Русский ученый расшифровавший письменность майя. Кто расшифровал письменность майя? (3 фото). Известные особенности языка и письменности майя

Как один и тот же ученый стал поставщиком неоценимых сведений о майя и разрушителем этой культуры, откуда взялась легенда о Континенте Му, как кабинетный ученый из аспиранта стал доктором наук за 3,5 минуты и почему за изучение древних майя можно было бояться репрессий, читайте в сегодняшнем выпуске рубрики «История науки».

Разгадка письменности майя представлялась исследователям середины XX века невозможной, ведь у Шампольона, прочитавшего египетские иероглифы, был Розеттский камень, где один и тот же текст был записан и на древнеегипетском, и на греческом. Такими артефактами ученые-майянисты по понятным причинам не располагали: часть источников уничтожили испанские конкистадоры, к моменту прибытия которых цивилизация майя уже находилась в глубоком упадке на протяжении нескольких столетий. Письменность других американских народов также не могла стать ключом к дешифровке, даже если бы аналог Розеттского камня случайно был найден. У ацтеков она была слабо развита и представляла собой пиктограммы с небольшими фонетическими подписями, а у тех же инков в ходу были кипу - трудно представить запись, в которой одновременно сочетаются узелковая система и иероглифы. Да и жили оба этих народа в период, когда основная цивилизация майя угасла.

Важным источником информации для многих поколений исследователей культуры и языка майя стала книга Диего де Ланды «Сообщение о делах в Юкатане». Этот испанский конкистадор, священник и исследователь XVI века был вторым епископом Юкатана. Он записал много ценных сведений об их культуре, создал латинский алфавит для записи одного из майянских языков (юкатека). Однако создание алфавита шло параллельно с уничтожением иероглифической письменности.

В 1541 году, после взятия города Тихоо, де Ланда написал: «Эти люди употребляли также определенные знаки или буквы, которыми они записывали в своих книгах свои древние дела и свои науки. По ним, по фигурам и некоторым знакам в фигурах, они узнавали свои дела, сообщали их и обучали. Мы нашли у них большое количество книг этими буквами и, так как в них не было ничего, в чем не имелось бы суеверия и лжи демона, их все сожгли; это их удивительно огорчило и причинило им страдание».

Как бы то ни было, его «Сообщение» было составлено предположительно при помощи принявшего христианство представителя майанской знати На Чи Кока. Однако де Ланда и его «консультант» не поняли друг друга: испанец был уверен, что ему нарисовали алфавит, где буквы соответствуют испанским, а на самом деле полученные им значки были иероглифами, означавшими либо короткие слова, либо слоги.

Сокращенная копия рукописи де Ланды прославилась в XIX веке, когда ее нашел в архиве Королевской исторической академии в Мадриде французский специалист по этнографии Центральной Америки Брассер де Бурбон. Но его попытки постичь принцип письменности майя с помощью «ключа» из 27 значков и записи «я не хочу», сделанной индейцем по просьбе де Ланды что-то написать с помощью языка-оригинала, не увенчались успехом. Зато они породили совершенно фантастическую интерпретацию в трудах воодушевленного ошибочной трактовкой оккультного писателя Ле-Плонжона, который на их основании «воссоздал» (а на самом деле просто придумал) целую легенду о Континенте Му (одна из версий истории об Атлантиде).

Однако, хотя «алфавит» де Ланды был практически единственным двуязычным источником, содержавшим элементы майянского письма, к разгадке многие годы подходили неверно, поскольку считали, что каждый значок соответствует одной букве. Конец этому (но и многим попыткам воспользоваться этим ценным источником) положил американский исследователь Валентини, выпустивший в 1880 году статью «Алфавит де Ланды - испанская фабрикация», где объявил используемые Ландой иероглифы обычными рисунками предметов.

Учитывая, что количество рукописей майя (так называемых кодексов) и по сей день составляет всего три экземпляра (четвертый, возможно, является подделкой), расшифровка продолжала оставаться сложной задачей. Удалось расшифровать цифры (благодаря календарям майя) и названия сторон света. На основе данных со стел и памятников были определены значки («эмблемы») некоторых городов, несколько глаголов из жизнеописаний правителей («родиться», похожий на лягушку с поднятыми лапками, «прийти к власти», напоминавший голову животного с поднятой щекой). Но записываются ли эти знаки по фонетическому принципу, то есть являются буквами, как в случае с кириллицей или латиницей, или просто представляют собой некие пиктограммы, оставалось неясным.

Немецкий исследователь Пауль Шелльхас даже опубликовал в 1945 году статью под названием «Дешифровка письменности майя - неразрешимая проблема». Именно она вызвала возмущение студента кафедры этнографии МГУ Юрия Кнорозова. Его занятия наукой были прерваны войной, часть которой он провел в окружении под Харьковом, а часть - служа по призыву ремонтником автомобилей и телефонистом. Существовала даже легенда, что молодой ученый привез ценные книги известных немецких майянистов из захваченного Берлина, где он спас их из горящей библиотеки. Правда, сам Кнорозов рассказывал совсем другую версию: книги, заранее упакованные в ящики для эвакуации, вывезли советские офицеры.

Бросив изучение шаманских практик, которыми он был увлечен в тот период, молодой исследователь «принял вызов» Шелльхаса со словами: «То, что создано одним человеческим умом не может не быть разгадано другим. С этой точки зрения неразрешимых проблем не существует и не может существовать ни в одной из областей науки!».

Для этого Кнорозову пришлось разработать собственный метод дешифровки - метод позиционной статистики, основанный на учете частотности употребления разных символов и возвести некоторые удавшиеся примеры дешифровки древних языков до стройной теории. Ключом к разгадке послужил все тот же многострадальный текст де Ланды, который Кнорозов первым перевел на русский со староиспанского, а материалами стали три кодекса. Сначала с помощью этого метода он определил, что язык является логосиллабическим, то есть его иероглифы означают либо слоги, либо короткие слова. При этом значки действительно соответствовали фонетическим единицам, а не были просто пиктограммами.

В ходе работы над кандидатской диссертацией Кнорозов выявил 355 различных иероглифов в известных текстах майя (в настоящее время их известно около 800). Он выделил четыре типа слогов по содержащимся в них звукам: гласный звук, гласный и согласный, согласный и гласный, согласный – гласный – согласный.

«Ключ» из «Алфавита» де Ланды давал прочтения следующих иероглифов:

che-e - слово che «дерево» в Мадридской рукописи

che-le - Chel («радуга», имя богини Иш Чель)

ki-ki - kik («шарики душистой смолы»)

ma-ma - так в Дрезденской рукописи записано имя божественного предка Mam.

Кнорозов догадался, что в прикрытом закрытом слоге (согласный – гласный – согласный) в конце приписывают ту же самую гласную, которая не читается, и нашел подтверждение этому в других частях текста. Далее ученый постепенно расширял и дополнял коллекцию распознаваемых знаков, добавляя все новые и новые символы. Затем он обратил внимание на повторяемость элементов в разных местах предложения и смог определить его главные и второстепенные члены, проникнув в суть грамматики языка. Путь для исследователей был открыт, оставалось только наращивать словари и трактовать тексты.

Открытие Кнорозова позже не раз оценят как гениальное: в наше время почти вся система майянистики строится на результатах работы этого аспиранта (уже не МГУ, а Музея этнографии народов СССР в Ленинграде). Однако, идя на защиту 29 марта 1955 года, Юрий сильно рисковал: его выводы опровергали сразу два постулата Энгельса о населении Центральной и Южной Америки.

Во-первых, теоретики марксизма считали, что там не существовало государств: в теории «формаций» строй майя соответствовал племенному. Во-вторых, по мнению Энгельса, письменность фонетического типа зависит от наличия государственности. Смелая работа Кнорозова дважды шла вразрез с официальной марксистской догмой. Поэтому он ожидал худшего, скромно озаглавив диссертацию «"Сообщение о делах в Юкатане" Диего де Ланды как этно-исторический источник», чтобы не привлекать излишнего внимания. Но защита прошла блестяще: всего за 3,5 минуты Юрий так впечатлил комиссию, что ему сразу же присвоили степень доктора наук, минуя кандидатскую.

Открытие было воспринято как сенсация не только в СССР, но и во всем мире: молодой ученый, не выходя из комнаты, смог расшифровать принципы языка вымершего народа, которые многие десятилетия не могли постичь его коллеги, путешествующие по Мексике, общающиеся с племенами и знающие наизусть каждый выступ на древних памятниках.

