О теории библиографии. Современные концепции библиографии Современное состояние библиографии в России

Генезис развития книговедческих концепций в зарубежной науке

История книговедения наряду с теорией, методикой и методологией является равноправным структурным уровнем научного знания о книге. Как говорил известный русский книговед Н.В. Здобнов, «без рациональной теории не может быть и рациональной практики, а теория является результатом исторических обобщений коллективного опыта».

Предмет истории книговедения - исследование исторического процесса и выявление ведущих закономерностей и тенденций формирования книговедческого знания.

Современная теория книговедения использует исторический опыт, на его основе развивается, позволяя выявить специфику науки о книге, ее роль и место среди других наук, обоснованно конструировать объект, предмет, методы, понятийный аппарат. Без освоения исторического опыта были бы невозможны углубленные современные теоретические разработки.

Подлинно научная разработка истории книговедения стала возможна лишь на определенном этапе общественного развития и, следовательно, на том уровне развития самой науки о книге, когда отдельные разрозненные наблюдения и знания о книге были систематизированы и обрели форму более или менее целостного концепта той или иной степени широты и теоретической глубины.

Зарубежное книговедние существует как расширительно трактуемое библиотоковедение, вокруг которого группируются другие области знания, вбирающие в себя др. книговедческие дисциплины.

Процесс формирования обобщенного книговедческого знания в зарубежной литературе выражен в работах, в которых обсуждается вопрос о составе книговедения.

Исторический процесс формирования обобщенного книговедения в зарубежной литературе выражен в работах, в которых обсуждался вопрос о составе книговедения, т.е. вопрос о том, какие дисциплины и области знания составляют книговедение, или библиологию.

Т-н «библиология» употребляется в англо-французской специальной литературе, в немецкоязычной литературе используется т-н «библиотековедение»

Библиографическая концепция

Первые попытки определить понятие «библиография» определились к концу ХVIII века, когда было установлено место библиографии в ряду других отраслей научной деятельности и требования, которым должны удовлетворять лица, специализировавшиеся в этой области. Библиография с книговедением, возникла в среде лиц, причастных к библиофильским увлечениям эпохи.

Автором самой ранней монографии по теории библиографии, а точнее говоря, по книговедению, был основоположник австрийской библиографии Михаэль Денис (1729-1800). «Очерк библиографии». Потом М.Денис переработал ее, объединил с другой своей монографией «Очерк истории литературы» и издал под общим названием «Введение в книговедение».

Первым с теоретическим сочинением по библиографии было «Рассуждение о библиографической науке» французского библиографа, книговеда и издателя, историка типографского дела Нэ де ла Рошеля (1751-1837), помещенное им в «Поучительной библиографии» Де-Бюра.

1. Библиографическая всеохватывающее знание о книге.

2. Библиография распадается на две части.

Одна относится к исторической части и совпадает с историей литературы; вторая, относящаяся к «механизму типографского дела»,

К.Р.Симон, называя Нэ де ла Рошеля первым теоретиком библиографии, отмечает противоречия в его взглядах: «значение библиографии всячески им превозносилось, а непосредственные задачи, которые он перед нею ставил, сводились, в основном, к установлению редкости и ценности той или иной книги, того или иного издания». И подчеркивает как весьма примечательную для становления обобщенного книговедческого знания мысль Нэ де ла Рошеля о необходимости издания «элементарного руководства по познанию книги».

С Нэ де ля Рошеля начинает развиваться теория библиографии

В собственном значении этого слова;

Библиография трактуется расширительно;

Последующие теоретики, так или иначе, обсуждают состав областей знания, входящих в библиографическое знание.

В ХVIII в. расширение библиографии происходит не только за счет присоединения к ней по сути дела смежных дисциплин (палеографии, дипломатики, истории литературы), но и за счет собственно книговедческих знаний, ранее таковыми не считавшихся. Так, французский библиограф периода Великой Французской буржуазной революции Анри Грегуар (1750-1781), возглавлявший Бюро библиографии в Комитете общественного образования, считал, что «библиография есть наука книготорговца, состоящая в знании заглавий книг и цен, которые они имеют в книжной торговле» .

На исходе ХVIII в. библиография становится не только сферой практической деятельности и теоретических рассуждений, но и предметом преподавания, что заставило конструировать ее как учебную дисциплину и еще более теоретизировало библиографию. Первая программа курса была направлена Президенту национального собрания Республики.

В 1800г. профессор Центральной школы в департаменте Дуб Луи Кост объявил курс «библиологии», (наука о книге) и разработал программу курса. С именем Луи Коста связывают и появление термина «библиология» для обозначения книговедческого знания.

Библиологию Луи Кост разделил на три части:

Библиография в научном смысле;

Библиографическая классификация;

Наиболее рациональные способы чтения книг и усвоения их содержания.

В 1799 г. Франсуа Хавьер Лэр (1738-1809) начал читать свой курс, который состоял из четырех частей:

История письменности от древнейших времен до изобретения книгопечатания. Очерк палеографии;

История книгопечатания до середины ХII в.;

Инкунабуловедение;

Способы распознания редких книг и исправных экземпляров, а также способы более совершенных классификаций;

О методе наилучшего использования книги.

Так история книги начала постепенно обособляться в границах расширительного толкования библиографии и появился термин «библиология».

Французский библиограф, библиотекарь и теоретик Габриэль Этьенн Пеньо (1767-1849) термин «библиология» не только осознанно использует, но и раскрывает его содержание в отличие от содержания понятия «библиография». Это сделано в «Предварительном рассуждении» к составленному им «Толковому словарю по библиологии». Причем и библиографию, и библиологию он понимает как научные дисциплины.

Библиография занимается описанием и классификацией книг. Библиология же - это «своего рода систематическая энциклопедия письменности, которая кратко и описательно трактуя обо всех произведениях духа, указывает каждому из них место, принадлежащее ему в общей библиотеке. Библиология как теория библиографии дает анализ приведенных в систему человеческих знаний, их взаимоотношений, углубляет все частности, касающиеся искусства слова, письма и типографии, раскрывает летопись мира письменности, чтобы проследить шаг за шагом успехи человеческого разума» Иными словами, предметом библиологии Э.Пеньо считает не только внешнее описание книг и других письменных документов, но и их содержание, а потому библиологию возводит до универсальной науки. Универсализация библиографии надолго станет традиционной в науке о книге и в конечном итоге затруднит выявление предмета собственно книговедения, расширяя его безгранично, поскольку в него через содержание всех памятников письменности вводит содержание всех наук, отраженных в этих памятниках.

Хронологически последовательно библиографическую концепцию в конструировании обобщенного знания о книге подхватило польское книговедение, развивающееся в русле тенденции к обобщению книговедческих знаний в границах единой науки. Основоположником подобного подхода к трактовке науки о книге советский историограф польского книговедения Е.Л. Немировекий называет Павла Ярковского (1781-1845), деятельность которого проходила на территории нашей страны.

Подлинным классиком польской науки о книге в ее сегодняшнем понимании, но под названием «библиология» = «библиография», считается Иоахим Лелевель (1786-1861), который включал в библиологию библиографию; науку о рукописях, или «графику»; науку о печатной книге, или «типографику»; науку о библиотечной книге.

Теоретические взгляды и концепции книговедческого знания в их последовательной исторической смене в трудах последующих польских книговедов-теоретиков В. Богаткевича (1798-1831). К.Ю.Т.Эстрейхера (1827-1908), В.Гурского (ок. 1824-1878), Стефана Вртель-Верчинского (1886-1963), К. Пекарского (1893-1944), А.Т. Лысаковского (1895-1964), М.Я.Л. Руликовского (1881-1925), Я. Мушковского (1882-1953), К. Будзыка (1911-1964), К. Гломбиовского рассмотрены с достаточной степенью подробности в упоминавшейся историографической монографии К.Мигоня и в обзоре Е.Л. Немировского. Не пересказывая содержания этих источников, подчеркнем еще раз, что для польского книговедения характерно стремление к конструированию обобщенного книговедческого знания. Особенно отчетливо это просматривается в теоретических работах Стефана Вртелъ-Верчинекого, который в своей монографии «Очерк теории библиографии» (1951) писал, что книгой, кроме теории библиографии (библиологии), понимаемой им как обобщенная и обобщающая наука о книге, занимаются и другие научные дисциплины, особенно история литературы, история искусства, история науки, однако сущность библиологии состоит в том, что она «соединяет в себе разные взгляды на книгу, уточняет, координирует, группирует их и пытается познать книгу в ее логической и методологической целостности».

Библиографическая ориентация с уклоном в историю книги была характерна в ИХ в. для немецкого книговедения. Среди ранних представителей этого направления историографы науки о книге называют Фридриха Адольфа Эберта (179 -1834) - библиотековеда, теоретика библиографии, библиографа-практика, палеографа. В качестве основных теоретических работ Ф.А.Эберта, К.Р.Симон называет две статьи: Предисловие к составленному им «Всеобщему библиографическому словарю» (1821) и статью «Библиография» в «Энциклопедии» Эшара и Губера (1823). В последней Эберт трактует термин «библиография» как «название той науки, которая занимается изучением произведений письменности всех времен и народов как таковых, а равно познает их в соответствии с отдельными внешними обстоятельствами». В соответствии с этим он разделяет библиографию на «чистую» и «прикладную». Задача «чистой» библиографии показать наличие произведений письменности, показать то, что есть. При этом Эберт различает виды «чистой» библиографии, выделяет то, что в сегодняшней терминологии может быть квалифицировано как универсальная, национальная, региональная, ретроспективная, отраслевая библиография. Иными словами, Ф.А. Эберт первым называет некоторые критерии систематизации библиографии. «Прикладная библиография подходит к книгам под определенным углом зрения... она объясняет коллекционеру и книготорговцу причины, по которым то или иное издание имеет определенную ценность. Для этих целей библиограф пользуется многими вспомогательными для него дисциплинами: хронологией, палеографией, историей книгопечатания и другими». Здесь К.Р.Симоном отмечено, хотя и не прокомментировано, два очень важных момента в истории развития книговедческого знания, и, в частности, в истории взглядов на состав книговедения, его междисциплинарную организацию и взаимоотношения с другими науками. Во-первых, то, что Ф.А.Эберт считает историю книгопечатания смежной с библиографией дисциплиной, а не отождествляет их под названием «библиография». А во-вторых, то, что к разделению библиографий на «чистую» и «прикладную» его привело размышление над тем, что книгу в библиографии можно рассматривать, учитывать, библиографировать как продукт материальной культуры и как продукт духовно-научной, художественной ценности. И ту, и другую библиографию Ф.А.Эберт считал «надежным измерителем» уровня культуры страны в ее историческом развитии, т.е. впервые выразил мысль об общественном значении библиографии.

Теоретические воззрения Фридриха Адольфа Эберта оказали огромное влияние на развитие книговедческой мысли не только Германии, но и России, где библиографическая научная рефлексия по поводу книги стала исходным пунктом формирования и развития обобщенного книговедческого знания. Тем не менее, для немецкой книговедческой школы более характерной всегда была библиотековедческая парадигма в конструировании обобщенного знания о книге.

Немецкую библиографическую и историко-книжную трактовку книговедения в общих чертах и тенденциях прослеживает в своем обзоре Е.Л.Немировский - от ее зарождения до наших дней. Более детализированный фактологический материал содержат опубликованные в сборнике «Проблемы общей теории книговедения» статьи германских книговедов: Г.Люльфинга, Г.Зихельшмидта, Г.Грундмана, П.Глотца, В.Р.Лангебухера. Бытовала и бытует в немецкой специальной литературе и библиографическая трактовка совокупного знания о книге. В последние десятилетия наметилась книготоргово-социологическая с коммерческим уклоном ориентация книговедческих исследований в связи с заинтересованностью крупных издательско-книготорговых объединений и корпораций в изучении социологии книжного рынка. Однако в «академической» науке о книге предпочтение отдается термину «библиотековедение» для обозначения всего комплекса книговедческих знаний.

Характерная черта современного отечественного библиографоведения – его необычное концептуальное многообразие. В нем, далеко не всегда мирно, сосуществуют разные теоретические представления о сущности (природе) библиографии как общественного явления, т. е. разные общебиблиографические концепции и подходы.

