМПЦЕОЙС ДМС ЪБИЧБФБ РМЕООПЗП. ъБФЕН ЙЪХЮБМУС УБНЩК ЪБИЧБФ ОЕРТЙСФЕМШУЛПЗП ОБВМАДБФЕМС. лПЗДБ ТБЪЧЕДЮЙЛЙ Ч ДПУФБФПЮОПК УФЕРЕОЙ ПЧМБДЕЧБМЙ ЧУЕН ЬФЙН, ПФТБВБФЩЧБМПУШ ЧПЪЧТБЭЕОЙЕ У РМЕООЩН: РТПИПД РТПЧПМПЮОЩИ ЪБЗТБЦДЕОЙК, РТЙЛТЩФЙЕ ПФИПДБ, ДЧЙЦЕОЙЕ Л УЧПЕНХ ТБУРПМПЦЕОЙА, ЧЩОПУ ТБОЕОЩИ.

лБЦДБС ЮБУФШ ЪБОСФЙС ТБЪХЮЙЧБМБУШ ПФДЕМШОП, Б ЪБФЕН ЧУЕ ЪБОСФЙЕ ОЕУЛПМШЛП ТБЪ ЧЩРПМОСМПУШ ГЕМЙЛПН. оХЦОП УЛБЪБФШ, ЮФП ОБ ФТЕОЙТПЧЛХ Й РПДТПВОПЕ ХУЧПЕОЙЕ ЙЪХЮБЕНПЗП ЧТЕНЕОЙ ОЕ ЦБМЕМЙ, ОЕ ФПТПРЙМЙУШ, ТБВПФБМЙ ПУОПЧБФЕМШОП Й ПУНЩУМЕООП. ч ТЕЪХМШФБФЕ ЧУЕ ЙУРПМОЙФЕМЙ ОЕ ФПМШЛП ПФМЙЮОП ЪОБМЙ УЧПЙ ЪБДБЮЙ, ОП Й ХЧЕТЕООП ЧЩРПМОСМЙ ЙИ. тБЪЧЕДЮЙЛБН, РПДЗПФПЧМЕООЩН ФБЛЙН НЕФПДПН, ЛПОЕЮОП, ВЩМЙ ОЕ УФТБЫОЩ МАВЩЕ УМХЮБКОПУФЙ. лПНБОДЙТЩ ПФДЕМЕОЙК, ОБ НПК ЧЪЗМСД, ИПТПЫП ЧМБДЕМЙ УЧПЙН ДЕМПН, ЪБОСФЙС ЧЕМЙ ФПМЛПЧП, ОЕ ЗПТСЮБУШ, ВЕЪ ТХЗБОЙ, ФЕТРЕМЙЧП РПЧФПТСС ХРТБЦОЕОЙЕ, ПУПВЕООП У ФЕНЙ, ЛПНХ ПОП ОЕ УПЧУЕН ХДБЧБМПУШ.

рТПЫМП ОЕУЛПМШЛП ДОЕК НПЕЗП РТЕВЩЧБОЙС Ч ЛПНБОДЕ. с РПЪОБЛПНЙМУС У УПДЕТЦБОЙЕН Й НЕФПДЙЛПК РПДЗПФПЧЛЙ, ВЩФПН Й ЪБДБЮБНЙ ТБЪЧЕДЮЙЛПЧ. ыФБВУ-ТПФНЙУФТ нХТПНГЕЧ РТЙЗМБУЙМ НЕОС Л УЕВЕ.

— чБН, ЛПОЕЮОП, ЙЪЧЕУФОП, — ОБЮБМ ПО, — ТБУРПМПЦЕОЙЕ РТПФЙЧОЙЛБ ОБ ХЮБУФЛЕ, ЛПФПТЩК ОБЫ РПМЛ ЪБОЙНБМ РЕТЕД ЧЩИПДПН Ч ЛПТРХУОПК ТЕЪЕТЧ. оБУЛПМШЛП С РПНОА, ЧБЫБ ТПФБ УФПСМБ РТПФЙЧ вПМШЫПЗП пВЪЙТБ. уЛБЦЙФЕ, ЧЩ СУОП РТЕДУФБЧМСЕФЕ УЕВЕ, ОХ, УЛБЦЕН, УЙУФЕНХ ПЗОС РТПФЙЧОЙЛБ, РХОЛФЩ ТБУРПМПЦЕОЙС ЕЗП ОБВМАДБФЕМЕК Ч РЕТЧПК ФТБОЫЕЕ?

с ДПМЦЕО ВЩМ РТЙЪОБФШУС, ЮФП ЬФЙ ЧПРТПУЩ ДМС НЕОС ОЕ УПЧУЕН СУОЩ. фПЗДБ нХТПНГЕЧ ДПУФБМ ЙЪ УЧПЕЗП ЮЕНПДБОБ ВПМШЫХА РБРЛХ Й ЧЩОХМ ПФФХДБ ЛБТФХ:

— чПФ РПУНПФТЙФЕ, ЛБЛ ЧЩЗМСДЙФ РТПФЙЧОЙЛ У ОБЫЕК ФПЮЛЙ ЪТЕОЙС.

ьФП ВЩМБ ФБЛБС ЦЕ ЛБТФБ, ЛБЛЙНЙ РПМШЪПЧБМЙУШ ЧУЕ ПЖЙГЕТЩ РПМЛБ, Й С Ч ФПН ЮЙУМЕ. оП ЛБЛБС ПЗТПНОБС ТБЪОЙГБ НЕЦДХ НПЕК ЛБТФПК, ОЕ ЙНЕАЭЕК ОЙЛБЛЙИ ЪОБЛПЧ, ЛТПНЕ ХЮБУФЛПЧ ПЛПРПЧ РТПФЙЧОЙЛБ ДБ ОЕУЛПМШЛЙИ ПТЙЕОФЙТПЧ, Й ЛБТФПК нХТПНГЕЧБ, РТЕДУФБЧМСАЭЕК ФЭБФЕМШОХА ТБЪТБВПФЛХ ВПМШЫПЗП НБФЕТЙБМБ. юЕН ДПМШЫЕ С ЕЕ ТБУУНБФТЙЧБМ, ФЕН ВПМШЫЕ ЧЩТБУФБМП НПЕ ХЧБЦЕОЙЕ Л УПУФБЧЙФЕМСН ЛБТФЩ. рПЪЙГЙЙ РТПФЙЧОЙЛБ, ЕЗП УЙУФЕНБ ПЗОС, ПИТБОЕОЙЕ, ТБУРПМПЦЕОЙЕ ЛТХРОЩИ РПДТБЪДЕМЕОЙК, ВМЙОДБЦЙ УПМДБФ, БТФЙММЕТЙКУЛЙЕ ОБВМАДБФЕМШОЩЕ РХОЛФЩ, НЕУФОЩЕ РТЕДНЕФЩ ДП ЛПМПДГЕЧ ЧЛМАЮЙФЕМШОП — ЧУЕ ВЩМП ОБОЕУЕОП ОБ ЛБТФХ, ЧУЕ СУОП РТЕДУФБМП РЕТЕД НПЙНЙ ЗМБЪБНЙ. лБТФБ ЦЙМБ, Й РТПФЙЧОЙЛ ЧЩЗМСДЕМ ОБ ОЕК ОЕ ФХНБООП, ЛБЛ ОБ НПЕК ЛБТФЕ, Б ВЩМ РПОСФЕО Й РТПУФ. с ЧЙДЕМ ОБ ЛБТФЕ ОЕНГЕЧ Ч ЙИ ДЕСФЕМШОПУФЙ Й РПОЙНБМ, ЮФП НПЦЕФ ЗТПЪЙФШ ОБН У ЙИ УФПТПОЩ.

нХТПНГЕЧ ХМЩВБМУС, ОБВМАДБС ЪБ НОПК.

— б ФЕРЕТШ ЧЪЗМСОЙФЕ ОБ ЬФП, — Й ПО ТБЪЧЕТОХМ ВПМШЫПК МЙУФ РМПФОПК ВХНБЗЙ — РМБО Ч НБУЫФБВЕ ДЧХИУПФ ЫБЗПЧ Ч ДАКНЕ, УОСФЩК У ФПМШЛП ЮФП ТБУУНПФТЕООПК НОПК ЛБТФЩ. ч ДПРПМОЕОЙЕ Л ДБООЩН, ХЦЕ ЙНЕЧЫЙНУС ОБ ЛБТФЕ, ОБ РМБОЕ ВЩМЙ НОПЗПЮЙУМЕООЩЕ МПЦВЙОЛЙ, ПЛПРЮЙЛЙ Й РТПЮЙЕ РПДТПВОПУФЙ НЕУФОПУФЙ, ФБЛ ОЕПВИПДЙНЩЕ ТБЪЧЕДЮЙЛБН.

— оЕ ДХНБКФЕ, ЮФП ЬФП ФПМШЛП НПС ТБВПФБ, — УЛБЪБМ оЙЛПМБК рЕФТПЧЙЮ. — рТБЧДБ, ЧУС ЛПНБОДБ ЪБФТБФЙМБ ОЕНБМП ФТХДБ ОБ УВПТ НБФЕТЙБМБ, ОП ЬФП ОЕ ЧУЕ. оБМЙЮЙЕН ЬФПК ДЕКУФЧЙФЕМШОП ПФМЙЮОПК УИЕНЩ НЩ ПВСЪБОЩ ТБВПФЕ ЫФБВУ-ТПФНЙУФТБ вХМЗБЛПЧБ, ЕЗП ЬОЕТЗЙЙ, ХНХ Й ЪОБОЙСН. оЕ ХДЙЧМСКФЕУШ! оБЫ РПМЛПЧПК БДЯАФБОФ ОЕ ФПМШЛП ХНЕЕФ РПЛТХЮЙЧБФШ УЧПЙ ЛТБУЙЧЩЕ ХУЩ. ьФП ЙУЛМАЮЙФЕМШОП ДЕМШОЩК, ФБМБОФМЙЧЩК Й ТБВПФПУРПУПВОЩК ПЖЙГЕТ, Л ФПНХ ЦЕ УЛТПНОЩК Й ОЕУРПУПВОЩК ЛЙЮЙФШУС УЧПЕК ТБВПФПК. с ИПЮХ ПВТБФЙФШ ЧБЫЕ ЧОЙНБОЙЕ ОБ ОЕЛПФПТЩЕ ДЕФБМЙ УИЕНЩ, ЙОФЕТЕУОЩЕ ЗМБЧОЩН ПВТБЪПН У ФПЮЛЙ ЪТЕОЙС ОБЫЕК УРЕГЙБМШОПУФЙ. оБЮОЕН У РПДУФХРПЧ Л РТПФЙЧОЙЛХ. чПФ РТПИПДЩ Ч ОБЫЙИ РТПЧПМПЮОЩИ ЪБЗТБЦДЕОЙСИ. чЙДЙФЕ, ОЕЛПФПТЩЕ ЙЪ ОЙИ ЙНЕАФ ЛТБУОЩЕ ЮЕТФПЮЛЙ? ьФЙ РТПИПДЩ ПВОБТХЦЕОЩ ОЕНГБНЙ Й РТЙУФТЕМСОЩ. рПЬФПНХ НЩ ОЕ РПМШЪХЕНУС ЙНЙ. чПФ РТПИПДЩ Ч ОБЫЙИ РТПЧПМПЛБИ, ПФНЕЮЕООЩЕ ЪЕМЕОЩНЙ ЫФТЙИБНЙ: ПОЙ ЪБЛТЩФЩ УЧЕТИХ, Ч ОЙИ НПЦОП РТПИПДЙФШ ФПМШЛП РПМЪЛПН. ч РТПУФТБОУФЧЕ НЕЦДХ ОБЫЙНЙ РТПЧПМПЛБНЙ Й РТПЧПМПЛБНЙ ОЕНГЕЧ ЧЩ ЧЙДЙФЕ ТСД ЛТХЦЛПЧ Й ЛТЕУФЙЛПЧ ЦЕМФПЗП ГЧЕФБ. ьФП РПДЗПФПЧМЕООЩЕ Й ЕУФЕУФЧЕООЩЕ ХЛТЩФЙС, ЗДЕ НПЦОП РЕТЕЦДБФШ ПЗПОШ РТПФЙЧОЙЛБ. лТХЦПЛ ПВПЪОБЮБЕФ, ЛТПНЕ ФПЗП, ХДПВОЩК ОБВМАДБФЕМШОЩК РХОЛФ. фЕРЕТШ УНПФТЙФЕ ОБ РТПЧПМПЛЙ РТПФЙЧОЙЛБ. рТПИПДЩ Ч ОЙИ ПВПЪОБЮЕОЩ ФПЦЕ ЛТБУОЩНЙ ЮЕТФПЮЛБНЙ, ФБЛ ЛБЛ ОЕНГЩ ИПТПЫП РТЙЛТЩЧБАФ ЙИ РХМЕНЕФОЩН ПЗОЕН. б ЧПФ ЬФЙ УФТЕМЛЙ Ч ПЛПРБИ ПВПЪОБЮБАФ ДЕКУФЧХАЭЙЕ РХМЕНЕФЩ, РХОЛФЙТОЩЕ ЦЕ УФТЕМЛЙ, ЙДХЭЙЕ ПФ ОЙИ, — РТЙНЕТОЩЕ УЕЛФПТБ ПВУФТЕМБ. пВТБФЙФЕ ЧОЙНБОЙЕ: ОЕЛПФПТЩЕ ТБКПОЩ НЕЦДХ ОБЫЙНЙ Й ОЕНЕГЛЙНЙ ПЛПРБНЙ ЪБЫФТЙИПЧБОЩ. ъДЕУШ ПВЩЮОП ОБВМАДБМУС ОБЙВПМЕЕ УЙМШОЩК РЕТЕЛТЕУФОЩК РХМЕНЕФОЩК ПЗПОШ Й ЪБЗТБДЙФЕМШОЩК ПЗПОШ НЙОПНЕФПЧ.

ыБЗ ЪБ ЫБЗПН нХТПНГЕЧ РПУМЕДПЧБФЕМШОП, УП УЧПКУФЧЕООПК ЕНХ ОЕФПТПРМЙЧПУФША Й НЕФПДЙЮОПУФША ТБУЛТЩМ ЧУА ЙЪПВТБЦЕООХА ОБ ЛБТФЕ ПТЗБОЙЪБГЙА ОЕНЕГЛПК ПВПТПОЩ, Й ПОБ ПФЮЕФМЙЧП ПФТБЪЙМБУШ Ч НПЕН УПЪОБОЙЙ.

— лПЗДБ ОБЫ РПМЛ ЪБКНЕФ УЧПЙ РПЪЙГЙЙ, НЩ УХНЕЕН НОПЗПЕ ЙЪ ФПЗП, ЮФП ЪБОЕУЕОП ОБ ЛБТФХ, РТПЧЕТЙФШ, — ЗПЧПТЙМ ЫФБВУ-ТПФНЙУФТ.

— б ТБЪЧЕ ЪБ ЬФП ЧТЕНС ОЙЮФП ОЕ ЙЪНЕОЙФУС? — УРТПУЙМ С.

— еДЧБ МЙ. рТПЧЕТСФШ, ЛПОЕЮОП, ВХДЕН. оП ЧУЕ ЦЕ УЕТШЕЪОЩИ ЙЪНЕОЕОЙК С ОЕ ПЦЙДБА, ФБЛ ЛБЛ ОЕНГЩ ВПМШЫЙЕ МАВЙФЕМЙ УПИТБОСФШ ХУФБОПЧЙЧЫХАУС УЙУФЕНХ. нЩ ХВЕДЙМЙУШ, Й ОЕ ТБЪ, ЮФП ПТЗБОЙЪБГЙС ПВПТПОЩ, ЧРМПФШ ДП ОБВМАДБФЕМШОЩИ РПУФПЧ Й РХФЕК ДЧЙЦЕОЙС РБФТХМЕК, Х ОЙИ ХУФБОБЧМЙЧБЕФУС ТБЪ Й ОБЧУЕЗДБ Й УПВМАДБЕФУС РХОЛФХБМШОП. дПУФБФПЮОП УЛБЪБФШ, ЮФП НЕУФБ, ЗДЕ НЩ ЪБИЧБФЩЧБМЙ ЮБУПЧЩИ Й ОБВМАДБФЕМЕК, ОЕНГЩ ПУФБЧЙМЙ ВЕЪ ЙЪНЕОЕОЙС, ТБЪЧЕ ЮФП ХУЙМЙМЙ ЛПЕ-ЗДЕ РТПЧПМПЛЙ ДБ ДЙУФБОГЙПООЩИ ПЗОЕК ДПВБЧЙМЙ. фП ЦЕ ПУФБМПУШ Й Ч ПФОПЫЕОЙЙ НБТЫТХФПЧ РБФТХМЕК. ч ПВЭЕН, ОЕНГЩ ФТХДОП РЕТЕУФТБЙЧБАФУС Й РТЕДРПЮЙФБАФ ПУФБЧБФШУС ОБ УХЭЕУФЧХАЭЕК ПТЗБОЙЪБГЙЙ.

дЕУСФШ ДОЕК РТПЧЕМ С Ч ЛПНБОДЕ, ОБВМАДБС ЪБОСФЙС Й ЙЪХЮБС ТБЪМЙЮОЩЕ РТЙЕНЩ Й УОПТПЧЛЙ, ЛПФПТЩНЙ ФБЛ УМБЧЙМЙУШ ТБЪЧЕДЮЙЛЙ нХТПНГЕЧБ. уБН оЙЛПМБК рЕФТПЧЙЮ РПЮФЙ ОЕЪБНЕФОП, Ч РПТСДЛЕ ПВЩЮОЩИ, ЛБЛ ВЩ ОЙ Л ЮЕНХ ОЕ ПВСЪЩЧБАЭЙИ ВЕУЕД ОЕ ФПМШЛП ЧЧЕМ НЕОС Ч ЛХТУ ЧУЕИ ЪБДБЮ, ЧЩРПМОСЕНЩИ ТБЪЧЕДЮЙЛБНЙ, РПЛБЪБМ ТБЪНБИ ЙИ ТБВПФЩ, ОП Й РПУЧСФЙМ ЧП ЧУЕ ФПОЛПУФЙ ЬФПЗП УМПЦОПЗП Й ПФЧЕФУФЧЕООПЗП ДЕМБ. нОЕ ПУФБЧБМПУШ МЙЫШ ЪБРПНЙОБФШ, ЙЪХЮБФШ Й ТБЪДХНЩЧБФШ ОБД НБУУПК ОПЧЩИ ЧРЕЮБФМЕОЙК. чНЕУФЕ У ФЕН Й ПФЧЕФУФЧЕООПУФШ ЪБ ЧЩРПМОСЕНХА ТБВПФХ, ПРБУОПУФЙ, ЧПЪОЙЛБАЭЙЕ ЧП ЧУЕИ УМХЮБСИ ВПЕЧЩИ ДЕКУФЧЙК ТБЪЧЕДЮЙЛПЧ, — ЧУЕ ЬФП УФБМП ЪОБЮЙФЕМШОП СУОЕК ДМС НЕОС, ЮЕН ВЩМП ТБОШЫЕ.

лБЛ-ФП Ч ПДОПК ЙЪ ВЕУЕД нХТПНГЕЧ УЛБЪБМ:

— с ДХНБА, ЧЩ ОБ УЧПЕК РТБЛФЙЛЕ ХВЕДЙМЙУШ, ЮФП ДБМЕЛП ОЕ ЛБЦДЩК ЮЕМПЧЕЛ НПЦЕФ ВЩФШ ТБЪЧЕДЮЙЛПН, ИПФС ВЩ ПО ВЩМ ВЕУУФТБЫЕО, МПЧПЛ, УЙМЕО, ЙНЕМ ИПТПЫП ТБЪЧЙФЩК УМХИ Й ПФМЙЮОПЕ ЪТЕОЙЕ. ч ОБЮБМЕ ТБВПФЩ Ч ТБЪЧЕДЛЕ НОЕ ЛБЪБМПУШ, ЮФП ФБЛ ОБЪЩЧБЕНЩЕ «МЙИЙЕ ТЕВСФБ» ОБЙВПМЕЕ РПДИПДСФ ДМС ТБЪЧЕДЛЙ. чУЛПТЕ НОЕ, ПДОБЛП, РТЙЫМПУШ ПФЛБЪБФШУС ПФ ЬФПЗП НОЕОЙС, ФБЛ ЛБЛ С ДПТПЗП РПРМБФЙМУС ЪБ ОЕЗП РПФЕТЕК ОЕУЛПМШЛЙИ РТЕЛТБУОЩИ МАДЕК. у ФПК РПТЩ С ПЮЕОШ ОЕДПЧЕТЮЙЧП ПФОПЫХУШ Л «МЙИЙН ТЕВСФБН». юЕМПЧЕЛ, УФТЕНСЭЙКУС РПМХЮЙФШ ОБЗТБДХ Й ТБДЙ ЬФПЗП ЗПФПЧЩК ЙДФЙ ОБ УБНЩЕ ТЙУЛПЧБООЩЕ ДЕМБ, МАВЙФЕМШ УЙМШОЩИ ПЭХЭЕОЙК, ФЕРЕТШ ОЕ ОБИПДЙФ НЕУФБ Ч ОБЫЕК ЛПНБОДЕ. фБЛЙЕ МАДЙ РП УЧПЕНХ ИБТБЛФЕТХ ОЕУРПУПВОЩ Л ДМЙФЕМШОПК Й УЛХЮОПК ТБВПФЕ РП ПЧМБДЕОЙА ФЕИОЙЮЕУЛЙН НБУФЕТУФЧПН. пОЙ УЛМПООЩ Л ЫХНОЩН РТЕДРТЙСФЙСН, ЬЖЖЕЛФБН, Л РПЪБН. оХ Б У ФБЛЙНЙ ЛБЮЕУФЧБНЙ ТБЪЧЕДЮЙЛПН ВЩФШ ОЕМШЪС.

— рПЪЧПМШФЕ, оЙЛПМБК рЕФТПЧЙЮ, — ОЕ УПЗМБУЙМУС С, — ОП ЧЕДШ ВЕУУФТБЫЙЕ, ДЕТЪПУФШ, ТЙУЛ, ВЕУЫБВБЫОБС ХДБМШ — ЧУЕ ЬФЙ ЛБЮЕУФЧБ ОЕПВИПДЙНЩ ТБЪЧЕДЮЙЛХ. чПЪШНЙФЕ ИПФС ВЩ ЙУФПТЙЮЕУЛЙЕ РТЙНЕТЩ: уЕУМБЧЙО, жЙЗОЕТ, дБЧЩДПЧ Ч пФЕЮЕУФЧЕООПК ЧПКОЕ ДЧЕОБДГБФПЗП ЗПДБ, НБФТПУ лПЫЛБ Ч уЕЧБУФПРПМШУЛХА ПВПТПОХ, ДЕКУФЧЙС ОБЫЙИ РМБУФХОПЧ-ЛБЧЛБЪГЕЧ. чЕЪДЕ ДЕТЪПУФШ, ТЙУЛ, ЙУЛМАЮЙФЕМШОПЕ ВЕУУФТБЫЙЕ. лБЛПК ЦЕ УНЩУМ МАДЕК, ПФНЕЮЕООЩИ ФБЛЙНЙ ДБТБНЙ РТЙТПДЩ, ЪБНЕОСФШ ФЙИЙНЙ, УЛТПНОЩНЙ ТБВПФСЗБНЙ? оБ ПДОПК ФЕИОЙЛЕ ЧЩРПМОЕОЙС РТЙЕНПЧ ДБМЕЛП ОЕ ХЕДЕЫШ. уРПУПВОПУФШ ДЕТЪБФШ, ЧУЕ УФБЧЙФШ ОБ ЛБТФХ — ЬФП МХЮЫЙЕ УФПТПОЩ ЮЕМПЧЕЮЕУЛПЗП ДХИБ.

нХТПНГЕЧ, УМХЫБС НПА ЗПТСЮХА ТЕЮШ, УРПЛПКОП ЛХТЙМ, ОЕФПТПРМЙЧП РТЙИМЕВЩЧБС УЧПК МАВЙНЩК ОБРЙФПЛ — ЛТЕРЛЙК БТПНБФОЩК ЮБК, Й ТБУУНБФТЙЧБМ ФП НБУУЙЧОЩК УЕТЕВТСОЩК РПДУФБЛБООЙЛ ЪБНЩУМПЧБФПК ТБВПФЩ, ФП, РПДОЙНБС РПДУФБЛБООЙЛ Л ЗМБЪБН, — ГЧЕФ УБНПЗП ЮБС, ОП ПУФБЧБМУС УЕТШЕЪЕО.

— чЙДЙФЕ МЙ, — ДБЧ НОЕ ЪБЛПОЮЙФШ, ЧУЕ ФБЛ ЦЕ ОЕ ФПТПРСУШ РТПДПМЦБМ ПО, — ОЕ ЧУСЛЙК ТЙУЛ ИПТПЫ Й ПРТБЧДБО. с ОЕ ПФТЙГБА ДПРХУФЙНПУФШ ТЙУЛБ, ОП ВЕУЫБВБЫОБС ХДБМШ, ЛБЛ ЧЩ ПРТЕДЕМЙМЙ ОЕЛПФПТЩЕ ЛБЮЕУФЧБ, ОЕПВИПДЙНЩЕ ТБЪЧЕДЮЙЛХ, Ч ВПМШЫЙОУФЧЕ УМХЮБЕЧ РТПУФПЕ ВЕЪТБУУХДУФЧП. тБЪЧЕДЮЙЛХ ОХЦОП ЙНЕФШ ЗПТСЮЕЕ УЕТДГЕ, Ч ЬФПН С РПМОПУФША УПЗМБУЕО У ЧБНЙ, ОП ОБТСДХ У ЗПТСЮЙН УЕТДГЕН ЕНХ ОХЦОБ ИПМПДОБС ЗПМПЧБ. фПЗДБ Й ЗПТСЮЕЕ УЕТДГЕ ДПМШЫЕ ВХДЕФ ВЙФШУС Ч ПФЧБЦОПК ЗТХДЙ. лТПНЕ ФПЗП, УРПУПВОПУФШ ЧУЕ УФБЧЙФШ ОБ ЛБТФХ — РПМШЪХАУШ ЧБЫЙН ЧЩТБЦЕОЙЕН, нЙИБЙМ оЙЛБОПТПЧЙЮ, — УПЧУЕН ОЕ ЙНЕЕФ ГЕООПУФЙ Ч НПЙИ ЗМБЪБИ. чЩ ЙЪЧЙОЙФЕ НЕОС Й ОЕ ПВЙЦБКФЕУШ, ОП Ч ЧБЫЙИ УМПЧБИ ЪЧХЮЙФ ПФЛТЩФБС ЧЕТБ Ч РТЕДПРТЕДЕМЕОЙЕ, ЛБЛПК-ФП ЖБФБМЙЪН У РТЙНЕУША ЖЙМПУПЖЙЙ ДТБЗХОУЛПЗП ЛБРЙФБОБ, ФБЛ ИПТПЫП УИЧБЮЕООПК мЕТНПОФПЧЩН Ч «зЕТПЕ ОБЫЕЗП ЧТЕНЕОЙ» — «оБФХТБ ДХТБ, УХДШВБ ЙОДЕКЛБ, Б ЦЙЪОШ ЛПРЕКЛБ». у НПЕК ФПЮЛЙ ЪТЕОЙС, ЬФП ПЮЕОШ УМБВБС ЖЙМПУПЖЙС, ЗПЧПТСЭБС П МЕОЙЧПН, ОЕТБЪЧЙФПН ХНЕ. дБ Й ЦЙЪОШ ОЕ ФБЛБС РМПИБС ЧЕЭШ, ЮФПВЩ ОЙЭЕОУЛЙ ПГЕОЙЧБФШ ЕЕ ЛПРЕКЛПК. б Ч ОБЫЙИ ДЕКУФЧЙСИ ОБЫБ УПВУФЧЕООБС ЦЙЪОШ ЧУЕЗДБ УЧСЪБОБ У ЦЙЪОСНЙ ОБЫЙИ РПДЮЙОЕООЩИ, ЛПФПТЩЕ ЧЕТСФ ОБН Й Ч ОБУ, ОБДЕАФУС ОБ ОБУ. нПЦЕН МЙ НЩ ЬФЙ ЦЙЪОЙ УФБЧЙФШ ОБ ЛБТФХ? с ДХНБА, ЮФП ОЕФ. зМБЧОПЕ ЦЕ, нЙИБЙМ оЙЛБОПТПЧЙЮ, ЪБЛМАЮБЕФУС Ч ФПН, ЮФП ХУМПЧЙС ЧПКОЩ ФЕРЕТШ УПЧУЕН ОЕ ФЕ, ЮФП ВЩМЙ ДБЦЕ ДЧБДГБФШ МЕФ ФПНХ ОБЪБД, ОЕ ЗПЧПТС ХЦЕ П ЧЕУШНБ ПФДБМЕООПК ЬРПИЕ пФЕЮЕУФЧЕООПК ЧПКОЩ ДЧЕОБДГБФПЗП ЗПДБ. й ФЕИОЙЛБ ЧПЕООБС, ПТХДЙС ХВЙКУФЧБ ЮТЕЪЧЩЮБКОП ХУПЧЕТЫЕОУФЧПЧБМЙУШ. с ПФДБА ДПМЦОПЕ ПФЧБЗЕ, ЗЕТПЙЪНХ Й УБНПРПЦЕТФЧПЧБОЙА РЕТЕЮЙУМЕООЩИ ЧБНЙ ЗЕТПЕЧ. оП ЧЕДШ жЙЗОЕТ ЙНЕМ ДЕМП У ТХЦШЕН, УФТЕМСЧЫЙН ОБ ДЧЕУФЙ ЫБЗПЧ, Б ПФЧБЦОЩК лПЫЛБ РТПВЙТБМУС Ч ПЛПРЩ БОЗМЙЮБО, Л ФПНХ ЦЕ РМПИЙИ УПМДБФ, ОЕ ЧУФТЕЮБС ОЙЛБЛЙИ РТЕРСФУФЧЙК, ЛТПНЕ ОЕПВИПДЙНПУФЙ РТЕПДПМЕЧБФШ РТПУФТБОУФЧП. оБН ЦЕ РТЙИПДЙФУС ЙНЕФШ ДЕМП УП УЛПТПУФТЕМШОЩН БЧФПНБФЙЮЕУЛЙН ПТХЦЙЕН, У НЙОПНЕФОЩН ПЗОЕН. оБ ОБЫЕН РХФЙ РТПЧПМПЮОЩЕ ЪБЗТБЦДЕОЙС, ТБЛЕФЩ, РТПЦЕЛФПТЩ, ДЙУФБОГЙПООЩЕ ПЗОЙ. чУЕ ЬФП ФЕИОЙЛБ. б РТПФЙЧ ФЕИОЙЛЙ ОЕМШЪС ЙДФЙ У ПДОЙН ВЕУУФТБЫОЩН УЕТДГЕН, У УЙМШОЩНЙ ТХЛБНЙ ДБ У ЗПФПЧОПУФША «РПМПЦЙФШ УЧПК ЦЙЧПФ ЪБ РТЕУФПМ Й ПФЕЮЕУФЧП». дОЙ ЧПЕООПК ТПНБОФЙЛЙ ВЕЪЧПЪЧТБФОП НЙОПЧБМЙ. рПЬФПНХ, ДПТПЗПК НПК нЙИБЙМ оЙЛБОПТПЧЙЮ, ЮФПВЩ РПВЕДЙФШ ФЕИОЙЛХ, ОХЦОП ЕК РТПФЙЧПРПУФБЧЙФШ РП ЛТБКОЕК НЕТЕ ФБЛХА ЦЕ ФЕИОЙЛХ. й ЮФПВЩ ВПТПФШУС У ФЕИОЙЛПК, РТПУФЙФЕ ЪБ РПЧФПТЕОЙЕ, ОХЦЕО РПДЗПФПЧМЕООЩК ЧП ЧУЕИ ПФОПЫЕОЙСИ ФЕИОЙЛ.

с УМХЫБМ УФТПЗП МПЗЙЮОХА ТЕЮШ нХТПНГЕЧБ, УПЗМБЫБМУС У ОЙН, Й НПС ЧПЕООБС ТПНБОФЙЛБ, ЛПФПТПК С ВЩМ, ОЕЮЕЗП ЗТЕИБ ФБЙФШ, ОБРЙФБО, ФХУЛОЕМБ Ч НПЙИ УПВУФЧЕООЩИ ЗМБЪБИ, МЙЫБСУШ УЧПЕЗП ЕЭЕ ОЕДБЧОЕЗП ПВБСОЙС. зПМБС, РХУФШ ОЕРТЙЗМСДОБС, ОП ЧЕТОБС ДЕКУФЧЙФЕМШОПУФШ ЧП ЧЕУШ ТПУФ ЧУФБЧБМБ РЕТЕДП НОПК. б оЙЛПМБК рЕФТПЧЙЮ РТПДПМЦБМ ЧУЕ ФБЛ ЦЕ ОЕФПТПРМЙЧП Й УРПЛПКОП:

— фЕРЕТШ, ОБДЕАУШ, ЧБН РПОСФОП, РПЮЕНХ С МАДСН, ЧОЕЫОЕ ВМЕУФСЭЙН, ОП ОЕУРПУПВОЩН Л ДМЙФЕМШОПК ХРПТОПК ТБВПФЕ ОБД УПВПК, РТЕДРПЮЙФБА УЛТПНОЩИ ФТХЦЕОЙЛПЧ, РТЙЧЩЛЫЙИ Л РПЧУЕДОЕЧОПК ТБВПФЕ, УРПЛПКОЩИ, ИМБДОПЛТПЧОЩИ, ОП, ЛПОЕЮОП, У ЧЩУПЛЙНЙ ЖЙЪЙЮЕУЛЙНЙ Й НПТБМШОЩНЙ ЛБЮЕУФЧБНЙ, ОЕПВИПДЙНЩНЙ ЛБЦДПНХ ОБУФПСЭЕНХ УПМДБФХ. фБЛЙЕ ТБЪЧЕДЮЙЛЙ ПВЩЮОП ДЙУГЙРМЙОЙТПЧБООЩ, ТБВПФБАФ ПУНЩУМЕООП, ОЕ ЗПТСЮБФУС, ЧЩОПУМЙЧЩ Й ХРПТОЩ. оЙЛБЛЙЕ РТЕРСФУФЧЙС ЙИ ОЕ ПУФБОБЧМЙЧБАФ, ПОЙ НПЗХФ, ЕУМЙ ОХЦОП, Ч ВПМПФЕ ЙМЙ ЗТСЪЙ, Ч УОЕЗХ ЮБУБНЙ МЕЦБФШ Й УЧПК ДПМЗ ЧУЕЗДБ ЧЩРПМОСФ. лПЗДБ ЧЩ МХЮЫЕ РПЪОБЛПНЙФЕУШ У ЛПНБОДПК, ЧЩ ОБКДЕФЕ ФБН Ч ПУОПЧОПН МАДЕК, РТЙОБДМЕЦБЭЙИ Л ЛБФЕЗПТЙЙ ФТХЦЕОЙЛПЧ. оХ Б «МЙИЙЕ ТЕВСФБ», ЛБЛ С ХЦЕ УЛБЪБМ, ДМС ТБЪЧЕДЛЙ РПДИПДСФ НБМП. чПЪШНЙФЕ РПДРПТХЮЙЛБ ъБЧЕТФБЕЧБ. чПФ ЧБН РТЙНЕТ: ВЕУУФТБЫЕО, ЗПФПЧ ОБ МАВПК ТЙУЛ, МЙЫШ ВЩ ВЩМП ЙОФЕТЕУОП, РТЕДУФБЧМСМУС ВЩ УМХЮБК ОЕТЧЩ РПЭЕЛПФБФШ, РПНПМПДЕЮЕУФЧПЧБФШ. оП ХРПТОП ТБВПФБФШ ПО ОЕУРПУПВЕО Й ОЕ ИПЮЕФ. ьФП, ЕУМЙ НПЦОП ФБЛ ЧЩТБЪЙФШУС, ЮЕМПЧЕЛ РТБЪДОЙЛПЧ ЧПКОЩ, ОЕ ЦЕМБАЭЙК РТЙЪОБЧБФШ ЕЕ УХТПЧЩИ ВХДОЕК. ч ПФЧЕФУФЧЕООПК ТБЪЧЕДЛЕ ПО РПФЕТСМ ЮЕФЩТЕИ ЪБНЕЮБФЕМШОЩИ МАДЕК, УБН ВЩМ МЕЗЛП ТБОЕО Й ЛПОФХЦЕО, НОПЗП ОБЫХНЕМ, ОП РПМШЪЩ ДЕМХ РТЙОЕУ, УЛТПНОП ЗПЧПТС, ПЮЕОШ НБМП. рТЙЫМПУШ У ОЙН ТБУУФБФШУС. фЕРЕТШ ПО Ч УЧПЕК УЖЕТЕ: Ч ЛПНБОДЕ ЛПООЩИ ТБЪЧЕДЮЙЛПЧ МЙИП МЕФБЕФ ОБ ЛПОЕ, ЧУРПНЙОБС УЧПЙИ РТЕДЛПЧ — ЛБЪБЛПЧ, ВТЕОЮЙФ ЫРПТБНЙ, ПФТБУФЙМ ХУЩ. оП ФБЛ ЛБЛ ЕЗП ЛПНБОДБ ТБЪЧЕДЛЙ ОЕ ЧЕДЕФ, Б ЙУРПМШЪХЕФУС ФПМШЛП ДМС ПТДЙОБТЮЕУЛПК УМХЦВЩ, ФП ПО ДМС ДЕМБ ВЕЪЧТЕДЕО. тБЪЧЕДЛБ — ЬФП РПУФПСООЩК, ЛТПРПФМЙЧЩК Й ФСЦЕМЩК ФТХД.

