Керамика Чатал-Гуюка. Неолит. Искусство современных примитивных народов Наскальная живопись бушменов неолит

Настоящим Лувром в пустыне Калахари называют сохранившиеся в Ботсаване древние росписи. Некоторые историки утверждают, что рисунки в горах Цодило, состоящей из четырех холмов, создавались в течение 100 тысяч лет. В этих местах сохранилось более 4,5 тысяч изображений на площади в 10 кв км.

Три холма имеют свое название: Мужчина, Женщина и Ребенок. О четвертом безымянном холме бушмены говорят, что это брошенная мужчиной женщина. Больше всего рисунков найдено на женском холме, но остальные горы также богаты изображениями. Самым известным местом является панель Лоуренса.

Всего ученые обнаружили около 400 мест.

Встречаются рисунки, выполненные красной и белой краской. Красную краску готовили из оксида железа, растирая его в мелкую пыль. В белой краске экспертизой были выявлены частицы птичьего помета, силиката и цинка. Белые картины моложе, на изображены люди и одомашненные козы. Шоковым было обнаружение рисунка кита на мужской скале, ведь бушмены не морской народ.

Прослеживаются попытки передачи трехмерности мира, начиная с силуэтных рисунков. Постепенно с годами линии становятся четче, более детально прорисовываются мелкие детали. Сейчас невозможно сказать с какой целью древние художники наносили на камень , людей, непонятные знаки. Возможно это послания другим охотникам, возможно символы каких-то верований или воспоминания о прошлых временах, когда в этих местах была вода и много дичи.

У подножья Цодило в маленькой деревушке до сих пор живут племена, древним предкам которых принадлежат рисунки на скалах. Современные кунги даже сейчас считают, что их начертали боги. Места наскальной живописи люди представляют священными и без благоговейного трепета не приближаются.

Добираются в район Цодило на джипах или маленьком самолете. Возле гор есть палаточный лагерь и взлетная полоса.

Наскальная живопись Цодило: видео

Пещера каменного питона в горах Цодило считается древнейшим культовым местом на планете. Древние бушмены верили, что их мир сотворил огромный питон. Естественно, что они принимали за божество каменное подобие головы и туловища змеи в пещере. Голова статуи высотой 2 метра и шириной 6 метров. Спина питона изрисована рисунками повторяющими кожу змеи, длинношеими жирафами, непонятными знаками.

Позади каменного идола была обнаружена маленькая комнатка. Возможно, там прятались жрецы, имитируя шепот богов. Ведь в переводе на наш язык скалы так и называются – Шепчущие скалы Калахари. Все эти факты наталкивают на мысль, что художниками были сами жрецы. Например, за верованиями бушменов шея жирафа – это лестница в небо, по которой спускается дождь. Изображение жирафов могло быть просьбой о дожде, сакральным посылом богов для древних бушменов.

Цодило: фото

Бушмены – это крохотный народ, живущий на границе пустыни Калахари в государствах Намибия и Ботсвана. Бушмены – самый древний народ Южной Африки, он живёт здесь уже более 30 тысяч лет.
Бушмены - небольшого роста с кожей странного медно-жёлтого цвета, он напоминает цвет кожи монголов. У них курчавые волосы на голове, а на теле волосы совсем не растут.
Они говорят на странном цокающем языке. Два вида щелчков – это полноправные звуки их речи.
Бушмены – это, вообще говоря, много разных народов, которые говорят на различных языках. Бушменами (bushmen, «живущие в кустах») назвали их белые колонизаторы. Единого самоназвания у них нет, есть только названия отдельных племён. В последние годы вместо слова «бушмены» стало употребляться более политкорректное «народ сан» или в развёрнутом виде – «народ сан охотничьей резервации Калахари».
Сегодня их осталось совсем мало, несколько тысяч человек.
Охотой и собиранием им не выжить, да им и не дают жить по старому. А они не способны изменить своего стиля жизни.
Кажется, что они обречены.

История бушменов трагична.

Десятки тысяч лет они были единственными обитателями Южной Африки. У них не было государства, царей, бюрократического аппарата власти и религии, вообще какой-то социальной иерархии, а была племенная, то есть семейная демократия. Похоже это самая старая демократия в истории человечества. Они до сих принимают решения на общих собраниях, на которых у каждого – один голос.
Полторы тысячи лет назад с севера пришли чернокожие скотоводы, народ банту, те, кого мы сегодня называем африканцами, неграми.
Коренное население было постепенно вытеснено со своих мест охоты и оказалось в пустыне Калахари, на которую пришельцы по-видимому не претендовали. Кстати, аналогичная история произошла и с центральноафриканскими пигмеями, которые оказались в тропических джунглях именно потому, что для захватчиков это было крайне непривлекательное место.

Хотя противостояние с африканцами у бушменов было довольно острым, но по сравнению с тем, что началось, когда с юга появились европейцы, оно кажется настоящей гармонией и дружбой народов.
Европейцы стремительно изгоняли бушменов с их земель, отстреливали дичь, спровоцировав голод. Бушменские племена начали воевать друг с другом и с европейцами.
В 19 веке они эти войны проиграли, проще говоря, их истребили.
В результате из многомиллионного народа осталось 50 тысяч человек.

