Малые охотники типа МО-IV. М. И. Ципоруха. «Морские охотники» в боях. За жизнь корабля. История России. Библиотека Малый морской охотник мо 4

В качестве отклика на статью Л. Л. Ермаша «Как создавался малый охотник» был опубликован небольшой отрывок из воспоминаний служившего в годы войны на «охотниках» Владимира Сергеевича Бирюка. Судя по отзывам, этот отрывок, посвященный будням отважных катерников, вызвал большой интерес. Предлагаем вниманию читателей еще несколько эпизодов боевой деятельности катеров типа «МО-4» на Черном море.

Боевые качества «МО-4» получили достойную оценку уже в самые первые месяцы войны. Если же говорить об официальном их признании, то у нас на ЧФ, пожалуй, первым по времени документом, содержащим краткую, но достаточно полную характеристику «охотников», был «Отчет о десантной операции по освобождению Керченского полуострова и городов Керчь и Феодосия 26-31 декабря 1941 г.». Начальник штаба флота контр-адмирал Н. Д. Елисеев писал: «В данной операции, как и во всей боевой деятельности флота, с лучшей стороны показали себя СКА типа «МО-4». Они являлись прекрасным средством высадки, охранения, ПВО и ПЛО».

Сейчас, спустя сорок лет, благодаря трудам историков можно во всех подробностях представить себе ход упомянутой операции. Тогда же, естественно, мы - краснофлотцы - знали о происходящем только то, что можно было видеть с палубы «МО». А операция была поистине грандиозная: в состав десантных сил входило 42 000 бойцов! Для их высадки сразу в нескольких точках восточной части Крыма было собрано 97 боевых кораблей и целая армада рыбачьих байд, баркасов, шлюпок, дубков и т. л.

Беспрецедентной была дерзкая операция по высадке десанта с больших кораблей прямо в занятой врагом Феодосии. Началась она мощной артподготовкой: 29 декабря в 03.50 крейсера и эсминцы открыли огонь из всех стволов главного калибра. «Железняков» и «Шаумян» стреляли при этом осветительными снарядами с целью освещения акватории и территории порта. Одновременно наши «охотники» Отряда высадочных средств |ОВС), следуя в ночной темноте под самым берегом, начали движение ко входу в порт.

В 04.03 с крейсера «Красный Кавказ» дали зеленые ракеты, означавшие: «Огонь прекратить, катерам прорываться!». Как раз к этому моменту благодаря инициативе командира ОВС капитан-лейтенанта А. П. Иванова катера не только подошли к Феодосийскому маяку, но и отыскали узкий проход между маяком и бонами заграждения.

Первым в гавань на полном ходу ворвался «СКА-0131» лейтенанта И. Г. Черняка. Он высадил на защитный мол штурмовой отряд (28 бойцов) и группу навигационного обеспечения. Несмотря на самое ожесточенное сопротивление немецких автоматчиков, морякам удалось захватить маяк и южную часть мола, отбить два вражеских орудия. Убитого командира штурмового отряда заменил комсорг катера - командир отделения минеров Н. Ф. Туманов. Во время прорыва в гавань он метким огнем ДШК умело подавлял огневые точки противника. Он первым выскочил с винтовкой на причал и, несмотря на ранение в руку, возглавил десантников. Боцман катера С. П. Рокотов сорвал фашистский флаг и поднял над Феодосийским маяком наш красный флаг.

Другой катер - «СКА-013» лейтенанта А. В. Власова, описав циркуляцию, «прочесал» огнем причалы и занялся боновыми заграждениями. Секцию бонов отвели в сторону и в 04.12 дали сигнал: «Вход в гавань свободен!» С приближением эсминцев катерники осветили им проход ракетами. После этого «СКА-013» высадил на мол группу разведчиков и трех краснофлотцев-швартовщиков для приемки концов с крейсера «Красный Кавказ», который в это время подходил к стенке. Только с третьей попытки - маневру мешал сильнейший отжимной ветер - огромному 160-метровому кораблю удалось подать концы и подтянуться к молу. А эсминцу «Незаможник» и вообще пришлось таранить стенку с ходу, а затем высаживать десантников через нависающий над причалом полубак. Крейсер «Красный Крым» стал на якорь в 2 кабельтовых от мола и начал высаживать солдат на корабельные баркасы и подходившие один за другим к трапам «охотники»...

Происходило все это под ураганным огнем противника. Прямой наводкой по неподвижным кораблям били орудия всех калибров, сотни минометов и пулеметов. За те полчаса, которые длилась разгрузка «Красного Кавказа», на нем 8 раз тушили пожары! Тяжелый снаряд пробил бортовую броню и едва не вызвал взрыв погребов: спас крейсер - ценою жизни - краснофлотец Василий Попутный, успевший вытащить из элеватора горящий, как факел, заряд.

Перебрасывавший десантников от борта «Красного Крыма» «СКА-013» получил два прямых попадания: образовалась подводная пробоина, были повреждены моторы. Только тогда катер ушел - своим ходом - в Новороссийск.

В Феодосийской операции приняло участие 11 СКА типа «МО-4», («013», «0131», «051», «052», «061», «063», «032», «97», «141», «146» и «147»), Ими было высажено 266 человек штурмового отряда, занявшего причалы, перевезено на берег с крейсеров 4423 десантника. Не будем забывать, что сам 140-мильный ночной переход из Новороссийска при 7-балльном норд-весте представлял для перегруженных катеров непростую задачу. В мирное время в такую погоду их просто не выпустили бы в море.

Отважные экипажи «охотников», как правило, намного перекрывали все и всяческие нормы, используя резервы, заложенные конструкторами при разработке проекта этого замечательного катера.