Кнорозов проведет всю свою жизнь над дешифровкой текстов майя, аборигенов острова Пасхи, сбором культурных и этнографических сведений. Он щедро раздавал идеи и темы для диссертаций, повторяя «Я ж не осьминог» и надеясь, что их подхватят и разработают. К концу жизни метод дешифровки Кнорозова признали повсеместно: даже его коллега Томпсон, когда-то убежденный противник идеи о фонетическом принципе в иероглифическом письме майя, был вынужден признать свою неправоту.

20.12.2012 в 18:00, просмотров: 35568

Если вы читаете сейчас эти строчки статьи, значит, вы все еще живы. Мы все - живы. И все было зря. На следующий день после обещанного конца света никто уже не думает о том, что предрекали нам древние майя и что они вообще имели в виду, создавая этот свой календарь. Завершая его сегодняшним днем - 21 декабря 2012 года (на самом деле - 23 декабря, просто потом, для удобства астрономических расчетов, концом календаря сделали день зимнего солнцестояния).

А так - поди этих майя нам, простым смертным, разбери...

Должно родиться гением, чтобы понять. Таким, как был Юрий Кнорозов, единственный в мире человек, расшифровавший их древние письмена. Не американцы, не немцы - русский ученый. Он постиг тайну одной из самых загадочных цивилизаций древности.

До старости он так и не побывал в обожаемой им Мексике. Той самой, которой занимался всю свою жизнь. Бесконечно горько шутил о том, что все комиссии, которые собирались по поводу, выпускать его или не выпускать, сами уже туда съездили не раз.

На его любимой фотографии - той, которую он предпочитал публиковать в печати и показывать журналистам, - мужчина с демоническим лицом профессора Мориарти и с кошкой на руках. Взгляд Сфинкса. Взгляд в себя.

Трагедия гения и общества. Одиночества и толпы.

Странный человек. Странный. Иные - те, кто не мог понять логику его мышления, - говорили: загадочный. Друзья и коллеги - ироничный, язвительный, острый на язык, саркастичный, нетерпимый к чужой глупости и идиотизму. Так что, возможно, он бы с удовольствием посмеялся над этой фишкой с «концом света», над охватившим весь мир безумием, если бы дожил до наших дней...

Впрочем, расшифровывая письмена майя, Юрий Кнорозов и подумать не мог, к чему все это приведет!

«Тем более что сами майя ничего вообще про конец света не говорили», - смеется Галина Ершова, ученица Юрия Кнорозова, профессор Российского государственного гуманитарного университета, директор Мезоамериканского центра им. Ю.В.Кнорозова, директор Центра языка и эпиграфики майя имени Юрия Кнорозова в Шкарете (Мексика), президент Русско-гватемальского центра исследований майя имени Юрия Кнорозова.

За последние несколько дней в ее кабинете с индейскими картинами и картами Мексики на стенах - паломничество надоедливых журналистов. И все об одном и том же. А тут еще светопреставление: в университете трубу прорвало!

Замучили вас концом света? - спрашиваю я.

Еще как! - восклицает Галина Гавриловна.

Ну ничего, осталось потерпеть всего один день - а потом отдохнем. И по новой... Человечество любит периодически придумывать себе разные страшные «пугалки», чтобы потом пугаться ими самим и пугать окружающих, сидя с попкорном перед экраном кинотеатра, в котором идет какой-нибудь очередной «2012».

Мы не знаем мира, в котором живем. Это-то и страшно. Неизвестность. Куда идем? Зачем? Топчемся впотьмах уже многие тысячелетия. Периодически нащупывая нанокрупинки истины и смысла в том, что нас окружает.

Но есть и они - знающие ответы на так и не поставленные вопросы, одиночки, опередившие свое время.

Вместо золота

Да и вообще он с детства был не таким, как все. Поперек. В школе его постоянно пытались исключить за плохое поведение, за упрямство характера, которое раздражало учителей. Юра Кнорозов дерзил педагогам и всячески демонстрировал свой нрав. А между тем - обладал феноменальной памятью, которая позволяла ему страницами цитировать любимые книги.

Родители воспитывали его по бехтеревской системе. Познакомившись на бехтеревских лекциях - создавший русскую социологию и педагогику, известный психиатр Бехтерев считал, что только изучение того, как развивается человек, позволяет вырастить нового человека, - они родили пятерых детей. Двое стали докторами наук, обладателями множества премий, трое - кандидатами.

Поступил в Харьковский университет, попал в оккупацию (этого ему и не смогут простить до конца жизни); в 43-м, выйдя из окружения, сумел восстановиться уже в Московском государственном университете, на историческом факультете, где увлекся историей древних цивилизаций Востока, лингвистикой, этнографией. Занимался древними шаманскими культами.

1945-й встретил под Москвой, простым телефонистом, никогда не брал Берлин - хотя именно это так часто ставили ему в заслугу: что именно из Берлина, в качестве главного военного трофея, чуть ли не из пылающего огнем немецкого бункера, он и вынес две драгоценные книги, написанные в древние мексиканские времена. «На самом деле эти книги спокойно хранились в Ленинке», - объясняет Галина Ершова, его ученица.

Галина Ершова.

Беднота и разруха. Людям не до чего - выжить бы. А Кнорозов пытается прочесть ветхие фолианты.

Загадки древних букв, чужой, забытой, вымершей давно цивилизации. Что стоит за ними? О чем мечтали люди, сочинявшие эти рукописи? Каким богам молились, когда умирали?..

Грабившие Америку конкистадоры с остервенением жгли чужие непонятные книги - груды книг; как ничтожный хлам, бросали они в костер чужую культуру, как случается во все войны и во все времена, - Старому Свету были нужны только власть и золото...

Всего три рукописи древних майя уцелели в Европе вообще.

«Сообщение о делах в Юкатане» францисканского монаха XVI века Диего де Ланды и «Кодексы майя» в гватемальской публикации братьев Вильякорта. Кнорозов, нашедший рукописи, не занимался до этого индейцами майя.

А значит, это просто судьба, чтобы эти книги попали именно к нему.

«Со мной в общежитии жил Юра Кнорозов. Он все отдавал науке: получал стипендию и немедленно покупал книги, а потом у всех одалживал на еду, питался водой и хлебом», - вспоминал знаменитый археолог Севьян Вайнштейн.

Он стал заниматься древними системами письма, дешифровкой письменности майя, над загадкой которой корпели тогда лучшие умы человечества.

«Дешифровка письма майя - неразрешимая проблема» - написал в своей статье известный немецкий филолог Пауль Шелльхас.

Кнорозов прочитал, возмутился - и бросил вызов снобистскому мировому ученому сообществу. Почему нельзя расшифровать?..

«Ты доживешь до 2000 года»

Защита кандидатской диссертации проходила в Москве и длилась всего три с половиной минуты. После чего 30-летний Юрий Валентинович был признан не кандидатом, а сразу доктором наук.

29 марта 1955 года он шел на эту защиту - и не знал, чем все закончится, допускал даже арест и обвинение в шпионаже. Согласно марксистско-ленинской теории, в доколумбовой Америке не существовало государств, а следовательно, у древних майя не могло быть и фонетического письма, на котором настаивал Кнорозов.

Фонетическое письмо - вид письма, в котором графический знак привязан к определенному звучанию. По мнению апологетов марксизма, это письмо может развиться только уже в классовом обществе.

А тут - древние жрецы, человеческие жертвоприношения и прочее...

В то, что Юрий Кнорозов, нет, не расшифрует, а хотя бы приблизится к загадке майя, которая хранилась столетия, не верил никто.

Он поселился в музее-кунсткамере при Институте этнографии Академии наук СССР - в длинной и узкой, как гроб, комнате. Письменный стол, солдатская койка и книги от пола до потолка. По стенам висели иероглифы майя. Много пил. Как и все русские, по мнению американцев. Хорошо, что те об этой его особенности так и не узнали.

Руководитель штатовской школы майянистики Эрик Томпсон, прослышав о результатах диссертации молодого русского ученого, в своем послании майянисту Майклу Ко цинично назвал всех окружающих «ведьмами, летающими верхом по полночному небу по приказу Юрия», и убеждал, что дешифровка писем майя Кнорозовым неверна. «Хорошо, Майк, ты доживешь до 2000 года. Вложи это послание к введению в «Иероглифическое письмо майя» и рассуди потом, был ли я прав...»