Что происходит в последние годы в Охотничьей резервации Калахари – это заключительный акт катастрофы. В этой резервации нашли алмазы. А на экспорте алмазов существует государство Ботсвана. А добывает алмазы фирма Ди Бирс.
Выживают бушменов из резервации уже 17 лет, пять лет назад власти перешли к грубым насильственным действиям, бушменов заставляют собственноручно разрушать их жалкие хижины, отнимают их детей, перестали привозить им воду и запретили охоту. Широко применяются не только запугивания и травля, но и избиения и пытки.
Речь на самом деле идёт о геноциде, то есть истреблении народа, потому что всем очевидно, что в лагерях, куда бушменов переселяют и якобы обучают «новому образу жизни», они не выживут - и не выживают. У них абсолютно ничего нет, никаких запасов или накоплений, никаких профессий, нет работы и нет, разумеется, денег. Расистски настроенные власти считают их людьми второго сорта и обузой. В лагерях – невыносимые условия жизни, бушмены спиваются и умирают от жажды и голода. Они деморализованы и, кажется, уже и сами себя не считают людьми. Того, что называется национальное самосознание и национальная гордость, у них не осталось.

Буквально в прошлом-позапрошлом году сотня человек проникла обратно в пустыню Калахари, где они пытаются жить по старому. Судя по тому, что официальной причиной выселения бушменов объявлено сохранение животного мира региона, а бушмены являются злостными и абсолютно беззащитными браконьерами, с ними там не особенно церемонятся.
Да-да, бриллианты – лучшие друзья девушки, косточки древнего народа, очевидно, тоже. Без алмазов и редкоземельных металлов Европе и Северной Америке не жить. Да-да, открытый глобальный мир, единое экономическое пространство.

Бушменов называют кочевниками, но на самом деле они – не кочевники. Они охотники и собиратели. Кочевники перемещаются на большие расстояния, перегоняя с собой скот, у бушменов не было никакого скота, они перемещались на небольшие расстояния внутри одной ограниченной территории.
Бушмены удивительно приспособились к жизни в пустыне. Надо сказать, что пустыня Калахари не похожа на, скажем, Сахару. В Калахари растёт мелкий кустарник, бегает много живности. Источников воды нет, но под землёй вода есть, бушмены её пьют, втыкая в землю длинные трубочки.
Бушмены различают более трёхсот видов растений, убить антилопу – это всё-таки редкое счастье, потому они питаются орехами, корнями и тем, что растёт на деревьях. Из растений они приготовляют лекарства, яды и специальные составы. Например, бушменам известна смесь трав, которую следует кидать в костёр, чтобы у львов не появилось желание подойти близко.
Охота на антилоп выглядит так: бушмен подкрадывается к пасущимся животным и пускает отравленную стрелу. У бушменов крайне бережное отношение к животным, им буквально «лишнего не надо».
В их мире существуют удивительные вещи: например, кактус Худия, которому для его созревания в условиях высоких температур нужны годы. Бушмены уже тысячи лет едят эти кактусы, кактус снимает чувство голода во время долгих охотничьих странствий. Британские химики нашли в этом кактусе до тех пор неизвестную молекулу, которая хитрым образом перекодирует какой-то участок мозга. Британские фармакологические концерны провели испытания и были поражены результатом: это сенсационное средство для похудания – и к тому же совершенно безвредное! И теперь начинается... нет, не хочу думать, что начинается.

Бушмены – загадочный, даже мистический народ.
Само имя «бушмен» должно показывать, что его носитель не прост и общается с духами и стихиями. Недаром грампластинка авангардистского джазового коллектива Art Ensemble Of Chicago называлась «Urban Bushmen» («Городские бушмены»).
У бушменов много сказок, мифов и легенд. Я очень люблю вот эту, которая называется «Что делает ветер после смерти».
Когда человек умирает, дует ветер, потому что человек живёт ветром, человек и есть ветер. Когда мы умираем, возникают облака. И что же делает ветер, когда мы умираем?
Ветер поднимает пыль и заносит наши следы, отпечатки наших ног. Ветер заносит следы, потому что следы оставляет живой, а у мёртвого следов нет.
Потому когда мы умираем, наш ветер сдувает наши собственные следы.

Но всё-таки наиболее известные чудеса бушменов – это их танцы и их наскальная живопись.

Танцы эти мистические. Говоря европейским языком, эти танцы вызывают состояние транса. Но бушменские врачи – они же шаманы – умеют сохранять ясное сознание в состоянии глубокого транса.
Этот транс (и его вызывающий танец) лечебен, он излечивает и телесные недуги, и душевные, но его смысл – отодвигание смерти на безопасное расстояние. Шаман в состоянии транса видит дух смерти, который прикоснулся к больному или всей семье, и вступает с ним разговор или даже битву.
Резкие вскрики, похожие на вспышки – это знак того, шаман находится в трансе.
Без музыки здесь – никуда. Именно музыка даёт хранящейся в теле шамана сверхъестественной энергии «проснуться», «нагреться» и, наконец, «вскипеть». Бушмены так и говорят, что «врач кипит».
После окончания процедуры шаман остывает и рассказывает окружающим, с кем он поговорил, о чём и с каким результатом для больного. Лечебные танцы устраиваются часто – раз в неделю.

Европейцы обнаружили наскальную живопись бушменов уже очень давно, собственно, её трудно не заметить, её сохранилось очень много – на камнях и в пещерах. И древность народа – в 30 тысяч лет – была установлена путём датировки наскальных рисунков.
Европейская антропологическая наука полагала, что наскальная живопись нужна в ритуальных целях: охотники, рисуя зверей, овладевают их силой, чтобы потом их поудачнее поймать.
А то, что нарисованы также люди (которых ловить вроде бы незачем) и разные странные персонажи, то ли люди, то ли звери, какие-то полосы, линии и много чего «абстрактного» – так это просто религия такая экзотическая.
Почему-то мысль о том, что бушменов можно просто спросить, что они рисуют, никому не приходила в голову.
Но спросили. И оказалось, что рисуют бушмены – а точнее их шаманы – то, что видят в состоянии транса. Это мистические озарения, картины потустороннего мира, рисунки с натуры, так сказать.