Так, 4 сентября 1942 г. «СКА-082», участвуя в эвакуации наших частей с Таманского полуострова, принял на борт 115 красноармейцев со всем вооружением и типографию политотдела Азовской флотилии. На переходе ветер достигал силы 8 баллов. Для сохранения остойчивости пришлось сбросить за борт палубный груз - глубинные бомбы весом около 2 т. Катер благополучно доставил людей в Новороссийск.

Через несколько дней обстановка резко осложнилась, Уже из некоторых районов самого Новороссийска надо было эвакуировать части, попавшие в окружение. 10 сентября «СКА-022» получил приказание следовать к пристани «Динамо» (рыб-завод), чтобы принять войска для перевозки их в тыл. Ночью катер под командованием старшего лейтенанта Г. П. Павлова под огнем противника на полном ходу подвалил к пристани. Боцман В. Н. Лапин с помощью командоров Н. И. Чикина м П. А. Черноморца, старшины 2 статьи А. Я. Дмитричева сумел организовать прием и размещение эвакуируемых та», что через 9 минут катер уже выходил из опасной, простреливаемой из всех видов оружия зоны, имея на борту 125 бойцов.

И 125 - это не был предел, хотя по инструкции полагалось принимать не более 50 человек с оружием (90 - без оружия и багажа(. Через два часа «СКА-022» снова вернулся к той же пристани. Противник освещал район скопления наших войск осветительными снарядами, засыпал минами. Катер получил четыре пробоины, но не прекращал погрузку людей. За 7 минут под ураганным огнем было принято на борт 157 человек с вооружением!

Такая - более чем втрое - перегрузка, при которой катер садился в воду чуть ли не по самые иллюминаторы, существенно ухудшала его мореходные качества. Следуя в Геленджик при волнении около 3 баллов и ветре 4-5 баллов, «СКА-022» при любом изменении курса черпал воду бортом. Поворот при помощи одних рулей был невозможен, повернуть удавалось лишь на волне. В узкостях маневрирование осложнялось тем, что диаметр циркуляции при положении руля «на борт» превышал нормальный в 6-8 раз! Нечего и говорить: на подобных переходах, а редкостью они не были, доставалось всему экипажу и особенно - командиру катера и рулевому.

Любой из боевых выходов требовал полного напряжения сил, самоотверженности, стойкости. Вот, для примера, протокольная запись 120 минут из жизни экипажа «СКА-028» во время Новороссийской десантной операции 9-10 сентября 1943 г., с которой началась легендарная Малая земля.

В 3.16 катер находился у Западного мола, уклоняясь от мин и снарядов противника - маневрируя с переменной скоростью хода от 6 до 14 уз. Ветер - норд-ост силой 3-4 балла, видимость - от 1-2 кб до 50-30 м, акватория задымлена пожарами. На борту размещен десант - 75 человек. Чтобы было понятно, что такое 75 человек на 26-метровом катере, расшифруем слово «размещен». На камбузе стояли 4 человека, в 4-местном кубрике - 12, в 8-местном - 32, в коридоре кают-компании - 3, в умывальнике - 1, в кают-компании - 14; два станковых пулемета с расчетами установлены на баке, батальонный миномет с расчетом из 5 человек - на юте. Это еще не все. «Охотник» вел на буксире два мотобота, на каждом из которых находилось по 44 бойца.

В районе, намеченном для высадки, насчитывалось большое количество огневых точек, включая бронепоезд. Когда «023» повернул к берегу, стараясь оставаться в темной части акватории, противник не только вел огонь из шестиствольных минометов, 75-мм пушек и 20 мм автоматов, но и попивал катера пулеметно-автоматным огнем.

В 3.17 в корме произошел взрыв от прямого попадания мины в ящики с боезапасом. Катер сильно встряхнуло, но он остался на курсе и шел без крена и дифферента. Вышли из строя подшипник баллера левого руля, электропроводка в районе шп. 74-80, пожарная помпа; в настиле палубы образовалась пробоина 1,5X1,0 м; в кают-компании возник пожар. Спустя 2 минуты вспыхнула электропроводка в носовом МО. В 3.23 от попадания зажигательного снаряда загорелся кранец первых выстрелов носовой пушки. В 3.25 осколками была выведена из строя кормовая 45-мм пушка. Через минуту загорелась палуба в районе 8-местного кубрика. Правая цистерна оказалась пробитой, из нее стал вытекать бензин. Была перебита радиоантенна, выведен из строя приемник «КУБ-4».

Однако, несмотря ни на что, в 3.20, приткнувшись носом к берегу, охваченный пламенем «СКА-028» начал высадку десанта.

Поскольку обе помпы не работали, пожар на юте тушили, используя огнетушители, маты, бушлаты, брезент. Пожар в носовом МО быстро прекратили краснофлотцы Фомин и Идиатулин. Другие, менее опасные пожары личный состав ликвидировал, даже не докладывая командиру катера, бессменно стоявшему на мостике. С поступлением воды в районе форпика удалось справиться при помощи ручной помпы. Управление рулями перевели на румпель-тали.

Выполнив свою задачу по высадке десанта, катер отошел от берега, в 3.40 прекратил вести огонь, а к 6.50 с огромным трудом, на одном двигателе, добрался до Геленджика, имея на борту 10 убитых и 27 раненых...