Майкл Ко сохранил письмо и в первый день 2000 года, перечитав его, заявил: «Томпсон был не прав. Прав оказался Кнорозов».

Так в чем же заключался его прорыв?

Любой язык есть система, он подчиняется определенным правилам. Зная эти правила, закономерности, можно разгадать древнее письмо.

Взяв за основу три уцелевшие рукописи майя - те, что хранились до этого в парижской, мадридской и дрезденской библиотеках, - в своих исследованиях Кнорозов опирался на закономерность употребления знаков в письме путем соотнесения их с закономерностями языка, на котором написаны тексты. При диктовке алфавита в рукописи де Ланда знаками майя записывались не звуки, а названия испанских букв.

Рукописи оказались жреческими требниками. То есть расписанием праздников, религиозных и прочих, и какие жертвы надо приносить, и что вообще делать в эти дни. Ничего особенно страшного, обычное сельскохозяйственное расписание на год. А еще - знания по астрономии: у жрецов майя они были превосходными.

Тот самый календарь майя нашли в 50-е годы на узкой высокой панели из городишка Тортугеро в штате Табаско, а исследовали в 70-е годы прошлого века, - рассказывает ученица Кнорозова, Галина Ершова. - Часть памятника была украдена и перевезена в США. Надпись на панели состоит из сплошных дат - это ведь календарь. Судя по другим текстам майя, в этих местах существовала хорошая астрономическая жреческая школа. Календарь описывает 13 больших циклов и заканчивается с концом 13-го цикла.

Приблизительно 21 декабря. Плюс-минус два дня. Для астрономов майя это был просто переход точки весеннего равноденствия из созвездия Ягуара в созвездие Обезьяны, по-нашему - из Рыб в Водолея.

Еще теперь любят сочинять про нисхождение страшного божества Болон Йокте, а у астрономов майя это просто планета Марс (в цикле 780 дней), которая 24 декабря начнет реверсивное движение, - продолжает Галина Ершова. - Вообще-то календарь майя появился еще до майя. Ведь их цивилизация - наследница более древних цивилизаций Мезоамерики. Во втором и первом тысячелетиях до нашей эры там была цивилизация ольмеков - они и разработали этот календарь. Начинается он с августа 3114 года до нашей эры.

Начали его с этой даты по математическим соображениям, чтобы все цифры сошлись и получились круглыми. Чтобы начало эпохи Ягуара, примерно совпадающее с началом нашей эры, пришлось на цифру 7.0.0.0.0. Все любят такие круглые даты. Перед началом нашей эры ольмеки видели, что точка весеннего равноденствия переходит из одного знака зодиака в другой. Земля крутится, как очень медленный волчок, и земная ось описывает круги подобно верхушке волчка - один оборот в 26 тысяч лет. За это время точка восхода Солнца в дни равноденствий и солнцестояний обходит все зодиакальные созвездия, проходя каждое из них примерно за 2000 лет, - бог Солнца, как считали майя, по очереди гостит у богов, которых у нас принято называть зодиакальными созвездиями.

Такие события, как переход точки весеннего равноденствия из одного созвездия в другое, замечали во многих развитых культурах. У нас история Иисуса Христа пронизана символикой начала эры Рыб, а у майя этот знак зодиака назывался Ягуаром.

Весь календарь майя зациклен на числе 13, и самих циклов, последний из которых длится с 3114 года до нашей эры по 2012 год, тоже 13. Конец календаря, наступающий в дни зимнего солнцестояния в декабре 2012 года, записывался красивой цифрой 13.0.0.0.0.

Так что никаких предсказаний будущим потомкам майя не делали, особенно на тысячелетия. Оно и понятно. Страшен конец света завтра, а то, что произойдет через многие века, - кого этим напугаешь?..

Он умер в нищете

В 1956 году Кнорозова «выпустили» на Международный конгресс американистов в Данию. С тех пор вплоть до начала перестройки он уже никуда не выезжал, даже не подозревая о приходивших на его фамилию приглашениях. Ему ставили в вину то, что во время войны находился в оккупационной зоне. На самом деле - жуткая глупость: человек, всю жизнь занимавшейся Латинской Америкой, в эту самую Америку не мог попасть!

Со временем зарубежные ученые смирились с реалиями СССР и сами стали наведываться в Ленинград, к Кнорозову. В разгар холодной войны американская школа майянистики наконец окончательно утвердила предложенный им принцип дешифровки.

В 1963 году вышла в свет монография Кнорозова «Письменность индейцев майя». В 1975 году к нему пришло настоящее признание и на родине: Юрию Валентиновичу присудили Государственную премию СССР.

Сам же Кнорозов всегда иронически относился к своим способностям дешифровщика и сделанным им великим открытиям:

«Когда мне было не больше пяти лет, братья стукнули меня по лбу крокетным шаром... Зрение восстановили, хотя и с трудом. Могу дать рекомендацию: будущих дешифровщиков бить по башке, только неясно как. Можно для эксперимента взять контрольную группу - а если кто концы отдаст, тому так и надо!»

Он всю сознательную жизнь, до последнего часа, исследовал язык и культуру древних майя. Составлял словарь, переводил книги, надписи на монументах, статуэтках, узнавал мифы и легенды…

Благодаря его переводам были получены уникальные сведения о структуре подземного пантеона мексиканских богов, представлениях о том, куда уходят души умерших, о наркотических обрядах гаданий, ритуалах отправления посланников к богам...

…За свой вклад в развитие науки Юрий Кнорозов был награжден высшим орденом Мексиканской Республики - орденом Ацтекского Орла. Его лично вручил ему президент страны. А мексиканское посольство еще при жизни ученого профинансировало создание Центра мезоамериканских исследований имени Кнорозова при Российском государственном гуманитарном университете.

Только один-единственный раз, в начале 90-х, Кнорозову разрешили выехать в далекую, неизведанную Гватемалу. Поднявшись в одиночку на пирамиду Тикаля, он долго стоял на самом верху и ничего не говорил...

В Гватемале и Мексике его считали чуть ли не богом. А на родине...

Юрия Кнорозова не стало в марте 1999 года. После него не осталось ни семьи, ни детей - ничего, кроме древних рукописей. Он умер в полном одиночестве, в коридоре одной из городских больниц: на фоне внезапного инсульта началось воспаление легких. Зал кунсткамеры для прощания с великим ученым руководство решило не предоставлять - попрощаться с гением немногочисленные друзья пришли в тесный больничный морг.

Для каждого из нас однажды наступит свой собственный конец света.

В 1562 году на Юкатане в городе Мани, монах Диего де Ланда записал собранные им сведения о майя, в том числе об их письменности. Когда в 1863 году «Сообщение» Ланда было найдено, учёные всего мира принялись за расшифровку трёх дошедших до нас рукописей майя. Однако все их попытки прочесть тексты с помощью «алфавита Ланда» заканчивались неудачей. Ниже приведена с сокращениями статья «Тайна жрецов майя» Ю. В. Кнорозова, сумевшего не только разгадать тайну письмя майя, но и разработать новую систему дешифровки неизвестных языков. (Наука и Жизнь 1968)

Уже первая работа Юрия Кнорозова- небольшая статья «Древняя письменность Центральной Америки», опубликованная в 1952 году, вызвала интерес у специалистов. Ведь дотоле никому не известный молодой учёный убедительно доказывал, что письменность древних майя- одна из интереснейших загадок Нового Света- была иероглифической и, следовательно, передавала звуковую речь. Он утверждал, что рукописи майя можно прочесть и перевести. Подобные заявления были расценены, как открытый «бунт» против крупнейшего специалиста по древним майя, профессора Эрика Томпсона. Вскоре в мексиканском журнале «Ян» появилась статья самого Томпсона, в которой тот в крайне резкой форме рецензировал работу Ю. Кнорозова, категорически отверг наличие в письме майя фонетических знаков, а потому отрицал возможность дешифровки письменности, предполагая только толкование произвольно взятых иероглифов, а не их прочтение.
В подобном подходе к исследованию смешались 2 разных понятия: дешифровка и интерпретация. Первое означает отождествление знаков со словами языка; во втором случае имеет место толкование значений отдельных знаков, не дающее, однако, точного словаря языка, а в лучшем случае, обьясняющее смысловое значение отдельных слов.
Постараемся объяснить это на конкретных примерах. В рукописях майя встречается следующий знак