NAMIBIE: CHANTS DES BUSHMEN JU"HOANSI (OCORA, 1997)
На компакт диске есть и транс-церемония бушменов из племени джухоанси.
Да, это кажется очень мудрым – лечить надо не от болезни, а от смерти.

Музыка занимает в жизни бушменов огромное место. Каждый день они музицируют и поют по разным поводам. Для каждого вида деятельности есть свой музыкальный репертуар. Больше всего развита вокальная музыка. Поют бушмены соло и хором.

Музыка развивается циклами, каждое следующее повторение не только привносит новые вариации, но может и изменить длину периода цикла. В результате, песня расширяется и расходится или, наоборот, сжимается. Для всей остальной африканской музыки это не типично. В хоре каждый импровизирует свою собственную мелодическую линию, при каждом повторении, естественно, её украшая и слегка изменяя. Это приводит к сложному и изысканному многоголосию.

Исполнение крайне свободно, каждый участник хора может самостоятельно взять на себя роль ведущего, несколько мгновений вести песню, а потом утонуть в общей массе голосов, тогда может выступить на первый план кто-то иной.
Переплетающиеся голоса дополняют друг друга, и часто так случается, что один певец наклоняется к другому, чтобы точнее слышать, что именно тот поёт, и ему ответить. Шаг за шагом происходит настройка хора, распределяются в нём роли, выясняется, кто поёт против кого и с кем.

Песни сопровождаются хлопками в ладоши или ударами металлических палочек. Эта пульсация задаёт ритмический фундамент, чтобы хор не растёкся, и дополнительный слой ритмических фигур. То есть полифония сопровождается полиритмией.

Впрочем, полифония у бушменов не настоящая.
И в этом отличие песен бушменов от песен пигмеев, с которыми их часто сравнивают.
Песни пигмеев разрастаются как запутанные лианы в джунглях: со стороны понять, что за что цепляется и почему именно так, а не иначе, – просто невозможно.
Песня бушменов строится на повторении и вариации одного конструктивного элемента. В песнях бушменов три ясно слышных слоя (или регистра) – высокий, средний и низкий. Песни бушменов не то, чтобы устроены проще, но в них понятнее, о чём идёт речь. В них сохраняется вполне внятная музыкальная основа, которая так или иначе обыгрывается. Эти песни больше похоже на равнину, на которой растёт всякая всячина.
Ой, что-то я, похоже, вывел формы музыкального языка пигмеев и бушменов из свойств их окружающего пейзажа. Так делать нельзя. И, вообще, противопоставление полифония/контрапункт/монодия ничего не объясняет и уж тем более ничего не гарантирует.
Лучше сказать, что музыка бушменов, цитируя замечательного русского поэта Мирослава Немирова, «такая короче просто настоящая».

При исследовании начальной поры искусства тысячелетие может быть рассмотрено как один день. Современные дикие народы — прямые наследники некогда существовавших доисторических народов. Народоведение высветило некоторые темные стороны доисторической эпохи. Народоведение и изучение доисторического периода разъясняют и дополняют друг друга. Для истории развития искусства изучение доисторического искусства культурных народов, впоследствии достигших совершенства, бывает нередко поучительнее, чем наблюдение художественного творчества диких племен, положение которых — спустились ли они с более высокой ступени или остановились на известной точке — всегда отличается или отсутствием, или, по крайней мере, скудостью развития. Но творчество диких народов дает нам возможность понять многие стороны первоначальной художественной деятельности, которые в доисторическом искусстве навсегда погружены во мрак. Если, например, относительно доисторических народов мы можем только предполагать, что у них наряду с каменными и бронзовыми произведениями искусства существовала богатая резьба по дереву, то увидим наглядное подтверждение этого в деревянных изделиях дикарей; если остатки красных красящих веществ, найденные при раскопке дилувиальных древностей Бретани, позволяют нам догадываться, что доисторические народы употребляли краску для украшения самих себя, то обычай дикарей иллюминировать собственное тело представляется очевидным подтверждением того, что эта традиция — одно из главных проявлений искусства в начальную его пору.

Искусство всех дикарей начинается с украшения собственного тела. Подобно Юсту (Joest), мы отличаем раскрашивание тела и его разрисовку при помощи рубцов от татуировки. При раскрашивании тела на его поверхность наводится краска, которую можно смыть и заменить другой, причем тело покрывается то одним каким-либо цветом, то пестрым узором. Разрисовка при помощи рубцов производится царапаньем на коже каменным ножом или обломком раковины. Повторенные на различных местах тела и притом в виде определенных узоров пластически выступающие бледные рубцы сами по себе образуют украшение. Татуировка состоит из нацарапанных и наколотых рисунков, которые по введении в них просвечивающего сквозь кожу красящего вещества остаются на теле навсегда, не исчезая после того, как воспаленное место заживает. Этим веществом обыкновенно служит порошок древесного угля: просвечивая сквозь кожу, он придает рисунку синий цвет.

Между доисторическим и этнографическим искусством можно до известной степени провести параллель. Искусству дилувиальной каменной эпохи соответствует искусство на той ступени жизни диких племен, когда они являются охотниками, рыболовами, собирателями растений, особенно искусство австралийцев, бушменов и северных полярных народов. Искусство новейшей каменной эпохи продолжает существовать у племен, занимающихся немного земледелием и скотоводством и еще теперь, собственно говоря, принадлежащих каменной эпохе; в данном случае, параллель тем очевиднее, чтo, как доказывает Ратцель, существует этнологическая и антропологическая связь между этими племенами, а именно между жителями островов Тихого океана, с одной стороны, и американскими индейцами — с другой. С искусством доисторической бронзовой эпохи можно сопоставить искусство дикарей, знакомых с металлами, но употребляющих преимущественно железо, а не бронзу; здесь следует иметь в виду главным образом негров и малайцев, поскольку чуждые им более высокие цивилизации не берут перевеса над их культурой, подобно культуре доисторического гальштатского периода, вторгавшегося не раз в культуру бронзовой эпохи. Разумеется, мы ведем речь не о нынешнем быте первобытных народов, а о том их состоянии, в каком они находились при первом соприкосновении с ними европейцев.