оЕУЛПМШЛП ФБЛЙИ ВЕУЕД У оЙЛПМБЕН рЕФТПЧЙЮЕН РТПЙЪЧЕМЙ ЪОБЮЙФЕМШОПЕ ЙЪНЕОЕОЙЕ Ч НПЙИ ЧЪЗМСДБИ: С РП-ОПЧПНХ ЧЪЗМСОХМ Й ОБ ТБЪЧЕДЛХ, Й ОБ ТБЪЧЕДЮЙЛПЧ. хВЕДЙМУС, ЮФП ХДБЮБ нХТПНГЕЧБ Ч ТБЪЧЕДЛЕ Ч ДЕКУФЧЙФЕМШОПУФЙ ЕУФШ ТЕЪХМШФБФ ВПМШЫПК Й ОБРТСЦЕООПК ТБВПФЩ ЧУЕК ЛПНБОДЩ, ЧЩУПЛЙИ ПТЗБОЙЪБФПТУЛЙИ УРПУПВОПУФЕК УБНПЗП нХТПНГЕЧБ Й ПФМЙЮОЩИ ВПЕЧЩИ ЛБЮЕУФЧ ЧУЕИ ТБЪЧЕДЮЙЛПЧ, ЙИ ЙЪПВТЕФБФЕМШОПУФЙ Й ЙОЙГЙБФЙЧЩ. пДОБЛП ЬФП ВЩМ УПЧУЕН ОЕПДОПТПДОЩК НБФЕТЙБМ: Й ПИПФОЙЛЙ-УЙВЙТСЛЙ, Й ЧСФЙЮЙ, Й ЛТЕУФШСОЕ ТБЪОЩИ ЗХВЕТОЙК, Й, ОБЛПОЕГ, ТБВПЮЙЕ Й ТЕНЕУМЕООЙЛЙ, ДБ Й РП ЧПЪТБУФХ МАДЙ ТБЪОЩЕ. л НПЕНХ ХДЙЧМЕОЙА, Ч ЛПНБОДЕ РПЮФЙ ОЕ ПЛБЪБМПУШ ЛБДТПЧЩИ ХОФЕТ-ПЖЙГЕТПЧ Й УПМДБФ.

чП ЧЪЧПДЕ, ЛПФПТЩК РПДЮЙОСМУС НОЕ ОЕРПУТЕДУФЧЕООП, ПУПВЕООП ЧОЙНБФЕМШОП С РТЙУНБФТЙЧБМУС Л ТБЪЧЕДЮЙЛБН, ПВЩЮОП ДЕКУФЧПЧБЧЫЙН У РПЛПКОЩН зХУБЛПЧЩН.

хЦЕ ЧОЕЫОЙК ЧЙД бОЙУЙНПЧБ РТЙЧМЕЛБМ ЧОЙНБОЙЕ: УТЕДОЕЗП ТПУФБ, УФТПКОЩК Й ЗЙВЛЙК, ПО ВЩМ УЧЕФМПЧПМПУ, У ЮЕТОЩНЙ ВТПЧСНЙ Й УЙОЙНЙ УРПЛПКОЩНЙ, ИПМПДОПЧБФЩНЙ ЗМБЪБНЙ. оЕВПМШЫЙЕ ХУЩ ФЕНОЕМЙ ОБД ФЧЕТДЩН ТФПН У РМПФОП УЦБФЩНЙ СТЛП-ЛТБУОЩНЙ ЗХВБНЙ. лПЗДБ бОЙУЙНПЧ ХМЩВБМУС, Б ЬФП УМХЮБМПУШ ОЕЮБУФП, ПВОБЦБМЙУШ ПВЩЮОП УЛТЩФЩЕ ТПЧОЩЕ ЦЕМФПЧБФЩЕ ЪХВЩ. дЧЙЦЕОЙС бОЙУЙНПЧБ ВЩМЙ, ЛБЛ РТБЧЙМП, ОЕФПТПРМЙЧЩ, НСЗЛЙ, ЬМБУФЙЮОЩ Й ФПЮОЩ. оБУЛПМШЛП С НПЗ ЪБНЕФЙФШ, ПО ОЙЛПЗДБ ОЕ ДЕМБМ ОЙ ПДОПЗП МЙЫОЕЗП ДЧЙЦЕОЙС. еЗП ТЕБЛГЙС, ОЕУНПФТС ОБ ЛБЦХЭХАУС НЕДМЙФЕМШОПУФШ, ВЩМБ РПТБЪЙФЕМШОБ. чУЕЗДБ УЕТШЕЪОЩК Й ЧОЙНБФЕМШОЩК, бОЙУЙНПЧ ВПМШЫЕ УМХЫБМ, ЮЕН ЗПЧПТЙМ, ОЕ ФПТПРЙМУС ПФЧЕЮБФШ ОЕЪБЧЙУЙНП ПФ ЪОБЮЕОЙС ЧПРТПУБ Й ПФ ФПЗП, ЛЕН ПО ЪБДБО. мЙЫШ РПУМЕ ОЕВПМШЫПК РБХЪЩ УМЕДПЧБМ ФПЮОЩК Й ЛТБФЛЙК ПФЧЕФ. лПНБОДЩ Й ТБУРПТСЦЕОЙС бОЙУЙНПЧ ПФДБЧБМ ТПЧОЩН, ОЕЗТПНЛЙН ЗПМПУПН. оП ВЩМП Ч ОЕН ЮФП-ФП ФБЛПЕ, ЮФП ЪБУФБЧМСМП УПМДБФ Й ПФДЕМЕООЩИ ЛПНБОДЙТПЧ ЧЩРПМОСФШ ЕЗП ЛПНБОДЩ Й ТБУРПТСЦЕОЙС У ЧПЪНПЦОПК ВЩУФТПФПК Й ХУЕТДЙЕН. пО ВЩМ ЦЕОБФ, ОП П УЧПЕК УЕНЕКОПК ЦЙЪОЙ ЗПЧПТЙМ ОЕПИПФОП. уЙВЙТСЛ, РП РТПЖЕУУЙЙ ПИПФОЙЛ, бОЙУЙНПЧ РТПХЮЙМУС, ЛБЛ ПО ЧЩТБЪЙМУС, ФПМШЛП «ФТЙ ЪЙНЩ». дЧБ зЕПТЗЙЕЧУЛЙИ ЛТЕУФБ Й ФТЙ НЕДБМЙ ВЩМЙ ЕЗП ОБЗТБДБНЙ.

дТХЗ Й ЪЕНМСЛ бОЙУЙНПЧБ — уЕТЩИ Ч РТПФЙЧПРПМПЦОПУФШ РЕТЧПНХ ВЩМ ЗТПНПЪДЛЙК, ВПТПДБФЩК НХЦЮЙОБ, У ДПВТЩНЙ ЛБТЙНЙ ЗМБЪБНЙ, ЗТПНБДОЩНЙ ТХЛБНЙ Й ОПЗБНЙ. лБЪБМПУШ, ПО ОЕМПЧПЛ, ОЕРПЧПТПФМЙЧ Й НЕДМЙФЕМЕО. оБ УБНПН ЦЕ ДЕМЕ йТЙОБТИ уЕТЩИ НПЗ УПЧЕТЫЕООП ВЕЪЪЧХЮОП РТПКФЙ РП МАВПНХ ЗТХОФХ Й РП НПМПДПНХ МЕДЛХ, ЛБЛ С ХВЕДЙМУС РПЪЦЕ. уЕТЩИ РПМЪБМ, ЛБЛ СЭЕТЙГБ, Й ОПЮША ПВМБДБМ УРПУПВОПУФША ОЕНЕДМЕООП ЙУЮЕЪБФШ: ПФПКДС ОБ ДЧБ-ФТЙ ЫБЗБ, ПО ЛБЛ ВЩ ТБУФЧПТСМУС Ч РТПУФТБОУФЧЕ. уЕТЩИ МАВЙМ РПЗПЧПТЙФШ, ДП УНЕЫОПЗП ХЧМЕЛБМУС УЛБЪЛБНЙ Й НПЗ УМХЫБФШ ЙИ РП ОЕУЛПМШЛХ ЮБУПЧ РПДТСД, ОЕПФТЩЧОП ЗМСДС ОБ ТБУУЛБЪЮЙЛБ УЧПЙНЙ ДПЧЕТЮЙЧЩНЙ ЗМБЪБНЙ. пО ВЩМ ИПТПЫЙК ЗБТНПОЙУФ, ОЙЛПЗДБ ОЕ ХОЩЧБАЭЙК ЧЕУЕМШЮБЛ, ЪБРЕЧБМБ Й РЕТЧЩК РМСУХО, ОЕУНПФТС ОБ УЧПА ЗТПНПЪДЛПУФШ Й ПЗТПНОЩЕ ОПЗЙ. цЕОБФЩК ЮЕМПЧЕЛ Й ПФЕГ ДЧПЙИ ДЕФЕК, ПО ФТПЗБФЕМШОП ТБУУЛБЪЩЧБМ, ЛБЛ ЦЙМ У УЕНШЕК ДП ЧПКОЩ. йНЕМ ФБЛЙЕ ЦЕ ОБЗТБДЩ, ЛБЛ бОЙУЙНПЧ.

нМБДЫЙК ХОФЕТ-ПЖЙГЕТ зПМЕОГПЧ — ЧЩУПЛЙК, ИХДПК, ОП НПЗХЮЙК ЮЕМПЧЕЛ ЧПЪТБУФПН УЧЩЫЕ ФТЙДГБФЙ МЕФ. еЗП УЕТЩЕ, ЛПМЛЙЕ ЗМБЪБ ЧУЕЗДБ ЮХФШ ОБУНЕЫМЙЧП ХМЩВБМЙУШ, Б МЙГП, ЙУРЕЭТЕООПЕ НОПЗПЮЙУМЕООЩНЙ УЛМБДЛБНЙ ЛПЦЙ Й НПТЭЙОБНЙ, ДЕМБМП ЕЗП УФБТЫЕ ДЕКУФЧЙФЕМШОПЗП ЧПЪТБУФБ. пО УЮЙФБМУС ЧФПТЩН РП УЙМЕ ЮЕМПЧЕЛПН Ч ЛПНБОДЕ. юЕФЛЙК, ФПЮОЩК, ЙУРПМОЙФЕМШОЩК, зПМЕОГПЧ ДЕТЦБМУС У ВПМШЫЙН ДПУФПЙОУФЧПН. ч ОЕН ЮХЧУФЧПЧБМБУШ ПЗТПНОБС, ОЕРПЛПМЕВЙНБС ХЧЕТЕООПУФШ Ч УЕВЕ. дП ЧПКОЩ зПМЕОГПЧ ТБВПФБМ УМЕУБТЕН ОБ ЪБЧПДЕ зПРРЕТБ Ч нПУЛЧЕ. пО ДТХЦЙМ У оЙФЛПК: РТПЖЕУУЙПОБМШОБС УПМЙДБТОПУФШ, ЧЙДЙНП, ЙНЕМБ Ч ЬФПН УМХЮБЕ ОЕ РПУМЕДОЕЕ ЪОБЮЕОЙЕ. пВБ ПОЙ УЮЙФБМЙУШ ИПМПУФСЛБНЙ.

оЕТБЪМХЮОЩЕ ДТХЪШС зТЙВПЧ Й зХУЕЧ ВЩМЙ НПМПДЩЕ, ЦЙЪОЕТБДПУФОЩЕ НХЦЙЛЙ, ИПФС ХЦЕ ДБЧОП ЦЕОБФЩЕ Й ЙНЕЧЫЙЕ ДЕФЕК. зХУЕЧ РТЙ ЧУСЛПН ХДПВОПН УМХЮБЕ ЧУРПНЙОБМ УЧПА ЦЕОХ нБТЖХЫХ, ЛПФПТХА, РП ЧУЕН РТЙЪОБЛБН, ЗПТСЮП МАВЙМ. рП ЕЗП ТБУУЛБЪБН, ПОБ ВЩМБ ОЕЧЙДБООБС ЛТБУБЧЙГБ, Б ЛТПНЕ ФПЗП, РТЕЧПУИПДОБС ЦЕОБ Й ИПЪСКЛБ. фБЛ ЦЕ УЙМШОП ПО МАВЙМ ДПЮЛХ мЙДПЮЛХ Й «НБМШЮПОЛХ». мАВПЧШ зХУЕЧБ Л ЦЕОЕ, ЙМЙ, ЧЕТОЕЕ, ХДПЧПМШУФЧЙЕ, У ЛБЛЙН ПО ЧУЕЗДБ ТБУУЛБЪЩЧБМ П ОЕК, ВЩМЙ ВЩ ФПМШЛП УМХЫБФЕМЙ, УМХЦЙМБ РТЙЮЙОПК ВЕЪЪМПВОЩИ ЫХФПЛ УПМДБФ, ЪБУФБЧМСЧЫЙИ ЕЗП ВЕУЛПОЕЮОП ТБУУЛБЪЩЧБФШ П УЧПЕК ЦЕОЕ.

зТЙВПЧ, ВПМЕЕ УДЕТЦБООЩК Ч ЧЩТБЦЕОЙЙ УЧПЙИ ЮХЧУФЧ Л УЕНШЕ, ФПЦЕ УПУФПСЧЫЕК ЙЪ ЦЕОЩ Й ДЧПЙИ ДЕФЕК, ЗПЧПТЙМ УРПЛПКОП, ТБЧОПДХЫОП: «юЕЗП ЙН? цЙЧХФ!»

пВБ ПОЙ ВЩМЙ ПФМЙЮОЩЕ РМПФОЙЛЙ, ЛПМЕУОЙЛЙ, ЧЩРПМОСМЙ ОЕИЙФТЩЕ УФПМСТОЩЕ ТБВПФЩ. тБВПФБМЙ ЧУЕЗДБ ПИПФОП Й У ХДПЧПМШУФЧЙЕН.

оЙФЛБ — бНЕТЙЛБОЕГ, ЛБЛ ЕЗП ЪЧБМЙ РТП УЕВС УПМДБФЩ, ЧЩДЕМСМУС УЧПЙН УНХЗМЩН, ХДЙЧЙФЕМШОП РТЙСФОЩН Й ХНОЩН МЙГПН. иТЙРМПЧБФЩК ЗПМПУ ОЙУЛПМШЛП ОЕ РПТФЙМ ЧРЕЮБФМЕОЙС. зПТСЮЙК, РТПУФПДХЫОЩК оЙФЛБ ПФМЙЮБМУС ЖТБОФПЧБФПУФША, РТЙУХЭЕК ЛЧБМЙЖЙГЙТПЧБООЩН ТБВПЮЙН. ч РТПЫМПН ТБВПЮЙК-НЕФБММЙУФ, ПО ЬНЙЗТЙТПЧБМ Ч бНЕТЙЛХ, ТБВПФБМ ФБН НБЫЙОЙУФПН, РПФПН ЧЕТОХМУС ОБ ТПДЙОХ, ЮФПВЩ ЧПЕЧБФШ У ОЕНГБНЙ. пО ПФМЙЮБМУС ФБЛЙН ЦЕ ВПМШЫЙН ЮХЧУФЧПН УПВУФЧЕООПЗП ДПУФПЙОУФЧБ, ЛБЛ Й зПМЕОГПЧ, ОЕ ЛХТЙМ Й ОЙЛПЗДБ ОЕ «ЧЩТБЦБМУС». оБТСДХ У бОЙУЙНПЧЩН Й зПМЕОГПЧЩН оЙФЛБ РПМШЪПЧБМУС ВЕЪХУМПЧОЩН ДПЧЕТЙЕН ЛПНБОДЩ.

рПУМЕДОЙЕ ЮЕФЧЕТП ТБЪЧЕДЮЙЛПЧ ЙНЕМЙ РП зЕПТЗЙЕЧУЛПНХ ЛТЕУФХ Й РП ДЧЕ НЕДБМЙ.

чУЕ ЬФЙ ТБЪЧЕДЮЙЛЙ ЧЩДЕМСМЙУШ ЙЪ ПВЭЕЗП ЮЙУМБ, ИПФС Й ОЕ ВЩМЙ УБНЩНЙ ВПМШЫЙНЙ ЗЕТПСНЙ. еЖТЕКФПТ нПЛЕЕЧ, ЮЕМПЧЕЛ МЕФ ФТЙДГБФЙ, ЛБЧБМЕТ ФТЕИ зЕПТЗЙЕЧУЛЙИ ЛТЕУФПЧ Й ЮЕФЩТЕИ НЕДБМЕК, УМЩМ РЕТЧЩН ЗЕТПЕН УТЕДЙ ТБЪЧЕДЮЙЛПЧ. пО ПФМЙЮБМУС УРПЛПКОПК, ВЕЪЪБЧЕФОПК ИТБВТПУФША, ПЗТПНОПК ЖЙЪЙЮЕУЛПК УЙМПК Й ЙУЛМАЮЙФЕМШОПК МПЧЛПУФША Й ОБТСДХ У ЬФЙН ВПМШЫПК УЛТПНОПУФША, РЕТЕИПДЙЧЫЕК Ч ЛБЛХА-ФП ОЕРПОСФОХА УФТБООПУФШ: ПО ФЕТРЕФШ ОЕ НПЗ ВЩФШ ОБЮБМШОЙЛПН ЙМЙ УФБТЫЙН, ИПФС УБН СЧМСМУС РТЙНЕТПН ДЙУГЙРМЙОЙТПЧБООПУФЙ Й ЙУРПМОЙФЕМШОПУФЙ. рТЙЮЙОЩ ТЕМЙЗЙПЪОПЗП ИБТБЛФЕТБ ЙУЛМАЮБМЙУШ: нПЛЕЕЧ, РП РТПЖЕУУЙЙ ЗТБЧЕТ-ФЕЛУФЙМШЭЙЛ, ВЩМ ИПТПЫП ЗТБНПФОЩН ЮЕМПЧЕЛПН, ЧЙДЙНП ЛПЕ-ЮФП ЮЙФБЧЫЙН, ЮФП ЮХЧУФЧПЧБМПУШ РП ЕЗП ТБЪЗПЧПТХ. ч УЙМХ УЧПЙИ ПУПВЕООПУФЕК нПЛЕЕЧ, ОЕУНПФТС ОБ ЙУЛМАЮЙФЕМШОЩЕ ДПУФПЙОУФЧБ УПМДБФБ Й ТБЪЧЕДЮЙЛБ, ПУФБЧБМУС ФПМШЛП ЕЖТЕКФПТПН: ГЕОС ЕЗП, ЫФБВУ-ТПФНЙУФТ ЫЕМ ЕНХ ОБЧУФТЕЮХ Й ОЕ ОБЪОБЮБМ ОБЮБМШОЙЛПН.

уТЕДЙ ЕЖТЕКФПТПЧ Й ТСДПЧЩИ ФБЛЦЕ ВЩМП ОЕНБМП зЕПТЗЙЕЧУЛЙИ ЛБЧБМЕТПЧ, Б зЕПТЗЙЕЧУЛЙЕ НЕДБМЙ ОПУЙМ ЧЕУШ ВЕЪ ЙУЛМАЮЕОЙС УПУФБЧ ЛПНБОДЩ.

й ЧПФ ЬФЙИ, ОЕУПНОЕООП ПФВПТОЩИ МАДЕК, ДЕКУФЧЙФЕМШОЩИ НБУФЕТПЧ УЧПЕЗП ДЕМБ, НОЕ РТЕДУФПСМП ЧПЪЗМБЧМСФШ, ЛПНБОДПЧБФШ ЙНЙ, ВЩФШ ДМС ОЙИ ОБЮБМШОЙЛПН. вЕЪ БЧФПТЙФЕФБ С ОЕ РТЕДУФБЧМСМ УЕВЕ ХУРЕИБ Ч УЧПЕК ТБВПФЕ. б НПЕ РПМПЦЕОЙЕ ПУМПЦОСМПУШ ФЕН, ЮФП С, НПМПДПК, ОЕ ЙУЛХЫЕООЩК Ч ФПОЛПУФСИ ТБЪЧЕДЛЙ ПЖЙГЕТ ЧПЕООПЗП ЧТЕНЕОЙ, РТЙЫЕМ ОБ УНЕОХ ФБЛПНХ ПРЩФОПНХ ТБЪЧЕДЮЙЛХ Й ПВЭЕРТЙЪОБООПНХ ЗЕТПА, ЛБЛЙН ВЩМ РПЛПКОЩК йЧБО бОДТЕЕЧЙЮ зХУБЛПЧ.

рТЙУНБФТЙЧБСУШ Л ТБЪЧЕДЮЙЛБН, С, ЛПОЕЮОП, ЪБНЕФЙМ, ЮФП Й ПОЙ ОБВМАДБАФ ЪБ НОПК. ьФП УФБМП НОЕ СУОП ЙЪ ФБЛПЗП УМХЮБС. лБЛ-ФП НЩ ТБЪЗПЧБТЙЧБМЙ У зПМЕОГПЧЩН П нПУЛЧЕ, П ЪБЧПДЕ, ЗДЕ ПО ТБВПФБМ, П ЕЗП ТПДОЕ. чДТХЗ зПМЕОГПЧ ОЕПЦЙДБООП ЪБДБЕФ НОЕ ЧПРТПУ:

— б ЧЩ, ЧБЫЕ ВМБЗПТПДЙЕ, ЙЪ ДЧПТСО ВХДЕФЕ?

рТЙЪОБАУШ, С ОЕУЛПМШЛП ТБУФЕТСМУС. нЩ, ПЖЙГЕТЩ ЧПЕООПЗП ЧТЕНЕОЙ, ЙЪ ЮХЧУФЧБ, ОЕУПНОЕООП, МПЦОПК УФЩДМЙЧПУФЙ ЙЪВЕЗБМЙ ЗПЧПТЙФШ П УЧПЕН РТПЙУИПЦДЕОЙЙ, УЮЙФБС, ЮФП ВХДЕН НЕОЕЕ БЧФПТЙФЕФОЩ Ч ЗМБЪБИ УПМДБФ, ЕУМЙ ПОЙ ХЪОБАФ, ЮФП ЙИ ОБЮБМШОЙЛЙ ОЕ ФПМШЛП ОЕ ДЧПТСОЕ, ОП ВПМШЫЕК ЮБУФША НЕМЛЙЕ УМХЦБЭЙЕ, ОБТПДОЩЕ ХЮЙФЕМС Й ДБЦЕ РТПУФП ЛТЕУФШСОЕ. й ЧПФ ФЕРЕТШ НОЕ РТЕДУФПСМП ВЩУФТП ПФЧЕФЙФШ ИЙФТПНХ ТБЪЧЕДЮЙЛХ ОБ ЕЗП ЛБЧЕТЪОЩК ЧПРТПУ, ЪБДБООЩК ЙН ОЕУРТПУФБ. с ТЕЫЙМ УЛБЪБФШ РТБЧДХ.

— чЙДЙЫШ МЙ, зПМЕОГПЧ, — ОЕ ФПТПРСУШ, ОБЮБМ С, УЛТЩЧБС УЧПЕ ЪБНЕЫБФЕМШУФЧП Й УПВЙТБСУШ У НЩУМСНЙ, — С РПМХЮЙМ УТЕДОЕЕ ПВТБЪПЧБОЙЕ, ОП ДБМШЫЕ ХЮЙФШУС ОЕ НПЗ: УТЕДУФЧ ОЕ ВЩМП Х ПФГБ. рПЬФПНХ С ТБВПФБМ ЛПОФПТЭЙЛПН ОБ ПДОПК ВПМШЫПК УЙФГЕЧПК ЖБВТЙЛЕ. б НПК ПФЕГ РТПТБВПФБМ ТБВПЮЙН-ЛТБУЙМШЭЙЛПН ДЧБДГБФШ ЫЕУФШ МЕФ, ОБДПТЧБМ ОБ ЧТЕДОПК ТБВПФЕ ЪДПТПЧШЕ Й ФЕРЕТШ ТБВПФБЕФ ОБ ФПК ЦЕ ЖБВТЙЛЕ РТЙЛБЪЮЙЛПН. уППВТБЪЙ УБН, ДЧПТСОЙО С ЙМЙ ОЕФ.

пФЧЕЮБС, С УНПФТЕМ ОБ зПМЕОГПЧБ, ЮФПВЩ ПРТЕДЕМЙФШ, ЛБЛПЕ ЧРЕЮБФМЕОЙЕ РТПЙЪЧЕМП ОБ ОЕЗП НПЕ РТЙЪОБОЙЕ. с ПЦЙДБМ РТПЮЕУФШ Ч ЕЗП ЧЕЮОП ОБУНЕЫМЙЧЩИ ЗМБЪБИ ЮФП-ОЙВХДШ ВМЙЪЛПЕ Л УОЙУИПЦДЕОЙА, ЕУМЙ ОЕ РТЕЪТЕОЙА: ИПТПЫ ПЖЙГЕТ — ЙЪ ЛПОФПТЭЙЛПЧ, Х ЛПФПТПЗП ПФЕГ ВЩЧЫЙК ТБВПЮЙК! пДОБЛП ЧП ЧЪЗМСДЕ зПМЕОГПЧБ ОЙЮЕЗП, РПИПЦЕЗП ОБ ОБУНЕЫЛХ С ОЕ ОБЫЕМ. оБПВПТПФ, УПЮХЧУФЧЙЕ Й ДБЦЕ ЛБЛ ВЩ ПДПВТЕОЙЕ НЕМШЛОХМП Ч ОЙИ, Б РПУМЕДПЧБЧЫЙЕ ЪБ ЬФЙН УМПЧБ ТБЪЧЕДЮЙЛБ: «оЙЮЕЗП, ЧБЫЕВМБЗПТПДЙЕ!» РПДФЧЕТДЙМЙ, ЮФП С ОЕ ПЫЙВУС. уФТБООПЕ ЮХЧУФЧП ПЧМБДЕМП НОПК. с РПМХЮЙМ ЛБЛПЕ-ФП ПВМЕЗЮЕОЙЕ, ЮЕНХ-ФП ТБДПЧБМУС Ч ДХЫЕ, Й УФПСЧЫЙК РЕТЕДП НОПК зПМЕОГПЧ, ОБУНЕЫМЙЧЩИ ЗМБЪ ЛПФПТПЗП С ПРБУБМУС, РПЛБЪБМУС НОЕ РПЮФЙ ВМЙЪЛЙН ЮЕМПЧЕЛПН.

оП ЧУЕ-ФБЛЙ ЛБЛ ЦЕ ЪБЧПЕЧБФШ БЧФПТЙФЕФ УТЕДЙ ТБЪЧЕДЮЙЛПЧ? нПС НПМПДПУФШ Й ОЕПРЩФОПУФШ ВЩМЙ РМПИЙНЙ УПЧЕФЮЙЛБНЙ. оБ РПНПЭШ РТЙЫЕМ ЫФБВУ-ТПФНЙУФТ нХТПНГЕЧ. пО РТЙ ЧУСЛПН ХДПВОПН УМХЮБЕ РПЛБЪЩЧБМ ТБЪЧЕДЮЙЛБН, ЮФП С ДПУФПКОЩК ЕЗП РПНПЭОЙЛ, ЮФП ПО УЮЙФБЕФУС УП НОПК, Ч РТЙУХФУФЧЙЙ ХОФЕТ-ПЖЙГЕТПЧ Й УПМДБФ УРТБЫЙЧБМ НПЕ НОЕОЙЕ РП ФЕН ЙМЙ ЙОЩН ЧПРТПУБН. рТБЧДБ, ЬФЙ ЧПРТПУЩ ЧУЕЗДБ ПЛБЪЩЧБМЙУШ ФБЛЙНЙ, ЮФП С МЕЗЛП НПЗ ОБ ОЙИ ПФЧЕФЙФШ, Й С РПДПЪТЕЧБМ, ЮФП нХТПНГЕЧ ОБТПЮОП РПДВЙТБМ ЙИ. ъБНЕФЙЧ, ЮФП С РТЙМЙЮОЩК ЗЙНОБУФ, ВЩУФТП ВЕЗБА Й ОЕРМПИП РТЩЗБА, ПО УФБМ ХУФТБЙЧБФШ ОЕВПМШЫЙЕ УПУФСЪБОЙС, ДБЧБС НОЕ ЧПЪНПЦОПУФШ РПЛБЪБФШ УЧПЙ УРПУПВОПУФЙ. оЕТЕДЛП С ЧЩИПДЙМ РПВЕДЙФЕМЕН. оЕЛПФПТЩН ХЧБЦЕОЙЕН УП УФПТПОЩ УПМДБФ С УФБМ РПМШЪПЧБФШУС, Л НПЕНХ ХДЙЧМЕОЙА, ЪБ ФП, ЮФП ИПТПЫП ЙЗТБМ Ч ЫБЫЛЙ Й ОЕ ТБЪ РПВЕЦДБМ РЕТЧПЗП ЙЗТПЛБ ЛПНБОДЩ ЖЕМШДЖЕВЕМС жЕДПТПЧБ, ХНОПЗП Й ЙОФЕТЕУОПЗП ЮЕМПЧЕЛБ. вМБЗПДБТС оЙЛПМБА рЕФТПЧЙЮХ ТБЪЧЕДЮЙЛЙ РПУФЕРЕООП РТЙЧЩЛБМЙ Л ФПНХ, ЮФП С НПЗХ ТЕЫБФШ ЪБДБЮЙ, ФТЕВПЧБЧЫЙЕ ЙМЙ ЪОБОЙК Й ВЩУФТПК УППВТБЪЙФЕМШОПУФЙ, ЙМЙ ЖЙЪЙЮЕУЛЙИ ЛБЮЕУФЧ ЧЩЫЕ УТЕДОЕЗП ХТПЧОС, РПТПК МХЮЫЙИ, ЮЕН Х НОПЗЙИ ЙЪ ОЙИ. с ВЩМ РТЙЪОБФЕМЕО нХТПНГЕЧХ ЪБ ЕЗП ХНОПЕ ТХЛПЧПДУФЧП Й ЪБНЕЮБФЕМШОПЕ ФПЧБТЙЭЕУФЧП, ОП УЮЙФБМ ЧУЕ УЧПЙ ДПУФЙЦЕОЙС ОЕДПУФБФПЮОЩНЙ ДМС ЪБЧПЕЧБОЙС ОБУФПСЭЕЗП БЧФПТЙФЕФБ УТЕДЙ ТБЪЧЕДЮЙЛПЧ. уЧПЙНЙ УПНОЕОЙСНЙ С РПДЕМЙМУС У оЙЛПМБЕН рЕФТПЧЙЮЕН. нХТПНГЕЧ ХУРПЛБЙЧБМ НЕОС, ХЧЕТСС, ЮФП ЧУЕ ЬФП РТЙДЕФ УБНП УПВПК Ч ИПДЕ ТБВПФЩ. оЙЛБЛЙИ ХИЙЭТЕОЙК ОЕ ОХЦОП, ПОЙ ДБЦЕ ЧТЕДОЩ. пУПВЕООП ОЕ УМЕДХЕФ УФТЕНЙФШУС РПЛБЪБФШ ЛБЛПЕ-ФП ЗЕТПКУФЧП. пО РТЕДМБЗБМ НОЕ ЧУРПНОЙФШ, ЛБЛ ЮБУФП УПМДБФЩ, УПЧЕТЫБС ДЕКУФЧЙФЕМШОЩЕ РПДЧЙЗЙ, ДБЦЕ ОЕ РПДПЪТЕЧБАФ П УЧПЕН ЗЕТПКУФЧЕ, РПМБЗБС, ЮФП ЧЩРПМОЙМЙ УБНПЕ ПВЩЛОПЧЕООПЕ ДЕМП.

— с ТЕЛПНЕОДПЧБМ ВЩ ЧБН, — ЗПЧПТЙМ оЙЛПМБК рЕФТПЧЙЮ, — ОЙ ОБ ЮФП ОЕ ДЕМБФШ ПУПВПЗП ОБЦЙНБ. вХДШФЕ У ТБЪЧЕДЮЙЛБНЙ ТПЧОЩ, УРТБЧЕДМЙЧЩ, ЧОЙНБФЕМШОЩ Л ОЙН. оЕ РПЛБЪЩЧБКФЕ ОЙ Ч ЮЕН УЧПЕЗП РТЕЧПУИПДУФЧБ, ПОЙ УБНЙ ПВ ЬФПН ЪОБАФ, ДЕМБКФЕ ЧУЕ РТПУФП, ЛБЛ ДЕМБАФ ПОЙ. оП Ч ФП ЦЕ ЧТЕНС ОЙ ПФ ЮЕЗП ОЕ ПФЛБЪЩЧБКФЕУШ, ИПФС ВЩ Й УБНПЗП ФТХДОПЗП. й ЧЩ ОЕ ЪБНЕФЙФЕ, ЛБЛ РЕТЕУФБОЕФЕ ЮХЧУФЧПЧБФШ УЕВС Ч. ЛПНБОДЕ РПМХЮХЦЙН, ЮФП ЧУЕ ЕЭЕ РТПСЧМСЕФУС Х ЧБУ.

ьФЙ РТПУФЩЕ Й ХВЕДЙФЕМШОЩЕ УМПЧБ ЫФБВУ-ТПФНЙУФТБ УПЧРБДБМЙ У НПЙНЙ УПВУФЧЕООЩНЙ ЧЪЗМСДБНЙ, ОБУФТБЙЧБМЙ ОБ ФП МХЮЫЕЕ ПФОПЫЕОЙЕ Л УПМДБФБН, ЛБЛПЕ ФПМШЛП НПЗМП ВЩФШ Ч ХУМПЧЙСИ ГБТУЛПК БТНЙЙ.

* * *

дЧБ, Б ЙОПЗДБ Й ФТЙ ТБЪБ Ч ОЕДЕМА, РП ЧЕЮЕТБН, ЫФБВУ-ТПФНЙУФТ ВЕУЕДПЧБМ У ТБЪЧЕДЮЙЛБНЙ РП ЙУФПТЙЙ тПУУЙЙ ЙМЙ ЮЙФБМ ЙН ЛМБУУЙЛПЧ. рЕТЧПЕ ДЕМБМПУШ РП ТБУРПТСЦЕОЙА ЫФБВБ РПМЛБ Ч ПВСЪБФЕМШОПН РПТСДЛЕ Й ЙНЕМП ЪБДБЮЕК ХЛТЕРЙФШ РБФТЙПФЙЮЕУЛЙЕ ЮХЧУФЧБ УПМДБФ, Б ЧФПТПЕ — РП ЙОЙГЙБФЙЧЕ УБНПЗП оЙЛПМБС рЕФТПЧЙЮБ. с ДБЦЕ ВЩМ ХДЙЧМЕО ЬФПК ЙОЙГЙБФЙЧПК, ФБЛ ЛБЛ ОЙЗДЕ, ЛТПНЕ ЛПНБОДЩ ТБЪЧЕДЮЙЛПЧ, ОЙЮЕЗП РПДПВОПЗП ОЕ РТПЧПДЙМПУШ, Й ОЕ РТЕНЙОХМ УЛБЪБФШ ПВ ЬФПН нХТПНГЕЧХ.