похожий как на кусок плетёной циновки, так и на чешую рыбы. Если знак извлечь из текста, можно до бесконечности выяснять к чему он относится- к циновке или чешуе, представляя множество доказательств и контрдоказательств. В пиктографии знаки- рисунки не имеютязыкового эквивалента, в силу чего такой метод исследования закономерен.
В иероглифичесокм же письме дело обстоит иначе. Знак «циновка» всегда пишется одинаково, потому что это не смысловой а языковой эквивалент. И хотя многие иероглифические знаки (зависит от уровня развитости письма) продолжают сохранять смысловую нагрузку и мы даже можем угадать в них изображение того или иного предмета, они уже передают не понятие «подстилка для лежания», а само слово «циновка», воспроизводя его звучание. Знак обрёл звук и стал фонетическим: он передаёт звук Ш(а), а изображает циновку или крышу из листьев пальмы; на языке майя- «шаан».
В 1955 году появилась ещё одна работа Кнорозова. В его переводе со староиспанского языка вышло первое издание на русском языке рукописи Диего де Ланда «Сообщение о делах на Юкатане». Кнорозов не только перевёл текст рукописи; он подготовил к ней сложнейший спаравочный аппарат. Вступительная статья, содержащая глубокое исследование по истории и цивилизации древних майя, была одновременно и первымобобщающим итогом его работ по дешифровке письменности майя.

История одной реабилитации
Начианя изучение иероглифических текстов майя, Кнорозов не мог пройти мимо так называемого «алфавита Ланда». Из многочисленных зарубежных пуликаций о майя, было известно, что «алфавит», якобы достаточно изучен и ценности для дешифровщика письма не представляет.

Страница из рукописи Ланда

Но когда в 1863 году Брассер де Бурбур нашёл копию рукописи епископа Ланда «Сообщение о делах в Юкатане», содержащую «алфавит Ланда», он решил, что получил надёжный ключ для чтения древних текстов. Ему удалось опознать около трети знаков из «алфавита». Однако, если к этому добавить, что многие знаки были опознаны неправильно, то станет понятно, что при попытках подставить чтение Ланда к иероглифическим текстам, возникли одни неразрешимые головоломки. Видимо Ланда привёл лишь небольшую часть знаков. Некоторые встречались в рукописях настолько редко, что ускользали от внимания исследователей, не располагавших в то время ни каталогами знаков, ни справочным материалом к записям.
Ещё большую путаницу вносили 3 примера написания слов, приводимые у Ланда, 2 из которых были совершенно непонятны. По словам Ланда выходило, что для того, чтобы написать слово ЛЭ (петля), майя писали ЭЛЭЭЛЭ. Это выглядело настолько абсурдно, что никто даже не пытался обьяснить, что, собственно, Ланда мог иметь в виду, когда приводил этот пример.

Неудачи, преследовавшие исследователей алфавита Ланда, в конечном итоге породили к нему всеобщее недоверие.
С таким же настроением подошёл к изучению и Кнорозов. Но почему Ланда, сведения которого всегда отличались исключительной точностью, именно в этом случае допускает такую неразбериху? Почему иероглифы месяцев он привёл совершенно точно (следовательно он располагал сведениями о письме), а иероглифы фальсифицировал? Ведь свою рукопись он предназначал францисканцам, а их вводить в заблуждение Ланда было совершенно ненужно. Быть может индейский «консультант» ввёл европейца в заблуждение?Если это так, то следовало внимательно разобраться в характере фальсификации, так как Ланда имел представление о характере знаков майя и обмануть его было нелегко. Между тем написания петли (ЛЭ) в виде ЭЛЭЭЛЭ представляется грубейшей, бросающейся в глаза подделкой.
Бесконечные «зачем» и «почему» лишь усиливали убеждённость Кнорозова в необходимости более глубокого исследования «алфавита». И Кнорозов приступил к работе по отождествлению знаков, приведённых де Ланда со знаками иероглифических текстов. Результат оказался невероятным: все 27 знаков алфавита (наконец можно снять кавычки) были найдены в рукописях. Испанец писал, что они соответствуют буквам испанского алфавита: над каждым знаком Ланда поставил соответствующую букву. Все буквы идут в порядке испанского алфавита, однако был замечен и ряд отклонений, причины которых следовало изучить.
То, что в алфавите отсутствовали некоторые испанские буквы, например Д, Ф, Г, Р, обьясняется просто: этих звуков не было в языке майя. Не вызывало недоумения и двойное П (этим сочетанием передавался особый звук языка майя, отсутсвующий в испанском). Но дальше начались настоящие головоломки. У Ланда букве Б соответствовал не один а целых 2 знака. То же было и с буквами Л и Ш. Может 2 разных знака читались одинаково? Но если письменность была иероглифической, то представлялось более вероятным, что так обозначались похожие слоги (например БА, БУ, БЕ, БИ), образованные от одного согласного прибавлением разных гласных. Но тогда над одной испанской буквой был бы не 1 или 2 знака майя, а все 5. Проще всего было бы предположить, что монах взял 1 или 2 первых попавшихся звука. Однако это совершенно непохоже на него: этот человек всё делал очень тщательно. По- видимому основания для выбора 1-2 знаков из 5 у него были.
Сразу же захотелось убедиться, что у майя были слоговые знаки. Ланда, хотя с оговорками, говорил: «… они пишут по слогам…»- и даже привёл пример, поясняющий такой способ написания:

Под знаками он поставил испанские буквы «МА-ИН-КА-ТИ», что означало «я не хочу». В целом пример казался ясным. Правда майя не писали иероглифы в строчку; кроме того в иероглифических текстах не удалось найтини глагола «кати» (хочу), ни местоимения «ИН» (я). Зато знак «ТИ» стоял в текстах сохранившихся рукописей как раз там, где можно было ожидать предлога «ТИ» (в).
Первый знак из этого примера- «МА»- отсутствует в алфавите Ланда (но мы знаем, что алфавит неполный); под буквой М приведён совсем другой знак. Второй и третий знаки из примера в алфавите имеются, и стоят они под теми же буквами Н (n). Четвёртый знак стоит под буквой К (k), а в примере прочтён как КА, то есть как слог. Это уже прямое подтверждение, что в алфавите Ланда слоговые знаки. Тогда, может быть и другие знаки тоже обозначают слоги? Ланда сам в трёх случаях написал над знаком не букву, а слог. Чем это обьясняется?
В испанском алфавите после И (i) идёт «Хота» (j), передающая звук, отсутствующий у майя, затем следует К (k). В языке майя было два звука К- твёрдый и мягкий. Миссионеры обозначали мягкое К испанской буквой С, которая перед А, О и У произносится как К, а перед Е и И как С. Твёрдое К обозначалось испанской К. В алфавите вслед за И стоит знак, кад которым написано КА (са), и лишь потом идёт знак под буквой К (k). Но в рассматриваемом нами примере, он прочтён Ланда не просто как К, а как К`А. Столь скрупулёзно- тщательный подход к к форме написания буквы, передающей по сути дела один и тот же согласный звук, но только мягкий и твёрдый, свидетельствует о том, что монах придавал исключительное значение даже произношению отдельных звуков, стремясь указать и подчеркнуть это в своём алфавите.
После П (р) в испанском алфавите идёт Ку (q). Эту букву миссионеры не использовали для передачи какого либо звука майя, однако Ланда счёл необходимым на её месте привести 2 знака, над которыми он написал КУ (cu) и K`у (ku). Таким образом снова подчёркивалось наличие двух вариантов звука К (твёрдого и мягкого). Теперь можно было не сомневаться, что знаки, приведённые Ланда, передают именно слоги, а не отдельные звуки.
Всё это лишний раз указывало, что Ланда тщательно и в определённой системе соединил знаки майя и испанские буквы. На месте буквы Ку (q)- как она называется в испанском- Ланда привёл слоговые знаки КУ и K`у, а на месте буквы К (в испанском КА)- знаки КА и К`А. Выяснилось, что это и есть принцип Ланда: подбор слогов не по звучанию (произношению), а по названию соответствующей буквы.
Нужно было проверить столь важный вывод. Быть может пример с К- исключение, а весь алфавит построен на ином принципе? Однако это легко подтвердить. Если таков принцип всего алфавита Ланда, то звук, обозначаемый буквой Б (b) читается не как Б, а как БЭ, поскольку таково её название. К сожалению, этот знак в рукописях встречается только 1 раз. Однако и в этом единственном случае, всё получилось именно так: ТИ БЭ (оба знака по Ланда), что означает «в дороге».
Следующая буква в испанском алфавите С, она называется Сэ, но читается двояко, как С и К. В рукописях им передавали мягкое К (собственно С передавалось буквой S). Если слоговые знаки действительно приводились соответственно названиям испанских букв, знак должен был читаться как Сэ. Это сразу же подтвердилось: название месяца СЭК было записано 2 знаками СЭ и КА, причём оба были из алфавита Ланда. Сомнения окончательно исчезли.
Однако работа была далека от завершения. Теперь предстояло разобраться с двумя примерами- головоломками. Это было тем более важно, что Ланда приводил их именно в качестве доказательства правильности своего алфавита.
В первом из них было записано слово ЛЭ (петля, силок). Знак, над которым написано ЛЭ в алфавите стоит под буквой Л (l), по – испански название буквы Эле. Но в документе было написано не ЛЭ, а Э-ЛЭ-Э-ЛЭ. Но при внимательном рассмотрении стало ясно в чём тут дело.
В старину в русских школах учитель диктовал детям: «Напишите слово «баба»: БУКИ-АЗ-БУКИ-АЗ… баба». Эти же самые БУКИ-АЗ, только испанские и записал секретарь, видимо под диктовку Ланда. Произнося слово ЛЭ, монах сначала назвал его по буквам, а затем целиком: ЭЛЭ (название буквы Л), Э (название буквы Э, совпадающее с её звучанием), ЛЭ (слово целиком). Писец, очевидно не очень понимавший этот диктант, очевидно прилежно записал иероглифами всё, что услышал, после чего и родилось абсурдное Э-ЛЭ-Э-ЛЭ.
Чтобы проверить свою догадку, Кнорозов начал искать слово ЛЭ в рукописях и нашёл его. Оно было записано там с помощью знаков ЛЭ и Э, указанных Ланда.
Теперь можно было перейти ко второму примеру, столь же неясному. Естественно, что сразу возникла мысль о «диктанте»- может быть и тут сплоховал писец? Ланда указывал, что в примере третий знак обозначает слово ХА (вода) а между тем вместо этого над знаком стояло АК-ЧЭ-АХА. Попробуем продиктовать слово ХА по буквам, произнося их испанские названия. ХОТ-А… ХА. Не получилось, а ведь это единственный вариант произношения названий букв, соответствующих знакам. Правда 3 последние буквы- звуки совпадают с вариантом «диктанта», но что делать с четырьмя первыми? Однако всё разьяснилось.
В испанском алфавите есть «немая» буква H. Она сохраняется, но не произносится. Миссионеры же через неё обозначали звук Х в языке майя. Название этой буквы «Аче»! Теперь снова попробуем произнести слово ХА по буквам.

АЧЕ-А.. ХА. Всё вроде бы сошлось, кроме лишней буквы: АК-ЧЕ-АХА. Откуда она взялась? Попробуйте произнести громко в слух АЧЕ-А-ХА, и вы легко услышите этот недостающий звук. По- видимому писцу также показалось, что между А и Ч есть ещё К, который, будучи человеком прилежным, записал.
Так была разгадана ещё одна головоломка: третий знак во втором примере следовало читать просто ХА (вода). Осталось неясным как сам Ланда не исправил ошибку. Возможно он настолько доверял писцу, что не перечитывал после него текст. Именно эта доверчивость и не очень качественное изображение переписчиками самих иероглифов поставили в тупик столько исследователей.

так выглядит алфавит Ланда (по Ю. Кнорозову)

Третий этап дешифровки или окончание поиска.
В большинстве языков мира, в том числе в языках семьи майя-киче, склонение и спряжение связаны с появлением в начале и конце слога грамматических показателей. В русском языке это окончания падежей, частицы, предлоги и союзы. Именно они скрепляют разрозненные слова в осмысленное предложение. Возьмём 5 слов: комната, стол, стоять, красный, зелёный. Заложен ли какой либо смысл в этом наборе слов? Однако с введением грамматических показателей ситуация меняется: «В красной комнате стоит зелёный стол».
В тексте, написанном известным или неизвестным письмом, корню слова (если это слово повторяется) должна соответствовать устойчивая группа знаков. Грамматическим же показателям в начале или конце слова должны соответствовать меняющиеся знаки (Кнорозов называет их переменными) перед или после устойчивой группы знаков.
Так в слове «дом» буквы (знаки) будут устойчивы, а падежные окончания «дом-у», «дом-ом» будутпередаваться переменными знаками «у», «ом». Эти же грамматические категории были в языке майя.
Потому Кнорозов счёл необходимым прежде всего выявить в иероглифических текстах устойчивые группы знаков (передающие корни слов) и связанные с ними переменные знаки (передающие грамматические показатели). Видимо общее количество их не должно быть велико. Впрочем, эти переменные знаки можно сопоставить с грамматическими показателями в текстах майя колониального периода (книги «Чилам Балам»), записанных латиницей.
Работа по выявлению переменных знаков шла медленно и была чрезвычайно трудоёмкой, ведь каждое сочетание знаков (иероглиф) приходилось прослеживать по всем рукописям. При этом часто встречались затруднения самого разнообразного характера.
В иероглифических рукописях часто встречаются стёртые и полустёртые места, оборванные фрагменты и другой «брак», причинённый временем и условиями храниения. Выяснилось, что некоторые разделы рукописей, особенно Мадридской, были записаны на редкость небрежным почерком и к тому же со множеством ошибок (куда смотрели жрецы?). Не лучше обстояло дело и с каменными книгами: тропический климат сильно испортил поверхность камня.
Кнорозов всё же сумел свести иероглифы в группы. В каждую из них входили иероглифы, имеющие одинаковые, устойчивые знаки и различные переменные, уж теперь можно было свести вместе иероглифы с одинаковыми грамматическими показателями. Теперь ближайшей задачей стало изучение собственно переменных знаков.
Для того, чтобы в русском языке установить частоту показателя дательного падежа У (дом-у, храм-у, пруд-у), нужно подсчитать, сколько раз буква у встречается в конце определённых слов, но при этом не следует учитывать ситуации, когда у входит в состав корня (пр-у-д).
Изучение частоты знаков, занимающих определённое место (позицию) в словах, получило название «позиционная статистика». С её помощью можно достаточно просто сопоставить грамматические показатели языка иероглифических текстов с показателями языка майя колониального периода, описанного в «Чилам Балам».
Выяснилось, что на втором и третьем местах в предложениях всех типов, как правило, стоят иероглифы, не имеющие в своём составе переменных знаков. Были основания полагать, что они передают подлежащее, то есть имя существительное в именительном падеже. Другая группа отличалась, наоборот, наибольшим количеством переменных знаков. Иероглифы этой группы стояли, как правило, на первом месте в предложениях всех типов. Судя по большому числу переменных знаков, эти иероглифы должны были передавать глагольное сказуемое. По ходу дальнейших исследований оказалось, что иероглифы, передающие сказуемое, подразделяются на 2 группы, каждой из которых свойственны свои грамматические показатели. После иероглифов одной группы в предложениях стояло сначала подлежащее, тогда как после иероглифов другой почти всегда появлялись особые дополнительные иероглифы, а подлежащее отходило на третье место. Естественнее всего было бы отождествить первую группу с непереходными глаголами, а вторую- с переходными, требующими дополнения. Так оно и оказалось, ибо и в языке майя XVI века был аналогичный порядок слов в предложении: на первом месте обычно стояло глагольное сказуемое, а подлежащее занимало 2 или 3 место, если после сказуемого шло дополнение.
По- видимому, наконец можно было переходить к последовательному сопоставлению грамматических показателей неизвестного языка иероглифических текстов и известного языка майя XVI века.
Известного? Как выяснилось, грамматика «известного» языка известна довольно слабо. И снова пришлось отложить решающий штурм последней вершины и засесть за изучение грамматики по текстам майя, записанным латиницей, и только после этого приступать к подготовке сравнительных материалов- выявить набор грамматических показателей и их частоты в текстах XVI века. Это была самая тяжёлая и утомительная работа. Она требовала абсолютной внимательности. Если возникали хотя бы малейшие сомнения в правильности подсчёта, его приходилось начинать заново. Но самое обидное, не было никакой гарантии того, что полученные с таким трудом данные окажутся нужными для расшифровки.
В целом расчёты Кнорозова на то, что сопоставление древних переменных знаков с известными грамматическими показателями (из языка XVI века) окажется сравнительно лёгким оправдались. Однако сопоставление грамматических показателей языка иероглифических текстов с известными показателями вовсе не означало действительного чтения знаков. Было вполне возможно, что древние суффиксы и предлоги произносились иначе, чем в XVI веке. Потому надо было перейти к следующему этапу- чтению слов, который и был конечной целью дешифровки.
Учёный рассуждал следующим образом: если знак, передающий, например, предлог, который в XVI веке произносился как ТИ действительно имел такое чтение, то тогда можно прочесть слова, в которых этот знак употребляется уже не как показатель, а как часть корня. Ведь знак должен читаться одинаково во всех случаях. Но для того, чтобы считать чтение знака окончательно установленным, необходимо прочесть не меньше двух разных слов с этим знаком. Это и есть так называемые перекрёстные чтения.
Позиционная статистика- система дешифровки неизвестных письмён, предложенная Ю. Кнорозовым, получила мировое признание и сейчас широко используется при дешифровке древних записей. Тогда, в 1955 году, в Институт этнографии для защиты диссертации на соискание учёной степени кандидата исторических наук, пришёл молодой исследователь, чьи труды получили мировое признание. Но Юрию Валентиновичу Кнорозову не суждено было стать кандидатом.
Учёный совет после тайного голосования вынес иное решение: соискателю присвоили степень доктора исторических наук.