Не перешедшие за ступень охотничества и рыболовства дикари, жившие на крайних северных и южных пределах обитаемых стран земного шара, своим искусством напоминают дилувиальных охотников на мамонта и северного оленя потому, что незнакомы с добыванием и обработкой металлов, с ткацким и гончарным делом, с земледелием и скотоводством; затем, сходство между этими народами, как впервые указал на то Андрее, состоит в том, что, несмотря на всю свою некультурность, они проявляют поразительную способность к рисованию. Одни и те же причины имеют как тут, так и там одни и те же последствия. Глаз, изощрившийся в наблюдении животного мира, и рука охотника, привыкшая попадать в зверя, порождают на ступени начатков всякой культуры верное природе искусство рисования животных. Вообще, несмотря на все сходство проявлений искусства на этой ступени, мы уже здесь видим различия, определяемые климатическими, географическими и этнографическими условиями и упускаемые из виду новейшими воззрениями, но значения которых нельзя не признавать.

Австралийские племена

Темнокожие австралийцы украшают себя не татуировкой, а рисунками из рубцов, выступающими на темном фоне в виде светлых полосок. Как тело, так и свою утварь они окрашивают белой глиной, черным древесным углем и желтой охрой. Белые полосы считаются везде праздничной одеждой, белая же окраска, иногда лишенная всяких рисунков, служит выражением печали; красной окраской большинство австралийцев украшает себя, идя на войну, но также наделяет ею своих покойников, отправляющихся в загробный мир.

Домостроение (зодчество) у австралийских племён.

О зодчестве австралийцев мы говорить не можем. Многим из них жилищами служат еще пещеры и ямы в земле. Другие для защиты себя от ветра и непогоды втыкают в землю несколько древесных ветвей или довольствуются плоскими, напоминающими собой ниши хижинами, смастеренными из хвороста, или же навесами без стен, разводя перед ними огонь.

Австралийское декоративное искусство.

Большего внимания заслуживает австралийское декоративное искусство: те намалеванные или вырезанные линейные украшения, которыми австралийцы снабжают свое деревянное оружие и утварь. Желобки, образуемые врезанными линиями, заполняются иногда красной или белой, реже черной краской. Часто, но не всегда, следует отличать от этих декоративных узоров знаки, указывающие на принадлежность вещи известному лицу или роду. Переход от языка знаков на жезлах гонцов к орнаменту также не всегда бывает понятен. Круги и части кругов, соединенные на австралийских волшебных брусках продольными и поперечными полосами, как мы имеем полное право подозревать, заключают в себе более глубокий смысл, чем кажется с первого взгляда; то же самое можно сказать и о нацарапанных угловатых лабиринтах линий на австралийских раковинах, употребляемых для прикрытия наготы, какие можно видеть, например, в Дрезденском этнографическом музее. Не подлежит также сомнению, что геометрические узоры, встречающиеся на многих австралийских щитах, метательных досках (воммерах), дубинах для нанесения ударов и для метания (бумерангах), а также на корзинах и циновках, это только украшения. Простые или ритмически размещенные и врезанные параллельные линии, зигзагообразные линии, волнообразные или дугообразные линии, а также узоры, состоящие из наколотых точек и образующие поверхности, похожие на поле шахматной доски, вполне могут быть такого же происхождения, как подобного рода формы доисторической орнаментики, которые мы пытались объяснить выше. Особенность австралийской орнаментики составляет заполнение многих полей параллельной штриховкой, а четырехугольных полей — параллельными четырехугольниками, уменьшающимися в величине по мере приближения к середине поля.

Некоторые, на первый взгляд, странные, декоративные мотивы австралийской орнаментики, по-видимому отличающиеся свободной, фантастической игрой неправильно извивающихся полос, пятен и геометрических фигур, должны быть рассмотрены как порожденные наблюдением природы, которое, как мы видели, лежит в основании многих простых линейных узоров. Упомянутые австралийские узоры встречаются чаще всего в раскрашенном виде на внешней стороне щитов Квинсленда: на белом фоне различной формы частью красные, частью желтые пространства, окаймленные черными полосками. На щите, находящемся в Берлинском музее народоведения, мы видим белый фон, на нем красным цветом даны средний рисунок и кресты, прочие же поля — желтые с черной каймой. Подобные щиты, общая окраска которых представляет собой характерно австралийскую гамму цветов и производит великолепное гармоничное впечатление, имеются также в этнографических музеях Мюнхена и Дрездена. Эрнст Гроссе объясняет, что они представляют собой подражание узорчатой коже змей, и если принять во внимание только общее впечатление, то это объяснение покажется тем более вероятным, что австралийская змея Morelia argus fasciolata покрыта желтыми и бурыми пятнами одинаково строго повторяющейся неправильной формы, обведенными черной каймой на более светлом фоне.

Украшение предметов быта и оружия в австралийских племенах.

Наряду с линейной и пространственной орнаментикой австралийское искусство прибегает для украшений оружия и утвари к изображению животных и людей. Этот род орнаментики, лишенный стиля, произошел, по-видимому, от употребления символического языка; некоторые племена считают многих животных священными. Это их кобонги (тотемы), их геральдические животные, как назвали бы мы их теперь; поэтому они очень часто бывают нацарапаны на щитах или на наступательном оружии племени, причем окружаются линейными контурами. Человеческие фигуры встречаются в подобном же значении. Но кто в состоянии объяснить, какой смысл имеют, например, грубые фигуры на религиозных метательных брусках, хранящихся в Берлинском музее народоведения, или на метательных досках Дрезденского этнографического музея?