Рассмотрим лишь некоторые, наиболее значительные концепции такого рода, получившие среди специалистов наибольшую известность и признание. Это, прежде всего, три взаимосвязанные концепции, в основе которых один и тот же (но по разному понимаемый) признак: объект библиографирования и соответствующая этому объекту метасистема, в которую в качестве подсистемы непосредственно включена библиография.

Во-первых, исторически первоначальная книговедческая концепция , согласно которой библиография длительное время рассматривалась как наука о книге, представляющая собой описательную часть книговедения.

Взгляд на библиографию как на обширную книговедческую научную дисциплину исторически возник в трудах первых западноевропейских теоретиков библиографии конца XVIII – начала XX в.: М. Дениса, Ж.Ф. Нэ де ля Рошеля, Г. Грегуара, А.Г. Камю, Г. Пеньо, Ф.А. Эберта и других.

В России в первой четверти XIX в., благодаря трудам выдающихся представителей русской библиографической мысли В.Г. Анастасевича и В.С. Сопикова, сформировалась точка зрения, согласно которой библиография как наука о книге также отождествлялась с широко понимаемым книговедением.

На протяжении XIX в. теоретические представления западноевропейский и российских библиографов, испытывая взаимное влияние и постепенно дифференцируясь, развивались в едином книговедческом русле.

На рубеже XIX и XX вв. в России главным образом в работах видного книговеда и библиографа, первого преподавателя книговедения в Петербургском и Московском университетах Н.А. Лисовского (1845 – 1920) постепенно формируется новое представление о библиографии как научной дисциплине не тождественной книговедению, а составляющей лишь его самостоятельную (описательную) часть.

Академическая позиция исчерпывающе-описательной книговедческой науки библиографии занимала в дореволюционной России доминирующее положение, но никогда не была общепризнанной. Особенно серьезное противодействие она испытывала в связи с возникновением демократического рекомендательно-педагогического направления в библиографической деятельности, ориентированного на народного читателя. Библиография неуклонно вовлекалась в сложную сферу общественной борьбы, что, в частности, выразилось в появлении первых ростков социал-демократического, а затем и большевистского направлений в библиографии.

Разногласия между представителями различных идейных течений в рамках книговедческой концепции библиографии особенно обострились в первые годы Советской власти, что объяснялось сопротивлением, которое оказывали представители традиционно-описательной школы тенденциям, связанным с вовлечением библиографии в решение практических образовательных, воспитательных, хозяйственных и других задач, с постановкой вопроса о классовом, партийном подходе к содержанию и задачам библиографической деятельности.

В рассматриваемом здесь общетеоретическом, концептуальном аспекте книговедческая концепция библиографии в Советском Союзе эволюционировала в двух основных направлениях. Во-первых, это постепенное расширение состава “книжных” объектов библиографической деятельности и, во-вторых, все более решительный отказ от однозначной квалификации библиографии как научной дисциплины в пользу комбинированных представлений, отражавших как научную, так и практическую составляющие библиографии. Подтвердим сказанное примерами.

По первому направлению . В 20-е годы особенно решительно и убежденно отстаивал печатную книгу как единственный объект библиографической деятельности известный теоретик библиотечного дела и библиографии К.Н. Дерунов (1866 – 1929). Он резко осуждал “безапелляционное смешение библиографии со свалкой, куда вместе с книгами сбрасываются в одну кучу старинные рукописи и печатные оттиски газетных статей, торговые прейскуранты и музыкальные ноты, монеты и медали…” .

Чрезмерная жесткость этих ограничений, исключающая из сферы библиографии даже оттиски газетных статей и нотные издания, с современной точки зрения вполне очевидна.

Несколько позже один из наиболее крупных представителей отечественной библиографической науки и практики Н.Н. Здобнов (1888 – 1942) отстаивал исключение из объекта библиографии рукописей, считая, что настало время “описание произведений печати отделить от описания рукописей, ибо между тем и другим описанием слишком мало общего” . Описанием произведений печати занимается библиография (рукописная книга была объектом библиографирования лишь до изобретения книгопечатания), а описанием рукописей – археография.

В дальнейшем еще более расширительно рассматривали книговедческий объект библиографии К.Р. Симон (1887 – 1966) и другие видные представители отечественного библиографоведения.

По второму направлению . В 1936 г. в докладе на Всероссийском совещании по теоретическим вопросам библиотековедения и библиографии один из наиболее ярких представителей отечественной библиографической школы Л.Н. Троповский (1885 – 1944), определив библиографию как “область знания и научной и пропагандистской деятельности”, впервые отразил в одном определении черты библиографии как науки и как практической деятельности .

Характерная особенность взглядов Л.Н. Троповского в том, что, традиционно признавая библиографию наукой, он перенес центр тяжести на ее практическо-пропагандистские аспекты. Он очень настойчиво подчеркивал сугубо практический, прикладной, обслуживающий характер библиографической деятельности. Отсюда вытекала определенная недооценка Л.Н. Троповским теории библиографии, которую он отождествлял с конкретной методикой, а все, что выходило за рамки последней, называл “сором схоластики”.

Интересно и то, что, оставаясь фактически на позициях книговедческого подхода, Л.Н. Троповский свое общее представление о библиографии не связывал с книговедением, поскольку вообще был принципиальным противником книговедения как науки.

Наиболее завершенную современную форму книговедческая концепция библиографии получила в работах известного библиографоведа А.И. Барсука (1918 – 1984). Именно ему принадлежит заслуга разработки современного “неокниговедческого” варианта концепции, в котором проводится четкое разграничение между библиографией как областью научно-практической деятельности по подготовке и доведению до потребителей библиографической информации и библиографоведением как наукой о библиографии, разрабатывающей вопросы теории, истории, организации и методики библиографической деятельности. При этом библиография рассматривалась А.И. Барсуком в составе книжного дела, системы “книга в обществе”, а библиографоведение как часть книговедения, которое в состав библиографии не входит. Этой точки зрения и сегодня продолжают придерживаться многие представители отечественного книговедения.

Кроме того, А.И. Барсук предпринял попытку обосновать наиболее широкое в рамках книговедческого подхода представление о книжном объекте библиографирования. Он считал, что “книга”, “литература” – это “любая совокупность произведений письменности (независимо от характера, формы, метода фиксации), размноженных (или предназначенных для размножения) любым способом, пригодным для восприятия” . Такой подход делает понятие “книга” весьма неопределенным, но заметно сближает книговедческую и документографическую концепции библиографии.

Итак, все теоретические концепции библиографии, возникшие на почве книговедческого подхода, несмотря на свойственные им весьма существенные внутренние различия, объединяет одна общая черта – ограничение состава документных объектов библиографирования на основе таких понятий, как “книга”, “произведение печати”, “публикация”, “произведение письменности”, “литература”. Именно это и позволяет квалифицировать все эти концепции как книговедческие.

Во-вторых, документографическая концепция , которая исторически является прямым продолжением и развитием книговедческой. На новой концептуальной и методологической базе она была выдвинута и обоснована в отечественном библиографоведении в 70-х гг. Главная ее отличительная черта – принципиальный отказ от любых ограничений документных объектов библиографической деятельности со стороны их формы, содержания или назначения. Именно поэтому сторонники документографического подхода оперируют более широкими в сравнении с “книгой” и “книжном делом” понятиями “документ” и “система документальных коммуникаций”, обозначающих соответственно объект библиографирования и метасистему библиографии (более подробно эти понятия рассматриваются во второй главе).

Необходимо отметить, что любые ограничения объекта библиографической деятельности в рамках книговедческого подхода обычно сопровождаются конкретно-историческими аргументами и потому выглядят весьма убедительными (см., например, приведенные выше соображения Н.В. Здобнова). Однако это ложное впечатление. На самом деле, именно конкретно-исторический подход наглядно демонстрирует, что библиография, в сущности, всегда была безразлична к сменам форм фиксирования и распространения знаний. Она, конечно, может в каждый данный исторический момент признать главной, наиболее важной для себя ту или иную форму фиксирования информации, но не может раз и навсегда ограничить свой объект одной определенной формой. Так, например, если мы утверждаем, что главный объект библиографической деятельности – печатная книга, то следует отчетливо понимать, что это происходит не потому, что книга представляет собой произведение печати, а потому, что именно произведения печати исторически стали основным средством фиксирования, распространения и использования социальной информации.

Библиография всегда занималась преимущественно теми формами, которые в данную историческую эпоху становились господствующими, и значительно меньше внимания уделяла тем формам, которые отмирали или только зарождались (но никогда не исключала их полностью из своего объекта). И так будет всегда. Поэтому принципиально неверно вообще ограничивать объект библиографической деятельности какой-либо одной исторически преходящей формой, например, произведениями печати или даже произведениями письменности. Правила библиографического описания, способы библиографической характеристики могут меняться вместе с изменением формы объектов библиографической деятельности, но общественная сущность библиографии как посредника, связующего звена между документом и человеком в принципе останется неизменной.

Сторонников книговедческой концепции библиографии обычно смущает слишком широкий смысл понятия “документ”, благодаря которому в состав объекта библиографической деятельности попадают, например, почтовые марки, денежные знаки, официальные бланки, трамвайные билеты, надписи на могильных плитах и т. п. Этот момент квалифицируется ими иногда как проявление формализма со стороны представителей документографической концепции, недооценки ими идейной, научной, художественной ценности “книги” как основного объекта библиографической деятельности.

Как уже отмечалось, никто не отрицает, что книга в широком смысле, т. е. произведение печати, является сегодня преобладающим, главным объектом библиографической деятельности. К тому же, со строго научной точки зрения в широкой семантике термина “документ” нет ничего опасного для библиографической науки и практики.

Необходимо подчеркнуть, что в рамках документографического подхода признается только одно ограничение состава документных объектов библиографической деятельности – общественная значимость заключенной в них информации. Общественная значимость документа – понятие конкретно-историческое. Здесь не может быть рецептов, пригодных для всех времен и обстоятельств. Люди сами создают документарно зафиксированную информацию и в каждом случае сами решают, представляет ли она достаточный общественный интерес, чтобы стать объектом библиографирования, или нет. В частности, надписи на могильных плитах давно библиографируются (не все, конечно, а те, которые относятся к выдающимся личностям и потому обретают несомненную общественную значимость). Почтовые марки и денежные знаки, если рассматривать их не с точки зрения непосредственного назначения и функционирования, а как памятники материальной и духовной культуры, как предметы изучения, коллекционирования и т. п., также попадают в разряд общественно значимых документов и становятся объектом библиографирования. Аналогичная ситуация в принципе не исключена и применительно к бланкам и трамвайным билетам.

Термин “библиография” в рамках документографической концепции охватывает библиографические науку и практику, т. е. объединяет в единую систему практическую библиографическую деятельность и библиографоведение – науку об этой деятельности.

Ясно, что из книговедческого и документографического подходов вытекают разные представления о границах, составе и задачах библиографической деятельности, об общей структуре библиографии как общественного явления. Вместе с тем, следует твердо усвоить, что рассмотренные подходы соотносятся между собой как более узкий и более широкий . Никаких других принципиальных различий между ними нет. Иначе говоря, документографический подход (как более широкий) не противостоит книговедческому, как иногда считают некоторые представители последнего, а включает его в себя в качестве частного случая со всем богатством его конкретного содержания, не отрицая при этом его достижений, значения и возможностей.

Документографический подход основывается на непреложном и вполне объективном факте организационной раздробленности библиографической деятельности, ее органической включенности в различные организационно оформленные общественные институты в системе документальных коммуникаций, т. е. в библиотечное, редакционно-издательское, архивное дело, в книжную торговлю, в научно-информационную деятельность. В этих общественных институтах в специфических для каждого из них формах и осуществляется библиографическая деятельность.

Документографическая концепция охватывает, теоретически объединяет в единую систему все способы существования библиографии, включая и те, которые обнаруживается за пределами названных общественных институтов. Уже одно это показывает, что документографический подход не противоречит книговедческому, не отрицает факт существования библиографии, как части книжного дела, а включает его в качестве своего важного и необходимого компонента. С другой стороны, только в рамках документографического подхода может быть правильно понята ограниченность книговедческой концепции библиографии, верно оценены границы ее объяснительных (теоретических) и преобразовательных (практических) возможностей.