— чЩ ОБРТБУОП ДХНБЕФЕ, ЮФП УПМДБФЩ ОЕ РПОЙНБАФ ЛМБУУЙЛПЧ, — ПФЧЕФЙМ НОЕ оЙЛПМБК рЕФТПЧЙЮ. — ч УЧПЕ ЧТЕНС РПДПВОПЕ ОЕДПЧЕТЙЕ ВЩМП Й Х НЕОС. оП ЦЙЪОШ РПЛБЪБМБ, ЮФП С ОЕ РТБЧ. рЕТЧПЕ, ЮФП С РТПЮЙФБМ УПМДБФБН, ВЩМ «фБТБУ вХМШВБ». рТЕДУФБЧШФЕ УЕВЕ, ТБЪЧЕДЮЙЛЙ ОЕ ФПМШЛП ЧОЙНБФЕМШОП УМХЫБМЙ Й РПОСМЙ зПЗПМС, ОП ОЕРМПИП ТБЪПВТБМЙУШ Й Ч ФПН, ОБ ЮШЕК УФПТПОЕ РТБЧДБ. чЙДЙНП, ЛМБУУЙЛЙ ПДЙОБЛПЧП РПОСФОЩ Й ПВТБЪПЧБООЩН МАДСН, Й РТПУФПНХ ОБТПДХ. оБ ФП ПОЙ Й ЛМБУУЙЛЙ. ъБЧФТБ С ВХДХ ЮЙФБФШ ТБЪЧЕДЮЙЛБН ПФТЩЧЛЙ ЙЪ «нЕТФЧЩИ ДХЫ». рТЙИПДЙФЕ, нЙИБЙМ оЙЛБОПТПЧЙЮ, РПУНПФТЙФЕ, РПУМХЫБКФЕ. рТБЧП, ПУФБОЕФЕУШ ДПЧПМШОЩ.

тБЪЧЕДЮЙЛЙ УПВТБМЙУШ ОБ ОЕВПМШЫПК МХЦБКЛЕ РПЪБДЙ УБТБС-ЛЧБТФЙТЩ нХТПНГЕЧБ, РПД НПЗХЮЙН ДХВПН. ыФБВУ-ТПФНЙУФТ, РТЙЛБЪБЧ УБДЙФШУС, ОЕ НЕЫЛБС, РТЙУФХРЙМ Л ЮФЕОЙА. оЕМШЪС УЛБЪБФШ, ЮФПВЩ ПО ЮЙФБМ, ЛБЛ БТФЙУФ. оП ЛПЗДБ ВЩМП ОХЦОП РП ТБЪЧЙФЙА ДЕКУФЧЙС, Ч ЕЗП УРПЛПКОПН Й ОЕЗТПНЛПН ЗПМПУЕ УМЩЫБМПУШ УФПМШЛП АНПТБ ЙМЙ ОЕЗПДПЧБОЙС, ЮФП ТБЪЧЕДЮЙЛЙ ОЕЧПМШОП ХМЩВБМЙУШ ЙМЙ ИНХТЙМЙУШ, ЧЙДЙНП СУОП РТЕДУФБЧМСС УЕВЕ ЙЪПВТБЦБЕНХА РЙУБФЕМЕН ЛБТФЙОХ. йОПЗДБ нХТПНГЕЧ РТЙВЕЗБМ Л ЧЩТБЪЙФЕМШОЩН ЦЕУФБН, УМЕЗЛБ НЕОСМ ЙОФПОБГЙА Й ПЮЕОШ ЛУФБФЙ ДЕМБМ РБХЪЩ. ч ПВЭЕН, ЕЗП ЮФЕОЙЕ ИПТПЫП ДПИПДЙМП ДП УПМДБФ. ьФП ВЩМП ЧЙДОП РП ЧОЙНБОЙА, У ЛПФПТЩН ПОЙ УМХЫБМЙ, Й РП ФПНХ, ЛБЛ, ОЕУНПФТС ОБ ДЙУГЙРМЙОХ, ТБЪЧЕДЮЙЛЙ ЧУЕ-ФБЛЙ ОЕПДПВТЙФЕМШОП ЗХДЕМЙ РТЙ ПУПВЕООП РПДМЩИ РПУФХРЛБИ юЙЮЙЛПЧБ.

тБУИПДСУШ, УПМДБФЩ ПЦЙЧМЕООП ПВУХЦДБМЙ РТПУМХЫБООПЕ, Б ЧЪЧПДОЩЕ ХОФЕТ-ПЖЙГЕТЩ УРТБЫЙЧБМЙ, ВХДЕФ МЙ РТПДПМЦЕОП ЮФЕОЙЕ «ЙУФПТЙЙ юЙЮЙЛПЧБ», ЛБЛ ПОЙ ПЛТЕУФЙМЙ ВЕУУНЕТФОХА РПЬНХ, РПФПНХ ЮФП «ЧЪЧПД ПЮЕОШ ЙОФЕТЕУХЕФУС». юФЕОЙЕ «нЕТФЧЩИ ДХЫ» ВЩМП РТПДПМЦЕОП. с ЗПЧПТЙМ ЧРПУМЕДУФЧЙЙ У ОЕЛПФПТЩНЙ ТБЪЧЕДЮЙЛБНЙ П «нЕТФЧЩИ ДХЫБИ» Й ХВЕДЙМУС, ЮФП оЙЛПМБК рЕФТПЧЙЮ РТБЧ: РПОСМЙ УПМДБФЩ зПЗПМС. рТБЧДБ, РПОСМЙ РП-ТБЪОПНХ. рПОСФШ РПНПЗМП ФП, ЮФП ЛТЕРПУФОПЕ РТБЧП ВЩМП РБНСФОП ДЕДБН УПМДБФ, ТБУУЛБЪЩЧБЧЫЙН ЧОХЛБН ПВ ХДПЧПМШУФЧЙЙ «ВЩФШ РПД ЗПУРПДБНЙ». йНЕООП ФБЛ ПРТЕДЕМЙМ ПДЙО УПМДБФ ЛТЕРПУФОПЕ РТБЧП. тБЪЧЕДЮЙЛЙ ОЕ ПДПВТСМЙ ЗПУРПД Й РПУНЕЙЧБМЙУШ ОБД ОЙНЙ. оЕХНОЩЕ, ОЕПВТБЪПЧБООЩЕ Й ОЕЮЕУФОЩЕ ЗПУРПДБ НПЗМЙ УХЭЕУФЧПЧБФШ ФПМШЛП «РТЙ НХЦЙЛЕ, ЛПФПТЩК ЛПТНЙМ МПДЩТЕК», ЛБЛ ЧЩТБЪЙМУС зПМЕОГПЧ. оП зПМЕОГПЧ ВЩМ ТБВПЮЙК, ДБЧОП ХФЕТСЧЫЙК УЧСЪШ У ДЕТЕЧОЕК, Б ОЕ ЛТЕУФШСОЙО, Й ЕЗП НОЕОЙЕ ОЕ УПЧРБДБМП У ДТХЗЙНЙ. уЙВЙТСЛЙ ЦЕ Й УЕЧЕТСОЕ, ОЕ ЪОБЧЫЙЕ ЛТЕРПУФОПЗП РТБЧБ, РПРТПУФХ УЮЙФБМЙ ЗЕТПЕЧ «нЕТФЧЩИ ДХЫ» ОЙЛЮЕНОЩНЙ Й ЧТЕДОЩНЙ МАДШНЙ. уПВБЛЕЧЙЮ ВЩМ РТЙЪОБО ОЕЛПФПТЩНЙ УПМДБФБНЙ «ИПЪСЙОПН».

оЙЛПМБК рЕФТПЧЙЮ РТЕДМПЦЙМ НОЕ Ч РТЕДРПУМЕДОЙК ДЕОШ УФПСОЛЙ Ч ЛПТРХУОПН ТЕЪЕТЧЕ РТПЮЙФБФШ ТБЪЧЕДЮЙЛБН ЮФП-ОЙВХДШ ЙЪ ыЕЛУРЙТБ РП УЧПЕНХ ЧЩВПТХ. ьФП РТЕДМПЦЕОЙЕ УНХФЙМП НЕОС: зПЗПМС ТБЪЧЕДЮЙЛЙ РПОСМЙ, ОП ЬФП ЧУЕ ЦЕ УЧПК, ТХУУЛЙК. рПОСФОЩ Й ВЩФ, Й МАДЙ, ЙЪПВТБЦЕООЩЕ РЙУБФЕМЕН. б ыЕЛУРЙТ? рЙУБМ ФТЙУФБ МЕФ ФПНХ ОБЪБД, БОЗМЙЮБОЙО, ЪМПХРПФТЕВМСЕФ НЙЖПМПЗЙЕК, Ч РШЕУБИ УФТБООЩЕ ДМС ТХУУЛПЗП ЮЕМПЧЕЛБ ЙНЕОБ Й ОБЪЧБОЙС, НОПЗП ОЕДПНПМЧПЛ.

оЙЛПМБК рЕФТПЧЙЮ ЧПЪТБЪЙМ:

— чЩ РТБЧЩ. ыЕЛУРЙТ ВХДЕФ ДМС УПМДБФ ФТХДОЕЕ зПЗПМС. оП ДБЧБКФЕ ЧУРПНОЙН, ЮФП РШЕУЩ ыЕЛУРЙТБ ЫМЙ РТЙ ЕЗП ЦЙЪОЙ Ч ОБТПДОЩИ ФЕБФТБИ бОЗМЙЙ Й ОБТПД ЕЗП РПОЙНБМ. рХУФШ ДБЦЕ ОЕЪОБЛПНЩЕ ЙНЕОБ Й ОБЪЧБОЙС, ЧУЕ-ФБЛЙ С ХЧЕТЕО: ТБЪЧЕДЮЙЛЙ РПКНХФ ыЕЛУРЙТБ.

с ЧУРПНОЙМ ЗБУФТПМЙ ВТБФШЕЧ бДЕМШЗЕКН, РТБЧДБ, ОЕ У ыЕЛУРЙТПН, Б У ЫЙММЕТПЧУЛЙНЙ «тБЪВПКОЙЛБНЙ». зБУФТПМЙ ЫМЙ ЕЦЕЗПДОП Й У ОЕЙЪНЕООЩН ХУРЕИПН ЛБЛ Х ОБУ Ч йЧБОПЧЕ, ФБЛ Й Ч ыХЕ Й ДТХЗЙИ ЮЙУФП ТБВПЮЙИ ЗПТПДБИ. чУРПНОЙМ — Й УПЗМБУЙМУС. нХТПНГЕЧ ДБМ НОЕ УПВУФЧЕООЩК ФПНЙЛ ЙЪВТБООЩИ РТПЙЪЧЕДЕОЙК ыЕЛУРЙТБ. оЕ ВЕЪ ФТЕРЕФБ ДХЫЕЧОПЗП С ЧЪСМ ЕЗП Й ДПМЗП ЮЙФБМ Ч ФХ ОПЮШ. пУФБОПЧЙМУС ОБ «лПТПМЕ мЙТЕ»: ЛБЪБМПУШ, ЮФП ЬФБ ФТБЗЕДЙС ВХДЕФ ОБЙВПМЕЕ РПОСФОБ УПМДБФБН. л ФПНХ ЦЕ РТЙЫЕМ ОБ РБНСФШ ФХТЗЕОЕЧУЛЙК «уФЕРОПК ЛПТПМШ мЙТ», Й С ХФЧЕТДЙМУС Ч УЧПЕН ТЕЫЕОЙЙ.

оБ НПЕН ЮФЕОЙЙ РТЙУХФУФЧПЧБМ нХТПНГЕЧ, ОП ЬФП ОЕ УФЕУОСМП НЕОС, ФБЛ ЛБЛ С ХЦЕ ЪОБМ ОЕЙЪНЕООХА ВМБЗПЦЕМБФЕМШОПУФШ оЙЛПМБС рЕФТПЧЙЮБ. оБЮБМ С У ТБУУЛБЪБ П ыЕЛУРЙТЕ, ХРПНСОХЧ, ЛПЗДБ ПО ЦЙМ, Ч ЛБЛХА ЬРПИХ. уЛБЪБМ П ЧУЕНЙТОПК ЙЪЧЕУФОПУФЙ ЪОБНЕОЙФПЗП РЙУБФЕМС, Б ЪБФЕН ПЮЕОШ ЛТБФЛП ПУФБОПЧЙМУС ОБ ФТБЗЕДЙЙ Й ЕЕ ПУПВЕООПУФСИ ДМС ОБЫЕЗП ТХУУЛПЗП РПОЙНБОЙС. ъБЛПОЮЙМ УЧПЕ ЧУФХРМЕОЙЕ ХЛБЪБОЙЕН ОБ ФП, ЮФП УФТБУФЙ, ПРЙУБООЩЕ ыЕЛУРЙТПН, РТЙУХЭЙ МАДСН Й Ч ОБЫЕ ЧТЕНС.

юЙФБМ С УФБТБФЕМШОП. иПФЕМПУШ ДПЧЕУФЙ ДХИ ыЕЛУРЙТБ ДП УПМДБФ ФБЛ, ЛБЛ С ЕЗП РПОЙНБМ, ОП УПНОЕЧБМУС Ч ХУРЕИЕ, ЙВП ОЕ ВЩМП Х НЕОС ОЕПВИПДЙНПЗП ХНЕОЙС, Б ФПМШЛП ИПТПЫЙК, ОЕХФПНМСАЭЙКУС ЗПМПУ. юЙФБМ У ЧПЪНПЦОПК РТПУФПФПК, ОЕ ФПТПРСУШ. уРЕТЧБ РПЛБЪБМПУШ, ЮФП ТБЪЧЕДЮЙЛБН ЧУЕ-ФБЛЙ ФТХДОП УМХЫБФШ. пФОЕУ ЬФП ЪБ УЮЕФ УЧПЕЗП ОЙЪЛПЗП НБУФЕТУФЧБ. оП РЕТЧПЕ ЧРЕЮБФМЕОЙЕ УЛПТП ЙУЮЕЪМП: С ЧЙДЕМ ЗМБЪБ ТБЪЧЕДЮЙЛПЧ Й ЙИ МЙГБ, ДХНБАЭЙЕ, ЪБИЧБЮЕООЩЕ ЮХДЕУОПК УЙМПК ЗЕОЙС, РЕТЕЦЙЧБАЭЙЕ УФТБДБОЙС ЗЕТПЕЧ Й ЧПЪНХЭБАЭЙЕУС ЗОХУОПУФША УФБТЫЙИ ДПЮЕТЕК мЙТБ, ЕЗП ПФЧТБФЙФЕМШОПЗП ЪСФС Й УЩОБ зМПУФЕТБ. пУПВЕООП ЧПЪНХЭБМЙУШ УМХЫБФЕМЙ РТЙ ЮФЕОЙЙ УГЕО, ЛПЗДБ лПТОХПМ ЧЩТЩЧБЕФ ЗМБЪБ зМПУФЕТХ. й ВЩМЙ РПМОЩ УБНПК ФЕРМПК ЮЕМПЧЕЮЕУЛПК ЦБМПУФЙ, ДП УМЕЪ — Ч ЪБЛМАЮЙФЕМШОПК УГЕОЕ.

— иПТПЫП РПМХЮЙМПУШ, нЙИБЙМ оЙЛБОПТПЧЙЮ, — ЗПЧПТЙМ НОЕ ЫФБВУ-ТПФНЙУФТ. — нОПЗПЕ РЕТЕЮХЧУФЧПЧБМЙ ТБЪЧЕДЮЙЛЙ ЪБ ЬФПФ ЧЕЮЕТ. ьФП ВХДЕФ ЙН ИПТПЫЕК РПДНПЗПК Ч РТЕДУФПСЭЙИ ДЕМБИ.

чПЪЧТБЭБСУШ Л УЕВЕ, С ТБЪДХНЩЧБМ П УЕЗПДОСЫОЕН ЧЕЮЕТЕ Й ОЕЧПМШОП ЧУРПНОЙМ, ЛБЛ ОЕУЛПМШЛП ДОЕК ФПНХ ОБЪБД оЙЛПМБК рЕФТПЧЙЮ ЪБЫЕМ ЛП НОЕ. пВЩЮОП ПЦЙЧМЕООЩК, РПМОЩК ЬОЕТЗЙЙ, Ч ФПФ ТБЪ ПО ЧЩЗМСДЕМ УХНТБЮОЩН Й ДБЦЕ РПДБЧМЕООЩН. с ЧРЕТЧЩЕ ЧЙДЕМ ЕЗП ФБЛЙН Й, ЕУФЕУФЧЕООП, УФБМ ПРБУБФШУС, ОЕ УМХЮЙМПУШ МЙ ОЕУЮБУФШС У ВМЙЪЛЙНЙ ЕНХ МАДШНЙ, ЙМЙ ОЕ РЕТЕЦЙЧБЕФ МЙ ПО ЛБЛХА-ФП МЙЮОХА ОЕРТЙСФОПУФШ. оБУЛПМШЛП НПЗ ПУФПТПЦОП, С РПРЩФБМУС ЕЗП ХУРПЛПЙФШ.

нХТПНГЕЧ УТБЪХ ТБЪЗБДБМ НПА ОЕИЙФТХА ДЙРМПНБФЙА. нСЗЛП ХМЩВОХЧЫЙУШ — Б ПО ХНЕМ ХМЩВБФШУС ХДЙЧЙФЕМШОП ЪБДХЫЕЧОП, — оЙЛПМБК рЕФТПЧЙЮ УЛБЪБМ:

— оЕ УФБТБКФЕУШ ХФЕЫБФШ НЕОС, нЙИБЙМ оЙЛБОПТПЧЙЮ! рПЧЕТШФЕ, УП НОПК ОЙЮЕЗП ОЕРТЙСФОПЗП ОЕ РТПЙЪПЫМП. рТЙЮЙОБ НПЕК ОЕЛПФПТПК РБУНХТОПУФЙ, ЕУМЙ НПЦОП ФБЛ ЧЩТБЪЙФШУС, МЕЦЙФ Ч ДТХЗПН: П ЧПКОЕ ДХНБА. уЛБЦЙФЕ, — РТПДПМЦБМ ПО РПУМЕ ДМЙООПК РБХЪЩ, — Х ЧБУ ОЙЛПЗДБ ОЕ ЧПЪОЙЛБМБ НЩУМШ П РТЙЮЙОБИ ОБУФПСЭЕК ЧПКОЩ? оЕ РЩФБМЙУШ МЙ ЧЩ РТЕДУФБЧЙФШ УЕВЕ, ЛБЛ ДПМЗП ОБН ЕЭЕ ЧПЕЧБФШ Й ХДБЮОП МЙ НЩ ПЛПОЮЙН ЬФХ ЧПКОХ? иЧБФЙФ МЙ Х ОБУ ДХЫЕЧОЩИ УЙМ, Й Ч РЕТЧХА ПЮЕТЕДШ РБФТЙПФЙЪНБ, ЮФПВЩ ФЧЕТДП ЧЩДЕТЦБФШ Й РЕТЕОЕУФЙ ЧУЕ ЙУРЩФБОЙС ЧПКОЩ?

с ВЩМ ПЫЕМПНМЕО ЧПРТПУБНЙ оЙЛПМБС рЕФТПЧЙЮБ, ФЕН ВПМЕЕ ЮФП РПДПВОЩЕ НЩУМЙ Х УБНПЗП НЕОС ДП УЙИ РПТ ОЕ ЧПЪОЙЛБМЙ Й ОЙ П ЮЕН ВМЙЪЛПН Л ЬФПНХ ОЙ У ЛЕН ЗПЧПТЙФШ НОЕ ОЕ РТЙИПДЙМПУШ. с ЪОБМ ФПМШЛП, ЮФП УПМДБФЩ ОБЮЙОБАФ ХУФБЧБФШ ПФ ЧПКОЩ. рПЬФПНХ С ОЙЮЕЗП ОЕ НПЗ ПФЧЕФЙФШ нХТПНГЕЧХ Й МЙЫШ Ч ОЕДПХНЕОЙЙ ТБЪЧЕМ ТХЛБНЙ. оЙЛПМБК рЕФТПЧЙЮ, ЧЙДС, ЮФП ЪБУФБМ НЕОС ЧТБУРМПИ УЧПЙНЙ ЧПРТПУБНЙ, УФБМ ТБЪЧЙЧБФШ ЧЩУЛБЪБООЩЕ ЙН НЩУМЙ.

— дБ, нЙИБЙМ оЙЛБОПТПЧЙЮ, ФБЛПЧБ ХЦ РТЙТПДБ ЮЕМПЧЕЛБ: ЮБУФЕОШЛП УХЭЕУФЧЕООЕКЫЕЕ ЪБУМПОСЕФУС Х ОБУ РПЧУЕДОЕЧОЩНЙ НЕМПЮБНЙ. нОПЗЙЕ ЙЪ ОБУ ЧФСОХМЙУШ Й РТЙЧЩЛМЙ Л ЧСМПУФЙ Й УЛХЛЕ ПЛПРОПК ЧПКОЩ. ъБ ЛБТФБНЙ Й ДЕЫЕЧЩНЙ ТБЪЧМЕЮЕОЙСНЙ УФБТБЕНУС ЪБВЩФШ П ТБЪОЩИ «РТПЛМСФЩИ ЧПРТПУБИ». оП ДЕКУФЧЙФЕМШОПУФШ-ФП ОЕ УВТПУЙЫШ У РМЕЮ, ЛБЛ УВТБУЩЧБАФ ОЕХДПВОЩК НХОДЙТ, ЮФПВЩ ЪБНЕОЙФШ ЕЗП ИБМБФПН. дЕКУФЧЙФЕМШОПУФШ ХРТСНБ Й ХРПТОБ. пФ ОЕЕ ПФНБИЙЧБЕЫШУС, Б ПОБ ОБУФПКЮЙЧП УФХЮЙФУС Ч ФЧПЕ УПЪОБОЙЕ Й ОБРПНЙОБЕФ П УЕВЕ, ЛБЛ УХТПЧЩК ЛТЕДЙФПТ ОЕЙУРТБЧОПНХ ДПМЦОЙЛХ. с ЧПФ УРТПУЙМ, ОЕ ЧПЪОЙЛБМЙ МЙ Х ЧБУ НЩУМЙ П ТБЪОЩИ «РТПЛМСФЩИ ЧПРТПУБИ». чЩ РПДХНБКФЕ: ЧПКОБ ЪБФСОХМБУШ, ЧУЕН ОБДПЕМБ, Й, ОЕЮЕЗП ЗТЕИБ ФБЙФШ, НЩ ХУФБМЙ ПФ ОЕЕ. нЕЦДХ ФЕН ДМС ПЛПОЮБОЙС ЧПКОЩ У РПВЕДПК ОХЦОЩ ПЗТПНОЩЕ ХУЙМЙС, ОХЦОП ЦЕМБОЙЕ ЧПЕЧБФШ Й РПВЕДЙФШ, Б УМЕДПЧБФЕМШОП Й ЗПФПЧОПУФШ, ЕУМЙ РПФТЕВХЕФУС, «РПМПЦЙФШ УЧПК ЦЙЧПФ ЪБ ЧЕТХ, ГБТС Й ПФЕЮЕУФЧП». б ЕУФШ МЙ Х НЙММЙПОПЧ МАДЕК, УПУФБЧМСАЭЙИ «ИТЙУФПМАВЙЧПЕ, РПВЕДПОПУОПЕ ЧПЙОУФЧП», РПДПВОБС ЗПФПЧОПУФШ, ЙМЙ, ЗПЧПТС ЙОБЮЕ, ЕУФШ МЙ Х ОЙИ ОЕПВИПДЙНЩК ДМС ЬФПЗП РБФТЙПФЙЪН? ъБДХНБМУС С ОБД ЬФЙНЙ ЧПРТПУБНЙ Й, ДПМЦЕО УПЪОБФШУС, ОБИПЦХУШ Ч ЪБНЕЫБФЕМШУФЧЕ, ФБЛ ЛБЛ СУОЩИ ПФЧЕФПЧ РПЛБ ОЕ ОБЫЕМ. с ОЕ ОБДПЕМ ЧБН УЧПЙНЙ ОЕЧЕУЕМЩНЙ ТБЪНЩЫМЕОЙСНЙ? — РТЕТЧБМ УЕВС нХТПНГЕЧ.

с РПУРЕЫЙМ ХЧЕТЙФШ ЕЗП Ч РТПФЙЧОПН, ФБЛ ЛБЛ Й Ч УБНПН ДЕМЕ У ВПМШЫЙН ЙОФЕТЕУПН УМХЫБМ ЕЗП ОЕПВЩЮОЩЕ ДМС ПЖЙГЕТБ ЧЩУЛБЪЩЧБОЙС.

— оХ, Ч ФБЛПН УМХЮБЕ ЪБДЕТЦХ ЧБУ ЕЭЕ ОЕОБДПМЗП.

— оЙЛПМБК рЕФТПЧЙЮ! — ЧПЪЪЧБМ С, — РПЧЕТШФЕ, ФБЛЙЕ ВЕУЕДЩ ОЕ ФПМШЛП ЙОФЕТЕУОЩ НОЕ, ОП Й ЛТБКОЕ РПМЕЪОЩ.

нХТПНГЕЧ ПЮЕОШ УЕТШЕЪОП Й ДБЦЕ ЛБЛ-ФП УФТПЗП, ЧОЙНБФЕМШОП ЧЪЗМСОХМ ОБ НЕОС.

— чЩ ЗПЧПТЙФЕ РПМЕЪОЩ? — ПО РПНПМЮБМ, ЪБФСЗЙЧБСУШ РБРЙТПУПК. — оХ ЮФП ЦЕ! еУМЙ ФБЛ, ФП С ОЕ РТПФЙЧ РТЙОЕУФЙ РПУЙМШОХА РПМШЪХ УЧПЕНХ ВМЙЦОЕНХ, — РПРЩФБМУС ПО РПЫХФЙФШ. — с ЧУРПНЙОБА, нЙИБЙМ оЙЛБОПТПЧЙЮ, Х ОБУ Ч ЛПТРХУЕ ВЩМ РТПЖЕУУПТ, ЮЕМПЧЕЛ УФБТЩК, ПРЩФОЩК Й, ОЕУПНОЕООП, ХНОЩК, ОП, ЛБЛ ОБН ФПЗДБ ЛБЪБМПУШ, ОЕУЛПМШЛП УФБТПНПДОЩК. вХДХЮЙ УБН ЗПТСЮЙН РБФТЙПФПН, РТПЖЕУУПТ УФБТБМУС Й ОБН РТЙЧЙФШ ЮХЧУФЧП МАВЧЙ Л тПДЙОЕ, РТЙЮЕН ОЕ УФЕУОСМУС ЧЩУЛБЪЩЧБФШ ПЮЕОШ ТЕЫЙФЕМШОЩЕ НЩУМЙ. с ОЕ НПЗХ, ЛПОЕЮОП, РТЙЧЕУФЙ ЙИ ДПУМПЧОП, ОП ЙИ УХФШ РТПЮОП ХМЕЗМБУШ Ч НПЕК РБНСФЙ. фБЛ, ПО ХФЧЕТЦДБМ, ЮФП ДМС УПМДБФБ, РТПЙУИПДСЭЕЗП ЙЪ РТПУФПМАДЙОБ, ПФЕЮЕУФЧП Й ЗПУХДБТУФЧП СЧМСАФУС ЖЙЛГЙЕК, БВУФТБЛГЙЕК, ЧУМЕДУФЧЙЕ ФПЗП ЮФП ПО ОЕ ЙНЕЕФ ОЙЛБЛПЗП РТЕДУФБЧМЕОЙС П ЗЕПЗТБЖЙЮЕУЛЙИ ЗТБОЙГБИ, Б ТБЧОП П ОБУФПСЭЕН Й РТПЫМПН УЧПЕЗП ПФЕЮЕУФЧБ. ьФПФ РТПЖЕУУПТ ЗПЧПТЙМ, ЮФП У ФЕИ РПТ, ЛБЛ ТХУУЛПЕ ПВТБЪПЧБООПЕ ПВЭЕУФЧП ЧУФХРЙМП ОБ РХФШ РПДТБЦБОЙС РПТСДЛБН ЪБРБДОПЕЧТПРЕКУЛПК ЦЙЪОЙ, Ч ОЕН УФБМ ПЭХЭБФШУС ЛТХРОЩК, — ЪДЕУШ нХТПНГЕЧ УДЕМБМ ХДБТЕОЙЕ, — ОЕДПУФБФПЛ РБФТЙПФЙЪНБ, ЮФП ПОП УМБВП ЪОБЕФ ЙУФПТЙА Й ЙДЕБМЩ УЧПЕЗП ОБТПДБ. рТЕДУФБЧМСЕФЕ УЕВЕ, нЙИБЙМ оЙЛБОПТПЧЙЮ, ЧЕДШ УФБТЙЛ УПЧЕТЫЕООП ПФЛТПЧЕООП ЗПЧПТЙМ ОЕ П ЮЕН ЙОПН, ЛБЛ П ФПН, ЮФП ОЙ Ч ТХУУЛПН ОБТПДЕ, ОЙ Ч ЕЗП ПВТБЪПЧБООПН ПВЭЕУФЧЕ ОЕФ РБФТЙПФЙЪНБ, ЮФП ОБТПД Й ЬФП ПВТБЪПЧБООПЕ ПВЭЕУФЧП УХЭЕУФЧХАФ, ЛБЛ ДЧЕ ОЙЮЕН ОЕ УЧСЪБООЩЕ НЕЦДХ УПВПК ЮБУФЙ ЛПЗДБ-ФП ЕДЙОПЗП ГЕМПЗП. чЕДШ ПО ЗПЧПТЙМ П ФПН, ЮФП ПВТБЪПЧБООЩЕ ТХУУЛЙЕ МАДЙ Й ЪОБФШ ОЙЮЕЗП ОЕ ИПФСФ П ОБТПДЕ, РТПЙУИПДЙЧЫЙЕ Й РТПЙУИПДСЭЙЕ УПВЩФЙС ОЙЮЕНХ ЙИ ОЕ ОБХЮЙМЙ. нПЦОП ОЕ УПЗМБЫБФШУС У РТПЖЕУУПТПН. еЗП ТБУУХЦДЕОЙС ЧЩЗМСДСФ ФЕРЕТШ ОБЙЧОП, Б ДЕКУФЧЙФЕМШОПУФШ — ОЕУТБЧОЕООП ЫЙТЕ Й ЗМХВЦЕ, ОП УБНПЕ ХФЧЕТЦДЕОЙЕ Й, ВПАУШ УЛБЪБФШ, ОБМЙЮЙЕ ХЛБЪБООПЗП РТПЖЕУУПТПН ЖБЛФБ ОЕ ЧЩИПДСФ Х НЕОС ЙЪ ЗПМПЧЩ.

уМХЫБС ЫФБВУ-ТПФНЙУФТБ, С РПДХНБМ П ФПН, ЮФП ЧУЕ НЩ ПЮЕОШ РМПИП ЪОБЕН УПМДБФ, ЙИ НЩУМЙ, ЮБСОЙС, ОБУФТПЕОЙС. чОЕЫОЕ ЧУЕ ЛБЦЕФУС ИПТПЫП, Б ЮФП ЧОХФТЙ? нХТПНГЕЧХ С УЛБЪБМ:

— б ЙНЕЕФ МЙ ЬФП, оЙЛПМБК рЕФТПЧЙЮ, РТСНПЕ ПФОПЫЕОЙЕ Л ОБН Ч ОБУФПСЭЕЕ ЧТЕНС?

— с ДХНБА, ЮФП ЙНЕЕФ, Й ВПМШЫПЕ. с РПМБЗБА, ЧЩ ХЦЕ ЪБНЕФЙМЙ, ЮФП Ч УПУФБЧЕ ОБЫЕК ЛПНБОДЩ РТЕПВМБДБАФ ЛТЕУФШСОЕ. фП ЦЕ УБНПЕ ВЩМП Й Ч ТПФЕ, ПФЛХДБ ЧЩ РТЙЫМЙ Л ОБН. тБВПЮЙЕ, ТЕНЕУМЕООЙЛЙ Й РТПЮЙЕ УПУФБЧМСАФ Ч БТНЙЙ НЕОШЫЙОУФЧП. чЩ УБНЙ ЙЪ ТБВПЮЕЗП ЗПТПДБ Й ИПТПЫП ЪОБЕФЕ, ЮФП Х ОБЫЙИ УПМДБФ — ЧУЕ ТБЧОП, ВХДХФ МЙ ПОЙ ТБВПЮЙЕ ЙМЙ ЛТЕУФШСОЕ Й ТЕНЕУМЕООЙЛЙ, — ФТХДОП ОБКФЙ ВПМШЫЙЕ, РП-ОБУФПСЭЕНХ РБФТЙПФЙЮЕУЛЙЕ ЮХЧУФЧБ. дБ Й ФП УЛБЪБФШ, ПФЛХДБ ЙН ЧЪСФШУС, ЬФЙН ЮХЧУФЧБН? гЕМЙ ЧПКОЩ УПМДБФБН ОЕРПОСФОЩ, ПВЯСУОЕОЙС, ЮФП НЩ, ТХУУЛЙЕ, ИПТПЫЙЕ, Б ОЕНГЩ РМПИЙЕ, ПУФБЧМСАФ ЙИ ТБЧОПДХЫОЩНЙ. оЕЧПМШОП ЪБЛТБДЩЧБЕФУС УПНОЕОЙЕ, ЮФП ФЕРЕТШ, ЛПЗДБ РТПЫМП РПЮФЙ ДЧБ ЗПДБ ЧПКОЩ, НОПЗЙЕ ЙЪ ОЙИ УПЗМБУСФУС ВЕЪТПРПФОП ЛМБУФШ УЧПК ЦЙЧПФ ОБ БМФБТШ ПФЕЮЕУФЧБ. б ЗДЕ ФПФ ТЩЮБЗ ОБИПДЙФУС, ЛПФПТЩК РПНПЗ ВЩ РПЧЕТОХФШ БТНЙА Л РБФТЙПФЙЪНХ, ЪБЦЕЗ ВЩ Ч ОЕК ВПЕЧПК ДХИ? уЛПМШЛП С ОЙ ДХНБМ ОБД ЬФЙН, НОЕ ЛБЦЕФУС, ФПМШЛП ПДОП ВМЙЪЛП Й РПОСФОП ЧУЕН УПМДБФБН — ЬФП ЮХЧУФЧП ОБГЙПОБМШОПК ЗПТДПУФЙ. б ЮФП, ЕУМЙ ВЩ ОБН УБНЙН ЧУЕЗДБ ФЧЕТДП РПНОЙФШ, ЮФП НЩ ТХУУЛЙЕ, Й РПЮБЭЕ ОБРПНЙОБФШ РТЙ УМХЮБЕ П ФПН ЦЕ ТБЪЧЕДЮЙЛБН? дМС ОБРПНЙОБОЙС ЙУРПМШЪПЧБФШ ФБЛЙЕ, ОБРТЙНЕТ, НПНЕОФЩ: ЧПКОХ ОБЮБМЙ ОЕ НЩ, Б ОЕНГЩ; ОЕ НЩ ЪБОСМЙ ЙИ ЪЕНМА, Б ПОЙ ЪБИЧБФЙМЙ ЮБУФШ ОБЫЕК ЪЕНМЙ; РТБЧДБ ОБ ОБЫЕК УФПТПОЕ; ОХЦОП ЙЪЗОБФШ ОЕНГЕЧ ЙЪ ОБЫЕК УФТБОЩ; ОЙЛПЗДБ ЕЭЕ ОЕ ВЩМП Ч ЙУФПТЙЙ УМХЮБС, ЮФПВЩ ОЕНГЩ ТХУУЛЙИ НПЗМЙ РПВЕДЙФШ. нПЦОП ОБКФЙ Й ДТХЗЙЕ ХВЕДЙФЕМШОЩЕ НЩУМЙ.