Настенные росписи в австралийских пещерах.

Своеобразнее всех этих украшений — сохранившиеся в Австралии начальные опыты монументальной стенной живописи. На стенах пещер и на прибрежных скалах северо-западной, северной и восточной частей этой страны встречаются окрашенные и нацарапанные рисунки, изображающие сцены из жизни людей и животных, отчасти древние, отчасти новейшие.

Сверху местный бог, его жена снизу. Справа — «человек-молния», снизу группа мужчин и женщин в торжественных головных уборах. Национальный парк Какаду, Австралия.

Прежде всего укажем на открытые Греем в конце 1830-х гг. изображения на стенах и потолке трех пещер на Верхнем Гленельге, в Северо-Западной Австралии; это — изображение главным образом людей и кенгуру, измалеванные красной, желтой, черной и отчасти синей красками на белом фоне. Венец лучей вокруг головы человеческой фигуры — очевидно, не более чем головной убор из перьев. Лицо, лишенное рта, напоминает изображения доисторической эпохи. Затем можно указать на многочисленные изображения животных и людей, найденные Стокс в 1840-х гг. на прибрежных скалах острова Депуша, в Северо-Западной Австралии. Эти рисунки внутри своих контуров углублены в красноватый верхний слой камня, причем зеленоватое ядро последнего обнажилось. Некоторые животные, например кенгуру, рыбы с их потомством, водяные птицы, крабы, жуки, изображены сравнительно верно (рис. 37 и 38), тогда как люди и сцены в лицах менее понятны и ясны. Сюда же относятся описанные в 1879 г. Никольсоном углубленные в утесы на целые дюймы контурные рисунки подобного содержания. Они найдены в окрестностях Сиднея, на юго-восточном берегу Австралии, некоторые из них существуют, очевидно, не одно столетие. Наконец, к ним принадлежат обнародованные Спенсером и Джилленом рисунки центральных австралийцев, обладавших только каменными ножами и каменными топорами; это написанные на скалах, слегка стилизованные животные, обнаруживающие наклонность превратиться в геометрические фигуры, священные знаки тотемов, которые могут быть приняты за изображения естественных предметов, а также геометрические фигуры, среди которых часто встречаются концентрические круги; все это нарисовано с детской неумелостью и иллюминовано белой, красной, желтой и черной красками.

Кенгуру, австралийский рисунок на камне.

Австралийские рисунки сажей на древесной коре.

Первыми ступенями австралийской станковой живописи можно считать рисунки сажей на древесной коре, которые туземцы доводят до замечательного совершенства. Смит (Brough Smyth) издал несколько превосходных изображений такого рода. Разумеется, в этих изображениях, нередко богатых содержанием, заимствованным из жизни дикарей и их сношений с белыми, перспектива совершенно отсутствует точно так же, как и распределение света и теней. Но детали обычно подмечены точно и переданы живо, хотя пальцы на руках или на ногах иногда просчитаны неверно. Где начинается европейское влияние на многие из этих изображений, сказать трудно, но вообще они доказывают, что австралийские туземцы обладают большой прирожденной способностью правдоподобно и смело изображать на плоскости наблюдаемые предметы, особенно местных животных. Животные бывают представлены обычно в профиль, люди — en face. Но это младенческое искусство еще не подчинено никаким правилам, которые были бы созданы самими дикарями: каждый рисовальщик руководствуется собственным вдохновением.

Особенности искусства бушменов

Южноафриканские бушмены, «несчастные дети настоящего времени», как назвал их Фритш, несмотря на более светлый цвет кожи, ни в каком отношении не стоят на более высокой ступени, чем австралийцы, но отличаются от них как цветом тела, так и некоторыми другими особенностями.

Национальное оружие этого «самого решительного, одностороннего и ловкого охотничьего племени из всех, нам известных» (Ратцель), — лук и стрелы, отсутствующие у австралийцев.

Украшения в бушменских племенах.

Украшения, среди которых свою роль играют уже цветные стеклянные бусы, а также железные наконечники стрел, бушмены получают от темнокожих соседей, достигших более высокой ступени развития. Вместо рисунков-рубцов, которые не выделялись бы на их светлой коже, они употребляют настоящую татуировку, но проводят при этом лишь ничтожные штрихи и полосы, никогда не образующие настоящих узоров. Постройка хижин дается бушменам еще труднее, чем австралийцам; живут они обычно в пещерах и под навесами скал, в горах, об их геометрических изображениях не приходится говорить, так как декоративное искусство вообще едва ли существует у них.

Рисунки и наскальные изображения у бушменов

Но при всем том именно у бушменов мы видим самые поразительные примеры изображения животных, какие вообще находим у доисторических и первобытных народов. Их рисунки и живопись на скалах превосходят австралийские размерами, разнообразием и мастерством.

Искусство резьбы по камню бушменских племён.