Иллюстрации:
Сова, владычица 13го неба (для женщин), дурное предзнаменование


(под знаком) Кетсаля трижды благословенна женщина
(под знаком) попугая беда (для второй женщины)

принимает жертву бог Солнца
Пригнимает жертву бог Ицамна
принимает жертву бог Громовержец

При переводе текста Дрезденской рукописи на странице 66 Кнорозову встретилась такая фраза: ЧУ-КА-АХ КААШ-ИХ ТООК-ТЕ К`ИН-ТУН- захватил бога дождя Сжигающий леса. Засуха.
Иероглиф «захватил» весьма похож на записи на камне, часто повторяющиеся на строениях. На одном из каменных текстов города Йашчилана он проглядывается особенно явно.


Если вспомнить, что храм сооружался правителем Йашчилана в честь военной победы, связанной с захватом множества пленных, это не удивительно. Вот перевод записи:
«В день (когда от начальной даты) прошло 9 бактунов, 12 катунов, 8 тунов, 14 виналей и (ещё) 1 день (в день) 12 имиш 27 (числа) четвёртого месяца луны (в котором?) 29 дней (?), (в день) 4 месяца Пооп, правитель… захватил… вождей семи племён… да будет (он) править трижды (по) двадцать».
Многоточиями обозначены иероглифы, не поддающиеся чтению. Скорее всего здесь даны имена собственные то ли поверженных вражеских вождей, то ли самих племён. Выражение «трижды» означает многократность, потому «трижды по двадцать» означало как у нас «во веки веков».

Автор популярных научно-фантастических романов «Астровитянка», «Теория катастрофы» и «Возвращение астровитянки», доктор физико-математических наук Ник. Горькавый готовит к публикации сборник своих научных сказок под названием «Звёздный витамин». Предлагаем вам первыми прочитать новую сказку из этой книги.

В самой середине ХХ века жил в Петербурге молодой человек по имени Юрий Кнорозов. Был он лингвистом, специалистом по древним языкам. А домом ему служила маленькая комнатка, заполненная книгами до самого потолка, в знаменитом петербургском музее - Кунсткамере. Кнорозов разбирал музейные экспонаты, пострадавшие от недавней страшной войны, а в свободное время изучал странные рисунки древних индейцев майя.

Юрий заинтересовался их разгадкой, прочитав работу авторитетного немецкого исследователя Пауля Шелльхаса, заявившего, что письменность индейцев майя, создавших в экваториальных джунглях Америки поразительную тысячелетнюю цивилизацию, навсегда останется нерасшифрованной. Кнорозов не согласился с немецким учёным. Молодой лингвист воспринял проблему расшифровки письменности майя как личный вызов: каждая загадка должна иметь отгадку!

Конечно, капитулировать перед секретом индейских иероглифов нельзя, но как разгадать смысл этих странных округлых рисунков?

Судьба улыбнулась молодому учёному. В один прекрасный день Юрий нашёл среди старых книг, уцелевших от огня войны, два редчайших тома: «Кодексы майя», изданные в Гватемале, и «Сообщение о делах в Юкатане» Диего де Ланды.

История этих книг уходила корнями в далёкое и драматическое прошлое.

В 1498 году Христофор Колумб открыл Америку - новый континент, богатый золотом, землёй, людьми и разными диковинами. В Новый Свет хлынули испанские конкистадоры (см. «Наука и жизнь» № 9, 2009 г., c. 86). Огромные государства инков и ацтеков рухнули под ударами дерзких пришельцев, закованных в металлические латы и скачущих на удивительных животных, называемых лошадьми. Ружья испанцев, которые рождали гром и убивали на расстоянии, казались индейцам орудием богов. Вместе с солдатами в Америку прибыли католические монахи - обращать новые языческие народы в христианскую веру. Эти священники стали фактическими правителями новых земель.

На полуостров Юкатан, населённый индейцами майя - интеллектуалами доколумбовой американской цивилизации, испанцы высадились в 1517 году, но, в отличие от инков и ацтеков, майя упорно сопротивлялись завоевателям. Лишь тридцать лет спустя испанцы овладели Юкатаном, правда, сражения с непокорными индейцами в дальних провинциях продолжались ещё почти двести лет.

В 1549 году на Юкатан прибыл монах-францисканец Диего де Ланда. Он рьяно взялся искоренять язычество и ересь среди индейцев. Монаха возмущали принятые среди индейцев приношения в жертву богам живых людей. Он решительно насаждал христианскую религию, используя пытки и костры, на которых сжигали непокорных.

Цивилизация майя насчитывала четыре тысячелетия. У индейцев были своя письменность и даже библиотеки рукописных бумажных книг, называемых кодексами. Кодексы не имели переплёта и складывались гармошкой.

Де Ланда писал про индейцев майя:
«Эти люди употребляли также определённые знаки или буквы, которыми они записывали в своих книгах свои древние дела и свои науки. По ним, по фигурам и некоторым знакам в фигурах, они узнавали свои дела, сообщали их и обучали. Мы нашли у них большое количество книг с этими буквами, и, так как в них не было ничего, в чем не имелось бы суеверия и лжи демона, мы их все сожгли; это их удивительно огорчило и причинило им страдание».

Епископ Диего де Ланда, сжигая книги майя, которые рассказывали не только об истории и астрономии, но и об языческих богах, поступал в согласии со средневековыми обычаями церкви. Архиепископ Мехико дон Хуан де Сумаррага складывал костры из рукописных книг ацтеков, испанский кардинал Хименеса велел сжечь 280 тысяч томов из библиотеки Кордовы, собранной арабами. Но история жестоко наказывает людей, сжигающих книги. Века инквизиции закончились утратой влияния церкви.

Диего де Ланда практически уничтожил всю литературу индейцев майя. Сегодня в мире осталось всего три кодекса. Эти рукописные книги хранятся в мадридском, дрезденском и парижском музеях как бесценные реликвии.

Индейцы прятали от инквизиторов свои кодексы в гробницах и пещерах, но там их губил влажный экваториальный климат. Слипшиеся в известковые комки древние кодексы из индейских гробниц ещё ждут своих исследователей. Технологии будущего должны помочь раскрыть и прочитать хрупкие страницы. Эти непрочитанные книги смогут многое рассказать об интереснейшей древней культуре индейцев.

Диего де Ланду поразила цивилизация майя. Он вёл записи о нравах и обычаях майя и даже попробовал с помощью грамотных индейцев установить соответствие между испанским алфавитом и иероглифами майя, которые он принимал за буквы индейского алфавита. Записи Ланды нашёл в испанских архивах и опубликовал триста лет спустя французский исследователь Брассёр де Бурбур.