— б ЕУФШ МЙ Ч ЬФПН ОЕПВИПДЙНПУФШ ЙНЕООП ФЕРЕТШ, оЙЛПМБК рЕФТПЧЙЮ? оЕ РПКДЕФ МЙ ЬФП ЧТБЪТЕЪ У РПМПЦЕОЙЕН Ч ПУФБМШОЩИ ТПФБИ? — УРТПУЙМ С.

нХТПНГЕЧ ЪБДХНЮЙЧП РПИМПРБМ ЛТЩЫЛПК УЧПЕЗП ЙЪСЭОПЗП ДПТПЗПЗП РПТФУЙЗБТБ Й НЕДМЕООП ПРХУФЙМ ЕЗП Ч ЛБТНБН. лБЪБМПУШ, ПО Ч ЮЕН-ФП ЛПМЕВБМУС, ОП РПФПН РТЙОСМ ФЧЕТДПЕ ТЕЫЕОЙЕ.

— чЩ РТБЧЩ, ВПМШЫЙИ ТЕЪХМШФБФПЧ НЩ, ЛПОЕЮОП, ОЕ ДПУФЙЗОЕН, ОП ЙУРЩФБФШ УЙМХ ОБГЙПОБМШОПК ЗПТДПУФЙ, ИПФС ВЩ Й ОБ ПРЩФЕ ФПМШЛП ОБЫЕК ЛПНБОДЩ, ОЕПВИПДЙНП. оХЦОП ЮФП-ФП ДЕМБФШ, ЙУЛБФШ, ЧТЕНС ОЕ ЦДЕФ. вХДХ У ЧБНЙ ПФЛТПЧЕОЕО. ч ОЕЛПФПТЩИ ТПФБИ ОБЫЕЗП РПМЛБ — Б С ДХНБА, ПО ОЕ СЧМСЕФУС ЙУЛМАЮЕОЙЕН — НЕЦДХ УПМДБФБНЙ ЧЕМЙУШ ХЦЕ ТБЪЗПЧПТЩ П ФПН, ЮФП ЧПАЕН НЩ У ОЕНГБНЙ, Б Х ОБУ УБНЙИ ЮФП ОЙ ЗЕОЕТБМ, ФП ОЕНЕГ. уПМДБФЩ ЗПЧПТСФ НЕЦДХ УПВПК П ОБЫЙИ ОЕХДБЮБИ — П ДЧБДГБФПН ЛПТРХУЕ{30} , П УДБЮЕ лПЧОП, зТПДОП, оПЧПЗЕПТЗЙЕЧУЛБ, вТЕУФБ, П ВПМШЫЙИ ПФУФХРМЕОЙСИ... пОЙ НОПЗПЕ ЪОБАФ, ОП ЙУФПМЛПЧЩЧБАФ, ЛПОЕЮОП, РП-УЧПЕНХ. хДЙЧМСАФУС, РПЮЕНХ Ч ЬФХ ЧПКОХ ОЕНГЩ ПЛБЪБМЙУШ УЙМШОЕЕ ОБУ, ЙЭХФ РТЙЮЙОЩ ЙИ РПВЕД Й ОБЫЙИ РПТБЦЕОЙК. пДОЙН УМПЧПН, УПМДБФЩ ТБЪДХНЩЧБАФ П ЧПКОЕ, Й ДПЧПМШОП ЗМХВПЛП.

нХТПНГЕЧ ЧУФБМ У ФБВХТЕФЛЙ Й ВЩУФТП РТПЫЕМУС РП РХУФПНХ УБТБА, ЪБМПЦЙЧ ТХЛЙ ЪБ УРЙОХ. чЙДОП ВЩМП, ЮФП ЕНХ ЧУЕ ЕЭЕ ОЕ РП УЕВЕ.

— пФ ЬФЙИ ТБЪЗПЧПТПЧ ПУФБЕФУС ЧРЕЮБФМЕОЙЕ, ЮФП Х УПМДБФ ОЕФ ХЧЕТЕООПУФЙ Ч ЧЩУЫЕН ЛПНБОДПЧБОЙЙ. нОЕ ЛБЦЕФУС, ОЕ ПЮЕОШ РПЗТЕЫХ РТПФЙЧ ЙУФЙОЩ, ЕУМЙ УЛБЦХ, ЮФП ПФУХФУФЧЙЕ Х ОБУ ЛБЛЙИ ВЩ ФП ОЙ ВЩМП ЬЛУГЕУУПЧ ПВЯСУОСЕФУС ФПМШЛП ФЕН, ЮФП УПМДБФЩ Ч УЧПЕН ВПМШЫЙОУФЧЕ ЕЭЕ ЧЩРПМОСАФ РТЙУСЗХ, ФП ЕУФШ ЧУЕ ЕЭЕ ПРБУБАФУС ВПЦЕУФЧЕООПЗП ЧПЪНЕЪДЙС. оП ФБЛПЕ РПМПЦЕОЙЕ ДПМЗП ПУФБЧБФШУС ОЕ НПЦЕФ, Й, ЧПЪНПЦОП, ОЕ ФБЛ ДБМЕЛ ЮБУ, ЛПЗДБ УФТБИ ВПЦШЕЗП ЗОЕЧБ — Б ПО Й УЕКЮБУ ОЕ ФБЛПК ХЦ ПЮЕОШ УЙМШОЩК — УПКДЕФ ОБ ОЕФ.

нХТПНГЕЧ РТЙУЕМ, ЪБЛХТЙМ, ЗМХВПЛП ЪБФСОХМУС Й РТПДПМЦБМ:

— дБ ЮФП ЗПЧПТЙФШ! пФНЕЮБМЙУШ, нЙИБЙМ оЙЛБОПТПЧЙЮ, Й ФБЛЙЕ ТБЪЗПЧПТЩ: «чЙОФПЧПЛ Й УОБТСДПЧ ОЕ ВЩМП, ЫФЩЛБНЙ ВЕТДБОПЮОЩНЙ ПФВЙЧБМЙУШ, ЪБФП ОБН ОБ ЖТПОФ ЧНЕУФП ЧЙОФПЧПЛ Й УОБТСДПЧ ЛТЕУФЙЛЙ Й МЙУФПЮЛЙ У НПМЙФЧБНЙ РТЙУЩМБМЙ: ОЕНЕГ РТПФЙЧ ОБУ У РХЫЛПК, Б НЩ ОБ ОЕЗП У МЙУФПЮЛПН ДБ ЛТЕУФЙЛПН. чПФ Й МЕЦБФ ФЕРЕТШ НХЦЙЛЙ РПД ДЕТЕЧСООЩНЙ ЛТЕУФБНЙ РП ЧУЕК рПМШЫЕ. б РПЮЕНХ ФБЛ? дБ РПФПНХ, ЮФП ГБТЙГБ Х ОБУ ОЕНЛБ, ДБ Й УБН ГБТШ ОЕ УПЧУЕН ТХУУЛЙК». чПФ ЛБЛПЧЩ ДЕМБ. еУМЙ ЦЕ ЧЩ РТЙНЕФЕ ЧП ЧОЙНБОЙЕ ЕЭЕ ФП, ЮФП ДЕЧСФШ ДЕУСФЩИ УПМДБФ ЙЪ ЛТЕУФШСО МАДЙ УЕНЕКОЩЕ, ЮФП ЪБВПФБ П ЦЕОЕ Й ДЕФСИ ФПЮЙФ ВПМШЫЙОУФЧП ЙЪ ОЙИ, ЧБН УФБОЕФ РПОСФОП, ЮФП ОБН РПТБ ПЮЕОШ УЕТШЕЪОП ЪБДХНБФШУС П НПТБМШОПН УПУФПСОЙЙ ОБЫЙИ ЧПКУЛ. й УМПЧБ оБРПМЕПОБ П ФПН, ЮФП ОТБЧУФЧЕООЩК ЬМЕНЕОФ ПФОПУЙФУС Л ЖЙЪЙЮЕУЛПНХ, ЛБЛ ФТЙ Л ПДОПНХ, ОЕ РХУФБС ЖТБЪБ.

чУЕ УЛБЪБООПЕ оЙЛПМБЕН рЕФТПЧЙЮЕН РТПЙЪЧЕМП ОБ НЕОС ВПМШЫПЕ ЧРЕЮБФМЕОЙЕ. нОЕ РТЕДУФБЧЙМБУШ ПЗТПНОБС, УЕТБС, ПДОПМЙЛБС НБУУБ УПМДБФ, ОЕ ЦЕМБАЭБС ЧПЕЧБФШ, ОЕДПЧЕТЮЙЧП Й У РПДПЪТЕОЙЕН УНПФТСЭБС ОБ ПЖЙГЕТПЧ. с ОЕЧПМШОП ЧЪДТПЗОХМ. нХТПНГЕЧ ЪБНЕФЙМ ЬФП:

— чЩ ЙЪЧЙОЙФЕ НЕОС, С, ЛБЦЕФУС, ОБЧЕМ ЧБУ ОБ ЗТХУФОЩЕ НЩУМЙ. оЙЮЕЗП ОЕ РПДЕМБЕЫШ — ОХЦОП ХНЕФШ РТБЧДЕ Ч ЗМБЪБ УНПФТЕФШ, Ч ЮЕН, Л УПЦБМЕОЙА, ОЕ РТЙИПДЙФУС ХРТЕЛБФШ НОПЗЙИ ЙЪ ОБЫЙИ ЧЩУЫЙИ ОБЮБМШОЙЛПЧ: ПОЙ ЕДЧБ МЙ РТБЧЙМШОП РТЕДУФБЧМСАФ УЕВЕ ДЕКУФЧЙФЕМШОПЕ УПУФПСОЙЕ ДХИБ УПМДБФУЛПК НБУУЩ. ч НЙОХФЩ ТБЪДХНШС, Б НПЦЕФ ВЩФШ ЛБЛПЗП-ФП ЧОХФТЕООЕЗП ОЕДПЧПМШУФЧБ, НОЕ ЙОПЗДБ ЛБЦЕФУС, ЮФП ЪБ ОЕЛПФПТЩН ОБЫЙН ЧОЕЫОЙН ВМБЗПРПМХЮЙЕН, ЪБ ЗТПНПЗМБУОЩН «ХТБ» ОБ УНПФТБИ, РБТБДБИ Й РТБЪДОЙЛБИ ЛТПЕФУС ОЕЮФП ЮТЕЧБФПЕ ВПМШЫЙНЙ ДМС ОБУ ОЕРТЙСФОПУФСНЙ: ОБУФПСЭЕЗП ВПЕЧПЗП ДХИБ Х УПМДБФ ОЕФ. рТБЧДБ, Х ОБУ ОЕ ПФНЕЮЕОП ОЙ ПДОПЗП УМХЮБС РЕТЕИПДБ ОБ УФПТПОХ ЧТБЗБ, Ч ФП ЧТЕНС ЛБЛ ОЕНГЩ ОЕФ-ОЕФ ДБ ВЕЗХФ Л ОБН. ьФП, ЛПОЕЮОП, ВПМШЫПЕ ХФЕЫЕОЙЕ, ОП ДБМЕЛП ОЕ РПМОПЕ: УПМДБФ ДБЦЕ ДМС УРБУЕОЙС УЧПЕК ЦЙЪОЙ ОЕ ИПЮЕФ РПЪПТБ Й ОЕ ЙДЕФ Л ЧТБЗХ, ОХ Б ИПЮЕФ МЙ ПО ЙДФЙ РТПФЙЧ ЧТБЗБ? чПФ Ч ЮЕН ЧПРТПУ ОЩОЕЫОЕЗП ДОС. б ФХФ ЕЭЕ ПЛПРОБС ЧПКОБ — ТБЪЧЕ ПОБ УРПУПВУФЧХЕФ РПЧЩЫЕОЙА ОБУФТПЕОЙС? йОПЕ ДЕМП Ч ОБЫЕК ЛПНБОДЕ. тБЪЧЕДЮЙЛЙ ЧУЕ ЧТЕНС Ч ДЕКУФЧЙЙ, Ч ПРБУОПУФЙ, Ч ВПА. дХИ ЙИ ОЙЛБЛЙИ УПНОЕОЙК ОЕ ЧЩЪЩЧБЕФ. оП УПМДБФ ПУФБЕФУС УПМДБФПН, Й ФП, ЮФП ОБВМАДБМПУШ Ч ОЕЛПФПТЩИ ТПФБИ, ТБОП ЙМЙ РПЪДОП НПЦЕФ РТЙКФЙ Й Л ОБН. с ФПМШЛП ОБЮБМШОЙЛ ЛПНБОДЩ, Й НОЕ ОЕ ДБОП РТБЧБ РПДБЧБФШ УПЧЕФЩ УФБТЫЙН ЛПНБОДЙТБН Й ОБЮБМШОЙЛБН. оП УЮЙФБА УЧПЙН ДПМЗПН РТЙОСФШ ЧУЕ НЕТЩ Л ФПНХ, ЮФПВЩ ОБЫБ ЛПНБОДБ ВЩМБ ОБ ЧЩУПФЕ Й Ч ПФОПЫЕОЙЙ УЧПЕК УРПУПВОПУФЙ ДТБФШУС У ЧТБЗПН ФБЛ, ЛБЛ РПДПВБЕФ ТХУУЛЙН, ФП ЕУФШ ОЕ УП УМЕРПК РПЛПТОПУФША, ОЕ ЧП ЙНС МЙЫШ ЧЩРПМОЕОЙС РТЙУСЗЙ Й ДПМЗБ, Б У ЦЕМБОЙЕН Й УФТЕНМЕОЙЕН РПВЕДЙФШ. оХЦОП ЧОХЫЙФШ ОБЫЕНХ УПМДБФХ ЧЕТХ Ч РТЕЧПУИПДУФЧП ТХУУЛЙИ ОБД ОЕНГБНЙ, ОХЦОП ДПЧЕУФЙ ДП ЙИ УПЪОБОЙС, ЮФП РПУМЕ РПВЕДОПЗП ПЛПОЮБОЙС ЧПКОЩ ЦЙЪОШ ДМС ЧУЕИ ВХДЕФ МХЮЫЕ.

нХТПНГЕЧ ПУФБОПЧЙМУС Й ЪБДХНБМУС. лБТФЙОЩ, ОБТЙУПЧБООЩЕ ЙН, ВЩМЙ ОБУФПМШЛП УХНТБЮОЩ, ЮФП С, РПДБЧМЕООЩК ЙНЙ, ФПЦЕ НПМЮБМ. фБЛ РТПДПМЦБМПУШ ДПЧПМШОП ДПМЗП. нХТПНГЕЧ ЧЪДПИОХМ, РПДОСМУС У ФБВХТЕФЛЙ Й, ХЦЕ ЗПФПЧСУШ ХКФЙ, ЪБЛМАЮЙМ ОБЫХ ОЕЧЕУЕМХА ВЕУЕДХ:

— с ХЧЕТЕО, ЮФП, ТБЪЧЙЧБС Х ОБЫЙИ УПМДБФ УРПУПВОПУФШ НЩУМЙФШ, НЩ ЧПМШЕН Ч ОЙИ ВПМШЫХА ХЧЕТЕООПУФШ Ч УЕВЕ, Ч ОБУ, ТХУУЛЙИ. нОЕ ЛБЦЕФУС, РТБЧ дТБЗПНЙТПЧ, ЗПЧПТЙЧЫЙК, ЮФП ФБН, ЗДЕ ВПМШЫЕ ЮЙФБАФ, ФБН ВПМШЫЕ Й ДХНБАФ. нБУУБ ЦЕ, УЙМШОБС ХНУФЧЕООП, ЧУЕЗДБ ВХДЕФ ВЙФШ ФХ, ЛПФПТБС Ч ЬФПН УМБВБ. дМС ОБУ У ЧБНЙ, нЙИБЙМ оЙЛБОПТПЧЙЮ, НБУУБ ПЗТБОЙЮЕОБ ЛПНБОДПК ТБЪЧЕДЮЙЛПЧ. дБЧБКФЕ ЦЕ УДЕМБЕН ЕЕ УЙМШОПК ХНУФЧЕООП. ч ЬФПН ЪБМПЗ ЧУЕИ ОБЫЙИ ВХДХЭЙИ ХУРЕИПЧ.

пУНЩУМЙЧБС ЬФПФ ТБЪЗПЧПТ, С УДЕМБМ ДМС УЕВС ОЕЛПФПТЩЕ ЧЩЧПДЩ. чП-РЕТЧЩИ, РТЙЫЕМ Л ЪБЛМАЮЕОЙА, ЮФП ТЕЮЙ оЙЛПМБС рЕФТПЧЙЮБ ОБ ЬФПФ ТБЪ ОЕ ПФМЙЮБМЙУШ УЧПКУФЧЕООПК ЕНХ УФТПЗПК МПЗЙЮОПУФША: Ч ОЙИ ВЩМП НОПЗП ОЕСУОПЗП, ОЕДПУЛБЪБООПЗП Й ОЕДПЛБЪБООПЗП. оБРТЙНЕТ, РПЮЕНХ РПУМЕ РПВЕДОПК ЧПКОЩ ЧУЕН ВХДЕФ МХЮЫЕ ЦЙФШ? лБЛ ОБН, РПФЕТРЕЧЫЙН УФПМШЛП ЦЕУФПЛЙИ РПТБЦЕОЙК, УДЕМБФШ ЧПКОХ РПВЕДОПК ДМС ОБУ? чП-ЧФПТЩИ, ТБЪ УПМДБФУЛБС НБУУБ ТБЪНЩЫМСЕФ П ЧПКОЕ, ЙЭЕФ РТЙЮЙОЩ ОЕХДБЮ, ЪОБЮЙФ, ЗДЕ-ФП Ч ЗМХВЙОЕ ЪТЕЕФ ЗМХИПЕ ОЕДПЧПМШУФЧП УХЭЕУФЧХАЭЙН РПМПЦЕОЙЕН, ОЕЧЕТЙЕ Ч ЧЩУЫЕЕ ЛПНБОДПЧБОЙЕ, Ч ЗЕОЕТБМПЧ-ОЕНГЕЧ Й Ч УБНПЗП ГБТС. ьФП, ЛПОЕЮОП, ПЮЕОШ УЕТШЕЪОП, ФБЛ ЛБЛ ЧЕДЕФ Л ДБМШОЕКЫЕНХ УОЙЦЕОЙА ВПЕЧПЗП ДХИБ. оП РТБЧЙМШОП МЙ оЙЛПМБК рЕФТПЧЙЮ УФБЧЙФ ЧПРТПУ ФПМШЛП П УПМДБФБИ? нОЕ ДХНБЕФУС, ЮФП ФЩУСЮЙ РТБРПТЭЙЛПЧ — ПЖЙГЕТПЧ ЧПЕООПЗП ЧТЕНЕОЙ Ч УЧПЙИ НЩУМСИ Й ЮБСОЙСИ ОЕ ФБЛ ХЦ ДБМЕЛЙ ПФ УПМДБФ, ЙВП ПОЙ Ч УЧПЕН ВПМШЫЙОУФЧЕ ОЕ ЙНЕАФ ОЙЛБЛПЗП ЙОПЗП ПФОПЫЕОЙС Л ДЧПТСОУФЧХ, ЛТХРОПНХ ЛХРЕЮЕУФЧХ, ЛТПНЕ РПДЮЙОЕООПУФЙ ЙМЙ ПВУМХЦЙЧБОЙС. б РТБРПТЭЙЛЙ — ЮБУФШ БТНЙЙ, ОЕ НЕОЕЕ ЧБЦОБС, ЮЕН УПМДБФЩ, ЙИ УВТБУЩЧБФШ УП УЮЕФПЧ ОЕМШЪС, ОП РПДИПД Л ОЙН ДПМЦЕО ВЩФШ ЙОПК. оБРТБУОП оЙЛПМБК рЕФТПЧЙЮ ОЙЮЕЗП ОЕ УЛБЪБМ П ОЙИ. б НПЦЕФ ВЩФШ, ПО Й УБН ОЕ ЪОБЕФ, ЛБЛ ПФОЕУФЙУШ Л ЬФПК НОПЗПФЩУСЮОПК НБУУЕ, УФПСЭЕК НЕЦДХ ЛБДТПЧЩН ПЖЙГЕТУФЧПН Й УПМДБФБНЙ?

нХТПНГЕЧ ИПЮЕФ ЧПЪТПДЙФШ ВПЕЧПК ДХИ БТНЙЙ Й ХЛТЕРЙФШ ЕЗП. уТЕДУФЧПН ДМС ЬФПЗП ПО УЮЙФБЕФ ЧПУРЙФБОЙЕ ЮХЧУФЧБ ОБГЙПОБМШОПК ЗПТДПУФЙ Й ТБЪЧЙФЙЕ НЩУМЙФЕМШОЩИ УРПУПВОПУФЕК УПМДБФ. фХФ ФПЦЕ ЮФП-ФП ОЕ ФБЛ. тБЪ УПМДБФ — ЛТЕУФШСОЙО, ТЕНЕУМЕООЙЛ, ТБВПЮЙК — ОБХЮЙФУС НЩУМЙФШ, ПО ЗПТБЪДП МХЮЫЕ ТБЪВЕТЕФУС Ч ДЕКУФЧЙФЕМШОПН РПМПЦЕОЙЙ, Й РЕТЧЩН ДПМЗПН Ч ФПН, ЙЪ-ЪБ ЮЕЗП НЩ ЧПАЕН У ОЕНГБНЙ, Б НПЦЕФ ВЩФШ, РПНЙМХК ВПЗ, ТБЪВЕТЕФУС Й Ч ФПН, ЪБЮЕН ЕНХ, НХЦЙЛХ, РПМПЦЙН уБНБТУЛПК ЗХВЕТОЙЙ, ОХЦОБ ЧПКОБ Й ЪБ ЮФП ПО ДПМЦЕО ЛМБУФШ УЧПК ЦЙЧПФ?

ч ГЕМПН ЧУЕ ТЕЮЙ оЙЛПМБС рЕФТПЧЙЮБ Ч ЬФПФ ДЕОШ ПУФБЧЙМЙ Х НЕОС ЧРЕЮБФМЕОЙЕ ЛБЛПК-ФП ТБУФЕТСООПУФЙ Й ДБЦЕ ВЕУРПНПЭОПУФЙ. юФП ФБЛПЕ ОБЫБ ЛПНБОДБ, Ч ЛПФПТПК ПО РПМБЗБЕФ ОБЮБФШ ЬЛУРЕТЙНЕОФ ЧПЪТПЦДЕОЙС ВПЕЧПЗП ДХИБ, Ч ПВЭЕК НБУУЕ БТНЙЙ? оЙЮФПЦОП НБМЕОШЛПЕ ЪЕТОЩЫЛП, ЪБФЕТСЧЫЕЕУС Ч НЕЫЛЕ ЪЕТОБ.

оБЛПОЕГ, ОЕМШЪС ОЕ ХДЙЧМСФШУС ФПНХ, ЮФП нХТПНГЕЧ — УЩО ЗЕОЕТБМБ, БТЙУФПЛТБФ — ЧЩУЛБЪБМ НЩУМЙ, ОЕ ЧСЦХЭЙЕУС У ЕЗП РТПЙУИПЦДЕОЙЕН Й ПВЭЕУФЧЕООЩН РПМПЦЕОЙЕН. б ЗМБЧОПЕ, РПЦБМХК, УПУФПЙФ Ч ФПН, ЮФП ЕЗП, ЧЙДОП, ЧПМОХАФ ДТХЗЙЕ НЩУМЙ, ОЕ ЧЩУЛБЪБООЩЕ ЙН, ОП ОЕУТБЧОЕООП ВПМЕЕ ЗМХВПЛЙЕ Й ТБДЙЛБМШОЩЕ. с Й УБН НБМП ДХНБМ П ФПН, РПЮЕНХ НЩ ЧПАЕН, ЛБЛПЧЩ РТЙЮЙОЩ ЧПКОЩ.

нОЕ ЛБЪБМПУШ ЧУЕ ЬФП СУОЩН Й РПОСФОЩН: НЩ ЧПАЕН У ОЕНГБНЙ Й БЧУФТЙКГБНЙ ЪБ УЧПЕ ПФЕЮЕУФЧП. й ФЕРЕТШ НОЕ ЛБЦЕФУС, ЮФП ЬФП ФБЛ. оП ТБЪЗПЧПТЩ оЙЛПМБС рЕФТПЧЙЮБ ЪБТПОЙМЙ Ч УПЪОБОЙЙ ДХИ ЛБЛПЗП-ФП УПНОЕОЙС. ч ЮЕН? с ЕЭЕ ОЕ ТБЪПВТБМУС.

* * *

оБУФБМ ДЕОШ ЙМЙ, ЧЕТОЕЕ, ОПЮШ, ЛПЗДБ ОБЫ РПМЛ УОПЧБ ЪБОСМ ВПЕЧПК ХЮБУФПЛ, «РПЫЕМ ОБ РПЪЙГЙА» — ОБ СЪЩЛЕ УПМДБФ. рЕТЧЩЕ ДОЙ НЩ РТПЧЕТСМЙ УЧЕДЕОЙС П РТПФЙЧОЙЛЕ, ЛБЛ ЙНЕЧЫЙЕУС Х ОБУ, ФБЛ Й РПМХЮЕООЩЕ ПФ УНЕОЕООПЗП ОБНЙ РПМЛБ. оБН РТЕДУФПСМП ЪБ ДЧЕ ОЕДЕМЙ РТЕВЩЧБОЙС ОБ ВПЕЧПН ХЮБУФЛЕ ДЧБЦДЩ ЪБИЧБФЙФШ РМЕООЩИ. вЩМЙ ОБНЕЮЕОЩ РТЙНЕТОЩЕ УТПЛЙ РТПЧЕДЕОЙС РПЙУЛПЧ. рЕТЧПК РПЙУЛПЧПК ЗТХРРПК ДПМЦЕО ВЩМ ЛПНБОДПЧБФШ С. оЙЛПМБК рЕФТПЧЙЮ РПДТПВОП ТБУУЛБЪБМ НОЕ ЕЭЕ ТБЪ, ЛБЛ ОХЦОП РТЙУФХРЙФШ Л ТБЪТБВПФЛЕ РМБОБ РПЙУЛБ, ТЕЛПНЕОДПЧБМ РТЙЧМЕЮШ Л ЬФПНХ ДЕМХ ХОФЕТ-ПЖЙГЕТПЧ Й ЙУРПМШЪПЧБФШ ЙИ ПРЩФ. с ФБЛ Й РПУФХРЙМ. у бОЙУЙНПЧЩН, зПМЕОГПЧЩН, зТЙВПЧЩН, уЕТЩИ Й оЙФЛПК НЩ ФЭБФЕМШОП ТБЪТБВПФБМЙ РМБО ДЕКУФЧЙК ОБЫЕК ЗТХРРЩ. пУПВЩИ УРПТПЧ Х ОБУ ОЕ ВЩМП: С ВПМШЫЕ РПМБЗБМУС ОБ ПРЩФОЩИ ТБЪЧЕДЮЙЛПЧ, ЮЕН ОБ УЧПЙ УРПУПВОПУФЙ. ыФБВУ-ТПФНЙУФТ РТПУНПФТЕМ ОБЫ РМБО, ЧОЕУ ПЮЕОШ ОЕВПМШЫЙЕ РПРТБЧЛЙ Й ХФЧЕТДЙМ ЕЗП.

ъБДБЮБ ОБЫЕК ЗТХРРЩ ЪБЛМАЮБМБУШ Ч ФПН, ЮФПВЩ ЪБИЧБФЙФШ ОЕ ТСДПЧПЗП УПМДБФБ, Б ХОФЕТ-ПЖЙГЕТБ. рПЬФПНХ ГЕМША ОБРБДЕОЙС ВЩМ ЧЩВТБО РБФТХМШ. ъБДБЮБ ДПЧПМШОП УМПЦОБС, Й ДМС ЕЕ ЧЩРПМОЕОЙС НЩ ТЕЫЙМЙ ФПЮОП ХУФБОПЧЙФШ ЧТЕНС РТПЧЕТЛЙ ОЕНЕГЛЙНЙ РБФТХМСНЙ РПУФПЧ, РТПОЙЛОХФШ УЛЧПЪШ ОЕНЕГЛЙЕ РТПЧПМПЮОЩЕ ЪБЗТБЦДЕОЙС, ОЕЪБДПМЗП ДП РТЙИПДБ РБФТХМС УОСФШ ЮБУПЧПЗП-ОБВМАДБФЕМС Й ЪБФЕН ЪБИЧБФЙФШ РБФТХМШОПЗП ХОФЕТ-ПЖЙГЕТБ.

чЩРПМОЕОЙЕ ЪБДБЮЙ ФТЕВПЧБМП ЧТЕНЕОЙ — ЮЕФЧЕТП-РСФЕТП УХФПЛ — Й ЪБЧЙУЕМП ПФ ЮЕФЛЙИ Й УЧПЕЧТЕНЕООЩИ ДЕКУФЧЙК. у РПНПЭША ЫФБВУ-ТПФНЙУФТБ нХТПНГЕЧБ Й ЕЗП ТБЪЧЕДЮЙЛПЧ ЧУЕ ЛБЪБЧЫЙЕУС НОЕ УМПЦОЩНЙ ЧПРТПУЩ ВЩУФТП РТЕЧТБФЙМЙУШ Ч РТПУФЩЕ РП ЪБНЩУМХ Й ЙУРПМОЕОЙА. вЩМП ТЕЫЕОП, ЮФП ПВУМЕДПЧБОЙЕ НЕУФОПУФЙ Ч РЕТЧХА ОПЮШ ЧЩРПМОЙН С, бОЙУЙНПЧ, зПМЕОГПЧ Й зТЙВПЧ. оБ ДЕОШ Ч ЧЩВТБООПН РХОЛФЕ ЪБМСЗХФ зПМЕОГПЧ Й зТЙВПЧ, ОБ ОПЮШ ЙИ УНЕОЙН С Й бОЙУЙНПЧ. ч УМЕДХАЭХА ОПЮШ ОБВМАДБАФ зТЙВПЧ Й зПМЕОГПЧ, Б ОБ ДЕОШ ЪБМСЗХФ ДЧБ ТБЪЧЕДЮЙЛБ, ОЕРПУТЕДУФЧЕООП Ч РПЙУЛЕ ОЕ ХЮБУФЧХАЭЙЕ. уБНЩК ЪБИЧБФ РМЕООПЗП ДПМЦОЩ ВЩМЙ ЧЩРПМОЙФШ бОЙУЙНПЧ, зПМЕОГПЧ Й С. оЙЛПМБК рЕФТПЧЙЮ УПЗМБУЙМУС У РТЕДУФБЧМЕООЩН ЕНХ РМБОПН, Й С УП УЧПЙНЙ ТБЪЧЕДЮЙЛБНЙ РТЙУФХРЙМ Л ЕЗП РТПЧЕДЕОЙА.

дОЕН У ХДПВОПЗП ОБВМАДБФЕМШОПЗП РХОЛФБ ЙЪ РЕТЧПК ФТБОЫЕЙ НЩ ФЭБФЕМШОП ПУНПФТЕМЙ ЧЩВТБООЩК ХЮБУФПЛ, ОБНЕФЙМЙ ДЧБ ОБВМАДБФЕМШОЩИ РХОЛФБ ОЕДБМЕЛП ПФ РТПЧПМПЮОЩИ ЪБЗТБЦДЕОЙК РТПФЙЧОЙЛБ, РПДУФХРЩ Л ОЙН, ОБЮЙОБС ПФ УЧПЙИ ПЛПРПЧ, Й ПТЙЕОФЙТЩ ЧДПМШ ОЙИ, ЛПФПТЩЕ НПЦОП ВЩМП ВЩ ЧЙДЕФШ ОПЮША. у ОБУФХРМЕОЙЕН ФЕНОПФЩ НЩ ДЧЙОХМЙУШ ЧРЕТЕД Л ТБУРПМПЦЕОЙА РТПФЙЧОЙЛБ. рЕТЧЩН ЫЕМ бОЙУЙНПЧ, ХИЙФТСЧЫЙКУС ЧЙДЕФШ РПЮФЙ Ч РПМОПК ФЕНОПФЕ, ЪБ ОЙН С, ЪБФЕН зПМЕОГПЧ Й ЪБНЩЛБАЭЙН зТЙВПЧ. х НЕОС ХЦЕ ЙНЕМУС ОЕЛПФПТЩК ПРЩФ ТБЪЧЕДЮЙЛБ, Й ОЕ ТБЪ РТЙИПДЙМПУШ ВЩЧБФШ Ч НЕЦРПЪЙГЙПООПН РТПУФТБОУФЧЕ ЛБЛ ДОЕН, ФБЛ Й ОПЮША, ОП УЕЗПДОС С ЮХЧУФЧПЧБМ ЛБЛХА-ФП ПУПВЕООХА РТЙРПДОСФПУФШ, РП ЧУЕК ЧЕТПСФОПУФЙ, С ЧПМОПЧБМУС ПФ ФПЗП, ЮФП ВЩМ ЧРЕТЧЩЕ Ч УЧПЕК ОПЧПК ТПМЙ.