«Ни одно племя Южной Африки, вплоть до внутренних частей Центральной Африки, — говорил Голуб, — не дошло до такого искусства обрабатывать камень, какое выказали бушмены. Бушмен разгонял свою скуку резьбой на камне, производя ее при помощи каменных орудий; пользуясь этими же орудиями, он украшал свои крайне незатейливые жилища, доказал свои художественные способности и создал себе памятники, которые просуществуют дольше всего того, что сделали прочие здешние племена». В некоторых местах, где теперь живут или где прежде жили бушмены, на каждом шагу встречаются сделанные ими изображения на глыбах придорожных скал, при входах в пещеры, на крутых стенах утесов, и такие украшенные изображениями пункты простираются приблизительно от мыса Доброй Надежды через всю Капскую колонию далеко за Оранжевую реку. Как и в Австралии, эти изображения иллюминованы красной и желтоватой охровой красками, к которым присоединяются черный и белый цвета; рисунки исполнены на светлом фоне скалы или же выдолблены в контурах на темной утесе более твердым, чем они, камнем. Чаще всего встречаются одиночные фигуры африканских животных, например страусов, слонов, жирафов, носорогов и разных видов антилоп, а также домашних быков и в новейшее время — лошадей и собак. Изображаются также люди, причем фигуры бушменов, кафров и белокожих сохраняют свои характерные черты. Изображения животных встречаются целыми тысячами одно возле другого. Одно и то же животное художник, как бы ради упражнения, воспроизводит несчетное множество раз, причем изображения располагаются рядами; порой, когда дело идет о сценах охоты, борьбы, военных походов и экспедиций за добычей, люди и животные смешиваются на одном и том же рисунке. Наиболее известно обнародованное Андрее изображение, которое скопировал французский миссионер Дитерлен в одной пещере, находящейся в двух километрах от миссионерской станции Гермона (рис. 39): бушмены похитили у кафров их стада быков; стадо угоняют налево, кафры, вооруженные копьями и щитами, бросаются вслед за разбойниками, которые оборачиваются и осыпают свои длинноногих врагов тучей стрел. Как ясно выражена здесь разница между высокорослыми темнокожими кафрами и приземистыми светлокожими бушменами! Как хорошо и верно нарисован бегущий скот! Как прекрасно и живо представлено все происшествие! Но перспективного удаления и распределения света и теней тут столь же мало, как и в рисунках австралийцев. Относительно всех прочих изображений подобного рода, скопированных или привезенных в Европу, мы должны сказать, что сообщения Гутчинсона и Бюттнера о существовании у бушменов перспективных изображений основываются на недоразумении. Отдельные животные, начертанные в виде силуэтов, представляются совсем в профиль. Чтобы убедиться в этом, достаточно тех рисунков, которые, благодаря Голубу, поступили в Венский придворный музей и коллекцию Карлсруе.

Искусство Северной Америки

Если мы перенесемся из южной части обитаемой земли в более холодные страны, то и в них встретим подобные художественные попытки, хотя и отличающиеся местными и этнографическими особенностями, но выражающие столь же низкую ступень культуры. В Северной Америке область обычаев и искусства эскимосов простирается от Гренландии до Берингова пролива. К этой области с северо-востока примыкает область чукчей, которые, хотя и содержат стада полудиких северных оленей, однако не могут быть отделены от эскимосов, как народ, имеющий свое оригинальное искусство. Норденшильд, лучше других познакомившийся с чукчами, ставит их даже ступенью ниже, чем эскимосов.

Ко всем этим арктическим народам в новейшее время было привезено железо и медь; сами же они, как и раньше, обрабатывают только шкуры, камни, кости, рога северных оленей и моржовые клыки. Ганс Гильдебранд вполне справедливо говорит о них: «Народ, не знающий искусства обработки металлов, все еще находится в положении человека каменной эпохи, хотя и обладает тем или другим металлическим предметом».

Суровый климат, в котором живут эти народы, заставил их превзойти австралийцев и бушменов в умении изготовлять одежду и устраивать жилища. Правда, одежда северных народов состоит исключительно из звериных шкур, но из этих последних они все-таки искусно делают юбки, куртки и штаны. Правда, летние жилища этих народов обыкновенно представляют собой палатки, сделанные из шкур, держащихся на подпорках из плавучего леса и китовых ребер; но на продолжительную зиму большинство эскимосов строит себе куполообразные хижины из снега, состоящие из круглого или овального главного помещения и нескольких окружающих его комнат. Центральные эскимосы на северо-востоке Америки, как сообщает Боас, строят из снега даже обширные хижины, расчлененные на несколько помещений и покрытые куполами, и получают таким образом общественные дома, в которых собираются для совместного пения и игр.

Краткое описание искусства и быта полярных народов.

Полярные народы, вынужденные закутываться, не особенно заботятся о своем телесном украшении; тем не менее женщины Северной Америки иногда татуируют отдельные части своего тела простыми узорами, состоящими из ритмически и симметрически расположенных точек и штрихов. Но жители севера отнюдь не чужды стремления подходящим и оригинальным образом украшать свои меховые одежды и особенно усердно украшают всякую утварь, изготовляемую из кости допотопных мамонтовых клыков, рогов северного оленя и моржовых клыков. Луки, коромысла буравов, ручки ящиков и ведер, курительные табачные трубки и т. п. предметы у эскимосов, живущих в Северо-Западной Америке (у гренландских эскимосов этого не наблюдается), бывают густо усеяны нацарапанными орнаментами, заполненными черной, реже красной краской и на конце снабжены резными головками животных или подобного рода украшениями. Геометрические линейные узоры встречаются сравнительно редко и не идут, как уже заметил Гроссе, далее простейших мотивов ленты, шва, рубца; между тем как часто изображаемые отдельные и концентрические кружки являются подражанием отчасти бусам, нанизанным на шнурок, отчасти изображениям луны и солнца. Попадаются также концентрические круги, соединенные касательными и производящие впечатление спиралей. Но преобладающие мотивы орнаментики полярных народов опять-таки заимствованы из природы и жизни, особенно из мира северных животных. От простых орнаментальных рядов натянутых кож животных, пасущихся оленей, показывающихся из воды моржей, плывущих одна за другой рыб и ритмических рядов разных подобных животных, к которым иногда присоединяется декоративный ряд, попеременно состоящий из летних палаток и людей, — эта орнаментика переходит к рисункам, похожим на фигурное письмо, прежде всего к картинным повествованиям o жизни северо-западных эскимосов и чукчей. На такого рода картинах представляются шествия на охоту и рыбную ловлю, странствования и домашние работы, торжества и споры. Замечательны ясность и живость, с какими умеют вести свой рассказ эти дети природы, изображающие человеческую голову только в виде черного кружка. Эти наглядные рассказы из жизни, на которые должно смотреть как на передачу истории, нередко бывают очень сложны и, как указано Вальтером Джемсом Гофманом, повторяясь одно возле другого и внешне видоизменяясь, постепенно превращаются в декоративные полосы, вероятно, первоначальное их развитие вообще происходило именно этим путем. Язык человеческих жестов, изображенных графически, тотчас же становится изобразительным письмом, а события, представленные схематически, тотчас же превращаются в украшение. К числу предметов, украшенных простым рядом декоративных мотивов, принадлежат коромысло сверла с повторяющимся рисунком шкуры животного, хранящееся в Берлинском музее народоведения, и эскимосская головная повязка, украшенная рядом пластических тюленьих голов и находящаяся в коллекции Веги, в Стокгольм.