Заканчивая характеристику документографической концепции, следует выделить и подчеркнуть главное: название “документографическая” не вполне адекватно отражает ее действительное содержание. Она является “документографической” лишь в определенном узком смысле, связанном с документом как непосредственным объектом библиографирования. При более широкой и потому более правильной общей квалификации это – системно-деятельностная, документально-информационная концепция начала общей теории библиографии. Желательно, чтобы именно в таком качестве ее рассматривали и оценивали уважаемые критики.

Исторически новейшая в этом ряду идеографическая или информографическая концепция библиографии, предложенная и весьма основательно разработанная и аргументированная Н.А. Слядневой .

Несомненно, – это самая экзотическая, наиболее радикальная концепция, согласно которой объект библиографирования – любые информационные объекты (“информокванты”), как зафиксированные в форме документов (тексты, произведения, издания и т. п.), так и незафиксированные (факты, идеи, фрагменты знания как таковые, а также мысли, чувства, даже предчувствия). Метасистема библиографии – весь Универсум человеческой деятельности (УЧД), а сама библиография квалифицируется как общечеловеческая, всепроникающая методическая отрасль (наука) типа статистики, математики, логики и т. п.

Нетрудно заметить, что отношения между этими тремя концепциями напоминают матрешку: каждая последующая включает в себя предшествующую в качестве частного случая. В этой связи возникает сложная терминологическая проблема: правомерно ли считать, что во всех трех концепциях речь идет о библиографии?

Если исходить из точного смысла термина “библиография”, то его использование абсолютно правомерно лишь в рамках книговедческой концепции. Именно здесь “библиография” выступает в своем собственном, исторически первоначальном смысле.

Во второй концепции речь фактически идет уже не о библиографии, а о документографии. Однако нельзя не учитывать, что в обоих случаях библиографы имеют дело с принципиально однородными объектами библиографирования, поскольку книги (произведения письменности и печати) – это тоже документы. Следовательно, в обеих концепциях объект библиографирования – документ. Разница лишь в том, что в первом случае это определенная разновидность документов, а во втором – любые документы.

На этом основании можно утверждать, что и в рамках документографической концепции вполне правомерно использование традиционной библиографической терминологии, т. е. привычного термина “библиография” и всех его производных. Особенное если учесть, что переход целой отрасли на новую терминологию (если даже такой переход в принципе желателен) – мероприятие сложное, дорогостоящее, связанное с длительной ломкой и преодолением исторически устоявшихся терминологических традиций, и потому трудно осуществимое. Стоит ли овчинка выделки? Вопрос в данном случае весьма уместный.

Совсем по иному выглядят отношения между первыми двумя и третьей – идеографической концепцией. Здесь библиография выводится далеко за пределы системы документальных коммуникаций и ей приписываются такие идеографические атрибуты, которые никогда не были и не будут объектами библиографического описания. Иначе говоря, здесь речь идет не о библиографии, точнее не только о библиографии.

Иногда идеографическую концепцию называют идеодокументографической. Весьма многозначительная формулировка, которая наглядно обнаруживает, что все, что скрывается за терминоэлементом “документографическая” относится к документографической концепции, а то, что стоит за терминоэлементом “идео” к библиографии не имеет отношения.

Существуют две главные причины, подвигнувшие Н.А. Слядневу на создание этой концепции.

Во-первых, стремление содействовать повышению общественного статуса, значения библиографии как области профессиональной деятельности в условиях глобальной информатизации окружающей реальности.

Во-вторых, Н.А. Слядневу как представителя отраслевой библиографии художественной литературы беспокоит “феномен синтетических, пограничных форм информации, возникших на стыке отраслевого знания и библиографии” .

Но эти свойства библиографической информации известны давно, поскольку она всегда существовала как в самостоятельных формах (библиографические пособия), так и в виде библиографического сопровождения, т. е. библиографических элементов в источниках информации, которые в целом не являются библиографическими. Простейший пример – прикнижная библиографическая информация, из которой в дальнейшем выросло более сложное понятие аффинной библиографии. То же самое относится к энциклопедиям, справочникам, реферативным журналам и т. п., а также к современным комплексным формам рекомендательно-библиографической продукции.

Вся сложность в том, что степень и формы локализации библиографической информации в такого рода источниках различны. В одних случаях они очевидны (например, в прикнижной библиографии). В других библиографическая информация локализована далеко не столь отчетливо и бывает нелегко установить, где кончается информация библиографическая и начинается небиблиографическая. Это особенно заметно применительно к крупным и сверхкрупным компьютерным информационным системам типа общегосударственных (например, общероссийская информационно-библиотечная компьютерная сеть ЛИБНЕТ) или глобальных (например, Интернет). Но для того и нужна теория библиографии, чтобы выяснить и объяснить, что именно в этих системах является библиографическим, а не пытаться целиком зачислять их по ведомству библиографии. Такой подход в обществе (за пределами библиографии) ничего кроме недоумения не вызовет.

В отечественном библиографоведении в качестве оснований для формирования общебиблиографических по замыслу авторов концепций давно используются фундаментальные, сверхсложные по содержанию категории культура и знание .

В самом общем виде включенность библиографии (как и других областей общественной практики) в состав человеческой культуры очевидна. Труднее найти социальный объект, который не обладает этим качеством. Поэтому вполне понятен соблазн, которому подверглись многие отечественные библиографоведы, усматривать исходную сущность библиографии в этой ее включенности.

В наши дни культурологическая концепция библиографии в наиболее развитом и завершенном виде представлена в работах М.Г. Вохрышевой .

Основные положения концепции в самом общем виде сводятся к следующему: объект библиографирования – ценности культуры, метасистема библиографии – культура. Соответственно библиография, взятая в целом, определяется как часть культуры, обеспечивающая библиографическими средствами сохранение и трансляцию документированных ценностей культуры от поколения к поколению.

Прямая связь библиографии с категорией знание столь же очевидна, как и связь с культурой. Поэтому нет ничего странного в стремлении библиографоведов осмыслить сущность библиографии как общественного явления, опираясь на эту ее сторону. Общая “знаниевая” квалификация библиографии уходит своими корнями в отечественном библиографоведении в далекое дореволюционное прошлое .

Первопроходцем в области “знаниевой” квалификации библиографии в Советском Союзе был Ю.С. Зубов. Суть его подхода к проблеме взаимосвязи знания и библиографии четко выражена в самом заглавии статьи “Библиография как система свернутого знания” . Статья богата свежими для своего времени идеями, но основной тезис аргументирован недостаточно. В частности осталось не вполне ясным, что такое “свернутое знание” и какое именно знание свернуто в библиографическом описании. Нельзя же считать свернутым знанием библиографические сведения, просто перенесенные из документа в его описание (автор, заглавие, выходные данные и т. д.).

В наши дни основным представителем так называемой когнитографической (“знаниевой”) концепции библиографии является В.А. Фокеев . Конечно, по широте охвата материала, по основательности и глубине разработки темы, по разнообразию аргументации его работы не идут ни в какое сравнение с небольшой статьей Ю.С. Зубова.

Однако, несмотря на впечатляющие масштабы теоретических исследований В.А. Фокеева, далеко не со всем в его трудах можно согласиться. В них достаточно неясных, противоречивых, спорных моментов.

Сказанное можно проиллюстрировать, процитировав несколько небольших, но весьма существенных фрагментов из одной из последних статей В.А. Фокеева “Ноосферно-культурологическая (когнитографическая) концепция библиографии” .

Вот эти фрагменты:

1. “Фундаментальная идея концепции: библиография представляет собой социокультурный комплекс, включающий библиографическое знание (информацию), библиографический социальный институт и библиографическую деятельность…” (с. 218);

2. “Метасистема библиографии – ноосфера…” (там же);

3. “Непосредственный объект библиографии – информационный объект (источник знания) любой природы, квант (а в общем виде – мир) знания, зафиксированный в тексте, или текст и различные формы его бытования: документ, книга, публикация, произведение и пр.” (там же);

4. “Сущность библиографии заключается в библиографическом знании (БЗ), идентифицирующем элементы ноосферы, реализующем доступ к документированной части ноосферы…

Генезис библиографии заключается прежде всего в биосоциальных факторах. БЗ – искусственная знаковая система – “усилитель” такого естественного органа отражения, как мозг” (с. 218 – 219).

5. “Основные отношения в сфере библиографии … В системе “фиксированный текст – человек” правомерно возникают потребностные отношения к тексту как к таковому на уровне его существования.

Библиографические отношения по преимуществу – субъектно-субъектные соответствия, взаимодействия диалога культур” (c. 219).

Этого достаточно. Теперь краткий комментарий.

По пункту первому. “Фундаментальная идея концепции” не выдерживает никакой критики. Во-первых, библиографический социальный институт в действительности не существует, поскольку библиография как общественное явление собственной организационно оформленной целостностью не обладает, а всякий социальный институт только тогда “институт”, когда он институционально, т. е., прежде всего, организационно оформлен. Своеобразие положения библиографии в системе документальных коммуникаций в том и состоит, что библиографии (согласно ее вторично-документальной природе) свойственна не собственная организационная оформленность, а включенность в другие организационно самостоятельные социальные институты – в библиотечное дело, книжную торговлю, архивное дело и др. (см. об этом § 2 главы 9).

Во-вторых, если даже признать существование библиографического социального института, предложенный перечень трех составных частей библиографии логически неприемлем. На самом деле эти части образуют не “трехугловую формулу” (с.219), а структурную матрешку, в которой библиографическое знание в качестве результата является неотъемлемым внутренним компонентом библиографической деятельности, которая в свою очередь (вместе с библиографическим знанием) безусловно входит в состав библиографии, признаваемой социальным институтом. В результате от “Фундаментальной идеи концепции”, кроме социального института, реальное существование которого сомнительно, ничего не остается.

Наконец, в-третьих, еще один логический недостаток: предложенная структура неполна. Например, где в ней место для библиографоведения? Вероятно, все в том же социальном институте.

По пункту второму . Привлечение ноосферы на роль метасистемы библиографии (т. е. родственной по содержанию и ближайшей более широкой по объему системы) настолько искусственно, что не требует развернутых возражений. Достаточно напомнить, что такое “ноосфера”.

Как объективная реальность ноосфера это “новое эволюционное состояние биосферы, при котором разумная деятельность человека становится решающим фактором ее развития” . “По мере научного прогресса человечество создает ноосферу как особую среду, в которую включены и другие организмы и значительная часть неорганического мира” .

Как научное понятие (более того, как философская категория) ноосфера “используется в некоторых эволюционных концепциях для описания разума как особого природного феномена. С одной стороны к нему (к понятию ноосферы) обращаются некоторые теологи, стремящиеся…найти эволюционную интерпретацию догматов церкви. С другой стороны, это понятие весьма популярно среди ученых, занимающихся проблемами взаимодействия человека со средой, в частности проблемами экологии” .

Кажется все ясно. Включенность библиографии в ноосферу очевидна постольку, поскольку все, что так или иначе, прямо или косвенно связано с деятельностью человеческого разума на планете Земля, входит в ее ноосферу. Но от этого недосягаемо далеко до квалификации ноосферы как “метасистемы” библиографии в том смысле, в каком это понятие используется в рамках системного подхода.

По пункту третьему . Этот фрагмент, содержащий определение объекта библиографии, наполнен логическими ошибками и подменами понятий. Сначала в качестве объекта библиографии вводится “информационный объект”. В скобках уточняется, что это “источник знания”. Этот источник тут же превращается в “квант”, а в общем виде в “мир” самого знания. Между тем элементарная логика подсказывает: если верить В.А. Фокееву и объект библиографии действительно информационный , то из этого следуют “кванты” и “миры” информации, а не знания.