Конечно, бывало и так, что, как отмечало однажды командование 2-го дивизиона СКА, «неразумное использование катеров делало невозможным выполнение поставленной им задачи, так как экипажам было впору заботиться только о своей живучести и непотопляемости». Помню, уже в конце войны на Черном море «СКА-022» вышел в море для конвоирования танкера «Москва». Штормило. Не знаю, сколько было баллов, но кренометр в рулевой рубке метался из стороны в сторону, как сумасшедший. Качка была стремительной, иногда казалось, что легший на борт катер уже не встанет! Веяной сорвало кранец первых выстрелов носовой пушки, протащило его по голубе и пробило им рулевую рубку. Одновременно вырвало крышку входного люка. В одно мгновение залило камбуз и радиорубку. Радио- и гидроакустическая станции вышли из строя. С сильным дифферентом на нос катер был вынужден вернуться в Одессу...

Всякое бывало, но одно можно сказать с уверенностью. Безопасность наших морских коммуникаций, а на Черном море они, по существу, были единственными путями снабжения наших фронтов, в подавляющем большинстве случаев обеспечивалась катерами «МО-4». Круглосуточное наблюдение за морем и небом, отражение атак вражеских подводных лодок, самолетов-торпедоносцев и особенно - бомбардировочном и истребительной авиации противника считалось нормальным повседневным делом личного состава «охотников». Тактика действий противника даже в самые тяжелые для нас дни тщательно изучалась, опыт лучших наших кораблей незамедлительно становился достоянием всего действующего флота. Но приходилось иногда сталкиваться и с совершенно непредвиденными обстоятельствами, противоречившими всем канонам морской практики.

В ночь на 2 марта 1942 г. «СКА-075» под командованием лейтенанта А. М. Ванина, получив специальное задание, вышел из Новороссийска в Керчь. На траверзе мыса Утриш катер обогнал пароход «Фабрициус», также шедший в Керчь с войсками и необходимыми фронту грузами.

Это судно относилось к разряду «старичков», так как построено было в Англии еще в 1906 г. и первоначально носило загадочное имя «Саида». Сразу после последнего докования, проведенного еще за пять-шесть лет до войны, оно развивало скорость до 9 уз. Этот показатель теперь, конечно, был уже анахронизмом: перегруженный «Фабрициус» полз, как черепаха. Охотник, идущий под тремя моторами 25-уз-ловым ходом, вскоре потерял его из виду.

Неожиданно стоявшие на мостике услышали за кормой катера приглушенный расстоянием взрыв. Сомнений не было: что-то случилось с «Фабрициусом». С разрешения находившегося на борту члена Военного совета фронта «СКА-075», описав циркуляцию, лег на обратный курс. Уже издали все стало ясно - торпедирован! Капитан «Фабрициуса» М. Григор в мегафон сообщил, что машина из строя выведена, в один из трюмов поступает вода, есть убитые и раненые.

От командира «СКА-075» требовалось немедленное решение. И лейтенант Ванин нашел его. Он произвел сковывающее бомбометание, которое должно было отогнать лодку от цели, если она собиралась добить пароход, и приказал... готовить буксирный конец!

Поскольку тумба кормового 45-мм орудия могла не выдержать, боцман Файнман завел буксирный трос вокруг корпуса катера - брагой. Пароход не был «левиафаном», но по тогдашним черноморским меркам представлял довольно крупное судно: дедвейт его равнялся 4277 т, осадка в грузу составляла 6,2 м. А главное, 50-тонный быстроходный катер с его по существу авиационными моторами никоим образом не предназначался для выполнения буксировочных операций. Однако, ко всеобщей радости, «охотник» все-таки смог стронуть с места громаду и потащил со скоростью, которая лишь немногим отличалась от былой скорости неповрежденного парохода.

У орудий и пулеметов напряженно застыли расчеты: враг мог атаковать вторично. Тревожно прислушивался к надрывному гулу двигателей старшина группы мотористов Киселев: моторам никогда не приходилось испытывать такой физической, а ему - моральной нагрузки. Спустя некоторое время на помощь пришел «СКА-046». Необычная операция продолжалась четыре часа. Приблизившись к берегу, катера отдали буксирные концы, и «Фабрициус» по инерции медленно выполз на отмель.

За спасение парохода «Фабрициус» личному составу «СКА-075» специальным приказом Военного совета Закавказского фронта была объявлена благодарность.

Вот еще один необычный случай. 21 февраля 1943 г. из Поти вышел конвой в составе парохода «Иурск» и трех «охотников». Путь в 163 мили до Туапсе предполагалось пройти с таким расчетом, чтобы встать под разгрузку в темное время суток, катера охранения, следуя в боевой готовности № 3, внимательно вели наблюдение за морем и воздухом. Где-то на траверзе Новоафонского монастыря с подменой вахты поужинали. День заканчивался на редкость спокойно. Тщательно прослушав гидроакустикой излюбленный немецкими подводниками район, где они чаще всего занимали позиции для своих атак, никого не обнаружили.

Где-то в темноте затаились Сочи. «Курск» шел, прижимаясь к берегу и почти сливаясь с ним, катера двигались мористее. Прошли Лазаревское. Время начало отсчет новых суток, Спало Черное море. На этот раз оно не выматывало стремительной качкой, не обдавало впередсмотрящих холодной соленой водой: беззвучно падали на палубу редкие снежинки. Рейс заканчивался удачно - так думали все, поскольку до Туапсе оставался сущий пустяк - каких-нибудь 7 миль.

В первом часу сигнальщики обнаружили, что «Курск» потерял ход. Паровая машина транспорта мощностью 3200 и. л. с. исправно вращала гребной вал, огромный гребней винт неутомимо взбивал за кормой пену, но никакого движения не наблюдалось. «Курск», имеющий осадку около 8 м, очевидно, плотно сидел на банка.