Рис. 41 – Коромысло эскимосского сверла, с изображением звериных шкур

Мелкая скульптура эскимосов и чукчей.

Кроме пластических украшений на концах приборов, у эскимосов и чукчей мы находим настоящее изящное искусство в хорошо развитой мелкой скульптуре. В резьбе по кости, клыкам мамонта, оленьим рогам и моржовым зубам полярные народы являются прямыми наследниками палеолитических художников, занимавшихся резьбой на рогах северного оленя, и обитателей пещер Франции. Их человеческие фигуры, как, например, фигура чукчи из стокгольмской коллекции, очевидно нисколько не художественнее доисторических человеческих статуэток, найденных в горной Франции, но сохранились лучше, а потому на них удобнее видеть ту строгую, по выражению Юлия Ланге, фронтальность, из которой в искусстве диких народов встречается так же мало исключений, как и в искусстве народов доисторических. Пластические фигуры животных бывают схвачены и переданы верно в общих чертах, но в отношении жизненности и художественной обработки уступают лучшим доисторическим произведениям подобного рода. Мы находим у полярных народов пластические изображения почти всех северных животных, главным образом крупных морских млекопитающих, китов, моржей тюленей всевозможных видов, затем белых медведей, лисиц, водяных птиц; но именно северные олени, столь часто встречающиеся между пластическими изображениями у древнеевропейских охотников на северного оленя и в нацарапанных рисунках полярных народов, почти не попадаются у последних в виде пластических фигур. Вероятно, формы тела этих животных слишком сложны и неуловимы, для арктических резчиков. Лежащий на спине тюлень, найденный у алеутов, коллекция Веги, в Стокгольме. Арктическими резными и нарезными работами богаты Национальный музей в Вашингтоне и Торговый музей в Сан-Франциско, а в Германии — Берлинский музей народоведения и Мюнхенский этнографический музей.

Что касается назначения пластических произведений подобного рода, то их считают отчасти приманкой для рыб, отчасти игрушками для детей и взрослых, отчасти украшениями одежды и посуды, отчасти амулетами и предохранительными привесками мистическо- религиозного характера. Нет ничего невозможного и в том, что некоторые маленькие предметы этого рода — не более как продукты свободного стремления к искусству. Вопросом о развитии всего этого эскимосского искусства занимался Гофман. Делаются попытки доказать, что на некоторые орнаменты имели влияние индейцы гайда, на другие — чукчи, на третьи — даже папуасы Торресова пролива; доказано, что и здесь прямолинейные орнаменты выражают более древнюю, а концентрические круги — более позднюю стадию развития. Но, к счастью, и Гофман также признает, что эти концентрические круги не заимствованы у папуасов, имеющих подобные круговидные украшения, а как здесь, так и там и в других странах, возникли самостоятельно.

Вообще мы видим, что искусство всех этих охотничествующих и рыболовствующих народов не чуждо сверхчувственных и символических представлений. Но еще ярче выступает везде его реалистический характер. Оно убеждает нас, что искусство вообще начинается не с символики, а с наблюдения над природой.

3 – Особенности искусства бушменов

Южноафриканские бушмены, "несчастные дети настоящего времени", как назвал их Фритш, несмотря на более светлый цвет кожи, ни в каком отношении не стоят на более высокой ступени, чем австралийцы, но отличаются от них как цветом тела, так и некоторыми другими особенностями.

Национальное оружие этого "самого решительного, одностороннего и ловкого охотничьего племени из всех, нам известных" (Ратцель), - лук и стрелы, отсутствующие у австралийцев.

Украшения в бушменских племенах.

Украшения, среди которых свою роль играют уже цветные стеклянные бусы, а также железные наконечники стрел, бушмены получают от темнокожих соседей, достигших более высокой ступени развития. Вместо рисунков-рубцов, которые не выделялись бы на их светлой коже, они употребляют настоящую татуировку, но проводят при этом лишь ничтожные штрихи и полосы, никогда не образующие настоящих узоров. Постройка хижин дается бушменам еще труднее, чем австралийцам; живут они обычно в пещерах и под навесами скал, в горах, об их геометрических изображениях не приходится говорить, так как декоративное искусство вообще едва ли существует у них.

Рисунки и наскальные изображения у бушменов

Но при всем том именно у бушменов мы видим самые поразительные примеры изображения животных, какие вообще находим у доисторических и первобытных народов. Их рисунки и живопись на скалах превосходят австралийские размерами, разнообразием и мастерством.

Искусство резьбы по камню бушменских племён.