оПЮШ ЧЩДБМБУШ ФЕРМБС Й ОБ ТЕДЛПУФШ ФЙИБС. мХОБ ЪБЛХФБМБУШ Ч ОЕВПМШЫЙЕ ПВМБЮЛБ, ЛБЛ Ч МЕЗЛПЕ РПЛТЩЧБМП, ОП ЙДФЙ ВЩМП ДПЧПМШОП УЧЕФМП. чУЕ УРПЛПКОП. уФПТПЦЕЧЩЕ ТБЛЕФЩ ОЕНГЕЧ ЧЪМЕФБАФ Ч ОЕВП ЮЕТЕЪ ПРТЕДЕМЕООЩЕ, БЛЛХТБФОЩЕ РТПНЕЦХФЛЙ ЧТЕНЕОЙ, Й НЩ МЕЗЛП РТЙОПТПЧЙМЙУШ Л ОЙН. вМБЗПРПМХЮОП РТПИПДЙН УЧПЙ РТПЧПМПЮОЩЕ ЪБЗТБЦДЕОЙС, ДПИПДЙН ДП эБТЩ. уЕЛТЕФ, РТЙФБЙЧЫЙКУС ОБ ЕЕ ВЕТЕЗХ, УТЕДЙ ЛПТСЗ, Ч ОЕЗМХВПЛПН ПЛПРЕ, ДПМПЦЙМ: «оЕНЕГ УРПЛПЕО». эБТХ РЕТЕИПДЙН РП ХЪЕОШЛЙН НПУФЛБН, УЛТЩФЩН Ч ЛХУФБИ, ЗХУФПК ПУПЛЕ Й УТЕДЙ МЙУФШЕЧ ЛХЧЫЙОПЛ, Й Ч ФПН ЦЕ РПТСДЛЕ, ОП НЕДМЕООЕЕ, У ПУФБОПЧЛБНЙ Й ЪБМЕЗБОЙСНЙ ДЧЙЗБЕНУС ДБМШЫЕ, ПТЙЕОФЙТХСУШ РП ЪБНЕФОЩН бОЙУЙНПЧХ Й зТЙВПЧХ РТЙЪОБЛБН. ъБ ОЕВПМШЫЙН ВХЗПТЛПН ПФДПИОХМЙ Й ОБ ЧУСЛЙК УМХЮБК УДЕМБМЙ ПЛПРЮЙЛ. пФУАДБ РП РТЕЦОЕНХ ОБРТБЧМЕОЙА РПЫМЙ С Й бОЙУЙНПЧ, Б зТЙВПЧ У зПМЕОГПЧЩН УЧЕТОХМЙ ЧРТБЧП. юЕТЕЪ ОЕЛПФПТПЕ ЧТЕНС С УРТПУЙМ бОЙУЙНПЧБ, ДБМЕЛП МЙ ЕЭЕ ДП ОЕНЕГЛЙИ РТПЧПМПЛ. тБЪЧЕДЮЙЛ РТПФСОХМ ЧРЕТЕД ТХЛХ, РТПЫЕРФБМ: «чПФ». оП УЛПМШЛП С ОЙ ОБРТСЗБМ ЪТЕОЙЕ, ОЙЮЕЗП, ЛТПНЕ ФЕНОП-УЕТПЗП, ЛБЛ УПМДБФУЛБС ЫЙОЕМШ, Й ПДОППВТБЪОПЗП, ЛБЛ ФЙЛБОЙЕ ИПДЙЛПЧ, УХНТБЛБ, ОЕ ХЧЙДЕМ. дБМШЫЕ НЩ ДЧЙЗБМЙУШ ОБ ЮЕФЧЕТЕОШЛБИ Й РПМЪЛПН. с ПВТБФЙМ ЧОЙНБОЙЕ ОБ ФП, ЮФП бОЙУЙНПЧ ФЭБФЕМШОП ПВЫБТЙЧБМ ЪЕНМА РЕТЕД УПВПК, Й УРТПУЙМ ЕЗП ЪОБЛПН. «пЗОЙ», — ДПОЕУУС ДП НЕОС ЫЕРПФ. бЗБ! дЕМП ЙДЕФ П ДЙУФБОГЙПООЩИ ПЗОСИ, ЮБУФП ХУФБОБЧМЙЧБЕНЩИ ОЕНГБНЙ ОЕРПУТЕДУФЧЕООП Х УЧПЙИ РТПЧПМПЛ, Б Ч ОЕЛПФПТЩИ РХОЛФБИ Й ЧРЕТЕДЙ ОЙИ. чЙДЕМ С ЬФПФ ПЗПОШ. ч ФПОЛПК УФЕЛМСООПК, ЗЕТНЕФЙЮОП ЪБЛТЩФПК ФТХВПЮЛЕ ОБУЩРБО РПТПЫПЛ. ч ТБЪОЩИ ФТХВПЮЛБИ РПТПЫПЛ ОЕПДЙОБЛПЧПЗП УПУФБЧБ Й ДБЕФ ПЗПОШ ТБЪОПЗП ГЧЕФБ. пВЩЮОП ОЕНГЩ ЪБЛБРЩЧБМЙ ФБЛЙЕ ФТХВПЮЛЙ Х УБНПК РПЧЕТИОПУФЙ ЪЕНМЙ ЙМЙ РТЙЛТЩЧБМЙ РЕУЛПН, ФПОЛЙН ДЕТОПН, ЧЕФЛПК Й Ф. Р. фТХВПЮЛБ МЕЗЛП ТБЪМБНЩЧБМБУШ РПД ОПЗПК, РПТПЫПЛ УПЕДЙОСМУС У ЧПЪДХИПН — Й НЗОПЧЕООП ЧУРЩИЙЧБМ УФПМВ СТЛПЗП РМБНЕОЙ. дЕЦХТОЩЕ ОЕНЕГЛЙЕ РХМЕНЕФЮЙЛЙ ОЕНЕДМЕООП ПФЛТЩЧБМЙ УФТЕМШВХ Ч ОБРТБЧМЕОЙЙ ПЗОС Й ОБ УППФЧЕФУФЧХАЭХА ЕЗП ГЧЕФХ ДЙУФБОГЙА. тБЪДБЧЙФШ ФБЛХА ФТХВПЮЛХ Й ПРБУБМУС бОЙУЙНПЧ. уПВМАДБС ПУФПТПЦОПУФШ, С ФПЦЕ УФБМ ПЭХРЩЧБФШ ЪЕНМА РЕТЕД УПВПК. чДТХЗ бОЙУЙНПЧ РТЕДПУФЕТЕЗБАЭЕ ФТПОХМ НЕОС ЪБ ТХЛХ: ЧРЕТЕДЙ СУОП ЧЙДОЕМЙУШ ФПЭЙЕ УЙМХЬФЩ ОЕНЕГЛЙИ РТПЧПМПЮОЩИ ЪБЗТБЦДЕОЙК. нЩ РТЙОЙЛМЙ Л ЪЕНМЕ. чУЕ РП-РТЕЦОЕНХ ФЙИП. пУНПФТЕЧЫЙУШ, С, Л УПЦБМЕОЙА, ОЕ ХЧЙДЕМ ОЙЮЕЗП, ЛТПНЕ РТПЧПМПЛ, ТЕДЛЙИ ТБЛЕФ, ЧЪМЕФБАЭЙИ ЧЧЕТИ, ДБ ПЗОЕК ДБМЕЛЙИ ЧЩУФТЕМПЧ, Й НПЗ ХВЕДЙФШУС МЙЫШ Ч ФПН, ЮФП НЩ МЕЦЙН ОБ ЧЕТЫЙОЕ ОЕВПМШЫПК УЛМБДЛЙ НЕУФОПУФЙ. оП ЧПФ бОЙУЙНПЧ, ФТПОХЧ НЕОС ЪБ ТХЛБЧ, УФБМ ПФРПМЪБФШ ОБЪБД. с РПУМЕДПЧБМ ЕЗП РТЙНЕТХ, ПФРПМЪ ОБ ДЧБ-ФТЙ ЫБЗБ Й ХЦЕ ОЕ ЧЙДЕМ РТПЧПМПЮОЩИ ЪБЗТБЦДЕОЙК. уМЕДПЧБФЕМШОП, НЩ ФПЦЕ УФБМЙ ОЕЧЙДЙНЩ ЙЪ ОЕНЕГЛЙИ ПЛПРПЧ ДБЦЕ РТЙ ПУЧЕЭЕОЙЙ ТБЛЕФБНЙ. ьФП ВЩМБ ЧЩЗПДОБС РПЪЙГЙС ДМС ОБВМАДЕОЙС, ОП ПФЛТЩФБС ЛБЛ УРЕТЕДЙ Й ЖМБОЗПЧ, ФБЛ Й У ФЩМБ, ЮФП РТЕДУФБЧМСМП ВПМШЫПЕ ОЕХДПВУФЧП, П ЮЕН НОЕ Й РТПЫЕРФБМ бОЙУЙНПЧ. «рПДПЦДЕН зТЙВПЧБ», — ДПВБЧЙМ ПО. мЕЦЙН. фЙЫЙОХ ОПЮЙ ОЙЮФП ОЕ ОБТХЫБЕФ. юЕТЕЪ ОЕУЛПМШЛП НЙОХФ УМБВЩК ЫПТПИ УРТБЧБ ЪБУФБЧЙМ НЕОС ОБУФПТПЦЙФШУС. оП бОЙУЙНПЧ МЕЦБМ УПЧЕТЫЕООП УРПЛПКОП. нЙОХФХ УРХУФС Л ОБН РПДРПМЪ зТЙВПЧ. пОЙ У зПМЕОГПЧЩН ЧЩЫМЙ ОБ ЧЕТЫЙОХ ФБЛПК ЦЕ УЛМБДЛЙ НЕУФОПУФЙ, ЛБЛ Й НЩ, Й ФБН ОБЫМЙ ЗМХВПЛХА СНХ. оЕ ЧПТПОЛХ ПФ УОБТСДБ, Б ЙНЕООП СНХ. нЩ ПУФПТПЦОП ОБРТБЧЙМЙУШ ЪБ зТЙВПЧЩН. дЕКУФЧЙФЕМШОП, МХЮЫЕЕ НЕУФП ДМС ОБВМАДЕОЙС Й ХЛТЩФЙС ФТХДОП РТЙДХНБФШ. уХИБС СНБ ЗМХВЙОПК Ч ЮЕМПЧЕЮЕУЛЙК ТПУФ ЗХУФП ЪБТПУМБ ЧЩУПЛПК ФТБЧПК, РП ЧУЕК ЧЕТПСФОПУФЙ, ОБ ЕЕ НЕУФЕ ЛПЗДБ-ФП ТПУМП ДЕТЕЧП, ЧЩТЧБООПЕ РПФПН У ЛПТОЕН ВХТЕК. дЕТЕЧП УП ЧТЕНЕОЕН ЙУРПМШЪПЧБМЙ, Б СНБ ПУФБМБУШ. рТПЧПМПЛЙ ОЕНГЕЧ ОБИПДЙМЙУШ ПФ ОЕЕ ОБ ТБУУФПСОЙЙ ДЧХИ ДЕУСФЛПЧ ЫБЗПЧ ЙМЙ ПЛПМП ЬФПЗП. хУМПЧЙС ДМС ОБЫЕЗП ОБВМАДБФЕМШОПЗП РХОЛФБ РПМХЮБМЙУШ УБНЩЕ ВМБЗПРТЙСФОЩЕ.

фЕРЕТШ ПУФБЧБМПУШ ЗМБЧОПЕ: ПРТЕДЕМЙФШ ФПЮОПЕ НЕУФПОБИПЦДЕОЙЕ ОБВМАДБФЕМШОПЗП РПУФБ ОЕНГЕЧ Й РТПЧЕТЙФШ ФПЮОПУФШ ТБУРПМПЦЕОЙС ВМЙЦБКЫЕЗП ДЕЦХТОПЗП РХМЕНЕФБ. дП ТБУУЧЕФБ НЩ ЕЭЕ ЙНЕМЙ ВПМШЫЕ ДЧХИ ЮБУПЧ. уФБМЙ ЦДБФШ. дПМЗП ФЙЫЙОБ ОПЮЙ ОЙЮЕН ОЕ ОБТХЫБМБУШ, Й С РПМХЮЙМ ОПЧЩК ХТПЛ ФЕТРЕОЙС Й ЧЩДЕТЦЛЙ. оБЛПОЕГ ТБЪДБМПУШ ДПЧПМШОП УЧПВПДОПЕ, УЙМШОПЕ РПЛБЫМЙЧБОЙЕ, Б ЪБФЕН ЮЙИБОШЕ УРТБЧБ ПФ ОБУ. зПМЕОГПЧ УТБЪХ ЧЩМПЦЙМ РБМПЮЛХ Ч ОБРТБЧМЕОЙЙ ЛБЫМСАЭЕЗП. оП ЛФП ЬФП ВЩМ? дЕЦХТОЩК РХМЕНЕФЮЙЛ, УМХЮБКОЩК УПМДБФ ЙМЙ ОБВМАДБФЕМШ? оБН ОХЦЕО ВЩМ ОБВМАДБФЕМШ, ФБЛ ЛБЛ ПО — ПДЙО, Б РХМЕНЕФЮЙЛПЧ ПВЩЮОП ВЩЧБЕФ ОЕУЛПМШЛП ЧНЕУФЕ, Й ОБРБДЕОЙЕ ОБ РХМЕНЕФ ТЕДЛП ПВИПДЙФУС ВЕЪ ВПМШЫПЗП ЫХНБ. ч ЮБУ ДЧБДГБФШ НЙОХФ ДПОЕУУС ЪЧХЛ ЫБЗПЧ. пЮЕЧЙДОП, Ч ФТБОЫЕЕ ЙЪ-ЪБ УЩТПУФЙ ОЕНГЩ ХМПЦЙМЙ НПУФЛЙ, Й ЫХН ПФ УПМДБФУЛЙИ УБРПЗ У ФПМУФЩНЙ РПДПЫЧБНЙ ВЩМ ПФМЙЮОП УМЩЫЕО.

— дЧПЕ, — УЛБЪБМ зТЙВПЧ.

ыБЗЙ ЪБФЙИМЙ. тБЪДБМБУШ ОЕЗТПНЛБС ЛПНБОДБ, УМЕЗЛБ ЪЧСЛОХМП ПТХЦЙЕ, ЪБФЕН ЫБЗЙ ЧОПЧШ РПУМЩЫБМЙУШ УПЧУЕН ВМЙЪЛП ЧРЕТЕДЙ ОБУ.

— рБФТХМШ, — РТПЫЕРФБМ зПМЕОГПЧ.

йФБЛ, НЩ ПВОБТХЦЙМЙ НЕУФПОБИПЦДЕОЙЕ ЮБУПЧПЗП-ОБВМАДБФЕМС ЙМЙ РХМЕНЕФ. оХЦОП ВЩМП РТПДПМЦБФШ ОБВМАДЕОЙЕ, ЮФПВЩ ФПЮОП ХУФБОПЧЙФШ, У ЛЕН НЩ ЧУФТЕФЙМЙУШ, Й ЧЩСУОЙФШ ЧТЕНС УНЕОЩ, ЕУМЙ ЬФП ОБВМАДБФЕМШОЩК РПУФ.

оПЮШ ВМЙЪЙМБУШ Л ЛПОГХ: ОБ ЧПУФПЛЕ, ОБД УБНЩН ЗПТЙЪПОФПН, РПЛБЪБМБУШ УМБВБС УЧЕФМБС РПМПУЛБ. зТЙВПЧ Й зПМЕОГПЧ ПУФБМЙУШ Ч СНЕ, Б НЩ У бОЙУЙНПЧЩН ОБРТБЧЙМЙУШ Л УЧПЙН ПЛПРБН Й ДПЫМЙ ДП ОЙИ ВЕЪ ЧУСЛЙИ РТПЙУЫЕУФЧЙК. пДЙО С, ЛПОЕЮОП, ЪБРХФБМУС ВЩ Ч ИБПУЕ ЧПТПОПЛ, ЧЩЧПТПЮЕООЩИ РОЕК, ПУФБФЛПЧ РТПЧПМПЮОЩИ ЪБЗТБЦДЕОЙК Й ЗТХД ТБЪЧПТПЮЕООПК ЪЕНМЙ. оП бОЙУЙНПЧ ХЧЕТЕООП ДЧЙЗБМУС ЧРЕТЕДЙ, ЛБЛ ВХДФП ЫЕМ ДОЕН РП ИПТПЫП ЪОБЛПНПК ХМЙГЕ.

ъБ ДЕОШ НЩ ПФДПИОХМЙ, ПВУХДЙМЙ ЕЭЕ ТБЪ РМБО РПЙУЛБ Й У ОБУФХРМЕОЙЕН ФЕНОПФЩ РПЫМЙ УНЕОСФШ зТЙВПЧБ Й зПМЕОГПЧБ.

уЕЗПДОСЫОСС ОПЮШ — ОЕ ФП, ЮФП ЧЮЕТБЫОСС: ОЕВП ЪБФСОХМБ РЕМЕОБ ПВМБЛПЧ, НПТПУЙФ ДПЦДШ, ФЕНОП. оП бОЙУЙНПЧ ФБЛ ЦЕ ХЧЕТЕООП, ЛБЛ Й ЧЮЕТБ, ЙДЕФ ЧРЕТЕДЙ. нЩ ФПЮОП РПРБМЙ ОБ НПУФЛЙ ОБ ТЕЛЕ, РТПЫМЙ УЕЛТЕФ. чДТХЗ РТБЧЕЕ ОБУ ЪБУФХЮБМЙ ДЧБ ОЕНЕГЛЙИ РХМЕНЕФБ Й ОПЮОХА ФШНХ УФБМЙ ВЕУРТЕУФБООП ТБЪТЩЧБФШ ДЕУСФЛЙ ТБЛЕФ. чУЕЗП ЧЕТПСФОЕЕ, УПУЕДОЙК У ОБНЙ РПМЛ ЧЕМ ТБЪЧЕДЛХ Й ЮЕН-ФП РПФТЕЧПЦЙМ РТПФЙЧОЙЛБ. оЕУЛПМШЛП ТБЪ ЧТБЦЕУЛЙЕ РХМЕНЕФЩ ПФЛТЩЧБМЙ ПЗПОШ Й РТПФЙЧ ОБЫЕЗП ХЮБУФЛБ. оП НЩ ЪОБМЙ: ЛПНБОДЙТ ОБЫЕЗП РПМЛБ ПФДБМ РТЙЛБЪ «ОЕ ВЕУРПЛПЙФШ ОЕНГЕЧ», ЮФПВЩ УПЪДБФШ Х ОЙИ ЧРЕЮБФМЕОЙЕ ОБЫЕК РБУУЙЧОПУФЙ Й ФЕН УБНЩН ПВЕУРЕЮЙФШ ОБН ОБЙМХЮЫЙЕ ХУМПЧЙС ДМС ЪБИЧБФБ РМЕООЩИ; РПЬФПНХ У ОБЫЕК УФПТПОЩ ПЗПОШ ОЕ ПФЛТЩЧБМУС. рПУФЕРЕООП РХМЕНЕФОБС УФТЕМШВБ ОЕНГЕЧ УФБОПЧЙМБУШ ЧУЕ ТЕЦЕ Й ТЕЦЕ Й, ОБЛПОЕГ, РТЕЛТБФЙМБУШ. фЕН ОЕ НЕОЕЕ У РПМЮБУБ РТЙЫМПУШ ОБН МЕЦБФШ Ч ЧЩУПЛПК Й НПЛТПК ФТБЧЕ, РПЛБ НЕУФОПУФШ ПУЧЕЭБМБУШ ТБЛЕФБНЙ, Б ОБД ЗПМПЧПК РТПОПУЙМЙУШ РХМЕНЕФОЩЕ ПЮЕТЕДЙ.

зТЙВПЧ Й зПМЕОГПЧ УРПЛПКОП УЙДЕМЙ Ч СНЕ. пОЙ ФПЮОП ХУФБОПЧЙМЙ, ЮФП РЕТЕД СНПК — ОБВМАДБФЕМШ, Й ПРТЕДЕМЙМЙ ЧТЕНС ЕЗП УНЕОЩ; ЧЩСУОЙМЙ ФПЮОПЕ ТБУРПМПЦЕОЙЕ РХМЕНЕФПЧ, ЧТЕНС РТПЧЕТЛЙ ДОЕН Й ДБЦЕ ЛПЗДБ РТПИПДЙМБ ПЖЙГЕТУЛБС РТПЧЕТЛБ. нОЕ РПЛБЪБМПУШ ОЕСУОЩН, ЛБЛ ТБЪЧЕДЮЙЛЙ НПЗМЙ ХУФБОПЧЙФШ, ЮФП РТПЧЕТЛХ РТПЧПДЙМ ПЖЙГЕТ. оБ НПК ЧПРТПУ зТЙВПЧ РТПЫЕРФБМ: «уБРПЗЙ». рПУМЕ ЬФПЗП ХЦЕ МЕЗЛП ВЩМП ДПЗБДБФШУС, ЮФП ПЖЙГЕТ ВЩМ Ч УБРПЗБИ ОЕ У ФБЛПК ЗТХВПК РПДПЫЧПК, ЛБЛ Х УПМДБФ, РПЬФПНХ ЫЕМ ВПМЕЕ НСЗЛП Й РТПЙЪЧПДЙМ НЕОШЫЕ ЫХНБ.

рПМХЮЙЧ ТБЪТЕЫЕОЙЕ ЙДФЙ, зТЙВПЧ Й зПМЕОГПЧ ВЕУЫХНОП ЧЩМЕЪМЙ ЙЪ СНЩ Й ЮЕТЕЪ НЗОПЧЕОЙЕ ЙУЮЕЪМЙ ЧП НТБЛЕ ОПЮЙ.

пУЧПЙЧЫЙУШ Ч УЧПЕН ХЛТЩФЙЙ Й ЪБОСЧ ХДПВОПЕ РПМПЦЕОЙЕ, НЩ УФБМЙ РТЙУМХЫЙЧБФШУС. юЕТЕЪ ОЕЛПФПТПЕ ЧТЕНС С ХВЕДЙМУС, ЮФП ФЙЫЙОБ ФПМШЛП ЛБЦХЭБСУС. оБ УБНПН ЦЕ ДЕМЕ ОПЮШ ВЩМБ ОБРПМОЕОБ НБУУПК ТБЪОППВТБЪОЩИ ЪЧХЛПЧ, ДПОПУЙЧЫЙИУС УП ЧУЕИ УФПТПО. оХЦОП Ч ОЙИ ТБЪПВТБФШУС. чПФ ПУФПТПЦОПЕ РПЛБЫМЙЧБОЙЕ ЧРЕТЕДЙ — ЬФП ОЕНЕГЛЙК ОБВМАДБФЕМШ. рТБЧЕЕ ЕЗП — РТЙЗМХЫЕООЩК ТБЪЗПЧПТ — РХМЕНЕФОЩК ТБУЮЕФ. оП РХМЕНЕФ ЧЕДШ УТБЧОЙФЕМШОП ДБМЕЛП ПФ ОБУ, РПЮЕНХ ЦЕ ФБЛ ИПТПЫП УМЩЫОЩ ЗПМПУБ? зДЕ-ФП Ч ФЩМХ ОЕНГЕЧ ЗХВОБС ЗБТНПЫЛБ ЙЗТБЕФ ОЕСУОХА, ЗТХУФОХА НЕМПДЙА — ОЕНЕГЛЙК УПМДБФ ТБЪДХНЩЧБЕФ П ЧПКОЕ, ЧУРПНЙОБЕФ УЧПА УЕНША ЙМЙ НЕЮФБЕФ П ЧПЪМАВМЕООПК. юЕФЛП ГПЛБАФ ЛПРЩФБ, ДПОПУЙФУС ЧУИТБРЩЧБОЙЕ МПЫБДЙ, УПРТПЧПЦДБЕНПЕ ФБТБИФЕОЙЕН ЛПМЕУ РП ЛБНЕОЙУФПК ДПТПЗЕ: ЮФП-ФП РПДЧПЪСФ. дБМЕЛП УМЕЧБ ЛФП-ФП ФСЦЛП Й ВЕУРТЕТЩЧОП ЧЪДЩИБЕФ У ИТЙРПН, ИМАРБОЙЕН Й ЛМПЛПФБОЙЕН. уНПФТА ОБ бОЙУЙНПЧБ. пО, ЛПОЕЮОП, ФПЦЕ УМЩЫЙФ ЧУЕ ЬФП, ОП, ЛБЛ ЧУЕЗДБ, УРПЛПЕО Й ВЕЪТБЪМЙЮЕО. ъБНЕФЙЧ, ЮФП С УМЕЗЛБ ПВЕТОХМУС Ч ЕЗП УФПТПОХ, бОЙУЙНПЧ Ч УЧПА ПЮЕТЕДШ РПЧЕТОХМУС ЛП НОЕ. с НБИОХМ ТХЛПК Ч УФПТПОХ ФСЦЕМЩИ ЧЪДПИПЧ. ч ПФЧЕФ бОЙУЙНПЧ, РТЙМПЦЙЧ МБДПОШ ЛП ТФХ, УЛБЪБМ: «оБУПУ!» нОЕ УФБМП ДП ОЕЛПФПТПК УФЕРЕОЙ ОЕХДПВОП: ЧЕДШ ТБВПФХ ОБУПУБ С УМЩЫХ ЕЦЕДОЕЧОП, ПО ПФЛБЮЙЧБЕФ ЧПДХ ЙЪ ПЛПРПЧ. оП ЛБЛ ЙЪНЕОЙМУС ОПЮША ЕЗП ИБТБЛФЕТОЩК ЫХН? у ОБЫЕК УФПТПОЩ ФБЛЦЕ УМЩЫОП НОПЗП ЪЧХЛПЧ, ИПФС ДП ОБУ ЫБЗПЧ ЮЕФЩТЕУФБ У МЙЫЛПН. чПФ ЫБЗЙ РП ОБУФЙМХ — ОЕ ФПТПРСУШ, ЙДХФ ОЕУЛПМШЛП ЮЕМПЧЕЛ. чПФ ПЛТЙЛ ВЕЪ ЧУСЛПК ПУФПТПЦОПУФЙ: «лФП ЙДЕФ?» — Й РТЙЗМХЫЕООЩК, ОЕСУОЩК ПФЧЕФ. юФП-ФП ХРБМП Й ТБУУЩРБМПУШ: УЛПТЕЕ ЧУЕЗП, ЬФП ОЕ РПМЕООЙГБ ДТПЧ, Б ПРТПЛЙОХМЙ СЭЙЛ У ТХЮОЩНЙ ЗТБОБФБНЙ МЙНПОЛБНЙ.

пФ ОЕНГЕЧ ЮБУФП ЧЪМЕФБМЙ ТБЛЕФЩ, у ОБЫЕК УФПТПОЩ ЙИ ВЩМП ОЕНОПЗП, Ч ПУОПЧОПН ОБ ХЮБУФЛЕ УПУЕДОЕЗП РПМЛБ Й ОБЫЕЗП МЕЧПЗП УПУЕДБ — ЧФПТПЗП ВБФБМШПОБ.

оБВМАДБФЕМШ-ОЕНЕГ УФПСМ, ЧЙДЙНП, ОБ РТЙУФХРЛЕ ПЛПРБ, ЧЩУПЧЩЧБСУШ ОБД ВТХУФЧЕТПН ДП ЗТХДЙ, ФБЛ ЛБЛ НЩ СУОП УМЩЫБМЙ ЕЗП ЧЪДПИЙ, ЪЕЧЛЙ Й ВПТНПФБОЙЕ. оП ЧПФ ТБЪДБМУС ЪЧХЛ ЫБЗПЧ РП НПУФЛБН ПЛПРБ. уМЩЫОП ВЩМП, ЛБЛ ОБВМАДБФЕМШ РТЙОСМ ДТХЗПЕ РПМПЦЕОЙЕ. ыБЗЙ УНПМЛМЙ. лПТПФЛЙК МСЪЗ — УПМДБФ ПРХУФЙМ РТЙЛМБД ЧЙОФПЧЛЙ ОБ ОБУФЙМ. пФТЩЧЙУФБС, ОЕТБЪВПТЮЙЧБС ФЙИБС ЛПНБОДБ — Й УОПЧБ НЕТОЩЕ, РПУФЕРЕООП ХДБМСАЭЙЕУС Й ЪБФЙИБАЭЙЕ ЫБЗЙ: РБФТХМШ. уНПФТА ОБ ЮБУЩ. уЧЕФСЭЙЕУС УФТЕМЛЙ РПЛБЪЩЧБАФ ПДЙООБДГБФШ ЮБУПЧ Й ЮФП-ФП ПЛПМП УПТПЛБ НЙОХФ. зПЧПТА ПВ ЬФПН бОЙУЙНПЧХ Й Ч ФЕНОПФЕ ПФНЕЮБА ЛБТБОДБЫПН Ч ВМПЛОПФЕ. рТПДПМЦБЕН ОБРТСЦЕООП УМХЫБФШ. л ХФТХ Х ОБУ ОБЛПРЙМЙУШ ФБЛЙЕ УЧЕДЕОЙС: УНЕОСМУС РПУФ Ч ЮБУ У НЙОХФБНЙ Й Ч ФТЙ ЮБУБ ДЧБДГБФШ НЙОХФ. рБФТХМШ РТЙИПДЙМ ТБЪ Ч ДЧБ ЮБУБ: Ч ПДЙООБДГБФШ ЮБУПЧ УПТПЛ НЙОХФ, Ч ЮБУ УПТПЛ НЙОХФ Й ПЛПМП ФТЕИ ЮБУПЧ.

оПЮШ ЛПОЮБЕФУС. рЕТЕИПДЙН ОБ ДОЕЧОПЕ ОБВМАДЕОЙЕ. рЩФБЕНУС ПРТЕДЕМЙФШ ЧЙДЙНПУФШ ОБЫЕК СНЩ УП УФПТПОЩ ОЕНГЕЧ. уЛЧПЪШ РТПЧПМПЮОЩЕ ЪБЗТБЦДЕОЙС СУОП ЧЙДЕО ЗТЕВЕОШ ВТХУФЧЕТБ, ОЙЮЕН ОЕ РТЙЛТЩФЩК. ч ВТХУФЧЕТЕ — ВПКОЙГЩ. оБИПДЙН ВПКОЙГХ ОБВМАДБФЕМС, ЪБНЕФОХА РП ЕЗП ЫЕЧЕМЕОЙА. оБЫЙ ЗПМПЧЩ УЛТЩФЩ ЪБ ФТБЧПК — ОБВМАДБФЕМА ОЕ ДПМЦОЩ ВЩФШ ЧЙДОЩ. чУЕ Ч РПТСДЛЕ. тБУУНБФТЙЧБЕН РТПЧПМПЮОЩЕ ЪБЗТБЦДЕОЙС Й ОБУЮЙФЩЧБЕН УЕНОБДГБФШ ТСДПЧ. пОЙ РПДИПДСФ ВМЙЪЛП Л ПЛПРБН: ЧЙДЙНП, ОЕНГЩ ХУЙМЙЧБМЙ ЪБЗТБЦДЕОЙС, ОЕ ЧЩИПДС ЪБ УЧПЙ РТПЧПМПЛЙ. оБ ЛПМШСИ Й ОБ РТПЧПМПЛБИ ТБЪЧЕЫБОП НОПЗП РХУФЩИ ЛПОУЕТЧОЩИ ВБОПЛ. фЭБФЕМШОП ЙЪХЮБЕН РТПЧПМПЮОЩЕ ЪБЗТБЦДЕОЙС Ч РТЕДЕМБИ ОБЫЕК ЧЙДЙНПУФЙ: ОЕФ МЙ ХДПВОПЗП НЕУФБ ДМС РТПИПДБ ЙМЙ ЗПФПЧПЗП РТПИПДБ, — ВЕЪТЕЪХМШФБФОП. ъОБЮЙФ, УИЕНБ, УПУФБЧМЕООБС ЫФБВУ-ТПФНЙУФТПН вХМЗБЛПЧЩН, ЧЕТОБ. пДОБЛП ОЕ ФЕТСЕН ОБДЕЦДЩ ОБКФЙ ЕЭЕ ЮФП-ОЙВХДШ РПДИПДСЭЕЕ. оБЛПОЕГ ОБЫЙ ФТХДЩ ЧПЪОБЗТБЦДБАФУС ОЕЛПФПТЩН ХУРЕИПН: МЕЧЕЕ СНЩ, ЫБЗБИ Ч ДЧБДГБФЙ РСФЙ, ПВОБТХЦЙЧБЕН РПД РТПЧПМПЛБНЙ ОЕЮФП ЧТПДЕ ЦЕМПВБ, УДЕМБООПЗП Ч ЪЕНМЕ, РТБЧДБ ПЮЕОШ ОЕЗМХВПЛПЗП. чПЪНПЦОП, ДП ФПЗП ЛБЛ ОЕНГЩ ПФТЩМЙ ПЛПРЩ, ЪДЕУШ ВЩМ УФПЛ ЧПДЩ. иПФС У ФПК РПТЩ УФПЛ ХУРЕМ ЪБТБУФЙ ФТБЧПК, ОП ПФ ПУФТПЗП ПИПФОЙЮШЕЗП ЗМБЪБ бОЙУЙНПЧБ ОЕ ХЛТЩМУС. лПМШС ЪБЗТБЦДЕОЙК ВЩМЙ ЪБВЙФЩ ФБЛ, ЮФП РТПЧПМПЛБ РЕТЧПК МЙОЙЙ РПДОЙНБМБУШ ОБД УФПЛПН, ЛПМ ЧФПТПК МЙОЙЙ ВЩМ ЧВЙФ РПЮФЙ Ч УБНЩК УФПЛ. дБМШЫЕ ОЕ ВЩМП ЧЙДОП. чП ЧУСЛПН УМХЮБЕ, НЩ ОБЫМЙ ЛБЛПК-ФП РПДУФХР, РТЙЗПДОПУФШ ЛПФПТПЗП ОХЦОП РТПЧЕТЙФШ Ч УМЕДХАЭХА ОПЮШ.

оБ РЕТЧХА ДОЕЧОХА УНЕОХ ПУФБМУС С. бОЙУЙНПЧ РТЙУРПУПВЙМУС, ЮФПВЩ ХУОХФШ. нПТПУЙЧЫЙК ДПЦДШ Л ХФТХ РТЕЛТБФЙМУС. уФБМП ФЕРМП. ъБ ЮЕФЩТЕ ЮБУБ УЧПЙИ ОБВМАДЕОЙК С РПМХЮЙМ НБМП ОПЧЩИ УЧЕДЕОЙК: РТЙНЕТОП Ч РСФШ ЮБУПЧ Х ОЕНГЕЧ УНЕОСМУС ОБВМАДБФЕМШ, Ч ЫЕУФШ ЮБУПЧ ПФ ЙИ ПЛПРПЧ УМЩЫБМЙУШ ГПЛБОШЕ МПЫБДЙОЩИ ЛПРЩФ, ЫХН ЗПМПУПЧ, Б ЪБФЕН, РТЙОЕУЕООЩК ХФТЕООЙН ЧЕФЕТЛПН, ДПОЕУУС ЪБРБИ ЗПТСЮЕК РЙЭЙ. чЕТПСФОП, УПМДБФЩ РПМХЮБМЙ ЪБЧФТБЛ, РПДЧЕЪЕООЩК Ч ФЕТНПУБИ. ьФЙ ДБООЩЕ, РТЕДУФБЧМСАЭЙЕ ЙОФЕТЕУ ДМС ЧЩСУОЕОЙС ТЕЦЙНБ ДОС ОЕРТЙСФЕМС, ДМС ОБУ, ЧЕТОЕЕ, ДМС ЗПФПЧСЭЕЗПУС РПЙУЛБ ГЕООПУФЙ ОЕ ЙНЕМЙ. вПМШЫЕ С ОЙЮЕЗП ОЕ ЪБНЕФЙМ. ч ЧПУЕНШ ЮБУПЧ ТБЪВХДЙМ бОЙУЙНПЧБ. нЩ ЪБЛХУЙМЙ, ЧЩРЙМЙ РП ЗМПФЛХ ЧПДЩ, Й С Ч УЧПА ПЮЕТЕДШ ЪБДТЕНБМ. рТПУОХМУС ПФ МЕЗЛПЗП, ОП ОБУФПКЮЙЧПЗП ОБЦЙНБ ОБ ЛПМЕОП. пФЛТЩЧ ЗМБЪБ, ХЧЙДЕМ бОЙУЙНПЧБ, РТЙМПЦЙЧЫЕЗП ТХЛХ Л ЗХВБН Й ХЛБЪЩЧБЧЫЕЗП ОБ ОЕНЕГЛЙЕ ПЛПРЩ. пДОПЧТЕНЕООП ПО УДЕМБМ РТЕДПУФЕТЕЗБАЭЙК ЦЕУФ Й ЛПУОХМУС ТХЛПК УЧПЕЗП ХИБ. с РТЙУМХЫБМУС. ч ОЕНЕГЛЙИ ПЛПРБИ ОБЮБМШУФЧХАЭЙК ЗПМПУ ТЕЪЛП ЧЩЛТЙЛЙЧБМ ВТБООЩЕ УМПЧБ, ЪБФЕН ТБЪДБМБУШ ЪЧПОЛБС РПЭЕЮЙОБ, ЪБ ОЕК ДТХЗБС. рБХЪБ, ЪЧХЛ ХДБМСАЭЙИУС ЫБЗПЧ — Й УОПЧБ РПМОБС ФЙЫЙОБ: ОЕНЕГЛПЕ ОБЮБМШУФЧП РПДДЕТЦЙЧБМП ДЙУГЙРМЙОХ Й ОБЧПДЙМП РПТСДПЛ. уХДС РП ЧБЦОПУФЙ ЫБЗПЧ Й ИБТБЛФЕТХ ВТБОЙ, ПЛПРЩ ХДПУФПЙМ УЧПЙН РПУЕЭЕОЙЕН УБН ЗПУРПДЙО ЖЕМШДЖЕВЕМШ, ЛПФПТЩК, ЛБЛ ЙЪЧЕУФОП, Ч ОЕНЕГЛПК БТНЙЙ СЧМСЕФУС ОБЮБМШОЙЛПН ЛХДБ ВПМЕЕ ЗТПЪОЩН, ЮЕН ЛБЛПК-ОЙВХДШ МЕКФЕОБОФ. с ЧЪЗМСОХМ ОБ ЮБУЩ. нОЕ ЛБЪБМПУШ, ЮФП С ФПМШЛП-ФПМШЛП ХУРЕМ ЪБУОХФШ. пДОБЛП ЧТЕНС ХЦЕ РЕТЕЧБМЙМП ЪБ ЮБУ ДОС. уПМОГЕ ОЕУФЕТРЙНП РЕЛМП, Б Ч СНЕ, ЛТПНЕ ФПЗП, ВЩМП БВУПМАФОПЕ ВЕЪЧЕФТЙЕ. уМЕЗЛБ ВПМЕМБ ЗПМПЧБ, ИПФЕМПУШ РЙФШ. йЪ ЖМСЦЛЙ, ЪБЛПРБООПК РТЕДХУНПФТЙФЕМШОЩН бОЙУЙНПЧЩН Ч ЪЕНМА, С ЧЩРЙМ ЗМПФПЛ РТПИМБДОПК, ЛЙУМПЧБФПК Й, ЛБЛ НОЕ РПЛБЪБМПУШ, ПЮЕОШ ЧЛХУОПК ЧПДЩ. ьФП ПУЧЕЦЙМП НЕОС, Й С ХЦЕ ЪОБЮЙФЕМШОП ВПДТЕЕ РТЙЗПФПЧЙМУС УНЕОЙФШ бОЙУЙНПЧБ. пО ЪБ ЧТЕНС УЧПЕК УНЕОЩ ОЕ ЪБНЕФЙМ ОЙЮЕЗП ЪБУМХЦЙЧБАЭЕЗП ЧОЙНБОЙС.