Сквозь облачность робко выглянула луна. Где-то еще далеко, но ощутимо тревожным гудением дал о себе знать одиночный «Юнкере». Обстановка менялась на глазах. Нам, краснофлотцам, вспомнилась последняя перед походом политинформация. Политрук рассказывал, что транспорт, подобный «Курску», за один рейс может перевезти 2000 бойцов с вооружением, 200 средних танков или продовольствие на два месяца для 4-5 дивизий.

Командиры катеров перебирали все возможные варианты спасения судна, но ни один из них не был приемлем в данной ситуации. Часы неумолимо отсчитывали ночное время. С рассветом «Курск» неминуемо превратится в прекрасную неподвижную мишень для бомбежки!

На нашем «СКА-022» минер старшина 2 статьи Александр Яковлевич Дмитричев поднялся на мостик и что-,то тихо сказал командиру. Старший лейтенант Георгий Павлович Павлов кивнул головой, сразу же спустился на палубу и, открыв дверь в радиорубку, приказал: «Вызовите по УКВ командиров СКА и капитана «Курска»!»

Павлов - участник героической обороны Одессы и Севастополя - был одним из самых смелых и решительных командиров СКА. Его хорошо знали на флоте. Капитаны облегченно вздыхали, когда в охранение их судов назначался катер с номером «022». Личный состав «охотника» безгранично верил своему бесстрашному командиру, уже в первые месяцы войны награжденному орденом Боевого Красного Знамени.

Через несколько минут он, кратно изложив суть своего предложения, дал команду транспорту - работать машиной «самый полный назад», а на «охотниках» рукоятки машинных телеграфов всех трех двигателей (по 850 л. с.) перевести в положение «полный вперед».

Дымовая труба парохода задымила: у топок трех старых котлов зашуровали приунывшие было кочегары. Взревев моторами, три катера выстроились в кильватерную колонну и со скоростью 25 уз начали описывать круги вокруг неподвижной громады «Курска».

Дмитричев напомнил то, что Павлов хорошо знал и сам. Когда по реке Холи, где размещались тогда береговые базы «МО» и торпедных катеров, проходил даже на среднем ходу какой-нибудь лихач, рвались швартовы у стоящих лагом катеров, а шлюпки и прочие мелкие плавсредства оказывались на берегу. И тогда мегафоны в руках моряков, выскакивающих на палубы бешено пляшущих на волнах катеров, полностью оправдывали свое неофициальное название - матюгальники. Выражения при этом не были пустым звуком, а грозили нарушителю морской этики далеко идущими последствиями при сходе его на берег...

Павлов хорошо понимал, что «Курск» - не шлюпка и не катер, но другого выхода не было. И вот три СКА продолжали крутиться, разводя немыслимую толчею волн. Весь их личный состав, кроме мотористов, напряженно всматривался в проступившие сквозь предутреннюю мглу очертания парохода с характерной высокой и тонкой дымовой трубой. Все время казалось,* что «Курск» начинает двигаться, но стоило «привязаться» к какому-нибудь ориентиру на берегу - иллюзия пропадала.

Заканчивался час беспримерной карусели, когда неожиданно раздался крик: «Пошел!». У сигнальщика Михаила Еремина, первым заметившего, как двинулся пароход, от напряжения даже сорвался голос...

Павлов, заглушив два мотора, устало присел на откидное сиденье у обвеса мостика. Отрапотовав машинным телеграфом «стоп», из люка носового МО высунулся старшина 2 статьи Алексей Яковлевич Черский и вопросительно посмотрел на командира.

Все в порядке, парторг! Раскачали «старика», не оставили на растерзание. Спасибо твоим мотористам!

На рассвете «Курск» благополучно ошвартовался в Туапсе. А нам предстояло идти дальше на север, в Геленджик, а оттуда к Мысхако - на обеспечение героически сражающегося десанта Цезаря Куникова и Федора Котанова. Начиналась эпопея Малой земли, в которую «морские охотники» вписали не одну славную страницу.

А закончилась боевая деятельность черноморских «охотников» участием в выполнении необычной и ответственной задачи - обеспечении безопасности Ялтинской конференции 4-11 февраля 1945 г.

Наш «СКА-022» перед Новым 1945 годом вернулся в Стрелецкую бухту Севастополя с брезентовым пластырем на рулевой рубке."Несмотря на неисправленные повреждения, катер был включен в группу охранения. Сменяя один другого, круглосуточно несли бдительный дозор на траверзе ливадийского Воронцовского дворца наши «МО-4» и американские корветы. Во время кратковременного отдыха в Ялте личный состав «СКА-022» не раз посещал американцев, которые неизменно с большим уважением, радушно встречали советских моряков. Осматривая американские корветы, мы невольно отмечали, что заокеанские конструкторы меньше всего думали о тех, кто будет служить на спроектированных ими кораблях. Впечатление было такое, будто попал на подводную лодку. На боевых постах тесно, как в танке.

9 февраля на «СКА-022» неожиданно прибыл страшно озабоченный старший морской начальник Ялты капитан 2 ранга Леут. В тот же день привезли краску, боцман незамедлительно начал колдовать над ее колером. Стало известно, что на следующий день возможно посещение кораблей находящимися в Ялте главами правительств трех союзных держав.

Надо было успеть не только покрасить катер, но и, главное - привести в надлежащий вид рубку, замаскировав дыру в ее носовой стенке. Работа закипела. Поздно ночью командир докладывал о выполнении приказа, а мы долго еще не могли заснуть, проверяя до мельчайших деталей оборудование и форму первого срока. Кок до блеска драил камбуз и все, что в нем находилось: кто знает, а вдруг высокие гости захотят отведать флотского борща!