"Ни одно племя Южной Африки, вплоть до внутренних частей Центральной Африки, - говорил Голуб, - не дошло до такого искусства обрабатывать камень, какое выказали бушмены. Бушмен разгонял свою скуку резьбой на камне, производя ее при помощи каменных орудий; пользуясь этими же орудиями, он украшал свои крайне незатейливые жилища, доказал свои художественные способности и создал себе памятники, которые просуществуют дольше всего того, что сделали прочие здешние племена". В некоторых местах, где теперь живут или где прежде жили бушмены, на каждом шагу встречаются сделанные ими изображения на глыбах придорожных скал, при входах в пещеры, на крутых стенах утесов, и такие украшенные изображениями пункты простираются приблизительно от мыса Доброй Надежды через всю Капскую колонию далеко за Оранжевую реку. Как и в Австралии, эти изображения иллюминованы красной и желтоватой охровой красками, к которым присоединяются черный и белый цвета; рисунки исполнены на светлом фоне скалы или же выдолблены в контурах на темной утесе более твердым, чем они, камнем. Чаще всего встречаются одиночные фигуры африканских животных, например страусов, слонов, жирафов, носорогов и разных видов антилоп, а также домашних быков и в новейшее время - лошадей и собак. Изображаются также люди, причем фигуры бушменов, кафров и белокожих сохраняют свои характерные черты. Изображения животных встречаются целыми тысячами одно возле другого. Одно и то же животное художник, как бы ради упражнения, воспроизводит несчетное множество раз, причем изображения располагаются рядами; порой, когда дело идет о сценах охоты, борьбы, военных походов и экспедиций за добычей, люди и животные смешиваются на одном и том же рисунке. Наиболее известно обнародованное Андрее изображение, которое скопировал французский миссионер Дитерлен в одной пещере, находящейся в двух километрах от миссионерской станции Гермона (рис. 39): бушмены похитили у кафров их стада быков; стадо угоняют налево, кафры, вооруженные копьями и щитами, бросаются вслед за разбойниками, которые оборачиваются и осыпают свои длинноногих врагов тучей стрел. Как ясно выражена здесь разница между высокорослыми темнокожими кафрами и приземистыми светлокожими бушменами! Как хорошо и верно нарисован бегущий скот! Как прекрасно и живо представлено все происшествие! Но перспективного удаления и распределения света и теней тут столь же мало, как и в рисунках австралийцев. Относительно всех прочих изображений подобного рода, скопированных или привезенных в Европу, мы должны сказать, что сообщения Гутчинсона и Бюттнера о существовании у бушменов перспективных изображений основываются на недоразумении. Отдельные животные, начертанные в виде силуэтов, представляются совсем в профиль. Чтобы убедиться в этом, достаточно тех рисунков, которые, благодаря Голубу, поступили в Венский придворный музей и коллекцию Карлсруе.

Новый год прошел, а зима все не кончается. Устали? Тогда давайте перенесемся на самый жаркий континент - в Африку, и немного окунемся в ее историю.

Традиционное искусство занимает очень важное место в африканской культуре. Большинство праздников и ритуалов, наряду с танцами, пением и рассказами, не обходится без ярких визуальных образов. Предметы искусства могут являться оружием или знаками отличия, престижа, а также иметь религиозное значение. Искусство народов Африки разнообразно: это и скульптуры, и картины, «фетиши», маски, фигурки и украшения.

Центральное место все же принадлежит скульптуре, которая является, бесспорно, величайшим достижением африканского народа. Подавляющее большинство скульптур выполнено из дерева, но встречаются произведения из металла, камня, терракоты, слоновой кости, а также совсем экзотические творения из бусин и бисера, и даже слепленные из простой земли! Археологами обнаружены древние скульптуры на всей территории африканского континента, но наибольшее их скопление находится в центральной и западной его частях.

Наскальная живопись, напротив, наиболее распространена на юге и востоке. Считается, что авторство большинства этих рисунков принадлежит бушменам («людям степи»). Рисунки бушменов создавались шаманами и служили частью религиозных ритуалов.

Цветастые маски и фетиши - предметы, призванные отпугивать злых духов, ведьм и призраков. Использовались они также как талисманы, приносящие удачу и ограждающие от несчастий.

Основные черты

Искусству Африки присущи весьма характерные признаки, по которым его всегда можно отличить от искусства других континентов. Во-первых, в центре изображения практически всегда находится человеческая фигура. Во-вторых, африканские мастера редко стремятся к реалистичности, чаще они прибегают к упрощению форм и абстракции. В третьих, нередко используется искаженные, гипертрофированные пропорции, призванные подчеркнуть движение, динамику.

Темы африканского искусства

Все искусство народов Африки можно разделить на три обширные темы. Первая из них - это своеобразный симбиоз Леса и Поселения. Члены племен носят специальные маски и наряды, отдавая дань этой двойственности: например, мужское начало преподносится в образе слона, сильнейшего животного, а женское - напротив, в ухоженном, максимально удаленном от «естественного» образе, представляющем цивилизацию и контрастирующим с диким, необузданным мужским.

Вторая тема - это отношения между полами. Занятие искусством в Африке нередко использовалось (и используется), как своеобразная «терапия», позволяющая семейным проблемам рассасываться и испаряться.

Третья большая тема - это проблема контроля над естественными и сверхъестественными силами, дабы достичь желаемого.

Каждому региону континента присущ свой стиль в искусстве. В западном регионе принято отдавать дань великим предкам и приносить символические жертвоприношения, что очень заметно влияет на общую картину местных предметов искусства. В Центральной же Африке искусство более прикладное, и здесь распространена оригинальная земляная архитектура, вышивка, ювелирные и кожаные изделия, замысловатые прически. Но что бы ни создавали африканские умельцы, их творчество всегда ярко и жизнерадостно, ведь оно призвано воспевать жизнь!

В наше время африканские мотивы очень популярны во всем мире. Многие сувенирные лавки могут предложить товары в «африканском» стиле, которые люди с удовольствием покупают в свои дома и украшают ими интерьеры. А у вас дома есть что-то африканское?