Затем от мира знаний В.А. Фокеев возвращается к понятию “текст” и различным формам его бытования. Здесь очередные фактическая и логическая ошибки, поскольку действительные “формы бытования” текста – устная, рукописная, машинописная, печатная, машиночитаемая и др., а перечисленные В.А. Фокеевым “документ, книга, публикация, произведение и пр.” это “формы бытования” документа. Причем, вопреки требованиям логики в одном ряду перечислены – общее понятие “документ” и его собственные “формы бытования”.

В итоге, если устранить эту путаницу, то на основе приведенного фрагмента нетрудно сформулировать простое и ясное определение: непосредственный объект библиографии – документ (как источник информации) со всем разнообразием форм его бытования: книга, публикация, произведение и пр.

Конечно, следует иметь в виду, что в этом определении не хватает потребителя информации и отношения “Д – П” как действительного непосредственного объекта библиографической деятельности.

Кстати, любой текст, зафиксированный на любом материальном носителе – это тоже одна из “форм бытования” документа.

По пункту четвертому . В этом фрагменте затрагиваются два очень важных вопроса – о сущности библиографии и о ее генезисе. “Сущность библиографии заключается в библиографическом знании” – таков вполне естественный (поскольку сама концепция “знаниевая”) и вместе с тем один из самых спорных пунктов этой концепции.

Потребности развития знаний в древнем мире привели к изобретению письменности, что, в свою очередь, стало причиной и условием появления на исторической сцене системы документальных коммуникаций. Библиография – неизбежный продукт именно этой и только этой системы и сущностьбиблиографических явлений в этой системе всегда была и остается до наших дней вторично-документальной .

Вообще создается впечатление, что В.А. Фокеев обладает мышлением, склонным к метафоризации изучаемой им действительности. “Квант знания”, “мир знаний”, “мир текстов”, “мир потребностей в текстах”, “мир текстовых коммуникаций” и т. п. Понятия-метафоры, красивые, но не имеющие реального научного смысла. “Ноосфера” применительно к библиографии фактически тоже метафора. Чего стоит, например, утверждение, что текст составляет содержание ноосферы. Или как быть с библиографическим знанием, “идентифицирующем элементы ноосферы”? И что такое “документированная часть ноосферы”? По смыслу это такая часть, которая документирована, т. е. основана на документах, подтверждена документами, но этот смысл не соответствует контексту, в котором он в данном случае помещен. В этом контексте правильней была бы формулировка “документальная часть (вероятно, точнее аспект) ноосферы”. Но тогда логично предположить, что “документальный аспект ноосферы” это и есть “система документальных коммуникаций”, которая выступает в качестве “метасистемы” библиографии в документографической концепции.

Что касается “генезиса” библиографии, то утверждение, что он “заключается прежде всего в биосоциальных факторах”, противоречит первому фрагменту, где сказано, что библиография это социокультурный, но никак не биосоциальный комплекс. Правда, уже в следующем предложении выясняется, что такое “биосоциальный фактор”. Оказывается, что библиографическое знание – “усилитель мозга”! Вот это действительно нечто новое в теоретическом библиографоведении.

По пункту пятому . Здесь речь идет об основных отношениях в сфере библиографии. В этой связи вернемся ненадолго в прошлое. В 1996 году В.А. Фокеев утверждал: “В качестве объекта библиографии я описываю систему “мир текстов – мир потребностей в текстах”, а не “документ – потребитель”, как в документографической концепции” . Однако фрагмент текста в пятом пункте явно свидетельствует, что на самом деле В.А. Фокеев и сам не прочь заняться отношением “Д – П”, слегка замаскировав его терминологически: вместо документа – “фиксированный текст”, а вместо потребителя информации попросту “человек”.

В остальном этот фрагмент – иллюстрация невразумительности. Что значит “потребностные отношения к тексту как таковому на уровне его существования”? Или как понимать, что библиографические отношения – это “субъектно-субъектные соответствия” и при этом “взаимодействия диалога культур”?

Заканчивая знакомство с “когнитографической” концепцией библиографии, следует остановиться на еще одной важной и спорной проблеме. Речь идет о предложении В.А. Фокеева поменять в теории местами понятия “библиографическая информация” и “библиографическое знание”, т. е. передать от первого понятия второму функции исходного понятия общей теории библиографии и принципа отграничения библиографических явлений от небиблиографических (об этом принципе см. с. 77 – 78)

Это предложение вполне логично вытекает из когнитографической концепции библиографии, поскольку в ней “знанию” последовательно и вполне осознано отдается сущностный приоритет перед “информацией”.

Несомненно, что решение вопроса о соотношении понятий “библиографическая информация” и “ библиографическое знание” напрямую зависит от решения более общей проблемы соотношения категорий “информация ” и “знание ”. Конечно, решение этой философской по существу проблемы не входит в компетенцию библиографоведения. Задача библиографоведа – правильно выбрать из существующих точек зрения (а их в специальной литературе по философии и информатике более чем достаточно) ту, которая наиболее адекватна библиографическим реалиям и потому будет особенно продуктивно “работать” в библиографоведении.

Такая точка зрения существует. В принципе она очень проста и убедительна. Суть ее в том, что информация определяется как единственно возможная и доступная человеку форма (способ, средство) передачи и/или восприятия знаний в обществе. Более краткая форма определения предельно проста: информация – это передаваемое и/или воспринимаемое знание .

Нетрудно заметить, что такая трактовка очень непосредственно и продуктивно переносится в библиографоведение: если информация вообще – это передаваемое и/или воспринимаемое знание, то библиографическая информация – это передаваемое и/или воспринимаемое библиографическое знание.

Из сказанного следует, что в самом широком (философском) смысле понятия информация и знание соотносятся как форма и содержание.

Знание (в том числе библиографическое) как таковое (непередаваемое и невоспринимаемое) существует либо в мозгу человека, либо законсервировано в документных фондах в состоянии хранения. Как только это знание начинает тем или иным способом передаваться и/или восприниматься, оно становится информацией (в том числе и библиографической). Таким образом, у знания два основных состояния: покоя или хранения (знание в самом себе, непередаваемое, законсервированное) и движения или функционирования, т. е. передачи и восприятия (информационная форма знания).

В принципе одинаково важны оба состояния, поскольку одно невозможно без другого. Но в данном случае, главным образом благодаря когнитографической концепции, возникла проблема выбора: какое состояние знания – первое или второе – практически важнее, научно существеннее, исходно первоначальнее для библиографической науки и практики? Это коренной вопрос, от ответа на который фактически зависит будущее теоретического библиографоведения.

Заслуживают быть отмеченными концепции, предложенные в свое время видным Санкт-Петербургским ученым А.В. Соколовым и впоследствии почти забытые. Это фактографическая концепция библиографической информации и трактовка природы библиографии как области духовного производства .

Вряд ли можно согласиться с третьей по счету и последней по времени коммуникационной концепцией А.В. Соколова, в основе которой полный отказ от понятия информации (в том числе библиографической), как ничего не обозначающего в окружающей нас действительности. Предлагается в глобальном масштабе (в частности и в библиографоведении) заменить понятие “информация” понятием “коммуникация”, хотя совершенно очевидно, что эти понятия не тождественны по содержанию и потому одно не заменяет другое [более подробно об этой концепции см. 37, 60]. Перефразируя известный афоризм можно сказать, что всякая информация есть коммуникация, но не всякая коммуникация является информацией.

Заканчивая характеристику его состояния уместно подчеркнуть мысль, которая обычно ускользает от внимания многих библиографоведов. Все упомянутые и другие концепции согласно законам логики не противоречат друг другу, поскольку основываются на разных сторонах (признаках) библиографической реальности. Они вполне совместимы в рамках библиографии как целого.

Между тем, стало почти признаком хорошего тона, создавая очередную концепцию, подвергать критике документографическую. Хотя в действительности для этого, как правило, нет достаточных оснований. Если, скажем, внимательно присмотреться к культурологической или когнитографической концепции, то обнаружится, что в первой объект библиографирования – документарные ценности культуры, а во второй – документарное знание, т. е. в обоих случаях – документы. Но это значит, что и библиография культурологическая и библиография когнитографическая, одновременно и вместе со своей культурной и знаниевой включенностью, функционируют в системе документальных коммуникаций. Отсюда следует, что в данном отношении представители почти всех концепций вместе с тем и полноправные представители документографической концепции. Пожалуй, только концепция Н.А. Слядневой лишь наполовину документографическая.

Таким образом, главное не в том, что документографическая или любая другая концепция лучше или хуже других, а в том, каково их действительное соотношение, как и в чем они дополняют друг друга, и какое целое в совокупности образуют.

Библиографическая информация как научное понятие и специфическое средство разрешения противоречий в системе документальных коммуникаций.

Термин «библиография», его исторически сложившаяся многозначность. Теория библиографоведения – книговедческий и документографический подходы. Генезис понятий основных функций библиографической инфор­мации. Сущностно-функциональная и логическая структура библио­графи­ческой информации, ее качество. Формы существования библио­графической информации (библиографическое сообщение, библио­гра­фическая запись, библиографические сведения, библиографическое пособие). Характеристика основных видов библиографических пособий: библиографическая картотека, библиографическая справка, указатель, список, обзор, биобиблиографический словарь и т. д.

Основные общественные функции библиографической информации. Документальные и библиографические информационные потребности, их соотношение. Документальные потребности как основа соответствий между документами и потребителями.

Литература

К курсу в целом

Коршунов О. П. Библиографоведение. Общий курс: учебник для библ. фак. ин-тов культуры, ун-тов и пед. вузов / О. П. Коршунов. – М. : Кн. палата, 1990. – 232 с.

Моргенштерн И. Г. Библиографоведение: Общ. курс: путеводитель по курсу для информ.-библ. фак / И. Г. Моргенштерн. – 2-е изд., перераб. и доп. – Челябинск, 2001. – 47 с.: табл.

Моргенштерн И. Г. Общее библиографоведение: учеб пособие для студентов по специальности «Библиотечно-информационная деятельность» / ЧГАКИ; И. Г. Моргенштерн. – Спб. : Профессия, 2005. – 208 c. – (Серия «Библиотека»).

Общее библиографоведение федерального компонента цикла ОПД (ДС) ГОС ВПО второго поколения по специальности 052700 «Библиотечно-информационная деятельность»: метод. пособие / Гос. публ. науч.-техн. б-ка Сиб. отд-ния Рос. акад. наук, Новосиб. гос. пед. ун-т; [сост. Е. Б. Соболева]. – Новосибирск: ГПНТБ, 2007. – 47 с.

Свирюкова В. Г.

Словарь терминов по библиотековедению, библиографоведению и информатике: учеб. пособие для студентов / М-во культуры Рос. Федерации, Самар. гос. акад. культуры и искусств, Фак-т информ. и межкультур. коммуникаций; Самарская академия культуры и искусств. – Самара: СГАКИ, 2003. – 140 с.

Справочник библиографа / редкол.: А. Н. Ванеев, В. А. Минкина. – 3-е изд., перераб. и доп. – СПб. : Профессия, 2005. – 592 с.: таб.

Справочник библиографа / Е. Н. Буринская [и др.] ; редкол.: А.Н. Ванеев. – 3-е изд., перераб и доп. – СПб. : Профессия, 2006. – 559 с. – (Серия «Библиотека»).

Фокеев В. А. Отечественное библиографоведение: науч.-практ. пособие / В. А. Фокеев. – М. : Либерея-Бибинформ, 2006. – – 183 с. (Библиотекарь и время).

Учебно- методический комплекс «Высшие библиотечные курсы». Разделы «Общее библиографоведение» [Электронный ресурс]. – URL: http://www.spsl.nsc.ru/win/vbkexp/wnvbk/v_index.html (Дата оращения 16.03.2011).

К вопросу

Бахтурина Т. А. Одноуровневое библиографическое описание / Т. А. Бахтурина // Библиотека. – 2004. – № 6. – С. 37–40.

Бахтурина Т. А. Проблемы стандартизации библиографического описания электронных ресурсов / Т. А. Бахтурина // Науч. и техн. б-ки. – 2000. – № 7. – С. 16–21.

Беспалова Э. К. Библиографическая продукция как объект изучения / Э. К. Беспалова // Сов. библиография. – 1982. – № 2. – С. 8–12.