Утром все бинокли были разобраны и устремлены на шоссе, ведущее в сторону Алупки. Зашевелились и на соседнем корвете. После завтрака, который проглотили с оглядкой на берег, на углах улиц, выходящих на набережную, были обнаружены группы людей в штатском, которые никуда не торопились. А спустя еще несколько часов на набережную медленно выехала кавалькада черных лимузинов с задернутыми шторками на окнах. Мы замерли в парадном строю, всматриваясь в остановившиеся на берегу машины. Вспоминались прошедшие грозные годы. Сердца наполнялись гордостью за наш народ, за его славный Военно-Морской Флот.

Неизвестно, что явилось причиной пересмотра распорядка дня участников Конференции, но визит на корабли не состоялся. Машины двинулись дальше и проследовали в направлении Массандры. Через несколько дней весь мир был оповещен о состоявшейся в Крыму Конференции.

Советское правительство по достоинству оценило героизм и отвагу моряков в годы Великой Отечественной войны. В числе награжденных было и несколько соединений черноморских «морских охотников». Орденом Красного Знамени были награждены 1-й и 4-й Новороссийские, 5-й и 6-й Керченский дивизионы СКА.

«Морской охотник» «СКА-065» был удостоен звания Гвардейского. 25 марта 1943 г. этот катер, конвоировавший транспорт, дважды был атакован вражеской авиацией - группами по 16 самолетов. Катер получил свыше 500 больших и малых пробоин. Вышли из строя два двигателя, третий имел повреждения. Рулевая рубка и ходовой мостик были разбиты, носовые отсеки заполнены водой. Больше половины личного состава было убито и ранено. Несмотря на это катер продолжал отражать атаки самолетов и вышел победителем: транспорт дошел до Геленджике. С затопленными кубриками, с сильным дифферентом на нос, под одним часто глохнувшим мотором «СКА-065», преодолев свыше 50 миль, своим ходом пришел в базу.

В представлении на звание Гвардейского кратко перечислялись боевые действия «СКА-065» с 22 июня 1941 г. по 25 марта 1943 г.: отконвоировал 118 транспортов; нес дозорную службу 140 суток; 32 раза осматривал и бомбил фарватеры, обеспечивая вход и выход кораблей из баз; 32 раза ставил дымзавесы; провел 3 боевых траления, уничтожив 8 мин; 4 раза высаживал диверсионные группы (69 человек) в тыл противника; высадил 1840 десантников; 5 раз участвовал в разведке у берегов, занятых противником; вывез 1028 раненых; участвовал в поиске подводных лодок противника 15 раз, в поиске торпедных катеров - 6 раз; отражал налеты авиации 185 раз, причем сбил 3 и подбил 6 самолетов; 12 раз обстреливал в набеговых операциях берег противника; 10 раз оказывал помощь нашим кораблям и самолетам, получившим боевые повреждения.

Что и говорить, славная статистика!

Нашей молодежи, нынешним комсомольцам есть с кого брать пример. Изучение боевых эпизодов времен Великой Отечественной войны поможет им всегда быть готовыми, если потребует Родина, встать с оружием в руках на защиту священных рубежей, приумножить славные боевые традиции старшего поколения.

«Морские охотники» в боях

В годы Великой Отечественной войны на всех флотах успешно воевали сторожевые катера типа МО-4 и МО-2 — «морские охотники», построенные в предвоенные годы и предназначавшиеся, главным образом, для поиска и уничтожения вражеских подлодок в прибрежных районах моря.

Но практика боевых действий раздвинула рамки использования этих катеров. Можно даже утверждать, что не было ни одного вида боевых действий на море, в котором не принимали бы участие «морские охотники». Они привлекались к постановке минных заграждений, несению дозорной службы, конвоированию транспортов, обеспечению выхода и возвращения подлодок в базы, обстрелу вражеских позиций на берегу, непосредственной высадке десанта и разведывательных групп. Везде, на всех флотах, во всех военно-морских базах в те годы можно было увидеть эти небольшие маневренные корабли.

Интересно, что корпус их был деревянный. При строительстве использовался многовековой опыт, накопленный русскими мастерами в кораблестроении. В целях обеспечения непотопляемости корпус разделялся восемью водонепроницаемыми переборками. И были случаи, когда «охотник» не только оставался на плаву, но и приходил в базу своим ходом после того, как взрывом мины или авиабомбы ему отрывало четыре первых отсека — почти полкатера.

МО-4 обладал значительной мореходностью. Он мог держаться в море даже при 8-балльном шторме. Отлично спроектированные обводы корпуса обеспечивали поддержание полной скорости не только при штилевой погоде, но и при волнении моря до 4 баллов. Трехслойная обшивка из первосортной сосновой доски имела подкрепления в виде часто поставленных стрингеров и стальных рамных шпангоутов через каждые 1,5...2 м.

Энергетическая установка «охотника» состояла из трех авиационных двигателей ГАМ-34 мощностью по 850...870 л. с. каждый, которые позволяли катеру развивать скорость до 26...27 узлов. Запас бензина составлял 6 т, что обеспечивало дальность плавания полным ходом 376 миль, а 17-узловой скоростью — 1200 миль. Установленные на катере моторы давали возможность развить полный ход через 5 мин после запуска.

Проектная автономность «охотника» по запасам пресной воды и продуктов — 10 суток, но эти нормы значительно перекрывались в ходе боевых действий благодаря выдержке и самоотверженности экипажей. Были случаи, когда МО-4 непрерывно находился в море до 24 суток.

При водоизмещении всего 56 т МО имели довольно сильное вооружение, состоявшее из двух 45-мм орудий и двух крупнокалиберных 12,7-мм пулеметов. Для борьбы с вражескими подлодками служили шумопеленгатор, 8 больших и 24 малых глубинных бомб. Катер мог принять на борт 4 якорных мины.