Книга, написанная епископом Ландой, и кодексы майя, избежавшие сожжения на кострах, разведённых по его же воле, вызвали ожесточённые споры среди современных лингвистов. Ланда записал три десятка иероглифов майя в качестве букв алфавита, но исследователи вскоре поняли, что индейские иероглифы не могли быть буквами - их слишком много. И хотя индейцев майя к ХХ веку уцелело немало, среди них не осталось никого, кто знал бы древнюю письменность и мог бы помочь учёным.

Главным специалистом в мире по расшифровке письменности майя считался Эрик Томпсон - американский учёный британского происхождения. Он много сделал для раскрытия тайн цивилизации майя. Даже в свадебное путешествие они с женой отправились в американские джунгли, верхом на мулах, выбрав маршрут так, чтобы попутно исследовать развалины древнего города майя.

Томпсон отвергал мысль о том, что иероглифы майя представляют собой буквы или слова. Он считал их символами, картинками, которые выражают идеи, а не звуки. Например, красный свет светофора - символ, который не соотносится со звуком. Его нельзя произнести, но, подобно иероглифам майя, он сообщает идею: идти через дорогу нельзя.

Символическая теория Томпсона превращала расшифровку иероглифов майя в практически невыполнимое дело - попробуйте достоверно догадаться, какой символический смысл вкладывали индейцы в каждый из многих сотен своих рисунков! Томпсон с большим пренебрежением относился к книге епископа Ланды: «Знаки, которые приводит де Ланда, - недоразумение, путаница, глупости... Можно растолковывать отдельные рисунки. Но вообще письменность майя никто и никогда не сможет прочитать!..»

Мало того, что теория Томпсона была ошибочна, она мешала расшифровке иероглифов майя ещё и тем, что учёный, будучи мировым авторитетом, не терпел в майянистике инакомыслящих. Случалось, выступит какой-нибудь лингвист против теории Томпсона - и вскоре оказывается безработным.

Но судьба Кнорозова от мнения Томпсона не зависела. Юрия не устраивала американская символическая теория, и он несколько лет ломал голову над разгадкой тайны рисунков майя.

Кнорозов засыпал в своей маленькой комнатке утомлённый дневной работой и размышлениями, и ему снился берег Карибского моря. Индейцы сидят у костров, что-то рассказывают друг другу, смеются. Юрий напряжённо вслушивается в их речь, пытаясь различить знакомые слова, - и не может. Как ему хотелось попасть в страну майя и побродить среди развалин индейских храмов! Казалось, сама древняя земля индейцев подскажет всё время ускользающий ключ к расшифровке индейских иероглифов. Но мечта о поездке в Центральную Америку была в те времена совершенно несбыточной. Молодому учёному приходилось пользоваться тем, что было в его распоряжении.

Кнорозов внимательно изучил книгу Ланды. Монах старательно записывал факты, но почему же он так напутал с алфавитом майя? Да потому, что был малообразованным человеком и вряд ли имел представление о других видах письменностей. К тому же, пробуя соотнести иероглифы майя с хорошо знакомым латинским алфавитом, де Ланда привлёк в помощники индейцев.

Молодой исследователь представил себе, как это было. Он словно услышал разговор двух людей: одного - смуглого и полуголого, другого - бледного, в тёмной глухой одежде.

Вот испанский алфавит... - епископ произносит вслух названия первых букв латинского алфавита. - Теперь напиши мне знаки вашего языка, соответствующие этим буквам!

Индеец майя угрюмо слушает монаха. Он ненавидит епископа-пришельца, который беспощадно уничтожает книги и культуру его народа. Индеец понимает, что епископ требует невыполнимого - у майя нет трёх десятков букв, из которых можно составлять слова, как это делают европейцы.

Усмехнувшись, индеец выполняет требование епископа на свой лад. Он прислушивается к названиям латинских букв и записывает тот иероглиф майя, который звучит примерно так же, как звуки, вылетающие изо рта епископа, - каждая буква любого алфавита при назывании превращается в слог: буква К - в «ка», а буква Л - в «эль». Вот индеец и привёл наиболее близкие к звучанию этих слогов иероглифы.

Хорошо! - хвалит епископ своего помощника, который мысленно над ним потешается. - Теперь напиши какую-нибудь фразу.

Помощник выводит: «Я не могу».

Мы никогда не узнаем, что имел в виду индеец майя - невозможность выполнить требования епископа либо объяснить ему принципы языка майя, или эти слова выражали просто крайнюю усталость...

Кнорозов словно очнулся ото сна. Он понял, что индеец передал иероглифами звучание названий латинских букв! Тем самым он послал сообщение через века - вот так произносятся некоторые иероглифы майя. Звуки речи или фонетика - вот ключ к разгадке письменности майя, и он хитро скрыт в книге недалёкого варвара Ланды. Тем самым книга хоть частично восполняет тот урон, который неистовый монах нанёс мировой культуре, сжигая бесценные книги древней цивилизации.

Кнорозов опубликовал статью, в которой предложил новый принцип расшифровки иероглифов майя. Молодой учёный обосновал идею, что иероглифы майя можно читать вслух. Каждый из них соответствует не предмету или букве, а отдельному слову или слогу, а из слогов можно составить множество слов, обозначающих оленя, собаку, дом или имя друга. Эти слова можно произнести, можно спеть, выкрикнуть или шепнуть. Звучание их можно сопоставить с тем языком, на котором говорят современные майя. Помогло расшифровке и то, что Юрий знал слово «какао»: на фреске майя индеец держал чашку с какао, и она была подписана иероглифами.

Теория русского лингвиста вызвала бурю негодования у Томпсона. Работа Юрия Кнорозова обесценивала труд всей жизни американского исследователя - только что выпущенный каталог с полным собранием иероглифов майя и их интерпретацией как символических рисунков. Между двумя учёными разгорелась ожесточённая полемика на страницах научных журналов. За ней пристально следили другие исследователи, ломавшие голову над индейскими иероглифами, найденными не только в бумажных кодексах, но и на каменных руинах сотен городов майя в джунглях Юкатана.

Томпсон спорил не только с Кнорозовым - в среде американских исследователей он, будучи авторитетом номер один, тоже старательно выпалывал ростки инакомыслия. Но истина всегда побеждает.

Кнорозов подготовил кандидатскую диссертацию о расшифровке письменности майя. Работа была настолько впечатляюща, что молодому учёному присвоили звание не кандидата, а сразу доктора наук. Его теория давала способ прочтения любых текстов майя, превращала расшифровку индейской письменности в реальность.

Постепенно даже американские сотрудники Томпсона признали справедливость трактовки русского учёного. Исследователь индейских городов Татьяна Проскурякова с помощью метода Кнорозова сумела прочитать иероглифы, найденные на каменной стене в древнем городе Паленке. Они оказались жизнеописанием правителей майя.

К Юрию Валентиновичу Кнорозову пришло мировое признание: в России он получил Государственную премию, президент Гватемалы пригласил его посетить земли древних индейцев и вручил Большую золотую медаль, а президент Мексики наградил русского учёного серебряным орденом Ацтекского орла - высшей наградой для иностранцев. Но важнее всего было то, что сбылась мечта Кнорозова - он своими глазами увидел страну древних майя. Сидя на берегу тёплого моря под шелестящими пальмами, учёный смотрел на южные звёзды и был счастлив.

Томпсон, не соглашавшийся с теорией Кнорозова, написал коллегам гневное письмо, в котором предрёк, что к 2000 году его символическая трактовка иероглифов майя полностью победит фонетическую теорию Кнорозова. Письмо было опубликовано в 2000 году, уже после смерти Томпсона и Кнорозова, но к этому времени все учёные мира признали правоту русского лингвиста, который вернул язык онемевшей цивилизации майя - грандиозной и уникальной.

Благодаря труду Кнорозова мы узнали имена реальных людей, живших тысячелетия назад: художников и скульпторов, императоров и жрецов. Древние индейцы выращивали урожай, разгадывали тайны небосвода, защищали родные города от врагов (см. «Наука и жизнь» №№ , , 2010 г.). Они заслужили своё право остаться в истории мира, и помог им в этом тысячелетие спустя один молодой человек, живший в тихой музейной комнатке в Санкт-Петербурге.