ГОСТ 7.1-2003. Библиографическая запись. Библиографическое описание. Общие требования и правила составления // Библиография. – 2004. – № 4. – С. 41–64; [Электронный ресурс]. – URL: http://www.spsl.nsc.ru/win/nelbib/help/std7_1_2003.pdf(Дата обращения 16.03.2011).

Зупарова Л. Б. Библиотечная обработка документов: учеб.-метод. пособие / Л. Б. Зупарова, Т. А. Зайцева, Л. И. Сазонова; под ред. Ю. Н. Столярова. – М. : Либерея, 2003. – 208 с.

Калинина Г. П. Новый государственный стандарт на библиографическое описание / Г. П. Калинина // Библиотека. – 2004. – № 2. – С. 46–49.

Библиографическая деятельность – центральная категория библиографоведения. Закономерности ее развития и функционирования, принципы; компонентная и видовая структуры

Понятие о библиографической деятельности. Структура библио­графической деятельности: Система основных библиографических понятий и терминов. Видовая структура библиографии. Систематизация библиографии в зависимости от объекта, метода, целевого и читательского назначения, а также по другим возможным признакам. Основные виды библиографии по социальной функции: государственная библиография, научно-вспомогательная библиография, рекомендательная библиография, библиография второй степени (библиография библиографии Характеристика и основные особенности разновидностей библиографии, выделяемых по другим признакам: универсальная, специальная, отраслевая и тематическая библиография; биобиблиография; региональная, краеведческая библиография; ретроспективная, текущая и проспективная (перспективная) библиография и т. д. Проблемы компьютеризации библиографической деятельности.

Общие вопросы организации и методики библиографирования (основные этапы и процессы составления библиографических пособий).

Литература

Жабко Е. Д. Справочно-библиографическое обслуживание в электронной среде: теория и практика / Е. Д. Жабко; Рос. нац. Б-ка. – СПб. : РНБ, 2006. – 387 с.

Коготков Д. Я. Библиографическая деятельность библиотеки: организация, управление, технология: учебник / Д. Я. Коготков; под общ. ред. д-ра пед. наук О. П. Коршунова. – СПб. : Профессия, 2004. – 304 с.

Мамонтова А. В. Краеведческая библиография: учебник / А. В. Мамонтова, Н. Н. Щерба. – 2-е изд., доп. и перераб. – М. : Кн. палата, 1989. – 215 с.

Моргенштерн И. Г. Автоматизация библиографических процессов / И. Г. Моргенштерн // Библиография. – 1999. – № 3. – С. 3–9.

Моргенштерн И. Г. Актуально и в эпоху компьютеризации. О проблеме классификации пособий / И. Г. Моргенштерн. // Библиография. – 2002. – № 3. – С. 22–23.

Свирюкова В. Г. Организация и методика справочно-библиографического обслуживания: конспект лекций / В. Г. Свирюкова; отв. ред. Е. Б. Артемьева; Гос. публич. науч.-техн. б-ка Сиб. отд-ния Рос. акад. наук. – 2-е изд., испр. и доп. – Новосибирск: ГПНТБ СО РАН, 2007. – 64 с.

Современное состояние библиографии в России

ГСНТИ: основы построение, ее значение, структура, характеристика основных центров современное состояние. Место библиотек в системе ГСНТИ.

Литература

Концепция развития национальной информационной системы научной, научно-технической и инновационной деятельности России (проект) // Межотраслевая информационная служба: науч.-метод журнал / ФГУП ВИМИ, 2006. – № 3. – С. 3–27.

Проблемы и задачи национальной (государственной) библиографии

Национальная библиография: определение, понятия, виды, задачи. Закон об обязательном экземпляре как основа текущего национального библиографического учета. Система государственной библиографии в Российской Федерации на современном этапе, ее назначение, структура. Российская книжная палата и ее деятельность как научного и методического центра государственной библиографии. Система библиографических пособий (БД) государственной библиографии, их роль и значение в системе информационного обслуживания. ГОСТ 7.61–96 «Издания. Государственные и национальные: библиографические указатели. Общие требования» «Летописи» Книжной палаты их особенности, ее особенности и роль в системе текущей государственной библиографии. Ежегодники Российской книжной палаты: структура, назначение. Базы данных Российской книжной палаты.

Литература

Левин Г. Л. Национальная библиография как понятие и термин / Г. Л. Левин // Библиография. – 2004. – № 1. – С. 109–119.

Левин Г. Л. Функции и значение ретроспективной национальной библиографии / Г. Л. Левин // Библиография. – 2004. – № 2. – С. 19–31.

Лиховид Т. Ф. Текущая национальная библиография и ее функциональная структура / Т. Ф. Лиховид // Библиография. – 1982. – № 1. – С. 86–93.

Семеновкер Б. А. Государственная библиография России, 18–20 вв.: моск. период / Б. А. Семеновкер; Рос. гос. б-ка. – М. : Пашков дом, 2002–2005. – Вып. 1–7.

Калинин С. Ю. Юбилеи Российской книжной палаты / С. Ю. Калинин // Библиография, 2006. – № 3. – С. 38–41.

5. Научно-вспомогательная библиография в Российской Федерации. Основные библиографические центры

Отраслевая (специальная) библиография. Функции научно-вспомогательной библиографии. Зарождение научно-вспомогательной библиографии в России. Система научно-вспомогательной библиографии на современном этапе, ее значение, структура.

Система научно-вспомогательных библиографических пособий, их роль и значение в системе информационного обслуживания. ГОСТ 7.23–96 «Издания информационные. Структура и оформление». Реферативный журнал (РЖ) как специфический вид издания в системе научно-вспомогательной библиографии.

Система обзорных изданий научно-вспомогательной библиографии. Издания экспресс информации.

Типологические особенности библиографических изданий и баз данных Института научной информации по общественным наукам (ИНИОН), ВИНИТИ, Информкультуры и др. Научно-вспомогательная библиография в информационном обслуживании специалистов.

Литература

Абенова Л. Д. Научно-вспомогательная библиография ЦНБ / Л. Д. Абенова // Мир б-ки. – 2005. – № 4. – С. 15–16.

ГОСТ 7.23-96. Издания информационные. Структура и оформление. – Введ. 01.01.98. [Электронный ресурс]. – URL: http://gsnti-norms.ru/norms/common/doc.asp?0&/norms/stands/7_23.htm (Дата обращения 17.03.2011).

Брискман Т. Я. Научно-вспомогательная библиография в XXI веке / Т. Я. Брискман // Инф. бюл. РБА – 2002. – № 20. – С. 235–240.

Давыдова М. И. Библиография текстов и переводов в научно-вспомогательной литературной библиографии / М. И. Давыдова // Мир библиогр. – 2003. – № 6. – С. 2–7.

Диомидова Г. Н. Библиографоведение / Г. Н. Диомидова. – СПб. : Профессия, 2003. – 288 с.

Коршунов О. П. Библиографоведение: основы теории и методологии / О. П. Коршунов, Т. Ф. Лиховид, Т. А. Новоженова. – М., 2009. – 336 с.

Крылова Т. Д. Научно-вспомогательная библиография в системе преподавания / Т. Д. Крылова// Библиография. – 2002. – № 2. – С. 63–65.

Моргенштерн И. Г. Общее библиографоведение: учеб. пособие для студентов по специальности «Библиотечно-информационная деятельность» / ЧГАКИ; И. Г. Моргенштерн. – СПб. : Профессия, 2005. – 208 с.

Нижник Т. А. Издательская деятельность Российской национальной библиотеки / Т. А. Нижник // Вестн. БАЕ. – 2001. – № 2. – С. 64–65.

Общее библиографоведение федерального компонента цикла ОПД (ДС) ГОС ВПО второго поколения по специальности 052700 «Библиотечно-информационная деятельность»: метод. пособие / Гос. публ. науч.-техн. б-ка Сиб. отд-ния Рос. акад. наук, Новосиб. гос. пед. ун-т; [сост. Е. Б. Соболева]. – Новосибирск: ГПНТБ СО РАН, 2007. – 47 с.; [Электронный ресурс]. – URL: http://www.spsl.nsc.ru/fulltexts/uchebniki/uchebn13.pdf (Дата обращения 17.11.2010).

Паршукова Г. Б. Методика поиска профессиональной информации: учеб.-метод. пособие для студентов вузов. – СПб., 2006. – 224 с.

ПаршуковаГ. Б., Новикова Н. В. Мировые информационные ресурсы и защита интеллектуальной собственности: учеб. пособие. – Новосибирск: НГТУ, 2007. – 262 с. – (Информационная образовательная программа НГТУ «Высокие технологии» / М-во образования и науки Рос. Федерации, Новосиб. гос. техн. ун-т) (Приоритетные национальные проекты. Образование).

Поздняков В. Г. Библиографическая деятельность ЦНСХБ Россельхозакадемии / Поздняков В. Г., Боровских И. В., Каразанова Л. Н. // Библиография. 2005. – № 6. – С. 5–9.

Свирюкова В. Г. Библиография: учеб. пособие / Федер. агентство по образованию, Новосиб. гос. пед. ун-т. – Новосибирск: НГПУ, 2008. – 69 с.

Теплицкая А. В. Библиография как механизм управления знанием / А. В. Теплицкая // Библ. дело – XXI век. – 2006. – № 1. – С. 230–234.

Глава 1. Библиографоведение как наука

1.1. Происхождение и сущность понятий "библиография" и "библиографоведение"

1.2. Основные функции библиографии

1.3. Основные принципы библиографии

1.4. Объект и предмет библиографии и библиографоведения

1.5. Методология библиографоведения

1.6. Система базовых библиографических категорий

1.7. Библиографоведение и смежные науки

Глава. 2. Система современной библиографии как деятельности

2.1. Библиографическая типология как научная проблема

2.2. Опыты типологического моделирования библиографии

2.3. Основные типы библиографии

2.4. Типы библиографии, выделяемые по дополнительным признакам

Глава 3. Библиографическая запись и система библиографических пособий

3.1. Понятие о библиографической продукции

3.2. Основные типы и виды библиографической записи

3.3. Основные типы и виды библиографических пособий и изданий

3.4. Особенности библиографических пособий, создаваемых на основе электронной технологии

Вопросы для самопроверки

Раздел II. История библиографии

Глава 4. Особенности исторического развития библиографии в России

4.1. Методологические основы и значение истории библиографии

4.2. Периодизация истории библиографии

4.3. Особенности библиографического источниковедения и историографии

4.4. Типологическая модель источниковедения и историографии отечественной библиографии

Глава 5. Особенности становления русской библиографии (XI-XVII вв.)

5.1. Первые опыты учетно-регистрационной (описательной) библиографии

5.2. Возникновение критической библиографии

5.4. Первый русский библиографический указатель

Глава 6. Развитие русской библиографии в XVIII в.