Уже во время войны для повышения живучести на МО установили броневые щитки на 45-мм орудия, бронировали козырьки и отвесы ходового мостика, а также отсеки бензоцистерн.

Но главное, на охотниках плавали небольшие, но геройские экипажи (23–30 моряков), которые действительно творили чудеса, мастерски используя все боевые возможности этих небольших деревянных кораблей.

В первые дни Великой Отечественной войны весь Северный флот узнал про подвиг экипажа МО-121. 30 июня 1941 г. в Мотовском заливе он был атакован 18 фашистскими пикирующими бомбардировщиками. Начался неравный бой.

Поочередно пикируя на корабль, фашистские пилоты буквально охотились за ним. Командовал МО лейтенант М. Миронов, а во время боя на нем находился командир звена «охотников» лейтенант И. Кроль. Умело маневрируя среди разрывов бомб, командир проявлял мастерство и хладнокровие. Он резко менял скорость хода, бросал корабль из стороны в сторону, непрерывно уклоняясь от падающих бомб. И ни разу рулевой и мотористы не подвели его.

Когда осколки бомб нарушили рулевое управление, командир продолжал маневрировать с помощью моторов. Но вот вышел из строя один, а затем и второй мотор. Мотористы, устранив повреждения в системе подачи топлива, сумели обеспечить работу третьего мотора.

Несмотря на многочисленные взрывы рядом с катером, комендоры ни на минуту не прекращали огня по вражеским самолетам из пушек и пулеметов. Они совершили немыслимое — небольшой корабль, ведя бой с 18-ю самолетами, вышел победителем, сбив два из них.

Победа далась нелегко. Моряки самоотверженно заделывали многочисленные осколочные пробоины, крепили поврежденную водонепроницаемую переборку. Много было убитых и раненых. Тем не менее боевая задача была выполнена, и поврежденный МО своим ходом возвратился на базу.

От североморцев не отставали и балтийские «охотники».

В октябре 1941 г. катер МО-311, которым командовал лейтенант И. Боков, закончивший военно-морское училище только в июле 1941 г., обеспечивал выход двух наших подлодок на вражеские коммуникации в Балтийском море. Катер, на котором находился также командир дивизиона «охотников» капитан-лейтенант И. Бочанов, смело атаковал пять больших торпедных катеров противника, пытавшихся прорваться к нашим подлодкам. Пушечно-пулеметным огнем два из них были серьезно повреждены. Враг поставил дымовую завесу и скрылся за ней. Победа досталась дорогой ценой: два моряка погибли, два получили тяжелые ранения.

«Охотник» лег на курс соединения с эскортом подлодок, но не прошло и десяти минут, как раздался сильный взрыв. Катер подорвался на вражеской мине. Взрывной волной командира сбросило с мостика. Падая, он ударился о пулемет и потерял сознание. У него была перебита переносица, разорван рот, лицо залило кровью.

Очнувшись, Боков увидел, что носовая часть катера вместе с орудием полностью оторвана. Главный магнитный компас вылетел за борт, а рубочный разбит.

В носовом моторном отделении механик звена катеров и мотористы, стоя по колени в воде, забивали клинья под моторы, ветошью и паклей конопатили образовавшиеся в переборках щели.

В кормовом моторном отделении командир отделения с помощью ломика устанавливал на место сорванный вспомогательный двигатель, вращавший электрогенератор.

Ввод в строй этого генератора был крайне необходим. Ведь только при подаче электропитания можно было запустить водоотливной насос для осушения затопленных отсеков, дать питание на радиостанцию, чтобы сообщить командованию о подрыве на мине, и запустить главные двигатели.

Экипаж катера самоотверженно боролся за живучесть. Одни моряки заделывали пробоины в корпусе и отливали воду из отсеков ведрами и ручной помпой, другие сооружали на крайний случай спасательный плотик, на который погрузили продукты и оружие. Мотористы все силы прилагали для скорейшего ввода в строй вспомогательного и главных двигателей.

Доклад механика звена был пока неутешительным. Вал среднего мотора заклинило, бортовые моторы залило водой. Правда, вспомогательный движок уже установили и закрепили на фундаменте. Как только он заработает, можно будет начать откачивать воду из носового моторного отсека.

С учетом продолжительности осушения отсека 40...60 мин и примерно двух часов на приведение бортовых моторов в порядок, механик обещал командиру дать ход через три часа. Боков задумался и ответил: «Три часа — это много. Если через два часа не уйти из района, то с рассветом враг обнаружит поврежденный катер и уничтожит нас. Передайте это мотористам. Сейчас все зависит от них».

Мотористы с необычайной энергией продолжили работу. Вот удалось запустить движок, заработал водоотливной насос, началось осушение носового моторного отделения.

В осушенном отсеке моряки лихорадочно готовили двигатели к пуску. Они сменили свечи, взяв их со среднего заклиненного мотора, промыли фильтры и установили их на место. Наконец загрохотал один мотор, к нему присоединился второй. Командир перевел ручки машинного телеграфа на «малый назад», и катер задним ходом двинулся на восток.

В четвертом часу на западе послышался шум работавших дизелей, затем появились силуэты кораблей, догонявших поврежденный «охотник». К счастью, это оказались наши тральщики, которые, закончив вывод подлодок, возвращались в базу. После обмена опознавательными один из тральщиков подошел к «охотнику» и подал ему буксирный конец. Славный экипаж с честью выполнил боевую задачу по охране подлодок и сумел спасти свой корабль, самоотверженно и умело боролся за его живучесть.

Капитан 1 ранга Игорь Петрович Чернышев, который всю Великую Отечественную войну провоевал на балтийских «охотниках», увлекательно рассказал в своих книгах о подвигах моряков, плавающих на МО, о борьбе катерников за живучесть кораблей.