уЙДЕФШ ОЕРПДЧЙЦОП Ч СНЕ Ч ЦБТЛЙК, ВЕЪ НБМЕКЫЕЗП ЧЕФЕТЛБ МЕФОЙК ДЕОШ ПЛБЪБМПУШ ДЕМПН ОЕ ФБЛЙН РТПУФЩН: ВЩМП ДХЫОП, ОПЗЙ УЛПТП ДЕТЕЧЕОЕМЙ, ИПФЕМПУШ ТБУРТСНЙФШУС Й ЧЪДПИОХФШ РПМОПК ЗТХДША. юБУБ ЮЕТЕЪ ДЧБ С ЙЪНХЮЙМУС РПЮФЙ ДП ЙЪОЕНПЦЕОЙС Й ОБЮБМ ПРБУБФШУС, ЮФП ДПМШЫЕ ОЕ ЧЩДЕТЦХ Й ЧЩРПМЪХ ЙЪ СНЩ ОБЪБД. ч ЗПМПЧЕ ЫХНЕМП, Й С РМПИП ПФДБЧБМ УЕВЕ ПФЮЕФ Ч ПЛТХЦБАЭЕН. бОЙУЙНПЧ УРБМ РПФОЩК, У ТБУУФЕЗОХФЩН ЧПТПФПН Й ФСЦЕМП ДЩЫБМ. уПВТБЧ РПУМЕДОЙН УПЪОБФЕМШОЩН ХУЙМЙЕН ЧПМА, С ТЕЫЙМ РТЙВЕЗОХФШ Л ДПТПЗПНХ ДМС ОБУ УТЕДУФЧХ — ОБНПЮЙФШ РМБФПЛ ЧПДПК Й ПИМБДЙФШ ЗПМПЧХ. уФБТБСУШ ЧЩМЙФШ ЙЪ ЖМСЗЙ ЛБЛ НПЦОП НЕОШЫЕ ЧПДЩ, С ОБНПЮЙМ ОПУПЧПК РМБФПЛ Й РПМПЦЙМ ОБ ФЕНС. уФБМП МЕЗЮЕ. фП МЙ ЧПДБ РПНПЗМБ, ФП МЙ ОБРТСЦЕОЙЕ ЧПМЙ УМПНЙМП ХУФБМПУФШ, ОП С РПЮХЧУФЧПЧБМ УЕВС ЪОБЮЙФЕМШОП МХЮЫЕ Й ХЦЕ УРПЛПКОП ДПЦДБМУС ЛПОГБ УЧПЕЗП ДЕЦХТУФЧБ, ОЕ ЪБНЕФЙЧ ОЙЮЕЗП ОПЧПЗП.

бОЙУЙНПЧБ С ОЕ ВХДЙМ, ОП ПО УБН РТПУОХМУС ФПЮОП ЧПЧТЕНС Й ЧПРТПУЙФЕМШОП ЧЪЗМСОХМ ОБ НЕОС. с РПЛБЪБМ ЕНХ ЮБУЩ. пО ЪБУФЕЗОХМ ЧПТПФ, ТБЪНСМУС, РПДФСОХМУС, ЧЩРЙМ ЗМПФПЛ ПУФБЧЫЕКУС ЧПДЩ, ЪБФЕН ЧОЙНБФЕМШОП Й ОЕФПТПРМЙЧП ПУНПФТЕМ НЕУФОПУФШ ЧРЕТЕДЙ Й ОБ ЖМБОЗБИ, ВТПУЙМ ВЩУФТЩК ЧЪЗМСД ОБ ОБЫЙ ПЛПРЩ Й РПУМЕ ЬФПЗП РПЛБЪБМ НОЕ ТХЛПК ЧМЕЧП. с ОЙЮЕЗП ОЕ ХЧЙДЕМ Й РПЦБМ РМЕЮБНЙ. чЙДС НПЕ ОЕДПХНЕОЙЕ, бОЙУЙНПЧ РТПЫЕРФБМ: «мБЪ Ч РТПЧПМПЛЕ».

с ЧОЙНБФЕМШОП РПУНПФТЕМ ОБ ПВОБТХЦЕООЩК ОБНЙ УФПЛ. фЕРЕТШ УПМОГЕ УЧЕФЙМП У ДТХЗПК УФПТПОЩ, Й УФПЛ РТПУНБФТЙЧБМУС ДП УБНЩИ ПЛПРПЧ. йЪ СНЩ ПО РТЕДУФБЧМСМУС ЗПФПЧЩН РТПИПДПН ДМС ДЧЙЦЕОЙС РПМЪЛПН Й ФТЕВПЧБМ УТБЧОЙФЕМШОП ОЕВПМШЫЙИ ДПРПМОЙФЕМШОЩИ ДПДЕМПЛ. с ВЕЪЪЧХЮОП ЪББРМПДЙТПЧБМ: ОБЫБ ОБИПДЛБ НПЗМБ ПЛБЪБФШУС ВПМШЫПК ХДБЮЕК. дБМШОЕКЫЕЕ ФЭБФЕМШОПЕ ЙЪХЮЕОЙЕ НЕУФОПУФЙ РП ПВЕ УФПТПОЩ ПФ ОБЫЕК СНЩ ОЙЮЕЗП МХЮЫЕЗП ОЕ ДБМП.

вЩМП ПЛПМП ЫЕУФЙ ЮБУПЧ ЧЕЮЕТБ. уФБМП РТПИМБДОЕЕ. хУФБМПУФШ РТПЫМБ. уРБФШ ОЕ ИПФЕМПУШ. чЩОХЧ ВМПЛОПФ, С ФЭБФЕМШОП ЪБТЙУПЧБМ ФТБОЫЕА РТПФЙЧОЙЛБ, РТПЧПМПЮОЩЕ ЪБЗТБЦДЕОЙС, НЕУФПОБИПЦДЕОЙЕ ОБВМАДБФЕМШОПЗП РХОЛФБ Й РХМЕНЕФБ ОЕНГЕЧ, ПТЙЕОФЙТЩ Й УФПЛ, ЛПФПТПНХ С ХДЕМЙМ ПУПВПЕ ЧОЙНБОЙЕ. оБТЙУПЧБМ ЪБФЕН СНХ, Ч ЛПФПТПК НЩ УЙДЕМЙ, Й РХФШ Л ОБЫЙН ПЛПРБН. уЧПЕК ТБВПФПК ПУФБМУС ХДПЧМЕФЧПТЕО Й РПЛБЪБМ ЕЕ бОЙУЙНПЧХ. фПФ, ЧЪСЧ ВМПЛОПФ, УП УЧПКУФЧЕООПК ЕНХ УЕТШЕЪОПУФША Й ЧОЙНБФЕМШОПУФША УФБМ ТБУУНБФТЙЧБФШ ЪБТЙУПЧЛХ. рП ЕЗП МЙГХ ВЩМП ЧЙДОП, ЮФП ПО ХЪОБЕФ НЕУФОПУФШ. с УЮЙФБМ, ЮФП ЧУЕ Ч РПТСДЛЕ. бОЙУЙНПЧ ЧПЪЧТБФЙМ НОЕ ВМПЛОПФ, Й, ИПФС УДЕМБМ ЦЕУФ, ЛПФПТЩК ПЪОБЮБМ «ПЮЕОШ ИПТПЫП», НОЕ РПЛБЪБМПУШ, ЮФП ПО ЮФП-ФП ИПФЕМ ВЩ ДПВБЧЙФШ. оБ НПК ЧПРТПУ ПО РПНПМЮБМ, РПДХНБМ, ЪБФЕН ПРСФШ ЧЪСМ ВМПЛОПФ Й ОБ ДТХЗПН МЙУФЕ ЗТХВПЧБФП, ОП РПОСФОП ОБЮЕТФЙМ ОБРТБЧМЕОЙЕ ДЧЙЦЕОЙС ОЕНЕГЛПЗП РБФТХМС Й УНЕОЩ. ьФЙ ЧБЦОЩЕ, ОП ХРХЭЕООЩЕ НОПК ДБООЩЕ С ОЕНЕДМЕООП РЕТЕОЕУ ОБ ЮЕТФЕЦ Й РПЦБМ бОЙУЙНПЧХ ТХЛХ, ВМБЗПДБТС ЪБ РПНПЭШ. оЕУНПФТС ОБ ЧУЕ УЧПЕ ИМБДОПЛТПЧЙЕ, бОЙУЙНПЧ ХДЙЧЙМУС: ТХЛПРПЦБФЙЕ НЕЦДХ ПЖЙГЕТПН Й УПМДБФПН — ОЙЦОЙН ЮЙОПН — Ч ЙНРЕТБФПТУЛПК БТНЙЙ ВЩМП СЧМЕОЙЕН УПЧЕТЫЕООП ОЕЧПЪНПЦОЩН Й ОЕДПРХУФЙНЩН. фЕН ОЕ НЕОЕЕ ПО ПФЧЕФЙМ НОЕ ЛТЕРЛЙН ПФЧЕФОЩН РПЦБФЙЕН.

лПЗДБ ОБУФХРЙМБ ФЕНОПФБ Й ОЕВП УОПЧБ ОБЮБМЙ ВПТПЪДЙФШ ОЕНЕГЛЙЕ Й ОБЫЙ ТБЛЕФЩ, РТЙРПМЪ зПМЕОГПЧ У ДЧХНС ТБЪЧЕДЮЙЛБНЙ. бОЙУЙНПЧ ВПМШЫЕ ЪОБЛБНЙ, ЮЕН УМПЧБНЙ, ТБУУЛБЪБМ ЙН П ОБКДЕООПН ОБНЙ УФПЛЕ. ъБФЕН ПО Й зПМЕОГПЧ РПМЪЛПН ОБРТБЧЙМЙУШ Л ОБЮБМХ УФПЛБ Х РТПЧПМПЛЙ, ЮФПВЩ РТПЧЕТЙФШ ЕЗП ЗМХВЙОХ. чЕТОХМЙУШ ПОЙ ХДПЧМЕФЧПТЕООЩЕ: ПУНПФТ РПДФЧЕТДЙМ ОЕПУРПТЙНЩЕ ДПУФПЙОУФЧБ ОБЫЕК ОБИПДЛЙ.

дОЕН НЩ РПЧФПТЙМЙ УП ЧУЕК ЗТХРРПК РМБО ЪБИЧБФБ РМЕООПЗП. оБ УРЕГЙБМШОП РПДЩУЛБООПН НЕУФЕ УП УФПЛПН, РПДПВОЩН ПВОБТХЦЕООПНХ ОБНЙ Ч ОЕНЕГЛЙИ РТПЧПМПЛБИ, РТПЧЕТЙМЙ ФЕИОЙЛХ РТПДЕМЩЧБОЙС РТПИПДБ Й ПУПВЕООП ФЭБФЕМШОП ТБУУЮЙФБМЙ ЧТЕНС, ОЕПВИПДЙНПЕ ЛБЛ ОБ ЬФП, ФБЛ Й ОБ УБНПЕ РТЕПДПМЕОЙЕ РТПИПДБ. тБЪЧЕДЮЙЛЙ РТПЮОП ХУЧПЙМЙ УЧПЙ ПВСЪБООПУФЙ, ЙНЕМЙ ЧУЕ УФТПЗП ОЕПВИПДЙНПЕ ПТХЦЙЕ Й УОБТСЦЕОЙЕ, РПДПЗОБООПЕ ФБЛ, ЮФП ПОП РТЙ ДЧЙЦЕОЙЙ ОЕ УФХЮБМП, Б РТЙ УЧЕФЕ РТПЦЕЛФПТБ ЙМЙ ТБЛЕФЩ ОЕ ВМЕУФЕМП. оЙЛПМБК рЕФТПЧЙЮ ПЛПОЮБФЕМШОП ХУМПЧЙМУС У ЛПНБОДЙТПН ВБФБМШПОБ Й БТФЙММЕТЙУФПН П ФПЮЛБИ Ч ТБУРПМПЦЕОЙЙ РТПФЙЧОЙЛБ, РП ЛПФПТЩН Ч УМХЮБЕ ОБДПВОПУФЙ ВХДЕФ ПФЛТЩФ РХМЕНЕФОЩК Й БТФЙММЕТЙКУЛЙК ПЗПОШ.

рПУМЕ ПВЕДБ ЧУС ЗТХРРБ ПФДЩИБМБ. ч ОБРТБЧМЕОЙЙ ОБЫЙИ ДЕКУФЧЙК ЧЕМПУШ ХУЙМЕООПЕ ОБВМАДЕОЙЕ. юФПВЩ ОЕ ОБУФПТБЦЙЧБФШ ОЕНГЕЧ, ЫФБВУ-ТПФНЙУФТ ТЕЫЙМ ОЙЛБЛЙИ МПЦОЩИ ДЕКУФЧЙК ОЕ РТПЧПДЙФШ.

оБУФБМБ ДБЧОП ПЦЙДБЕНБС ОПЮШ: ФЕРМП, ОЕВП ЮЙУФПЕ, ЧПЪДХИ РТПЪТБЮЕО. ч РСФЙДЕУСФЙ ЫБЗБИ ПФЮЕФМЙЧП ЧЙДЕО ЮЕМПЧЕЛ, РЕТЕДЧЙЗБАЭЙКУС РТЙЗОХЧЫЙУШ. рПМЪХЭЕЗП ТБЪЧЕДЮЙЛБ МЕЗЛП ТБЪМЙЮЙФШ Ч ДЧБДГБФЙ ЫБЗБИ ДБЦЕ Ч ОЕЧЩУПЛПК ФТБЧЕ. ч ФБЛХА ОПЮШ ФПМШЛП ТБЪЧЕДЮЙЛЙ-НБУФЕТБ, ЛБЛЙНЙ ВЩМБ ВПЗБФБ ЛПНБОДБ нХТПНГЕЧБ, НПЗМЙ ТБУУЮЙФЩЧБФШ ОБ ХУРЕИ.

ч ОБЪОБЮЕООПЕ ЧТЕНС ОБЫБ ЗТХРРБ ЧЩЫМБ ЙЪ ПЛПРПЧ, РТПЫМБ УЧПЙ РТПЧПМПЛЙ, ЗДЕ ПУФБМЙУШ ДЧБ ЮЕМПЧЕЛБ, РЕТЕЫМБ РП НПУФЛБН ТЕЛХ, ПУФБЧЙЧ Х ОЕЕ оЙФЛХ У ПДОЙН ТБЪЧЕДЮЙЛПН, Й ЪБМЕЗМБ ОЕДБМЕЛП ПФ СНЩ. оБВМАДБФЕМЙ, РТПУЙДЕЧЫЙЕ ФБН ЧЕУШ ДЕОШ, ОЙЮЕЗП ОПЧПЗП Й ФТЕЧПЦОПЗП ОЕ ЪБНЕФЙМЙ. чУЕ ВЩМП УРПЛПКОП. нПЦОП РТЙУФХРБФШ Л ЧЩРПМОЕОЙА ОБЫЕЗП РМБОБ. дБА ХУМПЧОЩК ЪОБЛ: «чРЕТЕД»! бОЙУЙНПЧ Й зПМЕОГПЧ РПРПМЪМЙ Л УФПЛХ, ЮФПВЩ ОБЮБФШ РТПДЕМЩЧБОЙЕ РТПИПДБ. ъБ ОЙНЙ РПРПМЪМЙ уЕТЩИ Й зХУЕЧ У ДЧХНС ТБЪЧЕДЮЙЛБНЙ ДМС РТЙЛТЩФЙС РТПИПДБ У ЖМБОЗПЧ. хВЕДЙЧЫЙУШ, ЮФП уЕТЩИ ЙЪЗПФПЧЙМУС Л ЧЩРПМОЕОЙА УЧПЕК ЪБДБЮЙ, С ЧЪЗМСОХМ ОБ ЮБУЩ Й РТЙУМХЫБМУС. вЩМП РП-РТЕЦОЕНХ ФЙИП, МЙЫШ УФТЕЛПФБОЙЕ ВЕУЮЙУМЕООЩИ ЛХЪОЕЮЙЛПЧ Ч ФТБЧЕ ДБ ЛЧБЛБОШЕ МСЗХЫЕЛ ОБ эБТЕ ОБТХЫБМЙ ФЙЫЙОХ ОПЮЙ. рПТБ РПУЩМБФШ зТЙВПЧБ У ТБЪЧЕДЮЙЛПН ДМС РТЙЛТЩФЙС ЧЩИПДБ ЙЪ РТПЧПМПЛ Л ПЛПРБН ОЕНГЕЧ.

рПДПЦДБЧ ЕЭЕ ОЕУЛПМШЛП НЙОХФ, РПУМЕ ФПЗП ЛБЛ зТЙВПЧ Й ТБЪЧЕДЮЙЛ ХРПМЪМЙ, Й РТЕЧПЪНПЗБС УЧПЕ ОЕФЕТРЕОЙЕ, С ПФРТБЧЙМУС ЧУМЕД ЪБ ОЙНЙ. оП ОЕ РТПРПМЪ С РП УДЕМБООПНХ Ч УФПЛЕ РТПИПДХ Й ОЕУЛПМШЛЙИ ЫБЗПЧ, ЛБЛ НПС ТХЛБ ОБФПМЛОХМБУШ ОБ РПДПЫЧХ УБРПЗБ зТЙВПЧБ: РТПИПД ЕЭЕ ОЕ ЗПФПЧ. юФП ДЕМБМЙ бОЙУЙНПЧ Й зПМЕОГПЧ, С, ЛПОЕЮОП, ОЕ ЪОБМ. пУФБЧБМПУШ ФЕТРЕМЙЧП ЦДБФШ, Б УПНОЕЧБФШУС Ч ВЩУФТПФЕ Й ТЕЫЙФЕМШОПУФЙ ЙИ ДЕКУФЧЙК ОЕ РТЙИПДЙМПУШ.

х ОЕНГЕЧ РП-РТЕЦОЕНХ ФЙЫЙОБ ОЙЮЕН ОЕ ОБТХЫБМБУШ. рТЙ НЕТГБАЭЕН УЧЕФЕ ДЕЦХТОЩИ ТБЛЕФ, ТЕЗХМСТОП ЧУРЩИЙЧБАЭЙИ Ч ЧЩЫЙОЕ, С ОЕ ЪБНЕФЙМ ТБЪЧЕДЮЙЛПЧ — ФБЛ ИПТПЫП ПОЙ РТЙНЕОЙМЙУШ Л НЕУФОПУФЙ.

фТЕЧПЦОЩИ УЙЗОБМПЧ ПФ бОЙУЙНПЧБ ОЕ ВЩМП, ОП Й РТПИПД ЮФП-ФП ОЕ ДЧЙЗБМУС ЧРЕТЕД: УБРПЗЙ зТЙВПЧБ ОЕРПДЧЙЦОП МЕЦБМЙ РЕТЕД НПЙН МЙГПН. уФЕУОЕООЩК УРТБЧБ Й УМЕЧБ РТПЧПМПЛБНЙ Й ЧЙДС ЙИ ОБД УПВПК, С ОЕЧПМШОП РТЕДУФБЧЙМ УЕВС Ч НЩЫЕМПЧЛЕ. оП РТЙУХФУФЧЙЕ НПЙИ ФПЧБТЙЭЕК ТБЪЧЕДЮЙЛПЧ, МАДЕК ОБДЕЦОЩИ ЧП ЧУЕИ ПФОПЫЕОЙСИ (УБРПЗ ПДОПЗП ЙЪ ОЙИ С ЮХЧУФЧПЧБМ РПД ТХЛПК), ХУРПЛПЙМП НЕОС. у ПВМЕЗЮЕООЩН УЕТДГЕН ЧЪЗМСОХМ ОБ ЮБУЩ: ЙЪ РМБОБ НЩ ОЕ ЧЩЫМЙ, Б УМЕДПЧБФЕМШОП, ОЕФ Й РТЙЮЙО ДМС ЧПМОЕОЙС.

оБЛПОЕГ УБРПЗ зТЙВПЧБ ОБЮБМ НЕДМЕООП ПФИПДЙФШ ПФ НПЕК ТХЛЙ — ХРТХЗЙН ДЧЙЦЕОЙЕН ФЕМБ ТБЪЧЕДЮЙЛ РТПДЧЙОХМУС ЧРЕТЕД. с РТПДЕМБМ ФП ЦЕ УБНПЕ. оЕЛПФПТПЕ ЧТЕНС НЩ РПРЕТЕНЕООП ФП РТПДЧЙЗБМЙУШ ОБ ОЕУЛПМШЛП ЫБЗПЧ ЧРЕТЕД, ФП ДПМЗП, ЛБЛ ЛБЪБМПУШ НОЕ, МЕЦБМЙ Ч ПЦЙДБОЙЙ, РПЛБ, ОБЛПОЕГ, УБРПЗ зТЙВПЧБ ОЕ ДЧЙОХМУС ЧРТБЧП. рПДОСЧ ПУФПТПЦОП ЗПМПЧХ, С ХЧЙДЕМ, ЮФП РТПЧПМПЛЙ НЩ РТПРПМЪМЙ. рТСНП РЕТЕДП НОПК МЕЦБМ зПМЕОГПЧ, Б зТЙВПЧ РТБЧЕЕ, ТБЪЧЕДЮЙЛ ПФРПМЪБМ ЧМЕЧП. б ЗДЕ ЦЕ бОЙУЙНПЧ? зПМЕОГПЧ ОБРТСЦЕООП ЗМСДЕМ Ч УФПТПОХ ПЛПРПЧ. с РПОСМ, ЮФП бОЙУЙНПЧ РТПРПМЪ Л ФТБОЫЕЕ ОЕНГЕЧ.

оП ЧПФ, УДЕМБЧ НОЕ ЦЕУФ ТХЛПК, зПМЕОГПЧ ОЕУМЩЫОП ДЧЙОХМУС ЧРЕТЕД. фЕРЕТШ С ЪОБМ, ЮФП бОЙУЙНПЧ ХЦЕ Ч ФТБОЫЕЕ Й зПМЕОГПЧ РПМЪЕФ, ЮФПВЩ УРХУФЙФШУС Ч ОЕЕ Й РТЙЛТЩФШ бОЙУЙНПЧБ УМЕЧБ. с ДЧЙОХМУС ЪБ ОЙН ОБ ТБУУФПСОЙЙ, ЛБЛ ВЩМП ХУМПЧМЕОП, ДЕУСФЙ — ДЧЕОБДГБФЙ ЫБЗПЧ.

юЕТЕЪ ОЕЛПФПТПЕ ЧТЕНС С ХЧЙДЕМ, ЛБЛ ДМЙООПЕ ФЕМП зПМЕОГПЧБ ЧУРПМЪМП ОБ ВТХУФЧЕТ Й ВЩУФТП ЙУЮЕЪМП Ч ФТБОЫЕЕ. ч НПНЕОФ ЛПЗДБ С УРХУЛБМУС ФХДБ, ДП НПЕЗП ОБРТСЦЕООПЗП ДП ЛТБКОПУФЙ УМХИБ, ОЕУНПФТС ОБ ЗТПНЛПЕ, ЛБЛ ЛБЪБМПУШ НОЕ, ВЙЕОЙЕ УЕТДГБ, ДПОЕУУС УМБВЩК ЪЧХЛ УРТБЧБ, ЛБЛ ВХДФП МПРОХМБ ФХЗП ОБФСОХФБС ФЛБОШ: бОЙУЙНПЧ ЧЩРПМОЙМ УЧПА ЪБДБЮХ.

рЕТЕЛЙОХЧЫЙУШ Ч ФТБОЫЕА, С, ЛПОЕЮОП, зПМЕОГПЧБ ФБН ОЕ ЪБУФБМ, ПУФПТПЦОП РПЫЕМ ЧРТБЧП Й ОБЫЕМ ТБЪЧЕДЮЙЛПЧ, ТБЪДЕЧБЧЫЙИ ХВЙФПЗП ОЕНГБ. ъБФЕН зПМЕОГПЧ, МЕЗЛП РПДОСЧ ФП, ЮФП НЙОХФХ ОБЪБД ВЩМП ЮЕМПЧЕЛПН, РТПОЕУ ЕЗП НЙНП НЕОС Й, ВЩУФТП ЧЕТОХЧЫЙУШ, У НПЕК РПНПЭША ОБДЕМ НХОДЙТ ОЕНЕГЛПЗП УПМДБФБ, ЕЗП ЛБУЛХ, ЧЪСМ ЧЙОФПЧЛХ Й УФБМ ОБ НЕУФП ОБВМАДБФЕМС. бОЙУЙНПЧ Ч ЬФП ЧТЕНС ХЫЕМ ЧРЕТЕД. с РПУНПФТЕМ ОБ ЮБУЩ: ДП РТЙИПДБ РБФТХМС ПУФБЧБМПУШ НЙОХФ ДЕУСФШ — ДЧЕОБДГБФШ. у ВТХУФЧЕТБ РПУМЩЫБМУС ЫПТПИ, УЧЕУЙМБУШ ТХЛБ Й ДЧБЦДЩ ЧЪНБИОХМБ ЧРЕТЕД Й ОБЪБД: бОЙУЙНПЧ ЙЪЗПФПЧЙМУС Л ДБМШОЕКЫЙН ДЕКУФЧЙСН Й ДБЧБМ ЪОБФШ, ЮФП ЧУЕ УРПЛПКОП. пФПКДС ОЕУЛПМШЛП ЫБЗПЧ ОБЪБД, С УРТСФБМУС Ч ФЕОЙ ОБ УФХРЕОШЛЕ ФТБОЫЕЙ. рПЛБ ЧУЕ ЫМП ИПТПЫП. рТЙУМХЫБМУС: ЛТПНЕ ПВЩЮОЩИ ЪЧХЛПЧ ОПЮЙ ЛБЛ У ОБЫЕК УФПТПОЩ, ФБЛ Й У ОЕНЕГЛПК, ОЙЮЕЗП ПУПВЕООПЗП ОЕ УМЩЫБМПУШ.

с У ХДПЧМЕФЧПТЕОЙЕН ПФНЕФЙМ, ЮФП НПЕ УЕТДГЕ ВЙМПУШ ФЕРЕТШ ИПФС Й ЮБЭЕ, ЮЕН ПВЩЮОП, ОП ТПЧОП Й УРПЛПКОП. х НЕОС ТПДЙМБУШ ФЧЕТДБС ХЧЕТЕООПУФШ Ч ВМБЗПРПМХЮОПН ЧЩРПМОЕОЙЙ РПЙУЛБ. пДОБЛП ЦДБФШ ПУФБЧЫЙЕУС НЙОХФЩ ВЩМП ОЕПВЩЮБКОП ФСЗПУФОП, Й С ФП Й ДЕМП УНПФТЕМ ОБ ЮБУЩ. оП ЬФП НБМП РПНПЗБМП: НЙОХФЩ ФСОХМЙУШ Й ФСОХМЙУШ, ДМЙООЩЕ, ЛБЛ ВЕУЛПОЕЮОПУФШ, Ч ФП ЧТЕНС ЛБЛ ИПФЕМПУШ, ЮФПВЩ ПОЙ МЕФЕМЙ У ВЩУФТПФПК ЧЕФТБ. оБЛПОЕГ ЧДБМЙ РПУМЩЫБМУС ЪОБЛПНЩК Й ДПМЗПЦДБООЩК ТБЪНЕТЕООЩК ФПРПФ УПМДБФУЛЙИ УБРПЗ РП ОБУФЙМХ: РТЙВМЙЦБМУС РБФТХМШ. оБУФХРБМ ТЕЫБАЭЙК НПНЕОФ. оП ЧНЕУФП ЧПЪТБУФБАЭЕЗП ЧПМОЕОЙС С РПЮХЧУФЧПЧБМ УЕВС МЕЗЛП Й УЧПВПДОП: ЕЭЕ ОЕУЛПМШЛП НЙОХФ — Й ЧУЕ ВХДЕФ ЛПОЮЕОП.

оЕЧЙДЙНЩК Ч ФЕОЙ ПЛПРБ, С УМЩЫБМ ОБТБУФБАЭЕЕ ФПРБОШЕ, ОБЛПОЕГ ДЧБ ОЕСУОЩИ УЙМХЬФБ ЧЩЫМЙ ЙЪ-ЪБ ЙЪМПНБ ФТБОЫЕЙ Й ОЕФПТПРМЙЧП РТЙВМЙЪЙМЙУШ Л зПМЕОГПЧХ. пУФБОПЧЙМЙУШ. оЕЗТПНЛБС ЛПНБОДБ. оП... ТХЛБ «ОБВМАДБФЕМС» НПМОЙЕОПУОП ЧЩВТПУЙМБУШ ЧРЕТЕД Й, УЦБЧ ЗПТМП УПМДБФБ, ВТПУЙМБ ЕЗП ОБ ЪЕНМА. ч ФП ЦЕ ЧТЕНС ЛТЩМБФБС ФЕОШ, ЧПЪОЙЛОХЧ ОБ ВТХУФЧЕТЕ, ХРБМБ ОБ ДТХЗПЗП ОЕНГБ Й ПРТПЛЙОХМБ ЕЗП: ЬФП бОЙУЙНПЧ ОБЛЙОХМ РПМПФОЙЭЕ РБМБФЛЙ ОБ ЗПМПЧХ ХОФЕТ-ПЖЙГЕТБ Й УВЙМ ЕЗП У ОПЗ.

рЕТЕУЛПЮЙЧ ЮЕТЕЪ зПМЕОГПЧБ У ЕЗП РТПФЙЧОЙЛПН, С УИЧБФЙМ ЪБ ЗПМПЧХ ОЕНГБ, РПМХЪБДХЫЕООПЗП бОЙУЙНПЧЩН, Й, МЕЗЛП ТБЪЦБЧ ЕНХ ЮЕМАУФЙ, СТПУФОП ЪБУХОХМ ФТСРЛХ Ч ТБУЛТЩЧЫЙКУС ТПФ. рПДОСЧ ПЫЕМПНМЕООПЗП ЧТБЗБ, НЩ ВЩУФТП УЧСЪБМЙ ЕНХ ТХЛЙ ОБ ЗТХДЙ. хОФЕТ-ПЖЙГЕТ, Ч РПМФПТБ ТБЪБ ЧЩЫЕ Й ФПМЭЕ бОЙУЙНПЧБ, ПФПТПРЕМП ЧПДЙМ ЗМБЪБНЙ. рПЧЕМЙФЕМШОЩН ЫЕРПФПН С УЛБЪБМ ЕНХ РП-ОЕНЕГЛЙ ОЕУЛПМШЛП ФПЮОЩИ Й СУОЩИ ДМС ОЕЗП УМПЧ. оЕНЕГ ЧЩФСОХМУС: УЛБЪБМБУШ РТЙЧЩЮЛБ ВЕЪТПРПФОП РПЧЙОПЧБФШУС ПЖЙГЕТХ.

л ЬФПНХ ЧТЕНЕОЙ зПМЕОГПЧ ХЦЕ ХРТБЧЙМУС У УПМДБФПН Й, ОЕ ЪБДЕТЦЙЧБСУШ, РПЫЕМ Л ФПНХ НЕУФХ, ЗДЕ НЩ ЧИПДЙМЙ Ч ФТБОЫЕА. бОЙУЙНПЧ, ДБЧ РМЕООПНХ ЪОБЛ, РПЫЕМ ЪБ зПМЕОГПЧЩН. оЕНЕГ, ПРБУМЙЧП ПЪЙТБСУШ ОБ ТБУРТПУФЕТФПЕ ФЕМП УПМДБФБ, У ЗПФПЧОПУФША ДЧЙОХМУС ЪБ бОЙУЙНПЧЩН. с ЫЕМ УЪБДЙ, РТЙЛТЩЧБС ПФИПД Й РПНПЗБС РМЕООПНХ ОБВЙТБФШ ОЕПВИПДЙНХА УЛПТПУФШ.

лПЕ-ЗДЕ РТБЛФЙЛПЧБМУС ФПЗДБ УРПУПВ У ОБЙНЕОШЫЙНЙ ХУЙМЙСНЙ ДПУФБЧМСФШ ЪБИЧБЮЕООПЗП РМЕООПЗП: ЕЗП РПДЛБМЩЧБМЙ. рПФЕТСЧ ОЕЛПФПТПЕ ЛПМЙЮЕУФЧП ЛТПЧЙ, РМЕООЩК УМБВЕМ Й Ч ДБМШОЕКЫЕН ПВЩЮОП ОЕ УПРТПФЙЧМСМУС. ч ЛПНБОДЕ нХТПНГЕЧБ РПДПВОЩЕ РТЙЕНЩ ОЕ ОБИПДЙМЙ РТЙНЕОЕОЙС, ФБЛ ЛБЛ ПО УЮЙФБМ ЙИ ОЕДПУФПКОЩНЙ ТХУУЛПЗП УПМДБФБ. лТПНЕ ФПЗП, ЮБУФП УМХЮБМПУШ, ЮФП ЧРПРЩИБИ РМЕООПЗП РПДЛБМЩЧБМЙ УМЙЫЛПН УЙМШОП, Ч ТЕЪХМШФБФЕ РТЙФБУЛЙЧБМЙ ФПМШЛП ЕЗП ФТХР, ФЕТСС РПРХУФХ ХУЙМЙС НОПЗЙИ ДОЕК, Б ЙОПЗДБ Й МАДЕК.

оБЫ РМЕООЩК ЫЕМ ВЩУФТП. лПЗДБ ЧЩЫМЙ ОБ ХТПЧЕОШ РТПИПДБ, У ВТХУФЧЕТБ РТПФСОХМБУШ ЦЕМЕЪОБС ТХЛБ зПМЕОГПЧБ, УИЧБФЙМБ ОЕНГБ ЪБ ЧПТПФОЙЛ, ФБЛ ЛБЛ УП УЧСЪБООЩНЙ ТХЛБНЙ УБН ПО ОЕ НПЗ ЧЩМЕЪФШ ЙЪ ФТБОЫЕЙ, Й, ЛБЛ НЕЫПЛ, ЧФБЭЙМБ ЕЗП ОБЧЕТИ. зПМЕОГПЧ РПРПМЪ Л РТПЧПМПЛБН. рПОСФМЙЧЩК РМЕООЩК РЩФБМУС УБН РЕТЕДЧЙЗБФШУС ОБ ЛПМЕОСИ. фТСРЛБ ЧП ТФХ НЕЫБМБ ЕНХ РТБЧЙМШОП ДЩЫБФШ, Й ПО УЙМШОП РЩИФЕМ Й УПРЕМ, ОП ХУЕТДОП РЕТЕДЧЙЗБМУС ЧРЕТЕД. бОЙУЙНПЧ РПМЪ ТСДПН У РМЕООЩН Й РПНПЗБМ ЕНХ. нОЕ ЛБЪБМПУШ, ЮФП ПОЙ ДЧЙЗБАФУС УМЙЫЛПН НЕДМЕООП — ФБЛ ИПФЕМПУШ УЛПТЕЕ РТПКФЙ ОЕНЕГЛЙЕ РТПЧПМПЛЙ Й ПЮХФЙФШУС Ч УЧПЙИ ПЛПРБИ. фЕН ОЕ НЕОЕЕ РТЙЫМПУШ ПУФБЧБФШУС ОБ ВТХУФЧЕТЕ Й ЦДБФШ, РПЛБ бОЙУЙНПЧ Й РМЕООЩК ОЕ УЛТЩМЙУШ Ч РТПЧПМПЮОЩИ ЪБЗТБЦДЕОЙСИ.