6.1. Первые русские печатные библиографические пособия

6.2. Библиографическая деятельность Академии наук

6.3. Возникновение библиографической журналистики

6.4. Первый опыт систематического библиографического указателя

6.5. Первые опыты создания репертуара русской книги

Глава 7. Особенности развития функциональных типов библиографии

7.1. Государственная библиография

7.2. Критическая (научно-вспомогательная) библиография

7.4. Возникновение и развитие библиографии второй степени

Глава 8. Возникновение и развитие науки о библиографии

8.2. Первые библиографические теории

8.3. Библиографические взгляды русских революционных демократов

8.4. Формирование библиографоведения как относительно самостоятельной науки

8.5. Роль русских библиографических обществ в развитии и блиографоведения

Глава 9. Создание репертуара русской книги и периодической печати

9.1. "Опыт российской библиографии" В.С.Сопикова

9.2. Биобиблиографические опыты репертуара русской книги

9.3. "Критико-биографический словарь" С.А.Венгерова

9.4. Создание репертуара русской периодической печати

9.5. "Русская периодическая печать" Н.М.Лисовского

Глава 10. Исторические особенности развития библиографии в Советской России

10.1. Первые библиографические мероприятия советской власти

10.2. Развитие государственной библиографии

10.3. Развитие научно-вспомогательной библиографии

10.5. Развитие библиографии второй степени

Глава 11. Развитие советского библиографоведения

11.1. Деятельность первых советских научных учреждений

11.2. I и II Всероссийские библиографические съезды

11.3. Советское библиографоведение в послевоенный период (до 70-х годов)

11.4. Советское библиографоведение в 70-80-х годах

Вопросы для самопроверки
Раздел III. Методика библиографии

Глава 12. Организация библиографической деятельности в Российской Федерации

12.1. Государственная библиография

12.2. Научно-вспомогательная библиография (НВБ)

12.4. Библиография второй степени

Глава 13. Составление библиографических пособий

13.1. Основные этапы составления и их особенности

13.2. Особенности составления основных видов библиографической записи

13.3. Универсальные библиографические классификации

Глава 14. Библиографическое обслуживание

14.1. Понятие и основные виды библиографического обслуживания

14.2. Справочно-библиографическое обслуживание

14.3. Библиографическое информирование
Вопросы для самопроверки

Заключение

Библиографический список

Именной указатель

Указатель определений основных библиографических терминов

ПРЕДИСЛОВИЕ

Вузовская учебная дисциплина "Общая библиография" сложилась в нашей стране более сорока лет назад. В 1957 г. вышел в свет первый учебник. Правда, ориентирован он был на библиотечные специальности (тогда - на библиотечные институты, теперь - на библиотечные факультеты вузов культуры и искусств). Хотя библиография имеет отношение ко всем отраслям книжного дела, шире - информационной деятельности, но с тех пор так повелось, что базовый учебник (общий курс) готовили именно специалисты библиотечного дела, входившего также традиционно в систему Министерства культуры.
В книговедческой прессе нами уже было отмечено, что сложилась определенная закономерность, когда последующие издания этого вузовского учебника выходили через каждые 12 лет: 1957, 1969, 1981 гг. Видимо, такой временной интервал определял в тот период степень старения библиографического знания. И это при том, что учебник готовили разные авторские коллективы и, естественно, на основе разных концепций - научных и педагогических. Стабильность учебника нашла свое отражение и в его названии - "Библиография. Общий курс".
В каждом конкретном случае учебник отражал достигнутый уровень библиографии как деятельности и библиографии как науки. Последняя, согласно ГОСТ 16448-70, получила впервые в мире и свое специфичное название - "библиографоведение". Правда, приходится с сожалением констатировать, что это понятие, по неясным причинам, отсутствовало в действующей затем редакции этого стандарта - ГОСТ 7.0-84 "Библиографическая деятельность". Теперь оно восстановлено в очередной редакции ГОСТ 7.0-99 "Информационно-библиотечная деятельность, библиография". Но, что особенно характерно и важно, после выхода очередного издания учебника на страницах книговедческой печати проходила острая дискуссия по всем фундаментальным проблемам библиографии. В этом отношении особенно интересны были материалы на страницах журнала "Советская библиография" (ныне - "Библиография"). Существенно поэтому, что в итоге складывалась не только оценка творческого вклада авторского коллектива, но и совокупность задач на перспективную разработку соответствующих проблем.
Эта стабильная и по-своему творчески плодотворная тенденция , к сожалению, была искусственно нарушена специалистами кафедры общей библиографии Московского государственного института культуры и искусств, которой руководит известный ученый О.П.Коршунов. Под его редакцией и вышел последний по времени учебник "Библиография. Общий курс" [М., 1981. 512 с.]. Теперь он выступил инициатором разделения курса на три части, что со всех точек зрения неприемлемо для учебника профессионально-обобщающего характера, предназначенного для всех родственных специальностей вузовского образования по книжному делу.
В 1990 г. вышел в свет написанный О.П.Коршуновым учебник "Библиографоведение. Общий курс", который, как видно из заглавия, отражает лишь одну - теоретическую - часть библиографии. Напомним в этой связи, что в действующем ГОСТ 7.0-84 понятие "библиографоведение" отсутствовало. Мы в данном случае говорим не о качестве научной и педагогической подготовки учебника, а лишь о формальной стороне дела. В том же году вышел и учебник, отражающий методическую часть библиографии, - "Библиографическая работа в библиотеке: организация и методика" (под ред. О.П.Коршунова). Учебник по истории библиографии до сих пор в свет не вышел.
В результате создалось довольно сложное положение с обеспечением учебниками курса библиографии. Ущербность ситуации нужно видеть в невыполнении следующих требований: не обеспечена полнота изучения курса в трех основных частях - истории, теории и методики; общий курс не должен ориентироваться на какую-либо отдельную специальность (направление), он должен предполагать возможность его использования во всех вузах, где изучается библиография; общий курс должен быть единым, как это вообще характерно для высшей школы и что до недавнего времени имело место в библиографии.
Указанные требования и должен учитывать предлагаемый нами учебник. Главная его особенность состоит в том, что он восстанавливает прежнюю традицию и является именно общим курсом, независимо от возможной структуры учебной дисциплины и соответствующей науки, а также специальности (направления), где он будет использован.
Наш учебник создавался не на пустом месте. Прежде всего в нем нашел отражение более чем 25-летний опыт преподавания курса "Общая библиография" на факультете издательского дела и книжной торговли МГУП. С учетом специфики направления и специальностей, а также опыта преподавания библиографии в других вузах, недостатков, имеющихся в изданных учебных книгах, нами были подготовлены три учебных пособия: "Библиографическая эвристика" [М., 1984. 48 с.], "Библиографоведение. Возникновение и особенности формирования" [М., 1988. 93 с.], "Общая библиография. Теоретико-методологические основы" [М., 1990. 108 с.]. Учтены и результаты дискуссий, проходивших на страницах книговедческой печати после выхода в свет предшествующих изданий вузовского учебника по библиографии.
Мы считаем также недостатком тот факт, что в ранее изданных учебниках отсутствуют такие важные элементы аппарата, как вспомогательные указатели, в первую очередь именной и алфавитно-предметный. Поэтому в нашем издании они присутствуют, что обеспечивает более эффективное пользование им в учебном процессе.
Учебник написан в соответствии с действующей Примерной программой по дисциплине "Общая библиография" по направлению 520700 "Книговедение".
Естественно, автор осознает трудность создания подобного учебника, понимает, что и в его учебной книге можно найти определенные недостатки, и с благодарностью примет все критические замечания и пожелания. Автор благодарит Е.М.Сухорукову за помощь, оказанную в процессе подготовки данного учебника.
Тот, кто владеет библиографией, владеет информацией,