Он вспоминал также об ожесточенных схватках с вражескими самолетами. Ведь в огненном 1942 г. катера-охотники, находясь в дозоре в восточной части Финского залива, «оповещали противовоздушную оборону Ленинграда, Кронштадта и островов о появлении вражеских бомбардировщиков, идущих к ним со стороны моря. Противник сразу почувствовал, кто мешает ему наносить внезапные бомбовые удары по Ленинграду и Кронштадту. Поэтому фашистские самолеты начали атаковать дозорные катера» 13 . Отбиваться от пикировщиков и быстроходных «мессершмиттов» деревянным катерам было не просто.

29 июня в дозоре находились МО-308 и МО-302 под командованием лейтенантов М. Амусина и И. Чернышева. На МО-308 был также командир звена старший лейтенант Ю. Азеев. Дозор атаковали несколько групп «юнкерсов». «Охотники» не только отразили атаки, но и сбили два бомбардировщика.

На следующий день озлобленные гитлеровцы бросили против «охотников» три колонны «мессершмиттов» по четыре самолета в каждой. Истребители атаковали катера на бреющем полете. Их встретили плотным огнем пушек и пулеметов. Один «мессер» врезался в воду за кормой МО-302, но и «охотники» получили повреждения.

При атаке самолетов рулевой МО-302 А. Смирнов заслонил своим телом командира от пулеметного огня. От потери крови он медленно сполз на настил мостика. Герой погиб, спасая командира.

Вообще деревянные борта и палуба «охотника» не могли защитить от пуль и снарядов. На этом же «охотнике» пуля ранила моториста В. Полуэктова в грудь. С мостика поступила команда «Самый полный вперед». Моторист последним предсмертным усилием поднял ручку газа до упора. Мотор набрал обороты, и катер вышел из-под огня.

Мотористу М. Яшелину перебило обе ноги. От пуль пострадали коллекторы левого мотора, из пробоин с напором били струи горячей воды. Яшелин понимал, что, если не перекрыть утечку, мотор перегреется и выйдет из строя, а это означало гибель. Не обращая внимания на раны и боль от ожогов, он, подтянувшись на руках, лег грудью на блок мотора и начал заделывать пробоины в коллекторе. Старшина команды мотористов мичман П. Белобок заменил раненых мотористов, успевая одновременно перебрасывать рычаги реверсивных муфт обоих моторов и передвигать рукоятки газа в соответствии с командами машинного телеграфа. В промежутках между исполнением команд он помогал Яшелину заделывать пробоины в коллекторе.

Внезапно один из моторов начал сбавлять обороты. Одного взгляда, брошенного мичманом на приборную доску, было достаточно для правильной оценки обстановки. Белобок указал Яшелину на ручную помпу подачи бензина, и моторист все понял: не хватает топлива.

Раненый моряк подполз к помпе и стал, лежа, подкачивать бензин с самого дна цистерны в расходный бачок. Моторы набрали обороты, а из незаделанных еще пробоин в коллекторах вновь ударили тугие струи горячей воды. Мичман сорвал с себя комбинезон, китель, майку и заткнул ими дыры.

В это время вражеские истребители начали вторую атаку. Пуля перебила антенну, вдребезги разлетелся от прямого попадания прицел кормового орудия. «Охотники» отчаянно отбивались, и еще один «мессер» упал в воду за кормой МО-308.

На МО-302 моряки старались погасить полыхающую деревянную палубу. Из люка жилых помещений комсостава повалил густой черный дым. Командир отделения радистов В. Рыбаков, схватив огнетушитель, бросился в люк восьмого отсека. За ним прыгнул гидроакустик Н. Клименко.

Бой с самолетами длился всего три минуты и закончился победой «охотников». Но положение оставалось тяжелым. На МО-302 носовой моторный отсек затапливало, в кормовом жилом отсеке и в носовом кубрике полыхало пламя. Командир отделения мотористов сумел так переключить магистраль, что вода из моторного отсека откачивалась не за борт, а нагнеталась в противопожарный трубопровод для тушения пожаров.

Наконец морякам удалось сбить пламя в корме и носу. Из кормового люка выбрался Рыбаков, весь покрытый сажей. Его поддерживал такой же черный, закопченный гидроакустик. Радист держал в руках неразорвавшийся снаряд авиационной пушки. Подойдя к кормовому срезу, он бросил его за транец в воду. На этот раз взрыватель сработал, и в кильватерной струе катера прогремел взрыв.

О подвиге экипажей «охотников» узнала вся страна. 7 июля 1942 г. в «Правде» было напечатано: «Краснознаменный Балтийский флот... Отвагу и мужество при отражении налетов авиации противника показал личный состав катеров, где командирами Амусин и Чернышев. Огнем этих катеров в двух боях уничтожено четыре вражеских самолета».

Многие члены экипажей МО-302 и МО-308 были удостоены государственных наград. Англичане, узнав, что командир отделения комендоров МО-302 А. Фролов сбил фашистского аса, участвовавшего в боях против них при захвате гитлеровцами о. Крит, наградили его медалью «За боевые услуги», которой и в самой Великобритании удостаивались немногие военнослужащие.

Навсегда остался в народной памяти подвиг экипажа гвардейского сторожевого катера 065 Черноморского флота.

25 марта 1943 г. три «охотника» 014, 065 и 0122 шли из Туапсе в Геленджик, охраняя транспорт «Ахиллеон», следовавший на буксире у «Симеиза», и три шхуны с боеприпасами. После полудня, когда конвой вышел на траверз Фальшивого Геленджика, несколько групп фашистских бомбардировщиков Ю-88 и Ю-87 общей численностью до 30 машин под прикрытием четырех «мессершмиттов» атаковали транспорты и корабли охранения, сбросив около 60 бомб.