19 ноября гениальному учёному и основателю советской школы майянистики Юрию Валентиновичу Кнорозову исполнилось бы 95 лет. Великий советский историк, этнографист, лингвист Юрий Кнорозов стал основателем советской школы майянистики, он дешифровал письменность майя, когда узнал, что мировая научная общественность считает это невозможным.

На свет великий учёный XX века появился в небольшом посёлке под Харьковом в 1922 году. Отец работал главным инженером Южного треста стройматериалов, а мать занималась семьей. Юра был самым младшим из пяти детей. Будущий блестящий учёный закончил всего семь классов железнодорожной школы, но уже тогда отличался ярким характером и неординарным талантом. Он прекрасно играл на скрипке, рисовал почти с фотографической точностью и обладал удивительной памятью.

В 1939 году юноша окончил рабфак и поступил на исторический факультет Харьковского государственного университета им. А.М. Горького. Началась Великая Отечественная война, но в армию Кнорозова не взяли по состоянию здоровья, он работал учителем в далеком посёлке. В 1943 году он поступил на II курс исторического факультета МГУ. По воспоминаниям одногруппников, учился с огромным интересом: «Всю стипендию тратил на книги, а потом у всех одалживал на еду. Питался водой и хлебом». Кнорозова интересовали «шаманские практики», египтология, история Древнего Востока, этнография, лингвистика. Однако его погружение в науку было прервано, в 1944 году его мобилизировали. Победу он встретил под Москвой, где служил телефонистом 158 артиллеристского полка резерва ставки главнокомандующего. После войны юноша восстановился в МГУ и снова занялся поглощением знаний. Кнорозов великолепно знал литературу — от античности до средневековья. Обладал удивительной памятью, точно цитируя наизусть многие поэтические тексты и прозу. Его дипломная работа была посвящена шаманским практикам Средней Азии. Несколько месяцев Кнорозов провёл в Узбекской и Туркменской ССР, но, по отзывам коллег, местные шаманы его разочаровали.

Он расшифровал письменность майя из упрямства.

В 1945 году Кнорозов прочитал статью немецкого исследователя Пауля Шелльхаса под названием «Дешифровка письма майя — неразрешимая проблема». Это стало вызовом для пытливого ума молодого учёного.

«Как это неразрешимая проблема? То, что создано одним человеческим умом не может не быть разгадано другим. С этой точки зрения, неразрешимых проблем не существует и не может существовать ни в одной из областей науки!», — решительно заявил Юрий Кнорозов и погрузился в эту тайну.

Иероглифы письменности майя молодой учёный разгадывал уже в Ленинграде. Он жил в Музее этнографии народов СССР, в длинной, как пенал, комнате до потолка забитой книгами, по стенам которой висели прорисовки иероглифов майя. Из мебели был только письменный стол и узкая койка. Всё своё свободное время Кнорозов изучал письмена майя, но в его успех никто не верил. Ранее мировые светила майянистов смогли понять в письменности майя только числа и даты календаря майя.

В США школу майянистов возглавлял Эрик Томпсон, не преуспевший в расшифровке иероглифов майя, он считал, что алфавита у майя не существует. Эрик Томпсон жёстко пресекал все попытки коллег продолжить работу по дешифровке письменности майя, обрушивая шквал критики в научной прессе на каждого, кто пытался прочесть послания майя, но Юрию Кнорозову не было дела до мнения американца.

Из библиотеки Берлина советские офицеры Красной Армии привезли в Москву много книг, среди них были две книги заинтересовавшие Кнорозова — это «Сообщение о делах в Юкатане» францисканского монаха XVI века Диего де Ланда и «Кодексы майя» братьев Вильякорта. Эти книги и вдохновили Кнорозова на расшифровку иероглифов письменности майя.

Русский гений совершил открытие!

Юрий Валентинович Кнорозов обладал неординарным мышлением и редким аналитическим даром, он перевел со старо-испанского «Сообщение о делах в Юкатане», детально изучил и анализировал имеющиеся у него данные. Кнорозов сразу же понял, что алфавит майя из 29 знаков, оставленный испанским монахом Диего де Ланда – это ключ к пониманию языка. На основе трёх иероглифических рукописей майя — Парижской, Мадридской и Дрезденской, Кнорозов обнаружил, что во всех текстах встречается 355 самостоятельных знаков и каждый знак майя читался, как слог. Это позволило Кнорозову определить тип письма, и установить фонетическое чтение некоторых слогов. В 1947 году Кнорозов составил каталог иероглифов майя, а через пять лет вышла первая публикация о результатах дешифровки письменности майя. Её приняли с восторгом, благодаря этому молодой учёный смог перейти на работу в Кунсткамеру.

29 марта 1955 года Юрий Кнорозов защитил диссертацию о дешифровке письменности майя и ему сразу дали степень доктора исторических наук, минуя звание кандидата. Работа Юрия Кнорозова стала научной и культурной сенсацией не только в Советском Союзе, но и во всём мире.

Способ дешифровки Кнорозова получил название «метода позиционной статистики» и позже использовался и для дешифровки письма острова Пасхи и протоиндйских текстов. Даже в разгар холодной войны американцы приняли принцип дешифровки Кнорозова. Впрочем, не все учёные были единодушны. Эрик Томпсон не хотел признать своё поражение и продолжал вести «идеологическую» войну против русского дешифровщика. Он до конца жизни считал метод Кнорозова ошибкой, а его поклонников называл ведьмами, летающими «верхом на диких котах по полночному небу по приказу Юрия» . В 1957 году он отправил послание известному археологу Майклу Ко: «…ты доживешь до 2000 года… рассуди потом, был ли я прав…» . Археолог сохранил письмо и перечитал его в первый день 2000 года. «Томпсон был не прав. Прав оказался Кнорозов и теперь мы все, занимающиеся майя являемся кнорозовистами», — подвёл итог Ко.

Кошатник и юморист

Полный перевод иероглифических рукописей майя Юрий Кнорозов опубликовал в 1975 году и получил за эту работу в 1977 году Государственную премию СССР. Парадокс состоял в том, что человек, который разгадал письменности майя, никак не мог увидеть иероглифы майя своими глазами.
Кнорозова не выпускали из Советского союза, возможно, боялись самоуверенного, независимого и эксцентричного гения. Многим он казался угрюмым и суровым, но близкие люди отмечали его доброту. По воспоминаниям ученицы, Галины Ершовой, к нему всегда и везде тянулись дети и животные. Если ребёнок на экскурсии в Кунсткамере хотел что-то спросить, то из всех, находящихся в зале сотрудников, неизменно обращался к Юрию Кнорозову.

Кнорозов всю жизнь обожал котов. Его любимицей была сиамская кошка Ася (Аспид), на фотографии он держит Асю на руках. Он знал по именам всех котов своих коллег и друзей и неизменно спрашивал о них при встрече. В кармане у Кнорозова всегда был сушеный корень валерьянки или пучок кошачьей травы.
У него было хорошее чувство юмора. Учёные сборища майянистов он именовал шабашами. А любимой картинкой было изображение гигантского ящера, которого рвут на части мелкие твари, он называл её «Заседание учёного совета».

В ожидании дня, когда сможет увидеть останки цивилизации майя, Кнорозов продолжал много работать. Женился, растил дочь, парировал нападки критиков, аферистов и недоброжелателей.

Только в 1990 году по приглашению президента Гватемалы Кнорозов, наконец-то, увидел останки цивилизации майя. Сбылась его мечта! В 68 лет сам поднялся на вершину пирамиды Большого Ягуара в Тикал. Затем последовали поездки в Мексику, где он посетил те места, о которых читал и писал — Паленке, Бонампак, Йашчилан, Чичен-Ица, Ла-Вента, Монте-Альбан, Теотиуакан, Шочикалько.

В 1995 году в посольстве Мексики в Москве вручили Кнорозову серебряный Орден Астекского Орла. Эти ордена вручаются мексиканским правительством иностранным гражданам – за исключительные заслуги перед Мексикой. Получая орден, русский учёный сказал по-испански: «Mi corazón siempre es mexicano» — «Сердцем я всегда остаюсь мексиканцем». Это награда имела для него больше значение.

В 1999 году его не стало. У Юрия Кнорозова случился инсульт, последовал отек легких, и смерть.
Лишь в 2004 году на могиле последнего дешифровщика XX века Юрия Кнорозова появился памятник в стиле архитектуры майя.