кто владеет информацией, владеет миром.
ВВЕДЕНИЕ

Библиография является неотъемлемой частью такого вида общественной деятельности, как книжное дело, или с учетом современных достижений культуры и научно-технического прогресса - информационная деятельность (коммуникация, общение). Социальная сущность информационной деятельности обусловлена необходимостью целенаправленного производства, распространения, хранения и использования информации в обществе. Значение информации в современном обществе резко возрастает. Не случайно современный этап социально-экономического и культурного развития определяют как информационный. Это связано с тем, что информированность становится неотъемлемой характеристикой современного человека, его сознательности, активности мировоззрения и деятельности. Владение информацией и всеми методами, формами и средствами ее производства, распространения, хранения и использования - это объективная необходимость для каждого человека, тем более специалиста в области информации, книжного дела.
Этим объясняется то большое внимание , которое по-прежнему уделяется такой важной части информационного общения (коммуникации), как книга и книжное дело, печать. Печатная книга - это универсальное средство информационного общения. Не случайно книгу называют графической памятью человечества, графической моделью культуры. Она и в современных условиях играет доминирующую роль, особенно в системе массовой информационной коммуникации. Сохраняет она свое значение и в системе специальной, или научной, коммуникации, научно-информационной деятельности, где особенно активно сейчас идет внедрение новейших средств электронно-вычислительной техники.
Электронные, или экранные (кино, телевидение, ЭВМ), средства информационной деятельности не отменяют и не отрицают предшествующих, созданных человечеством в процессе культурно-исторического развития. Можно считать, что каждый этап этого развития характеризуется появлением определенного средства информационного общения. Основные из них - словесность, письменность, рукописная книга, печатная книга (книгопечатание), "электронная книга". Важно подчеркнуть, что указанные средства коммуникации отражают определенные качественные изменения, диалектические скачки, переходы в развитии одного и того же социального явления - информационной деятельности (общения, коммуникации). Но каждая исторически новая форма этого явления не отменяет, не отрицает старое, а всякий раз выражает преемственность развития, переход на более высокую ступень, сохраняя в своем развитии все положительное, прогрессивное от предшествующих.
Другими словами, в наше время информационная деятельность использует определенную систему средств, структурной образующей которой является названное выше их многообразие. И это только верхушка айсберга. Дальнейшая конкретизация всей системы информационных средств позволяет говорить о бесконечном многообразии их. Но сейчас главное - показать их информационную специфику. Прежде всего речь идет об "информации", вокруг определения которой до сих пор ведутся дискуссии. В нашем случае имеется в виду высший ее тип - "социальная информация". В самом простом определении ее можно понимать как отражаемое в общественном и индивидуальном сознании содержание объективного мира. Следовательно, информация - это духовная, идеальная составляющая общественной деятельности.
Но, как известно, содержание не существует вне его воспроизведения в какой-либо форме материализации. Поэтому информация как отражение содержания и последующих результатов человеческой деятельности в общественном сознании объективно может существовать лишь в определенной форме, в качестве каковой выступают различного рода знаковые (семиотические) системы. Вне деятельности общества и независимо от нее, вне определенной знаковой системы социальная информация не может ни возникнуть, ни существовать. Следовательно, для объективного существования информации как отраженного разнообразия содержания общественной деятельности и объективного мира необходимы как минимум еще два условия: наличие и использование соответствующей знаковой системы (или систем) и материального носителя (конструкции). Таким образом, любое средство информационной деятельности реально выступает в органическом единстве содержания (информации), знаковой формы (язык и т.п.) и материального носителя (бумага, экран и т.п.).
К знаковым способам воспроизведения и движения информации в обществе относятся различного рода системы. В первую очередь такие универсальные, как языки: естественный ("живой") - важнейшее и основное средство человеческого общения - и искусственные - математические, языки искусства, машинные и т.д. На основе языка возникают затем более организованные, емкие и целесообразные знаковые способы, системы воспроизведения информации. В литературе и искусстве их называют обычно "жанрами". Таковыми, например, являются сказка, роман, диссертация, статья и др., в своей совокупности определяемые понятием "литература". В свою очередь, развиваются и носители, материальные конструкции для воспроизведения знаковых систем: когда-то ими являлись обожженная глиняная табличка, папирусный свиток, деревянная дощечка, береста, пергаменный или бумажный кодекс и т.п., а сейчас - микрофильмы, магнитная и видеозапись, электронная память компьютера.
Но именно печатная книга (издание) с момента своего возникновения становится и теперь является универсальной знаковой системой для воспроизведения и распространения социальной информации. Причем самое характерное отличие ее от других средств информационной деятельности можно выразить словами В.Г.Белинского: "...Потому что книгопечатание есть великое и могущественное средство к публичности, без которого слово "литература" есть звук без смысла, тело без души" [Собр. соч.: В 9 т. М., 1976-1982. Т. 6. С. 85]. Указанная "публичность", т.е. возможность массового, тиражированного информационного общения, публикации, и делает печатную книгу доминирующей в современной системе средств информационной деятельности. Примечательно, что и книга, отражающая сущность культурно-исторически обусловленного способа универсального информационного общения, также объективно существует и развивается в органическом триединстве - содержания (социальная информация), семиотической (знак, язык, литература) формы и материальной конструкции (носителя).
Возникает естественный вопрос: а разве не публичны современное кино, радио, телевидение? Да, публичны. Но здесь проявляется еще одно приоритетное свойство печатной книги - жесткая фиксированность информации ("Что написано пером, не вырубишь топором"). Поэтому книгу называют статичным средством коммуникации в отличие от динамичных, каковыми являются телевидение и т.п. Но эта динамичность негативно сказывается на освоении информации, особенно передаваемой в больших объемах, сложной, специальной. Появляется необходимость в переводе динамичного информационного общения в статичное, т.е. средствами традиционной печатной книги. Не случайно в этой связи компьютер как динамичное средство коммуникации имеет специальный блок (принтер) для воспроизведения информации в статике , традиционной печатной форме. Не выручает здесь и наличие сетей (своего рода тиража) динамичных средств информационной деятельности. В любом случае их преимущество не в публичности, а в оперативности и индивидуализации информационного общения. Поэтому книга и книжное дело в наше время остаются главной подсистемой информационной деятельности.
Главная особенность информационной деятельности заключается в том, что она выступает как бы своеобразным духовным посредником в обществе, между людьми, обеспечивая всех и каждого необходимой информацией. Поэтому сейчас средства информационной коммуникации все чаще называют латинским словом "media" (средний, посредник), а применительно к системе массовой коммуникации - "mass media". Тем самым как бы подчеркивается важная роль информационной деятельности, с одной стороны, опосредующей в себе через информацию все достижения материальной и духовной культуры, а с другой - обеспечивающей информацией и, значит, делающей более сознательным и эффективным весь процесс социально-экономического развития. На современном этапе информационная деятельность носит характер сложно структурированной системы. В идеальном случае она "должна представлять собой модель мира со всеми уже известными его закономерностями и связями, систему, в которой всегда имелось бы место для непрерывно поступающей новой информации, систему, которая может дать ответ на любой вопрос, относящийся к любому когда-либо и где-либо изученному явлению... Для того чтобы исследователь мог сформулировать свой запрос к информационной системе, ему необходимо держать в голове какую-то схему этой информационной системы. Эту схему можно назвать мировоззрением, подразумевая, что информационная система будет примерно изоморфна познанному миру" [ Самков Л.М. Математическая информатика//Информатика и ее проблемы. Новосибирск, 1970. С. 56].
Именно в силу своей особой социальной важности и сложности осуществляемых процессов, использования большого множества методов, форм и средств информационная деятельность на определенном историко-культурном этапе развития общества порождает особый вид деятельности - библиографию (библиографическую деятельность). Необходимость ее формирования обусловлена задачей управления информационной деятельностью, без чего она теряет свою целенаправленность и эффективность, возможность одномоментного охвата всей имеющейся в обществе информации, т.е. создания своеобразной библиографической картины мира. Можно говорить, что мировоззренческую роль в информационной деятельности, о чем пишет вышецитированный автор, выполняет именно библиография. Судите сами, в философии под мировоззрением понимается система взглядов на объективный мир и место в нем человека, на отношение человека к окружающей действительности и самому себе, а также обусловленные этими взглядами основные жизненные позиции людей, их убеждения, идеалы, принципы познания и деятельности, ценностные ориентации. Причем мировоззрение, что следует особенно подчеркнуть, включает далеко не все взгляды и представления об окружающем мире, а только их предельное обобщение. Мировоззрение соотносимо с целеполаганием человеческой деятельности, которое характеризует предвосхищение в мышлении результата деятельности и пути его реализации с помощью определенных средств. Но на целеполагании и предвосхищении (научном предвидении) основывается социальное управление. При этом управление оперирует именно обобщенной информацией, знанием об объекте своего воздействия.
В самом общем виде под управлением понимается сознательное, на достоверном знании основанное систематическое воздействие субъекта управления (управляющей подсистемы) на социальный объект (управляемую подсистему) с целью обеспечения ее эффективного функционирования и развития, достижения поставленной цели. Следует уточнить, что применительно к библиографии речь идет об управлении информационной деятельностью, т.е. определяющая общественная функция библиографии - это информационное управление. Другими словами, библиография является управляющей подсистемой информационной деятельности, которая и есть тот самый социальный объект как управляемая подсистема. Выше мы отмечали, что информационная деятельность как процесс производства, распространения, хранения и использования информации реализуется в определенном многообразии средств, способов, носителей социальной информации. Важнейшим из них является книга. Именно она, также с учетом определенного многообразия своих видов, является главным объектом информационного управления, т.е. библиографии.
Но, чтобы оказывать определенное воздействие на свой объект, т.е. осуществлять информационное управление , библиография должна была создать свои специфические методы, формы и средства. Культурно-исторически они появляются уже в далекой древности, сначала как неотъемлемая часть самих средств информационного общения - письменного документа и рукописной книги. Речь идет о ее идентификации, т.е. выявлении, узнавании конкретно данной книги путем отождествления, приравнивания всех имеющихся в наличии по каким-либо, но лучше - по наиболее существенным характеристикам (свойствам, признакам и т.п.). Так формируется заглавие книги, а затем и другие ее титульные элементы. Со временем в каждой книге, наряду с соответствующим литературным, знаковым произведением, в качестве составной части ее появляется особая подсистема, которая ныне называется "аппарат книги". Благодаря аппарату создаются более эффективные средства использования книги в обществе. Формирование аппарата отдельной книги, а со временем и для всего реально существующего множества их (в мире, стране, по какой-либо проблеме, какого-либо автора и т.п.) становится определяющей задачей и принципиальной основой для появления библиографии как деятельности.
Например, заглавия самых древних из дошедших до нас "глиняных книг" (табличек) из библиотеки ассирийского царя Ашшурбанипала (669-633 гг. до н.э.) составляли первые слова текста. Так, самый знаменитый в древнем Двуречье эпос о Гильгамеше, составной частью которого был рассказ о всемирном потопе, вошедший затем в Библию, начинался словами "Об увидевшем все". Эти первые слова и были заглавием эпоса, повторенным на каждой из 12 табличек, его составивших. Как установлено, библиотека Ашшурбанипала насчитывала около ста тысяч глиняных книг (основная часть из найденных - 27 тыс. - хранится в Британском музее). Естественно, чтобы пользоваться ими, нужен был каталог: он и состоял из перечня заглавий книг (первых слов текста), по определенной схеме классификации. До нас дошли фрагменты каталогов еще более древнего происхождения. В частности, в музеях США и Франции хранятся глиняные таблички каталогов шумерских библиотек, относящиеся к 2000 г. до н.э. Именно каталоги библиотек являются самым первым средством информационного управления (или библиографии) основным книжным фондом. Как видим, они создаются на базе определенной информации о книгах.
Со временем такая информация приобретает более сложный характер. Примером может служить знаменитая Александрийская библиотека (III в. до н.э.) эпохи эллинизма. Формирование ее началось с библиотеки известного древнегреческого философа Аристотеля, учителя Александра Македонского, по имени которого и назван этот город. Вспомним названия книг Аристотеля - "Физика", "Поэтика", "О небесах" и др. Это уже не первые слова текста, а краткое определение его содержания. Каталог Александрийской библиотеки, насчитывавший в отдельные периоды ее деятельности до 700 тыс. папирусных книг (свитков), носил уже характер сложного литературного произведения. Составлен он был видным по тем временам поэтом и ученым Каллимахом (310-240 гг. до н.э.) в 120 томах и назывался "Таблицы тех, кто прославился во всех областях знания, и того, что они написали".
До нас этот каталог дошел лишь в отдельных фрагментах. Но важно подчеркнуть, что для каждой книги в нем приводился автор, причем с кратким жизнеописанием; заглавие, порой с развернутой характеристикой содержания, с указанием лучшей книги на данную тему; литературный жанр и др. "Таблицы" Каллимаха послужили образцом для последующих библиографических трудов, причем без привязки к определенному библиотечному фонду. Они представляли собой как бы специфический по своему литературному исполнению свод всех имеющихся книг на данный момент времени. Причем и характеристики отдельных книг были систематизированы, чаще всего в хронологической последовательности.
Так было положено начало формированию особых знаковых форм, литературных жанров библиографии, своего рода библиографических книг, назначением которых было служить средством определенного воздействия на информационную деятельность (книжное дело) с целью эффективного и качественного использования информации как духовного результата и содержания общественной деятельности. Первоначально это были описания книг, с той или иной полнотой перечисляющие наиболее существенные формальные характеристики: автор, заглавие, жанр, объем, время создания и т.д. С ростом книжной производительности, особенно с внедрением книгопечатания, описательной характеристики книг становится уже недостаточно. Появляются новые средства информационного управления, основанные на логической переработке , свертывании содержания книг. Речь идет о таких известных сейчас литературных жанрах, как аннотация, реферат, рецензия. Они могут иметь как единичный характер - относительно одной или нескольких книг, так и сводный - включать любое множество книг. В последнем случае также сформировались свои, более емкие жанры информационного управления - библиографические списки, указатели, справочники, обзоры и т.д.
С учетом специфики самой информационной деятельности содержание библиографии также информационно. Только следует различать как бы два уровня информации: первичная, непосредственно содержащаяся в книгах, и вторичная, или библиографическая, создаваемая как результат логической переработки, свертывания, уплотнения первичной, т.е. непосредственного содержания самих книг. Конечно, вторичность библиографической информации следует понимать условно, операционально, т.е. она создается только при наличии и на основе книжного содержания, но носит оригинальный, научно-творческий характер. Это определено уже особенностями самой информационно-управленческой деятельности, составляющей социальную сущность библиографии. Наличие библиографической информации в любой форме ее знакового воспроизведения - обычно в форме "библиографических пособий" - дает возможность не только хорошо ориентироваться во все возрастающем массиве книг ("первичной информации"), но и, что особенно важно, принимать на их основе необходимые управленческие решения без обращения к самим книгам.
Слово "библиография" - древнегреческого происхождения (не позднее V в. до н.э.). И до сих пор сохраняет свою многозначность. Например, библиографией называют и саму деятельность по информационному управлению, и результаты этой деятельности (библиографическую информацию, библиографические пособия), и науку об этой деятельности. Правда, в Европе с XVII, а в России с XIX в. оно постепенно приобретает свое определяющее значение в качестве названия специфической части информационной деятельности - информационного управления. В нашей стране с 1 июля 1971 г. стал действовать ГОСТ 16448-70, в котором впервые библиография трактовалась в качестве области информационной деятельности. Вводились новые понятия для обозначения библиографической науки - "библиографоведение", а также для результата библиографической деятельности, знаковых способов (жанров, средств) воспроизведения библиографической информации - "библиографическая продукция". В условиях современного научно-технического прогресса библиография все шире использует достижения информационной технологии. И в ней помимо традиционных книжных форм воспроизведения библиографической информации создаются новые, например, автоматизированные информационно-поисковые системы (ИПС), базы данных (БД), банки знаний (БЗ), экспертные системы (ЭС), системы искусственного интеллекта (ИИ) и т.д. Следовательно, библиография оказывает свое управленческое воздействие на всю систему средств информационной деятельности в современном обществе.
В настоящее время за рубежом и в нашей стране накоплен огромный опыт библиографии, освоение которого необходимо каждому специалисту в области информационной деятельности. Для этого и предназначен настоящий учебный курс "Общая библиография".
Целью учебной дисциплины "Общая библиография" является изучение основ истории, теории и методики библиографии, обеспечивающих выбор наиболее рациональных видов, методов, средств и процессов библиографической работы, прежде всего в издательской и книготорговой деятельности, а также во всех сферах информационной коммуникации.
Указанная выше основная цель и определяет все многообразие задач курса, направленных на формирование у студента соответствующих знаний, умений и навыков.
В результате изучения дисциплины студент должен знать:
организацию и структуру библиографической деятельности в нашей стране;
особенности международного библиографического сотрудничества на современном этапе и участие в нем России;
основные достижения и тенденции развития отечественной библиографии;
основные принципы и методы библиографии;
методику библиографического изучения документов и изданий и составления библиографических пособий;
методику справочно-библиографического обслуживания, библиографической рекламы и пропаганды;
роль, значение и специфику использования библиографии для основных издательских и книготорговых процессов;
методику библиографического поиска, систематизации, описания, аннотирования, реферирования и составления обзоров.
Студент должен уметь:
использовать систему библиографических пособий для формирования издательского репертуара и ассортимента книжной торговли;
работать с аппаратом книги и библиографического издания;
составлять библиографическое описание, аннотацию, реферат на различные виды документов и изданий;
осуществлять библиографический поиск, классифицировать книгу, оформлять заказы и отвечать на библиографические запросы;
составлять библиографические списки, указатели, обзоры и другие библиографические пособия;
использовать для библиографической работы имеющиеся технические средства и автоматизированные системы.
Студент должен иметь навыки:
практической работы с книгой и библиографическим пособием;
библиографического описания, аннотирования, реферирования, составления обзора;
организации и ведения процессов библиографирования и библиографического обслуживания.
Учебная дисциплина "Общая библиография" занимает важное место в системе дисциплин, изучаемых по направлению базового высшего образования 520700 "Книговедение", специальностям 021500 "Издательское дело и редактирование" и 021600 "Книговедение и организация книжной торговли". Это объясняется тем, что объектом библиографии является вся совокупность документов и изданий , автоматизированных информационных систем, функционирующих в обществе, но преобразованная особым образом в процессе библиографической деятельности в систему библиографической продукции. Без знания этой системы, процессов, методов и форм составления и использования библиографических пособий не может быть квалифицированным ни один специалист в области информационной деятельности. Своеобразие данного курса заключается также в том, чтобы подготавливать необходимую научно-методическую базу для изучения других книговедческих дисциплин ("Общее книговедение", "История книжного дела", "Пропаганда и реклама книги"), курсов общего и специального (отдельных видов литературы) редактирования, но особенно отраслевых библиографий, являющихся составной частью цикла учебных дисциплин "Специальное книговедение", курса "Иностранная библиография".
Методологической основой курса "Общая библиография" являются диалектика как всеобщий метод научного познания, а также общенаучные методы, конкретизированные до частных задач библиографии. Особенно широко использованы ведущие методы книговедческого познания - историко-книговедческий, библиотипологический, библиометричский и др.
Структурно данный учебный курс дифференцирован на три основных раздела, отражающих типовую структуру любой науки, в нашем случае - библиографоведения: теория библиографии, история библиографии и методика библиографии. Теория библиографии в большей мере опирается на опыт исторического развития библиографической деятельности, прежде всего в нашей стране. Но, в свою очередь, история библиографии не будет основательно понята без опоры на соответствующие достижения науки. Поэтому изложение учебного материала начинается с теории библиографии, представляющей собой не весь накопленный на сегодня научный результат, а лишь его основы. Это своего рода вводно-теоретический раздел, позволяющий эффективно усвоить исторический опыт и предложить наиболее рациональную в современных условиях методику библиографической деятельности.
В теоретическом разделе основное внимание уделено квалификации таких определяющих характеристик науки о библиографии (библиографоведения), как объект и предмет, методология, принципы, система базовых категорий и понятий (язык науки), структура и особенности основных составляющих библиографоведения и библиографии в целом, место библиографоведения в современной системе наук, особенно смежных, а также место библиографии в системе информационной и общественной деятельности в целом. Важность и сложность с точки зрения освоения теоретического раздела во многом связана с тем, что научная разработка теоретических основ библиографии еще не завершена в полной мере. Существуют различные подходы и решения, основополагающими из которых на современном этапе следует считать концепции А.И.Барсука и О.П.Коршунова. К сожалению, из-за смерти автора концепция А.И.Барсука не имеет дальнейшего развития. Концепция О.П.Коршунова, несмотря на формальный приоритет, также нуждается в совершенствовании, о чем свидетельствует развернувшаяся с 1988 г. на страницах журнала "Советская библиография" (ныне - "Библиография") дискуссия по вопросам научной разработки библиографии. В последнее время со своими теоретическими подходами к библиографии выступили такие известные российские специалисты, как М.Г.Вохрышева, Э.К.Беспалова, Н.А.Сляднева, В.А.Фокеев и др.
Естественно, что у нас есть своя теоретическая концепция библиографии, положенная в основу данной учебной дисциплины "Общая библиография". Но с учетом дискуссионности некоторых положений, порой основополагающего характера, предлагаемые нами решения будут представлены на фоне других точек зрения. По нашему мнению, вузовский учебник, предназначенный для подготовки будущих специалистов, профессионалов, не должен избегать дискуссионных моментов. Наличие таковых важно и в педагогическом аспекте.