вЩМП РПЛБ УРПЛПКОП: ОЕНГЩ ЕЭЕ ОЙ П ЮЕН ОЕ ДПЗБДЩЧБМЙУШ. оБЫ РПЙУЛ РПЮФЙ ЪБЛПОЮЕО, РМЕООЩК ЕУФШ — ЪБДБЮХ УЧПА НЩ ЧЩРПМОЙМЙ. пДОБЛП ФПТЦЕУФЧПЧБФШ ЕЭЕ ТБОП: НЩ ДПМЦОЩ ЧПЪЧТБФЙФШУС ВЕЪ РПФЕТШ. лЙОХЧ РПУМЕДОЙК ЧЪЗМСД ОБ ОЕНЕГЛХА ФТБОЫЕА, С РПРПМЪ Л РТПЧПМПЛБН. лПЗДБ НЙОПЧБМ ЙИ, бОЙУЙНПЧ Й зПМЕОГПЧ ХЦЕ ХЫМЙ У РМЕООЩН. с ПУФБОПЧЙМУС Ч ОБЫЕК СНЕ, ПЦЙДБС ПФИПДБ зТЙВПЧБ У ТБЪЧЕДЮЙЛПН, Б ЪБФЕН уЕТЩИ У ЕЗП ЗТХРРПК.

фПМШЛП зТЙВПЧ РТПРПМЪ НЙНП, ЛБЛ ЧОЕЪБРОП УМЕЧБ РПДОСМУС УФПМВ СТЛПЗП ПТБОЦЕЧПЗП РМБНЕОЙ, ПУЧЕФЙЧ ЖЙЗХТЩ ЮЕФЩТЕИ МЕЦБЭЙИ ТБЪЧЕДЮЙЛПЧ: ЛФП-ФП ЙЪ ОЙИ РТЙ ПФИПДЕ ТБЪДБЧЙМ ФТХВПЮЛХ У ДЙУФБОГЙПООЩН РПТПЫЛПН. й ИПФС ПЗПОШ ФХФ ЦЕ ВЩМ РПЗБЫЕО ПРЩФОЩН УПМДБФПН, ЪБУЩРБЧЫЙН ЕЗП РЕУЛПН, ЧУЕ ЦЕ ОЕНЕДМЕООП ДЕУСФЛЙ ОЕНЕГЛЙИ ТБЛЕФ ЧЪМЕФЕМЙ Ч ОПЮОПЕ ОЕВП, СТЛП ПУЧЕФЙМЙ НЕУФОПУФШ, Й ЪБУФТПЮЙМЙ РХМЕНЕФЩ УРТБЧБ Й УМЕЧБ ПФ НЕОС. у ОБЫЕК УФПТПОЩ ПЗПОШ ОЕ ПФЛТЩЧБМЙ, Й РХМЕНЕФЩ ОЕНГЕЧ РПУФЕРЕООП ЪБНПМЛМЙ. нЩ РПМХЮЙМЙ ЧПЪНПЦОПУФШ РТПДПМЦБФШ ПФИПД. й ПРСФШ ОЕ РПЧЕЪМП: Ч УБНПН ОБЮБМЕ ДЧЙЦЕОЙС ТБЪЧЕДЮЙЛЙ уЕТЩИ ТБЪДБЧЙМЙ ЕЭЕ ПДОХ ФТХВЛХ. сТПУФОЩК ПЗПОШ ОЕНГЕЧ ПФЧЕФЙМ ОБ ЧУРЩИОХЧЫЙК Й УТБЪХ ЦЕ РПЗБЫЕООЩК ПЗПОШ. оБ ЬФПФ ТБЪ ОБЫЙ РХМЕНЕФЩ ХДБТЙМЙ РП ОЕНЕГЛЙН, Й ЗТПИОХМЙ ДЧЕ ПЛПРОЩЕ РХЫЕЮЛЙ. дЕМП ПУМПЦОСМПУШ. фЕРЕТШ ОЕНЕГЛЙЕ НЙОЩ ХЦЕ ЧЪТЩЧБМЙ ЪЕНМА НЕЦДХ ТЕЛПК Й СНПК, ЗДЕ С МЕЦБМ, Б ЮЕТЕЪ НЙОХФХ Л ОЙН РТЙУПЕДЙОЙМУС ПЗПОШ ФСЦЕМПК БТФЙММЕТЙЙ. чУМЕД ЪБ ЬФЙН СТЛП ПУЧЕЭБЕНЩЕ УЧПЙНЙ ЦЕ ТБЛЕФБНЙ ОЕНЕГЛЙЕ ПЛПРЩ ЪБФСОХМЙУШ ПВМБЛБНЙ ДЩНБ Й РЩМЙ, РПЧУАДХ ОБ ОЙИ ЧПЪОЙЛБМЙ ДЕУСФЛЙ ЖПОФБОПЧ ЪЕНМЙ Й ЗТСЪЙ. ьФП ОБЫБ БТФЙММЕТЙС, ЛБЛ Й ВЩМП ХУМПЧМЕОП, ПФЛТЩМБ ПЗПОШ РП РХМЕНЕФБН Й НЙОПНЕФБН ОЕНГЕЧ.

лБТФЙОХ ВХЫХАЭЕЗП ПЗОС ДПРПМОЙМ РТПЦЕЛФПТ, ПФЛХДБ-ФП УМЕЧБ, У ЫПУУЕ, ПУЧЕФЙЧЫЙК ОБЫЙ ПЛПРЩ Й НЕЦРПЪЙГЙПООПЕ РТПУФТБОУФЧП. чЙДЙНП, ОЕНГЩ ОЕ ОБ ЫХФЛХ ЧУРПМПЫЙМЙУШ — ЙН У РЕТЕРХЗХ РПНЕТЕЭЙМБУШ, ЮЕЗП ДПВТПЗП, ОБЫБ ОПЮОБС БФБЛБ.

й РПДХНБФШ ФПМШЛП: ЧЕУШ ЬФПФ РЕТЕРПМПИ, ЫХН Й ЗТПН ЧЩЪЧБМЙ ОЕУЛПМШЛП ТБЪЧЕДЮЙЛПЧ ДБ РБТБ ТБЪДБЧМЕООЩИ ФТХВПЮЕЛ У ДЙУФБОГЙПООЩН РПТПЫЛПН! п ЧПЪЧТБЭЕОЙЙ Ч УЧПЙ ПЛПРЩ ОЕЮЕЗП ВЩМП Й ДХНБФШ, РТЙИПДЙМПУШ РЕТЕЦЙДБФШ. дП ТБУУЧЕФБ ПУФБЧБМПУШ ЕЭЕ РПТСДПЮОП ЧТЕНЕОЙ. с ЧЪЗМСОХМ ЧЧЕТИ. еУМЙ ОБ ЪЕНМЕ УФПСМ ОЕХНПМЮОЩК ЗТПИПФ ТБЪТЩЧПЧ, ЧЪМЕФБМЙ ЖПОФБОЩ ЪЕНМЙ, УЩРБМЙУШ ЛТХЗПН ПУЛПМЛЙ Й ВХЫЕЧБМ БТФЙММЕТЙКУЛЙК Й НЙОПНЕФОЩК ПЗПОШ, Б УТЕДЙ ЬФПЗП ИБПУБ, РТЙОЙЛОХЧ ЗТХДША Л ЪЕНМЕ, МЕЦБМЙ ОЕУЛПМШЛП ЮЕМПЧЕЛ, ФП Ч ОЕВЕ ЧУЕ ВЩМП ВМБЗПУФОП Й ФЙИП. мЙЫШ У ЪБРБДБ ОБДЧЙЗБМБУШ ФХЮБ, ОП Й ПОБ ОЕ РПТФЙМБ ПВЭЕК ФЙЫЙОЩ ОЕВБ, Б ФПМШЛП РПДЮЕТЛЙЧБМБ ЕЕ. ьФПФ ЛПОФТБУФ НЕЦДХ ФЕН, ЮФП РТПЙУИПДЙМП ОБ ОЕВЕ Й ОБ ЪЕНМЕ, ОБРПНОЙМ НОЕ ПВЩЮОПЕ ГЕТЛПЧОПЕ НПМЕОЙЕ «УМБЧБ Ч ЧЩЫОЙИ ВПЗХ Й ОБ ЪЕНМЕ НЙТ, ЧЮЕМПЧЕГЕИ ВМБЗПЧПМЕОЙЕ». зДЕ ФХФ НЙТ, ЗДЕ ВМБЗПЧПМЕОЙЕ Ч «ЮЕМПЧЕГЕИ»? лТХЗПН ХВЙКУФЧП Й ЦБЦДБ ХВЙКУФЧБ. хВЙКУФЧП РП ДПМЗХ, РП РТЙУСЗЕ, ХВЙКУФЧП ФПМШЛП РПФПНХ, ЮФП, ЕУМЙ ФЩ ОЕ ХВШЕЫШ, ХВШАФ ФЕВС УБНПЗП. иПТПЫЕЕ ВМБЗПЧПМЕОЙЕ! чУЕ ЬФП ЧЩЪЧБМП ЧП НОЕ ДПУБДХ Й ТБЪДТБЦЕОЙЕ. б Ч ЬФП ЧТЕНС ПТХДЙС Й НЙОПНЕФЩ ПВЕЙИ УФПТПО РТПДПМЦБМЙ РПД БЛЛПНРБОЕНЕОФ РХМЕНЕФОПК УФТЕМШВЩ УПТЕЧОПЧБФШУС Ч ТБУИПДЕ УОБТСДПЧ, НЩ ЦЕ, ПУЩРБЕНЩЕ ЧЪТЩФПК ЪЕНМЕК, РТЙЦЙНБМЙУШ Л ОЕК, ЛБЛ Л УЧПЕК НБФЕТЙ-УРБУЙФЕМШОЙГЕ. оБЛПОЕГ ОБЫБ БТФЙММЕТЙС, ЛБЛ РП ЛПНБОДЕ, РТЕЛТБФЙМБ ПЗПОШ, ЪБНПМЮБМЙ Й РХМЕНЕФЩ. пЮЕЧЙДОП, РМЕООЩК ВЩМ ДПУФБЧМЕО, нХТПНГЕЧ РПОСМ, ЮФП ЧУС НПС ЗТХРРБ ХУРЕМБ ЧЩКФЙ ЙЪ-ЪБ ОЕНЕГЛЙИ РТПЧПМПЛ Й ОЕФ ОЕПВИПДЙНПУФЙ РТПДПМЦБФШ ПЗПОШ. оЕНГЩ, ЧЙДЙНП, ХУФЩДЙМЙУШ УЧПЕЗП ОБРТБУОПЗП ЙУРХЗБ Й РПУФЕРЕООП РТЙИПДЙМЙ Ч УЕВС: УРЕТЧБ РПЗБУ РТПЦЕЛФПТ, РПФПН ХНПМЛМБ БТФЙММЕТЙС, Б ЪБ ОЕК НЙОПНЕФЩ. фПМШЛП РХМЕНЕФЩ ЕЭЕ ЪБМЙЧБМЙУШ ЧПЧУА. оП РПОЕНОПЗХ ЪБНПМЮБМЙ Й ПОЙ. оБУФХРЙМБ ЛБЛБС-ФП УФТБООБС РПУМЕ ПЦЕУФПЮЕООПК ЛБОПОБДЩ Й УФТБЫОПЗП ЗТПИПФБ ФЙЫЙОБ. оБ МХОХ ОБВЕЦБМБ ФХЮБ, Й УТБЪХ ЧУЕ РПФЕНОЕМП. чЩУПЛБС ФТБЧБ ЪБЫХТЫБМБ РПД ЛТХРОЩНЙ ЛБРМСНЙ ДПЦДС. фЕРЕТШ НПЦОП ВЩМП ЙДФЙ. уЕТЩИ УП УЧПЕК ЗТХРРПК РТПРПМЪ НЙНП СНЩ, ЧУМЕД ЪБ ОЙН ФТПОХМУС Й С, РТЙЛБЪБЧ ОБВМАДБФЕМСН ЙДФЙ ЧУМЕД.

рПЛБ НЩ ЫМЙ ДП ОБЫЙИ ПЛПРПЧ РПД ДПЦДЕН, УЛТЩЧБЧЫЙН ОБУ Й ЗМХЫЙЧЫЙН ЪЧХЛ ОБЫЙИ ЫБЗПЧ, С ДХНБМ: ЧПФ ФПМШЛП ЮФП НЩ ХВЙМЙ ДЧПЙИ ОЕНГЕЧ, НПЗМЙ Й УБНЙ ВЩФШ ХВЙФЩНЙ, Б ОЙЛБЛЙИ РТЙЪОБЛПЧ ХЗТЩЪЕОЙК УПЧЕУФЙ, ЛБЛ ЬФПНХ РПМБЗБМПУШ ВЩ ВЩФШ, УХДС РП НОПЗПЮЙУМЕООЩН РТПЮЙФБООЩН НОПК ТПНБОБН, ОЕФ; ДБ ОЕФ, РПЦБМХК, Й ПУПВПЗП ФПТЦЕУФЧБ ПФ ХДБЮОП ЧЩРПМОЕООПК ЪБДБЮЙ. юФП С ЮХЧУФЧХА? фПМШЛП ХУФБМПУФШ, ЛБЛ ТЕЪХМШФБФ РЕТЕЦЙФПЗП ЪБ ЬФХ ОПЮШ. юЕЗП ИПЮХ? пФДПИОХФШ Й УРБФШ. фБЛ ЧУЕ РТПУФП Й ДП ОЕРТЙСФОПЗП РТПЪБЙЮОП. дЕКУФЧЙФЕМШОП, ОЕФ ТПНБОФЙЛЙ Ч ТБЪЧЕДЛЕ, ЛБЛ ЗПЧПТЙФ нХТПНГЕЧ, Б ФПМШЛП ФСЦЕМБС, ОБРТСЦЕООБС ТБВПФБ, ПРБУОПУФШ Й ОЕПВИПДЙНПУФШ ХВЙЧБФШ ЛБЦДЩК ТБЪ, ЛПЗДБ ХЮБУФЧХЕЫШ Ч РПЙУЛЕ.

«дПНПК» НЩ ДПВТБМЙУШ ВЕЪ ЧУСЛЙИ РТЙЛМАЮЕОЙК, ОЕУНПФТС ОБ ЧУРЩЫЛЙ РХМЕНЕФОПЗП ПЗОС ДБ ПФДЕМШОЩЕ ПЮЕТЕДЙ НЙО, ТЧБЧЫЙИУС Ч РХОЛФБИ Ч УФТПЗПН УППФЧЕФУФЧЙЙ У ЧЙДЕООПК НОПК Х оЙЛПМБС рЕФТПЧЙЮБ УИЕНПК. нЩ РЕТЕЦЙДБМЙ ПЗПОШ, МЕЦБ Ч НПЛТПК ФТБЧЕ, ДП ОЙФЛЙ РТПНПЛЫЙЕ Й ЗТСЪОЩЕ.

нХТПНГЕЧ ЧУФТЕФЙМ НЕОС Х ВМЙОДБЦБ ЛПНБОДЙТБ ВБФБМШПОБ, ЛПТПФЛП РПЪДТБЧЙМ У ХУРЕИПН Й УЛБЪБМ, ЮФП РПФЕТШ Ч ЗТХРРЕ ОЕФ, РМЕООПЗП ДПУФБЧЙМЙ ЦЙЧЩН Й ОЕЧТЕДЙНЩН. лТЕРЛП РПЦБЧ НОЕ ТХЛХ, нХТПНГЕЧ ПУЧЕДПНЙМУС, ЛБЛ С УЕВС ЮХЧУФЧХА.

еЭЕ РП ДПТПЗЕ Л ОБЫЙН ПЛПРБН Х НЕОС РПЮЕНХ-ФП ВПМЕМП РТБЧПЕ ЛПМЕОП, ОП ФПЗДБ ОЕ ВЩМП ЧТЕНЕОЙ ТБЪВЙТБФШУС У ОЙН. фЕРЕТШ ЦЕ, ЛПЗДБ С РТПЧЕМ ТХЛПК РП НПЛТЩН ЫБТПЧБТБН, ПУФТБС, ТЕЦХЭБС ВПМШ ЪБУФБЧЙМБ УЦБФШ ЪХВЩ. рПДПУРЕЧЫЙК ЖЕМШДЫЕТ ПВОБТХЦЙМ ЫЙТПЛХА, ИПФС Й ОЕЗМХВПЛХА ТБОХ. чЕТПСФОП, ОЕВПМШЫПК ПУЛПМПЛ НЙОЩ УЛПМШЪОХМ РП ЛПМЕОХ, ТБЪПДТБЧ ЛПЦХ, ОП ОЕ РТЙЮЙОЙМ УЕТШЕЪОПЗП ЧТЕДБ. рПУМЕ РЕТЕЧСЪЛЙ, ДПЧПМШОЩК, ОП УНЕТФЕМШОП ХУФБМЩК ПФ ЧУЕЗП РЕТЕЦЙФПЗП, С ОБРТБЧЙМУС Ч УЧПА ЪЕНМСОЛХ Й ВЕЪ УОПЧЙДЕОЙК РТПУРБМ ДП ХФТБ.

рТПУОХЧЫЙУШ, ЧУРПНОЙМ РТПЫЕДЫХА ОПЮШ Й РПДХНБМ, ЮФП С ЮФП-ФП УДЕМБМ. рПУМЕ ЪБЧФТБЛБ РТПЫЕМ Л ТБЪЧЕДЮЙЛБН, ДХНБС, ЮФП ПОЙ ОБ НЕОС ВХДХФ УНПФТЕФШ РП-ПУПВПНХ ДБ Й УБНЙ ВХДХФ ЧЩЗМСДЕФШ РП-ЙОПНХ. й ВЩМ ТБЪПЮБТПЧБО. чУЕ ЧЩЗМСДЕМП, ЛБЛ ПВЩЮОП: бОЙУЙНПЧ РТПЧЕТСМ ЮЙУФЛХ ПТХЦЙС РПУМЕ ТБЪЧЕДЛЙ, зПМЕОГПЧ ТБУУНБФТЙЧБМ УЧПА ЖЙЪЙПОПНЙА РПУМЕ ВТЙФШС. чУЕ ТБЪЧЕДЮЙЛЙ ПФДЩИБМЙ Й ОБ НЕОС УНПФТЕМЙ, ЛБЛ ЧУЕЗДБ.

дОЕН ЛПНБОДЙТ РПМЛБ ЧЩЪЧБМ НЕОС Й ХДПУФПЙМ МЙЮОПК ВЕУЕДЩ.

— пТЗБОЙЪПЧБООПУФШ, УНЕМПУФШ, УНЕЛБМЛБ Й РТЙНЕТ ПРЩФОПЗП ОБЮБМШОЙЛБ, — ХЧЕУЙУФП ЗПЧПТЙМ ЗЕОЕТБМ, — ЧУЕЗДБ ПВЕУРЕЮБФ ХУРЕИ.

с ЮХЧУФЧПЧБМ УЕВС ОЕ УПЧУЕН МПЧЛП: УДЕМБМ ОЕ ВПМШЫЕ МАВПЗП ТБЪЧЕДЮЙЛБ НПЕК ЗТХРРЩ, ПУПВЕООП НОПЗП РПФТХДЙМЙУШ бОЙУЙНПЧ Й зПМЕОГПЧ, Б ИЧБМСФ ФПМШЛП НЕОС. с ЧЪЗМСОХМ ОБ РТЙУХФУФЧПЧБЧЫЕЗП РТЙ ВЕУЕДЕ нХТПНГЕЧБ. лПНХ ДТХЗПНХ, ЛБЛ ОЕ ЕНХ, ЙЪЧЕУФОЩ ФЕ, ЛПЗП ДЕКУФЧЙФЕМШОП ОБДП ВМБЗПДБТЙФШ. оЙЛПМБК рЕФТПЧЙЮ ПФЧЕФЙМ НОЕ ХУРПЛБЙЧБАЭЙН ЧЪЗМСДПН Й УМЕЗЛБ ОБЛМПОЙМ ЗПМПЧХ, ЛБЛ ВЩ ЗПЧПТС:

— оЕ ЧПМОХКФЕУШ, РПДРПТХЮЙЛ! чУЕ ЙДЕФ ЛБЛ ОБДП.

— вМБЗПДБТА ЧБУ, РПДРПТХЮЙЛ, ПФ МЙГБ УМХЦВЩ ЪБ УМБЧОХА ТБВПФХ. с ПЮЕОШ ТБД, ЮФП Ч ЧБЫЕН МЙГЕ ОБЫЕМ ДПУФПКОПЗП РТЕЕНОЙЛБ ОБЫЕНХ ЗЕТПА йЧБОХ бОДТЕЕЧЙЮХ зХУБЛПЧХ.

зЕОЕТБМ ФПТЦЕУФЧЕООП РПЦБМ НОЕ ТХЛХ.

— рЕТЕДБКФЕ, ТПФНЙУФТ, — РТПДПМЦБМ ПО, ПВТБЭБСУШ Л нХТПНГЕЧХ, — НПЕ УРБУЙВП НПМПДГБН-ТБЪЧЕДЮЙЛБН.

чЕЮЕТПН ПФНЕЮБМЙ ХУРЕЫОЩК РПЙУЛ, Б ПДОПЧТЕНЕООП Й ДЕОШ ТПЦДЕОЙС оЙЛПМБС рЕФТПЧЙЮБ.

Глава 22. Полковая разведка

Апрель 1943 года

Гибель Малечкина решила судьбу многих из нас. Солдат с пулеметами отдали в стрелковые полки, штаб батальона и его тыловые службы расформировали, и 4-ый отдельный гвардейский пулеметный батальон перестал существовать.

Для нового назначения меня вызвали в штаб дивизии. После короткого разговора мне предложили перейти в полковую разведку.

Решай сам! Или разведка, или стрелковая рота в полку! Сходи, погуляй и давай ответ!

Я вышел, перекурил и дал согласие на полковую разведку. Меня направили в 52 гвардейский стрелковый полк. |Начальника штаба майора Денисова Н.И. я знал в лицо. Мы прежде несколько раз встречались с ним в штабе дивизии. Меня назначили к нему помощником по разведке. С командиром полка я не был знаком.|

Хотя, в должности начальника штаба пулеметного батальона я от передовой надолго не отрывался, но разведка была для меня незнакомым и новым делом.

В беседе с командиром полка я узнал, что в полку сейчас острая нехватка людей.

Пока мы стоим в обороне, - пояснил он. - Присмотрись к своим солдатам, изучи передний край и зря к немцам не суйся. Организуй наблюдение и учти!

Сейчас твои разведчики используются на охране КП и стоят в ночных дозорах. Ты их не тронь. От несения службы не отвлекай. Оборона растянута. В полку людей не хватает.

Смотри сюда! - и он, по карте, показал участок обороны полка.

Высота 203, Сельцо, Старина, Левый берег реки Вопря, Высота 248, Ректа, Починок |Он, по карте, показал участок обороны полка. |.

Немецкий край обороны проходит по недостроенной насыпи железной дороги, деревни Скляево, Морозово, село Петрово, Высота 243, Отря и Забобуры. Далее на станцию Казарина, Лосево, Рядыни и Шамово.

Не исключена возможность, что немцы проведут разведку боем нашего переднего края, пустив до роты солдат. Начальник штаба даст тебе провожатого. Пойдешь во взвод полковой разведки. Находиться будешь там. Познакомься с людьми. Что надо - придешь ко мне.

Командир полка позвонил начальнику штаба. Майор |Денисов| дал мне в провожатого сержанта |телефониста| . Мы с ним отправились на передовую.

Были последние числа марта. В воздухе пахло сыростью и прелой листвой. Конец марта выдался тихим и теплым. Туман подобрал остатки снега. Солнце слизнуло остатки льда в оврагах и лощинах. Подсохли дороги, но грязь в низинах была.

На передовой свой порядок хождения по открытой местности. Под утро движение в пределах прямой видимости прекращалось. Солдаты приваливались к стенкам своих окоп, неторопливо дымили цигарками и для пущей важности выглядывали иногда за бруствер, посматривая в сторону немцев. Немцы по ночам не стреляли, но светили усиленно ракетами. Днем в нашу сторону летели снаряды и мины. Малого калибра к окопникам, а тяжелые - к тыловикам.

Весенняя грязь лежала поверх земли. По цвету и виду она подстать окраски солдатской шинели. Такая же линялая и бесцветно-серая. Дожди не успели смыть прошлогоднюю грязь с земли. Голые кусты и деревья стояли повсюду.

Взвод полковой разведки располагался в овраге неподалеку от передовой. Сюда в овраг можно было пройти по кустам даже днем незамеченным. Три небольшие землянки, врытые в склон оврага, прилепились друг к другу на небольшом участке земли. Вдоль землянок не широкая полоса сухой, утоптанной солдатскими ногами земли.

Над оврагом когда-то стояли деревья. Их спилили, и они валялись вокруг. Отдельно стоящие деревья могут служить немцам хорошим пристрелочным ориентиром. На передовой их старались всегда заранее убрать.

Мы спустились по крутой тропинке в овраг, и пошли в направлении землянок. Около них стоял часовой.

Солдат с автоматом сидел на стволе поваленной березы. Он пригнул голову вниз, и что-то ковырял прутиком в земле. Он не обратил на нас никакого внимания. Мало ли кто здесь без дела шляется?

Мы приблизились к нему. Он бегло окинул нас взглядом. Много тут всяких славян ходят. То идут на передовую, то возвращаются обратно. Ни от своих его здесь овраг охранять поставили. Немцы другое дело. У немцев форма другая. Их сразу видать.

По внешнему виду часовой ничем ни отличался от солдата стрелковой роты. Взять хотя бы для сравнения пулеметчика. Его по костям, по ширине плеч от стрелка всегда отличишь. Обозника тоже. Потому как он одет. По ремню, который у него ниже живота, как хомут, болтается.

Откровенно я не подумал что это разведчик. И потому решил, что мы не дошли до места.

На часовом была какая-то потертая, рваная и грязная шинель. Шапка блином придавлена сверху. У него небритое лицо, закопченные руки с черной полосой под ногтями.

Я взглянул на его ноги. На ногах кирзовые сапоги с оторванной подошвой, подвязанной телефонным проводом. И кто только дал ему автомат, висевший на плече? Автомат на плече отличал его несколько от простого пехотинца.

Ну, вот и дошли! - сказал сержант.

Часовой, услышав "Дошли!" сообразил, что мы явились в разведку. Он нехотя поднялся с березы, вытер ладонью нос, повернул в нашу сторону лицо и улыбнулся. Покашляв немного, простуженным, хриплым голосом он спросил:

Кого будить сержант? Командира взвода нет! Старшина тоже уехамши! Помкомвзвод в землянке спит! Он, с дежурства пришедши!

Сержант подошел и опустился на поваленную березу. Достал кисет и спросил часового:

Будишь курить?

Давай закрутим!

Сержант оторвал кусок газеты и передал его разведчику. Солдат запустил свою грязную лапу в кисет сержанта, взял пальцами щепоть, и шурша обрывком газеты, ловко скрутил и заклеил слюнями папироску. Он толкнул локтем сержанта и нагнулся прикурить. Солдат затянулся пару раз и посмотрел на меня. Посмотрел и почему-то глубоко вздохнул.

Вот здесь в этих трех землянках и располагаются ваши разведчики! - сказал сержант.

Разбуди помкомвзвода! Скажи! Новый начальник полковой разведки к вам прибыл!

Завтра подтянем вам сюда телефон! Соединим со штабом полка напрямую!

Располагайтесь товарищ старший лейтенант, а я пожалуй пойду с вашего разрешения.

Конечно, иди! - согласился я, пожав плечами.

Из прохода землянки наружу вылез разбуженный помкомвзвод. Сержант распрощался и подался обратно.

Помкомвзвод, в накинутой на плечи шинели, сгорбленный и заспанный приблизился ко мне. Он хотел, было доложить, как положено по форме, но я его становил и пригласил присесть на поваленную березу. Он сел рядом со мной и продолжал ладонью тереть глаза, жалобно и громко зевать.

Извините! Я только что прилег после дежурства! Больше суток и все на ногах!

Ничего! Пойди, умойся!

Мое предложение умыться сконфузило его и даже привело в замешательство. Он не знал, что ответить и как сказать, что они вообще тут никогда не умываются. Да и воды для этого дела у них тут нет.

Ладно, покури! - сказал я, поняв его затруднения.

Когда командир взвода вернется?

Федор Федорыч?

Его Федор Федорыч зовут?

Да! Они со старшиной за обмундированием поехали и завтра к утру должны вернуться.

На полковой склад?

Нет, в медсанбат! Там с умерших снимают! Если не рваное и не потрепано наши берут. Ребята поизносились. Некоторые совсем без сапог. Вон как Пряхин.

Из разговора с помкомвзводом я узнал немногое.

Вот что старший сержант! Я тоже больше суток не спал. Покажи мне место, где я могу лечь, и давай мы с тобой отоспимся, как следует.

Он подвел меня к землянке, мы спустились в темноту. Он показал мне свободное место на нарах и я лег на слой подстилки из хвои. Под-голова мне дал старший сержант какой-то мешок. Проснулся я поздно. Внутри темно. Огляделся - в землянке никого. Полежал, прислушался к голосам снаружи. С краю, висевшей в проходе тряпки видна была светлая щель. Она то наполнена светом, то закрывается тенью проходящих мимо солдат. Из оврага попахивает дымком, слышны непонятные обрывки речи. Где-то рядом зашуршала двуручная пила, слышны удары топора по сучьям. Кто-то клацал затвором, видно проверял и чистил оружие.

Что там за начальник к нам прибыл? Спит и не вылезает наружу!

Кто его знает? Начнет с оружия? Или по фамилиям будет вызывать?

Я не торопясь, поднялся с нар, выбрался наружу, дыхнул чистого утреннего воздуха и с удовольствием потянулся.

В овраге сидели, стояли и ходили солдаты. Старшего сержанта среди них не было.

А где помкомвзвод? - спросил я у часового.

Теперь на посту стоял другой молодой солдат. Он был опрятно одет, подтянут и смотрел веселее.

Допоздна я просидел с солдатами, расспрашивая их о службе в разведке.

Старшина полковой разведки

Захмелевший старшина и порядком подвыпивший, командир взвода, не дожидаясь темноты, прямо среди бела дня покатили на повозке по открытой местности в расположение разведки.

Давай напрямую! - сумел выдавить Рязанцев, заваливаясь на повозку.

Отобрав в медсанбате шинели, сапоги и несколько пар стиранного нательного белья, старшина уложил все полученное в повозку и сумел сбегать в санбатовский хозвзвод.

В хозвзводе он разыскал своего приятеля, шепнул ему на ухо, что есть для обмена пара часов. Одни с цепочкой карманные, другие с ремешком ручные. Нужна фляжка спирта, показав часы, добавил он. Мордастый фельдшер, долго не думая, забрал пустую фляжку и куда-то исчез. Вскоре он вернулся, передал старшине наполненную флягу и, протянув железную кружку, показал молча пальцем, что ему положено тоже налить. Старшина отвернул пробку и отлил ему положенную мзду за работу. Дорогую добычу, плескавшуюся под самом горлом, старшина не нацепил себе на пояс, как это делают, когда фляжка наполнена водой. Он засунул ее себе за пазуху. Отдай сейчас фляжку лейтенанту, тот нацепит ее на поясной ремень, и будет ходить. А она будет болтаться, и бить его по боку. Для чего это? - подумал старшина. Ради фасона!

Старшина был устроен иначе, чем командир взвода. Он не любил пижонства и хвастовства. В делах он был рассудителен, нетороплив и скромен. На фраеров он смотрел с недоверием, считал их пустыми людьми.

Не главное в человеке его внешний вид, а даже наоборот. И если он уж очень следит за собой, в душе у такого нет ни ума, ни сердца.

Сам старшина носил простую солдатскую шинелишку, большие нескладные кирзовые сапоги со сбитыми каблуками, хотя имел ко всему доступ и мог прилично одеться. Он мог, используя связи, рукой дотянуться до всего, что лежало на полковых складах, как неприкосновенный запас для начальства. Но старшина был скромным, хорошо соображал, он понимал свое место в разведке и не хотел перед разведчиками выглядеть щеголем. Он знал, что главное - уважение солдат, а не наглаженные галифе и гимнастерка под ремень на выпуск. Уважение людей не завоюешь нахрапом и рыком.

Вот смотрите. В руках у него не только снабжение и всякое барахло, но и власть, если хотите. Он будет менять сапоги прежде ребятам. "Бери - примеряй! Мне что останется!"

По ночам они ходят в дозоры. Днем отдыхают. Им молодым в крепких сапогах охота походить. Они как молодые петухи. Смотрят, в чем одет его напарник.

Старшина уже в годах. По службе в офицеры не стремиться. Ему приятно смотреть на довольные лица ребят. И ни один из них не может пикнуть, что он, старшина гребет под себя. Так уж сложилось, что он в разведке вроде родного отца. В руках он держит не только их животы и души, он имел необыкновенную способность успокаивать солдат, когда бывало особенно тяжело и трудно. Он простыми словами мог успокоить солдата, когда они возвращались после неудачной вылазки и среди них были раненые и убитые.

У ребят не выдерживали нервы. Многие иногда были на грани психоза. Полковая разведка это изнурительная и тяжелая работа с огромной нервной и моральной нагрузкой. При частых срывах, гибели близких товарищей и череды, сплошных не удач, нервы и разум человека часто отказывал.

Полковой разведчик это не стрелок в общей траншее. Пехотинцев стрелков гибло много, чего говорить! Но сама смерть у них была легче. Сидит солдат в окопе. Прилетел снаряд, рванул, и время на раздумье нет. Пехотинец не ищет смерти и на встречу ей не идет. Он пассивно сидит в окопе и ждет - пронесет или не пронесет. Пули за укрытие бруствера не залетают. Тут только если снаряд зашуршит или мина завоет.

Разведчик выходит из траншеи. И идет по открытой местности в нейтральную полосу и все пули его. Очередь из пулемета или осколки в живот, пока сближаешься с немцами. |Пока доберешься до немецкой колючей проволоки, пока сближаешься с немцами. Это все на подходе.

Теперь под проволокой ты можешь в упор глотнуть свинца, за милую душу. Сидеть в укрытии траншеи безопасней, но тоже страшновато и невыносимо - теряешь много душевных сил, когда немец бьет поверху.

Но это совсем другое, когда ты добровольно лезешь под пули и виснешь на немецкой колючей проволоке. Когда группу разведчиков обнаруживают при подходе к проволоке, и они попадают под бешеный огонь, в живых из группы в десять, дай бог вернется половина. А чаще, из-под проволоки выходят из десяти - два, три, не больше. И снова эти трое с другими, новыми пятью отправляются под проволоку, чтобы вынести раненых и убитых. Без этих троих не обойтись. Только они знают и укажут место, где остались лежать их друзья. Сидеть и дрожать в окопе легче! Вернется солдат из такой разведки, а из дивизии опять звонок.

- Готовьте в ночной поиск новую группу! Штаб армии требует языка!

И солдата с надломленной и опустошенной волей пытаются опять пустить вперед. А к нему не подходи. Тут и рыки полковника не помогут.

Окликнет его старшина, позовет помочь по хозяйству - поднимется с нар, пойдет помогать старшине, несмотря на усталость. Другие не суйся. Старшина знал одно, что в такие моменты нельзя оставлять человека одного со своими мыслями. Может работа и пустяковая, поручение плевое, не нужное и совсем не срочное, но в такой работе оттаивает человек.|

Пока тот занят делом, старшина перекинется с ним двумя словами, вроде по делу и заведет разговор. Смотришь, и отойдет солдат, просветлеют у него глаза. А глаза, как зеркало самой души.

К солдатам и к их нуждам он всегда справедлив. Старшина все может, а сам ничем не пользуется.

Когда во взводе после серии не удач намечался кризис, старшина оставлял на время тряпки и дела. Он подбирал себе напарников добровольцев и уходил с ними в ночной поиск. В разведке он бывал не впервой. Солдаты доверяли ему не только свои жизни, но и добытые трофеи. Вот почему всякие не нужные штучки, вещицы и часы переходили потом из солдатских запазух в кирзовую сумку старшины, которая болталась у него на боку, когда он возвращался к хозяйству.

Старшина уважит каждого. Сменяет вещицу, блестящую безделушку на сало, консервы и другую еду. И еда делилась на всех поровну. Такой у нас закон был в разведке.

За свои старания он никогда не требовал вознаграждения и мзду. С солдат он не брал комиссионных. Он, все до последней крохи, вываливал на общий стол. И если солдаты просили его взять какую-то часть или долю, он в знак несогласия поднимал указательный палец и грозил, улыбаясь им.

Вот товарищ старшина возьмите! У вас нет зажигалки, а у меня их две!

Ладно, уговорил! - отвечал старшина. Вещица полезная!

И зажигалка исчезала в шершавой руке старшины. Солдаты иногда передавали кое-что и для командира взвода, но делали это всегда через старшину.

Или другой случай. Подойдет к старшине солдат, постоит, помнется, вывалит из кармана на стол сразу несколько блестящих циферблатов и скажет:

Я сегодня плохой сон видел. Лежу я как будто в могиле, а они мне под самым ухом тикают.

Вроде я мертвый! А они стучат на разные голоса!

Возьми старшина! Избавь меня от них! Может мне легче станет!

Старшина понимающе поднимал брови. Молча брал связку часов. Прикидывал их в шершавой руке на вес. Качал головой и улыбался широкой улыбкой.

Ты их наверно давно таскаешь! Думал, что в кармане у тебя капитал! Вот они тебе и стали сниться! Теперь избавился! На душе станет легче!

О смерти и могиле ты парень не думай! От нее от стервы никто не уйдет!

Только каждому приходит свое время! - и старшина опускал связку часов в свою кирзовую сумку. Похлопав солдата по плечу, он удалялся.

И в этот раз, когда они с Рязанцевым отправились в медсанбат, старшина сделал расход трофей из запасов кирзовой сумки.

Сегодня старшина не взял с собой повозочного. Лошадью он правил сам. Лошаденка с тремя седоками и барахлом рысью не побежит. По дороге всякое может случиться. Может, придется гнать и галопом. В санбат ему нужно было поехать самому. Кто будет вместо него отбирать и копаться в барахле снятого с убитых. Рязанцев поехал навестить разведчиков, легко раненых, которые находились в санбате на излечении.

Когда старшина получил флягу из рук фельдшера, он не стал ее цеплять на ремень, |чтобы она болталась у всех на виду. Он сунул ее предусмотрительно за пазуху.| Попадись на встречу, какой начальник или политработник, а здесь при санбате, где баб полно, их без дела шатается много. Подойдет такой один, ткнет пальцем, спросит, что это такое? Постучит по фляге щелчком, услышит глухой звук, почует запах спиртного, станет допытываться, где взял, куда несешь. А если заартачишься и не отдашь сразу и молча, поднимет крик, соберет вокруг себя народ. Прикажет снять ремень и отправит на дознание.

У этих тыловиков на спиртное обостренное обоняние. Старшина знал все эти штучки и поэтому сразу засунул флягу поближе к животу. Тяжелая, холодная фляжка животу не мешала. Теперь она в надежном месте, хоть и немного холодит.

Старшина не спеша, подошел к повозке и засунул ее в голенище лежавшего в телеге кирзового сапога. Никто не полезет в ворох старых шинелей искать в голенище бесценную кладь.

Старшина отошел и обернулся назад. Вон подошел к повозке командир взвода Рязанцев. Фляжка со спиртом у него под носом. А он не чует ее. Солдатские шинели и сапоги запах перебивают.

И только тогда, когда они покинули санбат и тылы, когда выехали из леса и миновали крутой поворот дороги, старшина сунул руку в сапог и достал оттуда фляжку.

За поворотом дороги он открутил винтовую крышку и протянул фляжку Рязанцеву. Рязанцев взглянул на нее, взял цепко рукой, как берут взведенную на боевой взвод гранату. Он не спросил что и как, откуда она. Он засунул горло фляжки в рот и запрокинул голову.

Старшине показалось, что Рязанцев никогда не оторваться от нее. Ему не жалко спирта. Он не хотел, чтобы тот напился. Он знал, что Федор Федорыч обязательно хватит лишнего.

Кончай! - сказал старшина.

И с усилием потянул из рук Рязанцева флягу на себя. Рязанцев отпустил ее и замер на мгновение. Он собрался с силами и сделал глубокий вздох.

Пузатая фляжка лежала в шершавой руке старшины.

Старшина поморщился и сделал два коротких глотка. Пил он не с жадным присосом, как это делал командир взвода. Тому лишь бы утробу налить. Пара глотков обожгла ему горло и побежала жаром внутри.

Не разбавленный! - сказал он сам себе.

Жулики, а налили честно!

Посмотрев на облегченную фляжку, он погладил ее рукой, накинул на горлышко резьбовой колпак и завернув его, сунул фляжку в голенище.

Место надежное! Рязанцев не видал! Будет просить - больше не дам!

Федь, а Федь! Ляг поудобней! А то я под горку вытряхну тебя! Держись вот здесь!

Рязанцев лежал в середине телеги. Лицо его расплылось, губы налились и вывернулись как у еврея.

Давай старшина кати напрямик!

Попадем под обстрел!

Ерунда! Проскочим! В таком состоянии и помереть не стыдно! Вот скажут, им повезло! Поддавши, богу душу отдали!

Эй, баргузин пошевеливай валом, молодцу плыть недалеко …

Командир взвода еще что-то промурлыкал, а старшина молча тронул вожжами лошадь, он знал, что если взводный выпил, то его ни чем не удержишь. Он полезет куда угодно.

Славное море, священный Байкал …

Местность, по которой они ехали, просматривалась со стороны противника. Открытое поле постепенно спускалось вниз. Две неглубоких лощины, поросшие кустарником, шли параллельно дороги. Но там, на телеге не проедешь. Там днем можно было только пройти по кустам. Кой где в прогалках лощины немец на короткое время видел пеших солдат, но по ним не стрелял. Они показывались на миг и тут же исчезали. Не будет же он по ним из артиллерии бить. Но иногда немцы срывались и начинали обстреливать всю прилегающую местность. Шуршали снаряды и уткнувшись в землю, рвались. По лощинам стелился сизый дым. Охота за живыми людьми велась периодически.

А тут днем, нахально на открытое место по дороге выкатила повозка. Она, не спеша, как бы нехотя поддразнивая немцев, затарахтела по склону. Такой наглости немцы не могли пропустить.

Лошадь ленивым шагом подвигалась вперед, телега покачивалась на ухабах. Старшина зная, что сейчас начнется обстрел, что дорога хорошо пристреляна немцами, свернул в сторону и поехал по полю.

Старшина еще издали усек знакомое шуршание снарядов. Он осмотрелся по сторонам, выждал некоторое время, и резко свернув в сторону, с остервенением хлестнул свою кобыленку. Лошаденка уловив удар кнута, дрыгнула ногой и учуяв недобрый знак своего хозяина, дернула с места, рванула телегу и бросая в стороны ногами, пошла галопом вниз под уклон. Навострив уши, она все с большей скоростью неслась от набегающей на нее сзади телеги.

Впереди лощина и кусты. До кустов рукой подать. Там можно остановится, переждать обстрел и наметить дальше пробежку по полю. Повозка, громыхая, скатилась в низину, старшина натянул поводья, и лошадь перешла на ленивый шаг. Теперь она шла, покачиваясь и фыркая. В кустах старшина остановил ее.

Она повернула голову назад, посмотрела в его сторону одним глазом, и как преданная собака, хлестнула себя хвостом по бокам. Она даже хотела снова тронуться. Старшина по этому взгляду уловил ее намерение. Он погрозил ей пальцем. Стой, мол на месте и не балуй. Она поняла его сразу. И больше не дергалась.

Старшина достал кисет, свернул козью ножку, насыпал махорки, чиркнул блестящей трофейной зажигалкой. Пока он пускал кверху дым, она стояла смиренно и не дергалась. Увидев, что повозка не появилась за кустами на склоне, немцы прекратили огонь.

Но это еще не все! - решил старшина.

Они только и ждут, чтобы мы, где появились на открытом месте. А нам нужно перевалить через открытый бугор.

Рязанцев лежал на ворохе шинелей. Он не участвовал в выборе пути и дороги. Однако он поднял голову и заметил:

Не до вечера же нам здесь торчать! Теряем время старшина!

Старшина промолчал. Он не считал серьезными замечания лейтенанта. В каждом опасном деле должен вести кто-то один. Когда в дело нос суют двое, ни чего хорошего не жди! Старшина когда-то был разведчиком, ходил за языками, знал по опыту, что командует всегда один, тот, кто группу ведет. Будь то сержант или рядовой, если даже с группой идет лейтенант. Командир группы захвата всему голова!

Делового совета от Рязанцева не добьешься! - подумал старшина.

Был бы еще трезвый, куда не шло! Старшине было ясно одно. Что решить вопрос куда ехать и когда трогать он должен только сам. Хотя легкий хмель в голове не давал ему осознать все тонко и точно.

Старшина не торопясь, докурил папироску, сплюнул на нее, слез с телеги, притоптал окурок ногой. Такова фронтовая привычка. Огня нигде и никогда после себя не оставлять.

Ну, помаленьку! Пошла!

Повозка дрогнула и стала выползать из кустов на открытое место. Проехав метров двадцать и поднявшись на бугор, старшина сразу уловил на слух звук летевших снарядов. По звуку и полету они должны были уйти куда-то дальше в тыл.

Теперь, подумал старшина, самое время проскочить бугор и он решительно дернул вожжами. Когда повозка выкатила на перевал и набирая скорость затарахтела вниз по склону, обстрела не последовало. Ну, вот и знакомая ложбина. А там дальше овраг. Лошадь подъехала к землянке и остановилась. Помкомвзвод подошел к старшине, посмотрел на повозку и на лежащего в ней командира взвода и сказал старшине:

Новый начальник разведки прибыл!

Проснулся я рано, утром меня никто не будил. Я лежал и смотрел на яркие полосы и пятна света, которые пробивались из-за края палаточной ткани, висевшей в проходе.

Я смотрел и думал, как сложиться моя новая служба и дальнейшая жизнь, как пойдут дела во взводе разведки, что собой представляют эти люди? Теперь мне вместе с ними предстояло воевать. Сам я смутно представлял работу разведчика, детали не знал.

По прибытию в полк, я имел беседу с командиром полка и начальником штаба. Меня спросили, кто я, откуда, давно ли на фронте?

Задача по разведке мне не была даже поставлена. Это, мол, твое личное дело и как вести разведку, сам соображай. Придет время, с тебя потребуют языка, а как его лучше брать, как выследить, и где это лучше делать, я должен все это сам уметь и соображать.

Мысли мои перебил звук затарахтевшей в овраге повозки. Послышалось фырканье лошади, позвякивание уздечки, незнакомые голоса солдат и разговор между двумя людьми, по-видимому, сидящих на телеге. Командир взвода приехал, решил я, поднялся с нар и пошел к выходу.

Отдернув занавеску, висевшую у входа в землянку, я вышел на белый свет и увидел телегу. Повозочный распрягал кобылу. Он снял с лошади уздечку, отвязал вожжи, а кобыла тыкалась губами ему в рукав, подталкивала и ждала пока, из кармана на свет появится завалявшаяся корка хлеба.

Старшина тоже стоял ко мне спиной у телеги. Он хрипловатым, спокойным голосом отдавал солдатам свои команды, куда что носить и где складывать привезенное.

С появлением в овраге старшины солдаты разведчики оживились. Я стоял молча и с интересом за ними наблюдал. Я смотрел, как они подходят к повозке, берут поношенные солдатские шмотки и относят их в указанное место.

Из разговоров можно было понять, что вот теперь они получат крепкие сапоги и сменяют прожженные за зиму шинели, протертые до дыр гимнастерки и штаны. Сам факт этих незначительных перемен был для них важным событием.

Перемена старой негодной одежды, а у них на душе приподнятое настроение. Бывшие в употреблении, отремонтированные сапоги и шинели тронули солдатские сердца. Каждый смотрел и приглядывал заранее, что достанется ему из общей кучи.

Я смотрел на солдат и наблюдал их в деле, на их желание сбросить с себя дырявую одежду, снять истоптанные сапоги. Пока я молча смотрел и обдумывал свои наблюдения, кто-то тихонько подошел ко мне сзади и осторожно тронул рукой за плечо. Я обернулся. Передо мной стоял Федор Федорыч.

Я посмотрел на Рязанцева и подумал:

Как сложиться моя новая служба и работа в разведке.

|- Что за люди, с которыми мне вместе воевать?|

До сих пор я не вполне ясно представлял работу полковой разведки, не знал всех тонкостей в их повседневных делах.

У меня был опыт стрелковой и пулеметной роты. В боях не раз приходилось вести разведку деревень и высот. Но то была разведка в полосе наступления роты. А здесь? Фронт полка.

Получив назначение, мне не только нужно было знать самому это дело, но и учить людей тонкостям полковой разведки.

Командир взвода, как мне сказали в штабе полка, прибыл во взвод тоже недавно. Приехал из тыла с краткосрочных курсов. Боевой опыт в войне считай, отсутствует. Опыт в разведке совсем небольшой.

В беседе со мной командир полка не поставил конкретных задач на разведку. Везде наверно так. Думай сам и сам все решай.

А как нужно - никто не знает! Учить тебя некому! Начальству некогда с этим разбирается. Это не его дело. Передовая это не бумажка, на которой написано донесение. Начальники полагают, что на войне не до учебы. Когда нужно будет взять языка, мне скажут.

А как его брать?

Это дело братец твое!

Языка не пойдешь и просто так не схватишь. Тут наверно нужно все разложить и рассчитать по минутам и секундам.

Мысли мои перебил скрип повозки, которая съехала в овраг и остановилась у входа землянки. Послышалось частое дыхание лошади, забегали солдаты. Командир взвода и старшина приехали, решил я и пошел им навстречу. Завернув за землянку, я увидел телегу и старшину. Повозочный подбежал к повозке и стая распутывать вожжи. Лошадь тыкалась влажными губами и теребила его рукав. Старшина стоял у телеги спиной ко мне. Он говорил о чем-то солдатам.

Я остановился на полдороги и молча наблюдал за солдатами. Мне было интересно посмотреть на них, и послушать о чем они говорят. По их разговорам можно было понять, что они получили шинели и сапоги но их очень мало и не многие сбросят с себя дырявые шинели и сапоги. Пустяковое дело. Поношенные шинели. А в жизни человека целое событие.

Снятые с мертвых обноски расшевелили солдат. Как немного нужно человеку! |Каждый из них смотрел и прикидывал, что ему достанется из этой кучи вещей. Обычное дело! Сбросить с себя дырявую одежду!|

Кто-то запустил руку в телегу и тащил на себя сапоги. Старшина быстро заметил, поднял палец и не оборачиваясь погрозил.

|Только в работе и в деле раскрывается по настоящему солдат. Наспех, второпях его не узнаешь.

Кто-то подошел сзади и осторожно тронул меня за рукав. Я подумал, что лошадь теребит и просит хлеба. Я обернулся и увидел перед собой не лошадь, а командира взвода. Того самого, Рязанцева Федор Федорыча, с которым мне предстояло вместе воевать. Я и прежде знал, что неудач и потерь в полковых разведках не мало. Успехи редки. Их можно сосчитать по пальцам.|

Я поздоровался с ним и сразу заметил, что он прилично поддавши. Но сделал вид, что ничего не заметил. Про себя решил, что не подам даже вида. Мало ли, что могло случиться у человека. Мало ли, что заставило его выпить. Начинать службу с конфликта не стоит. Возможно это случайное дело. С любым может случиться, если начальство несправедливо поддело его.

Мы отошли к поваленной березе, сели на ее ствол и закурили. Разговор не клеился, мы оба молчали. Я ждал, когда начнет он. А он решил, что я буду задавать вопросы.

В полку мне сказали, что ты тоже москвич.

Да! - ответил он.

Не разговорчив! - подумал я.

Так началась наша совместная служба. Нам было суждено провоевать вместе в разведке около года. Для полкового разведчика это срок не малый, если учесть, что срок пребывания на передовой вообще исчисляется несколькими неделями. Нам москвичам всевышний отрезал солидный срок. Год в полковой разведке, это как сама вечность!

Работа за передним краем тяжелая и опасная. Это не в окопе сидеть и чесаться от вшей. Смерть каждый день вырывает людей из нашей небольшой разведгруппы. В полковой разведке вместе со мной, Рязанцевым, старшиной Волошиным, повозочным Валеевым и лошадью по клички "Манька", всего двадцать живых душ.

На следующий день из неторопливого рассказа Федор Федорыча я узнал, что до войны жил он в Москве на улице Рождественка, дом 2. Вход со двора направо.

Теперь этого двухэтажного дома нет. На его месте после войны построено здание Детского Мира.

Работал я резчиком, - рассказывал он.

Работа грязная. Каменная пыль столбом стоит, в кожу въедается. После работы ни мылом, ни щеткой не отскребешь. В деньгах я особо на нуждался. Выпивал каждый день. На камне всегда имел приработок. Возьмем частный заказ. Вырежем из гранита постамент и надгробье, отполируем - денежки на стол гони. Поди, учти, сколько я плит из глыбы вырезал.

Жена и дочь живут в Москве, там на Рождественке. Но женился я неудачно. Прямо скажу. Попалась мне бабенка настырная, скандальная и горлопанка. Откуда такие бабы берутся? Скандалила без всякой причины. У нее видно болезнь такая. Только и избавился от нее, когда на фронт добровольцем ушел. А по работе у меня была броня от армии. Мы для высшего начальства надгробья делали.

Раньше я с отцом в деревне жил. Семья большая была. Жили бедно, хлеба не хватало. Жил у нас в деревне один мастеровой мужик. Вот и пристроил меня отец к нему ремеслу обучаться. Сначала на побегушках учеником был, потом на резку камня определили меня. Резали камень, мрамор, гранит. Рубили надписи, барельефы и всякое другое. Вскоре мастера нашего забрали и посадили, вроде как с эсерами связан был. Артель наша распалась.

Подался я в Москву. На разных работах там был. Потянуло к камню. Пошел резчиком. В Москве небольшой завод по обработке камня в то время был. Перед самой войной и женился.

В девках я тогда слабо разбирался. Все они казались, мне хороши для семейной жизни. И нарвался я на дуру с луженом горлом.

Сам я не особый любитель спорить и ругаться. Заорет она, а я пойду и напьюсь. К водке я приучен смолоду. Камнетесы без водки работать не могут. Пыль в горло лезет. Глыбы лежат на открытом воздухе. Зимой снег и холод. Осенью дождь. Летом жара. Зимой гранитные глыбы холодом дышат. Летом около них жара, дышать нечем.

Меня к водке вовсе не тянет. Нет ее - мне наплевать! А если есть - наливай! А почему я от нее должен отказываться? Организм здоровый. Каждый стакан в пользу идет!

Рязанцев по своей комплекции был сильным и крепким. Тяжелый физический труд сделал свое дело. Он был небольшого роста. Плечи широкие. Руки мозолистые. Волосы светлые. Глаза голубовато-серые. Лицо дышало здоровьем. На щеках проглядывал румянец. Верхняя губа оттопырена, наливай и подставляй железную кружку. По возрасту, Рязанцев был на несколько лет старше меня.

На открытой площадке, где режут блоки, - продолжал он.

Стоит такой скрежет и лязг, что голоса людей не слышно. Я боялся остаться глухим. На кромку дисковых фрез льется вода для смазки и охлаждения. Рядом стучат молотки, зубила при ударе издают пронзительный визг. На зубах и в горле гранитная пыль. Плюнешь, чихнешь, и изо рта, как черная жаба вывалилась. Ходишь по воде. За воротник плещет вода. Кончишь смену, хошь водой смывай, хошь мылом намыливай, грязь влипла в тело. Дома ходишь цементом харкаешь.

Из мужиков во дворе я больше всех зарабатывал. Соседки завидовали моей жене. Зарплату я ей отдавал, а левый заработок держал при себе в кармане. В последнее время я стал уходить из дома. Она видит, что я одеваюсь, откроет дверь и давай орать на весь дом. Ждет, когда соседи соберутся. Мне это надоело. Я рад, что меня взяли в армию. Избавился от дуры. Вот она мне как поперек горла была. Рязанцев нахмурился и провел краем ладони по горлу.

Если не убьют, кончиться война, я к ней не вернусь. Это дело решенное. Будешь жениться, старший лейтенант, не дай бог, если и тебе такая дура попадется.

На призывном пункте мне предложили пойти в военное училище. Чего думаю мозги всякой наукой засорять. Но товарищи уговорили. Офицерская служба чистая. Вот и стал я чистоплюем. Когда я прибыл в полк, мне предложили пойти в разведку. Вот я и здесь.

А как у тебя с общей грамотностью? - спросил я.

Грамотенка, шесть классов. По азимуту с картой ходить не умею. Ты меня лучше к немцам за языками посылай.

Закончив дела, к нам подошел старшина. Поздоровался, присел на березу. Так просидели мы, некоторое время, обсуждая разные дела.

Вечером мы с Рязанцевым должны отправиться на передовую. Я хотел осмотреть передний край обороны полка. В каждом батальоне на передовой не больше сотни солдат. Линия фронта была сильно растянута. Солдат не хватало. Немцы могли ночью провести разведку боем и навалиться на траншею.

Комбаты добились от командира полка, чтобы разведчиков послать в ночные дозоры. У разведчиков была одна задача, охрана штаба полка и ночные дозоры. В разведке тоже людей не хватало. В ночные дозоры посылали по одному человеку.

Как же так? - спросил я Рязанцева.

Ранит, кого или убьет! И оказать первую помощь некому.

А что я могу сделать? Сократить число постов?

Конечно! Если немцы сунуться ночью, их все равно обнаружат.

После раздачи пищи мы с небольшой группой разведчиков отправились на передовую. Я спросил солдат, где и как они ведут наблюдение.

Сидим в воронках, перед рассветом уходим назад.

Далеко от передовой уходите вы вперед?

Метров на триста, не больше.

Что от туда видно?

Ляжешь в воронку и слушаешь. Немцев не видно.

А под насыпь ходили?

Ходили! Немцы ночью патрулируют ее. Слышно как разговаривают.

Не мешает посмотреть, где наши солдаты ночью дежурят! - сказал я Рязанцеву.

Возьмем да сходим!

Ну, тогда пошли!

Мы пошли с двумя солдатами на место их лежки. Поднявшись из траншеи на мягкий грунт, мы присели на корточки и прислушались. Нужно приглядеться к нейтральной полосе и выбрать направление. Так заведено. В каждой полковой разведке свои обычаи. Встав на ноги, мы пошли за солдатами, которые шли впереди. Темные фигуры их тихо скользили вниз по склону. Солдаты несколько раз останавливались, приседали и осматривались по сторонам. Мы с Рязанцевым повторяли их каждое движение. Но вот по лицу стали стегать ветки кустов, солдаты не торопясь, перешли через овражек.

Всего триста метров, а ночью они кажутся как целая верста. Ни чихать, ни кашлять нельзя. Как только разведчик перешагнул бруствер, он должен быть совершенно беззвучным. Ни спросить, ни ответить. Идешь, повторяешь движения передних, которые могут подать тебе условный сигнал только рукой.

Солдаты замедлили шаг, подали знак рукой и остановились. Один из них нагнулся и присел. Другой сделал знак, чтобы мы подошли ближе.

Они несколько углубили воронку. В ней можно было поместиться вдвоем. Свежую землю, они ссыпали в мешки и перед рассветом уносили с собой и вываливали возле траншеи. Оставлять свежие выбросы около воронки нельзя. По кучкам свежей земли, немцы могут засечь место ночного дозора. Днем обнаружат, а ночью поставят мину. Все логично. Но немцы пока из своей траншеи вперед не выходили. Небольшими группами они бояться ходить.

Это, по сути дела, был мой первый выход с разведчиками в нейтральную полосу. Я раньше ходил, но тогда со мной были не разведчики. С солдатами мы пробыли недолго. Они остались дежурить, а мы с Рязанцевым вернулись назад. Я думал, что потом в штабе полка у меня будет разговор о ночных постах и дозорах.

Я заранее решил выйти и посмотреть все на месте. Я плохо представлял, что именно разведчики охраняют в нейтральной полосе. |Что собственно? Передний край или сон солдат стрелков, сидящих в траншее.|

Покидать траншею и уходить вперед по началу неприятное дело. Когда ты сидишь в окопе прикрытый землею от пуль, вроде на душе веселее. А ходить по открытой поверхности земли под носом у немцев опасно, можно нарваться на пули или на удар осколков и укрыться негде. Бывают случаи, когда пуля не слышно летит, |как мина на подлете.| Это, - твоя. Стукнет она неожиданно и считай, твоя песенка спета.

Или другой случай. Возвращаешься в траншею. Тут ты можешь запросто нарваться на пулю. Проснется, какой тетеря, пальнет с перепуга в тебя. Целясь, он никогда не попадет. А вот так, спросоня, обязательно всадит. |Из пулемета резанут на всякий случай. Решат, что выстрел был сигналом тревоги. Хотя все знают, что наши люди впереди. Но всякое бывает. Решат, что их давно прихлопнули и что очередь за траншеей. Потом такого наплетут, что полковые тактики и стратеги не разберутся.|

Федор Федорыч рассказывал, что одного из ребят вот так и убили. От своих пулю получил. От своих пулю не ждешь. Ее получаешь неожиданно.

Под немецкими пулями кланяешься. Они стреляют по системе. Их ждешь и знаешь, когда быть настороже. Считаешь секунды. Стоишь, глядишь и решаешь, резанут или нет. Немцы нас встречают и провожают свинцом. Мы не воюем, мы ходим на смерть каждый день и в этом, кажется, нет никакого геройства. Такая работа - ходить на смерть!

Страх не в том, что пуля в тебя попадет. Страх в ожидании, когда она пролетает мимо. А когда она ударила, перебила ногу, обожгла шею, или разворотила скулу, страха уже нет. Пуля не пролетела мимо.

|И если у тебя есть силы бежать, ковылять или ползти к своим, поскорей подавайся. А то потеряешь много крови. А если сил нет, дожидайся, лежи. Перед рассветом не явишься ко времени, за тобой придут и унесут.

Добрался до своей траншеи, сделали тебе перевязку, наложили бинты, можешь передохнуть. Тут появляется снова страх, нет ли у тебя гангрены. Но это пройдет, когда тебя положат на носилки, поднимут из траншеи на поверхность земли. Ты снова будешь думать о пулях, снарядах и минах, которые немец пускает, чтобы славяне не забывали, где они находятся.

Но вот тебя дотащили до оврага, положили на землю, где ждешь ты повозку. По дороге в санбат повозка может попасть под обстрел.

Ты лежишь на повозке, смотришь в небо, а повозочный бросил поводья, отбежал подальше и залег в канаву. Он будет лежать там, пока не кончится обстрел. Со страхом бороться легче, когда ты на ногах, чем вот так лежать беспомощно и ждать, когда рядом рванет снаряд, и осколки веером ударят в тебя.

Хорошо, что ты не попал на телегу полкового обоза. Вон к тому мордастому, что с кнутом за голенищем и с рожей похожей на московского извозчика. Он тебя в канаву сковырнет. Валяйся там до утра, пока кто-то другой подберет. А сам налегке галопом уйдет пока немец пристреливает место.

Тебе повезло. Ты жив, ты дотянул до операционного стола. На тебе разрезали одежду, размотали бинты, раздели, обмыли, где нужно побрили и к столу привязали.

Не успели дать наркоз, а в небе немецкие самолеты. Врачи и сестры в "щели" ушли, а ты опять смотришь в потолок, остался один со своими мыслями, страхами и надеждами. Ты лежишь под белой простынею, а на тебя с потолка сыпется земля. Ты мысленно приготовился к смерти, а она не торопиться.

Страх на войне повсюду и везде. Все переживания можно назвать одним словом - страх. Тот, кто воевал, знает цену этому слову.

У того мордастого извозчика от страха на лоб полезли глаза. У него был не просто страх, а животный. Только у мальчишек несмышленышей в глазах больше любопытства, чем страха. Они смерти не видели, а когда ее не знаешь, чего ее бояться.

У замполита Сенкевича, когда он бежал из под Белого, бросив солдат, был специфический - панический страх, за свою жизнь и шкуру. Потом он пошел в гору. Вот как бывает. Страхи тоже бывают разные.

Я вот рассуждаю о страхе, а нужно бы к делу вспомнить старика нашего Березина. Он не испытывал страха, когда восемь тысяч солдат попали в плен к немцу под Белым. Он боялся, что его расстреляют. И поэтому, он прикрылся солдатской шинелью и ушел в сторону города и больше его никто не видел.

А на командном пункте штаба армии его поджидала машина с людьми из контрразведки. Им было поручено взять его и увести куда надо.

Страха не бывает, когда поддашь спиртного. Рязанцев в поддатом виде мог пойти и перелезть через немецкую проволоку.|

Мы вышли из нейтральной полосы. Впереди метрах в двадцати наша траншея.

Что-то спина холодит! К утру наверно погода будет меняться! - сказал Рязанцев.

У меня под лопатками тоже озноб. Сзади нам вдогонку неслись немецкие трассирующие пули. Неприятное чувство, когда идешь и спиной чувствуешь свинец. По дороге в овраг можно было поговорить. Я спросил Рязанцева:

Как ты думаешь? В чем собственно смысл ночных дозоров.

Что они делают? Несут оборону или охраняют пехоту?

Чего тут думать? Мне приказали, я их и поставил!

Какую боевую задачу ты ставишь разведчику?

За что он должен отвечать?

Что он должен делать, если пойдут немцы?

Что? Бежать будить пехоту или отбиваться в своей воронке? - допытывался я.

Не знаю! В штабе, когда приказывали, я об этом не спрашивал.

На следующий день я взял с собой одного солдата и мы по заросшей кустами лощине отправились в штаб полка.

В блиндаже майора горела бензиновая горелка. Когда майор спал или работал, гильзу с фитилем не гасили.

Часовой пропустил меня в блиндаж. Майор сидел за столом и разбирал какие-то бумаги. Увидев меня, он отложил свою работу.

Ты по делу ко мне?

Я стал рассказывать ему свои соображения.

Если немцы сделают попытку перейти нейтральную зону, то нарвутся на наших ребят. Отойти назад разведчики не сумеют. Они лежат в мелких воронках или просто на голой земле, прикрываясь кустами. Их сразу всех перебьют. Раненые попадут к немцам в плен. Мне не понятно, где у нас проходит передовая? Может пехоту вывести из траншеи, а туда посадить наших ребят?

Майор молча посмотрел на меня. Возможно, он подумал, что я все сказал и пришел только по этому вопросу.

В это время майора потребовали к телефону. Пока он говорил, я вспомнил о Рязанцеве.

Это Федя молчалив и со всем согласен. Придет к майору, начнет говорить. Майор его перебьет и скажет:

Знаем! Ладно, иди!

Рязанцев помнется и уйдет. А по дороге вспомнит, что про сапоги забыл спросить. Разговор с начальством выбивал у него мысли и пот на лбу. Вздохнет, махнет рукой. Ладно, в другой раз. К майору он потом не идет, посылает старшину. Федю от двух, трех фраз в жар и холод бросало.

Майор положил трубку и вернулся к столу.

Как понимать все это? Кто обороняется? Стрелковые роты или разведчики? Ночью завяжется перестрелка. Наши пулеметчики дадут огонька в сторону немцев. Ведь они в темноте ударят по разведчикам.

Что вы об этом думаете? - спросил я майора.

Майор молчал, а я продолжал:

Может, я говорю не дело?

По-моему в Гражданскую войну выдвигали дозоры. Чапаев погиб, понадеявшись на них.

Какую боевую задачу я должен поставить разведчику? Иди, мол, браток полежи в нейтральной полосе до утра!

Я замолчал и посмотрел на майора. Он покачал головой и улыбнулся.

Командир полка может приказать нам на каком-то участке занять оборону. А охранять комбатов и стрелковые роты, такого приказа никто не может отдать.

Командир взвода разведки докладывает мне, что один из комбатов уже покрикивает на него. Я третий год на фронте, был ротным, успел побывать и на штабной работе, но такого ни разу не видел, пехота в траншее спит, а ее охраняют разведчики.

Когда я в роте был. С меня комбаты три шкуры драли. За клочок земли расстрелом грозились. А здесь что происходит?

Может комбаты бояться, |что солдаты ночью к немцам уйдут. Пусть командиры рот не спят, сами их караулят. Пусть по траншее ночью циркулируют.| автора Колпакиди Александр Иванович

Глава 16 Политическая разведка

Из книги «Моссад» и другие спецслужбы Израиля автора Север Александр

Глава 17 Научно-техническая разведка О научно-технической разведке эпохи средневековой России и ее роли в укреплении обороноспособности страны большинство исследователей истории российской разведки вспоминают крайне редко. А напрасно, ведь без заимствования на

Из книги Смерш vs Абвер. Секретные операции и легендарные разведчики автора Жмакин Максим

Глава 4 «МОССАД» – внешняя разведка «Институт разведки и специальных задач» (на иврите ha-Mossad le-Modiin ule-Tafkidim Meyuhadim) – так звучит официальное название «МОССАД», самой известной из всех израильских спецслужб. В годы «холодной войны» она стала таким же брендом, как ЦРУ или КГБ,

Из книги ФБР. Правдивая история автора Вейнер Тим

Из книги Оружие Победы автора Военное дело Коллектив авторов --

Глава 3. Разведка в переломные моменты войны Московская битваВоенное командование нацистской Германии с самого начала вторжения планировало осуществить захват Москвы, чему придавалось большое значение. Судя по скорости их продвижения фашистов до нашей столицы, можно

Из книги ЦРУ против КГБ. Искусство шпионажа [пер. В.Чернявский, Ю. Чупров] автора Даллес Аллен

Глава 4. Воздушная советская разведка Воздушная разведка занимала важное место среди остальных видов разведок и осуществлялась в тесном контакте с ними. К началу войны существовали армейская и корпусная авиаразведки. Первую составляли отдельные разведывательные

Из книги Сталин и разведка накануне войны автора Мартиросян Арсен Беникович

Глава 11. Тайная разведка Война Америки против Германии шла по всему миру в течение полутора лет перед событиями в Пёрл-Харборе. ФБР стало первой реальной разведывательной службой Америки, работающей против иностранцев. Многие из ее сражений оставались тайной до конца

Из книги Динамит для сеньориты автора Паршина Елизавета Александровна

76-мм полковая пушка образца 1943 года История этой приземистой короткоствольной пушки восходит к середине 20-х годов. Именно это орудие, принятое на вооружение Красной Армией в августе 1927 года и получившее название «76-мм полковая пушка образца 1927 года», открыло советский

Из книги Служба внешней разведки. История, люди, факты автора Антонов Владимир Сергеевич

Глава 4. Разведка и свободное общество В наше время Соединенным Штатам брошен вызов группой стран, проповедующих иную жизненную философию, другое мировоззрение, правительства которых настроены к нам враждебно. Это само по себе открытие не новое. Мы и раньше сталкивались

Из книги автора

Глава 12. Разведка - инструмент политики Информация, получаемая разведывательной службой агентурным путем или из открытых источников, мало полезна, пока не попадет в руки, так сказать, «пользователей» - облеченных властью лиц, которые делают политику. И они должны

Из книги автора

Глава 15. Разведка в «холодной войне» Незадолго до большевистской революции в ноябре 1917 года состоялись всероссийские выборы делегатов в Учредительное собрание, которое должно было выдвинуть лидеров новой России.Это были последние и, по-видимому, единственные свободные

Из книги автора

Глава 17. Разведка и наши свободы Время от времени нас предостерегают: разведывательная служба и служба безопасности могут стать угрозой для наших свобод, а секретность, в условиях которой эти службы должны в силу необходимости действовать, явление само по себе

Из книги автора

Глава 4. НО РАЗВЕДКА ДОЛОЖИЛА ТОЧНО… ПРОСКРИПТУМКровавая трагедия 22 июня 1941 г. была неминуемо неизбежна, потому как была предрешена. Однако не потому, что советская разведка (как сообщество разведывательных служб СССР) не смогла установить точную дату нападения.

Из книги автора

Из книги автора

Глава 8 Разведка в годы необоснованных репрессий Рассказывая о начальниках внешней разведки, мы вынуждены были указывать, что тот или иной руководитель погиб в 1937 году или позже в результате сталинских репрессий. Страшные 1937–1939 годы, получившие название «ежовщина»,