К ультурно-исторически понятие "библиография" возникает на определенном этапе становления информационной деятельности, когда осознается необходимость в целенаправленном развитии этой важнейшей сферы общественной деятельности, культуры. В наше время мы можем с полной определенностью говорить о четырех основных периодах в истории библиографии: I период - возникновение в Древней Греции библиографии (V в. до н.э.) как книгописания, как труда книгописца ("библиографа"); II период - возникновение библиографии (XVII-XVIII вв.) как обобщающей науки о книге и книжном деле (информационной деятельности) и как особого литературного жанра; III период - возникновение библиографии (конец XIX - начало XX в.) как особой науки книговедческого (информационного) цикла; IV период (современный) - осознание библиографии как особой области книжного (информационного) дела со своей специфической дисциплиной - библиографоведением.

В разработку происхождения и истории развития библиографии за рубежом свой вклад внесли и отечественные ученые, особенно А.Н.Деревицкий, А.И.Малеин, А.Г.Фомин, М.Н.Куфаев и К.Р.Симон.

Первый период , как установил в начале XX в. наш соотечественник А.И.Малеин, связан с появлением и функционированием самого слова "библиография" в Древней Греции в V в. до н.э. Основным значением этого слова было "не книгоОПИСАНИЕ, а книгоПИСАНИЕ, т.е. создание или распространение книги при помощи единственно доступного древности способа для этого - писания или переписки" [Малеин А.И. О термине "библиография"//Библиогр. листы Рус. библиолог. о-ва. 1922. Л. 1 (янв.). С. 2-3]. Другими словами, библиография с самого начала своего появления обозначала то, что мы теперь называем "книжное дело", или шире - "информационная деятельность".

Второй период связан с формированием в Европе XVII в. системы наук, которая существует с некоторыми изменениями и дополнениями до сих пор. Слово "библиография" наряду с другими - библиология, библиософия, библиономия, библиогнозия и т.п. - стало обозначать науку о книге (книжном деле, информационной деятельности). Как считает К.Р.Симон, слово "библиография" могло быть или заимствовано из уже имеющегося опыта, или придумано заново по образцу аналогичных названий наук (например, география). Пальма первенства в этом вопросе принадлежит французским ученым. Именно во французской интерпретации библиография как наука появилась в России начала XIX в.

Здесь следует заметить, что русские ученые не просто заимствовали основы библиографической науки, но, опираясь на свой многовековой исторический опыт, привнесли много оригинального. И приходится лишь только сожалеть, что многие достижения истории отечественной библиографии или недостаточно изучены, или просто игнорируются в угоду самостийным, псевдонаучным построениям.

Особое новаторство русской библиографии проявилось в следующий третий период ее развития в начале XX в. Русские библиографы в своих научных разработках шли теперь вровень с западноевропейскими и, значит, всего мира. Достаточно сослаться на российское участие в работе Международного библиографического института в Брюсселе, на созвучность идей Н.М.Лисовского, А.М.Ловягина и Н.А.Рубакина с идеями П. Отле (одного из основателей названного института). Более того, наши ученые во многих отношениях, особенно теоретических, опережали зарубежных исследователей.

Самое главное из отечественных достижений рассматриваемого периода состоит в том, что была осознана специфическая роль библиографии как деятельности в более широкой системе информационной деятельности (книжного дела, документации), а библиографии как науки - в системе книговедения (документоведения, информатики и т.п.). В частности, стало изживать себя пресловутое сведение библиографии к книгоописанию. Особенно этому способствовала трактовка так называемых видов библиографии, предложенная Н.А.Рубакиным, а затем Н.В.Здобновым. Методологически это было показано в работах А.М.Ловягина, которые до сих пор замалчиваются - или нарочито, или по незнанию. А он развивал среди многих других следующие две, можно сказать, выдающиеся идеи. Первая касается определения библиографии (книговедения) как науки об общении людей, т.е. о книжном деле, информационной деятельности, коммуникации. Вторая связана с использованием и конкретизацией применительно к задачам библиографии такого диалектического метода, как восхождение от абстрактного к конкретному. В противоположность технократическому подходу Н.М.Лисовского ("книгопроизводство - книгораспространение - книгоописание, или библиография") А.М.Ловягин трактовал информационное общение как восхождение, как методологическую редукцию от описания к анализу, а от него к синтезу (вспомним гегелевскую формулу "тезис - антитезис - синтез"). Причем библиография занимает здесь срединное положение, так как синтез ее результатов, вознесение их на общекультурный уровень возможны только через посредство методологии более общей науки - книговедения (или возможной теперь более широкой науки об информационной деятельности). И срединное, центральное место библиографии здесь нельзя считать случайным, так как информационное общение - это диалектический процесс с обратной связью, когда, согласно воззрениям того же А.М.Ловягина, требуется постоянное оживление - по себе мертвой - бумажной культуры, т.е. внедрение на каждом диалектическом витке информационной деятельности всего самого ценного, социально значимого в культурно-историческом развитии общества. В этой связи примечательно, что П. Отле в своих теоретических построениях пошел еще дальше, считая библиографию метанаукой по отношению к документации, т.е. системе всех наук информационно-коммуникативного цикла.

Поистине, третий период в развитии библиографии был ее золотым веком. К сожалению, мы до сих пор недостаточно используем его новации. А между тем идеи А.М.Ловягина и Н.А.Рубакина получили свое дальнейшее развитие в работах М.Н.Куфаева, но и его творческое наследие в должной мере не изучено и не используется.

Переживаемый нами современный, четвертый по счету, период в развитии библиографии берет свое начало примерно в 60-е годы, когда началась очередная научно-техническая революция, связанная с внедрением новой информационной технологии (компьютеризации), и бурно формировались такие новые научные направления, как кибернетика, теория информации, информатика, семиотика и т.д. Более глубоко были обоснованы и новые научные принципы, например, деятельности и системности. Именно в соответствии с принципом деятельности по-новому стали трактовать типовую структуру и человеческой деятельности вообще, и книжного дела (информационной деятельности) в частности, где библиография, как мы уже отмечали, соотносима с такой неотъемлемой составляющей любого вида общественной деятельности, как управление, точнее - информационное управление.

Именно на современном этапе и только в нашей стране было введено новое понятие для обозначения науки о библиографии - "библиографоведение" . Впервые оно было предложено в 1948 г. И.Г.Марковым, который, правда, понимал библиографию и науку о ней излишне узко и прагматически: "Библиография - это указатели и справочники, которые имеют своим объектом книги, а библиографическая наука - это теория создания, оформления и использования библиографических указателей" [О предмете и методе библиографии//Тр./Моск. гос. библ. ин-т. 1948. Вып. 4. С. 110]. Новое обозначение библиографической науки вошло в ГОСТ 16448-70 "Библиография. Термины и определения", также внедренный впервые в мировой практике. Затем термин "библиографоведение" был повторен в новой редакции указанного нормативного документа - ГОСТ 7.0-77. Но, к сожалению, новое название библиографической науки отсутствовало в новой редакции - ГОСТ 7.0-84. Зато, как мы знаем, вышел первый вузовский учебник под таким названием: "Библиографоведение. Общий курс".

Возможны новые дискуссии и подходы. Важно подчеркнуть, что придание библиографии управленческой функции в качестве специфической для ее общественной роли в информационной деятельности просматривается как определяющая тенденция на протяжении всей ее истории в нашей стране ( В.Г.Анастасевич, М.Л.Михайлов, А.Н.Соловьев). Но почему-то этому до сих пор придается мало значения, это просто не учитывают в предлагаемых сейчас концептуальных построениях библиографии и науки о ней. Но другой альтернативы нет. Более того, именно функция информационного управления отличает как прошлую, так и современную практику библиографии . Например, задача "руководства чтением" начертана на знамени одного из функциональных направлений библиографии - рекомендательной. Библиографическая подсистема с определяющей функцией управления характерна, как мы уже отмечали, для аппарата традиционной книги, более того, становится специфической частью современных автоматизированных информационных систем (АИС) - всякого рода ИПС, БД, БЗ, ЭС, ИИ и т.п.

Таким образом, на основе констатации особенностей возникновения и развития библиографии и библиографоведения можно считать, что определяющей сущностью этой специфической отрасли информационной деятельности является информационное управление.