«Охотники» встретили самолеты сильным заградительным огнем. Благодаря умелому маневрированию командира катера 065 старшего лейтенанта П. Сивенко и самоотверженной работе рулевого и мотористов ни одна бомба не попала в корабль. Несколько штук взорвались в 10...20 м от него.

От близких взрывов корпус и рубка катера получили значительные повреждения. Взрывной волной оторвало обшивку левого борта, а в носовой части и правого. В носу палубу просто продавило, форштевень разрушило, почти полностью снесло рубку и ходовой мостик. От осколков образовалось до 1600 мелких пробоин, из них часть ниже ватерлинии. Из 46 иллюминаторов 17 были выбиты. Вода затапливала форпик, камбуз, 4– и 8-местный кубрики, носовое моторное отделение.

Два главных двигателя получили повреждения, третий сместился с фундамента. Катер потерял ход. Осколками пробило левую топливную цистерну и цистерну смазочного масла, повредило трубопроводы сжатого воздуха и системы смазки. Носовое орудие сорвало с цапф и сбросило на палубу. От затопления носовых помещений вскоре создался дифферент на нос до 15°. На юте загорелись дымовые шашки.

Все 22 моряка экипажа, из которых 17 были коммунистами и три комсомольцами, проявили геройство и самоотверженность в бою и в борьбе за живучесть катера. Даже тяжело раненные не покидали боевых постов.

Великий подвиг мужества и стойкости совершил коммунист командир отделения минеров старшина 2-й статьи Г. Куропятников. В разгар боя ему оторвало левую руку выше локтевого сустава, несколько осколков попали в грудь и голову. От потери крови он временами терял сознание, его покидали силы, но герой-черноморец не отошел от пулемета и продолжал стрелять одной рукой.

Вдруг он заметил, что от осколков бомб загорелись дымовые шашки, расположенные в корме рядом с глубинными бомбами. Создалась угроза взрыва и гибели катера. Истекающий кровью моряк пополз на корму и попытался здоровой рукой сбросить шашки за борт.

Но они были раскреплены концами по-штормовому. Тогда Куропятников, обжигая лицо, зубами и правой рукой развязал узлы штормового крепления горящих дымшашек и сбросил их за борт, а сам пополз к пулемету. Гибель катера и всего экипажа была предотвращена.

Оставшиеся боеспособными моряки, включая легкораненых, заделывали пробоины, используя деревянные пробки, ветошь и обмундирование. Поврежденные переборки укрепляли подпорами. Воду из затопленных отсеков откачивали ручным насосом и выносили ведрами. Боезапас из трюма 8-местного кубрика перенесли на корму, что несколько уменьшило дифферент.

Через 40 мин после начала боя мотористы ввели в действие правый мотор, осколочные пробоины в его коллекторе заделали заглушками. На поврежденные участки бензопровода поставили дюриты, трещины закрыли резиной, закрепив ее проволочной оклетневкой. Устраняя повреждения моторов и заделывая пробоины, они длительное время работали в холодной воде.

Сразу же после ввода в строй одного мотора катер дал ход и продолжил охрану транспортов. Вскоре мотористы исправили вспомогательный движок, вращавший электрогенератор, и, отремонтировав частично электропроводку, дали освещение во внутренние помещения, запустили электропомпу для осушения затопленных помещений.

Волнение моря усилилось до 6...7 баллов, и вода вновь стала проникать во внутренние помещения. Борьба с нею не прекращалась ни на минуту. В 16.20 буксир с транспортом и шхуны благополучно прибыли в Геленджик. Боевое задание было выполнено. Поврежденный катер 065, проделав более 50 миль по бушующему морю, возвратился в Туапсе и стал на ремонт, после которого он вновь вступил в строй боевых кораблей флота.

За коллективный подвиг при выполнении боевого задания, за успешную борьбу за живучесть и спасение корабля весь личный состав катера удостоился государственных наград, а старшине 2-й статьи Г. А. Куропятникову 24 июля 1943 г. Указом Президиума Верховного Совета СССР было присвоено звание Героя Советского Союза.

В представлении на присвоение гвардейского звания были перечислены боевые дела экипажа. Даже этот простой перечень вызывает удивление и восхищение: «С 22 июня 1941 г. по 25 марта 1943 г. СКА-065 отконвоировал 118 транспортов, 140 суток нес дозорную службу, 32 раза осматривал и бомбил фарватеры, обеспечивая вход и выход кораблей из баз, 32 раза ставил дымзавесы, провел три боевых траления, уничтожив 8 мин, 4 раза высаживал диверсионные группы (69 человек) в тыл врага, высадил 1840 десантников, пять раз участвовал в разведке у берегов, занятых фашистами, вывез 1028 раненых, участвовал в поиске подводных лодок 15 раз, в поиске торпедных катеров — 6 раз, отражал налеты авиации 185 раз, сбил 3 и подбил 6 самолетов, 12 раз обстреливал берег противника, 10 раз оказывал помощь нашим кораблям и самолетам, получившим боевые повреждения».

Действительно, как много может сделать небольшой корабельный экипаж, когда он сплочен, стремится все силы отдать наилучшему выполнению боевого задания, беспредельно верен присяге и Родине.

В сентябре 1943 г. «охотники» участвовали в десантной операции при освобождении города-героя Новороссийска. Наряду с другими кораблями Черноморского флота они дерзко ворвались в Цемесскую бухту и высадили десант прямо на причалы Новороссийского порта. Жестокий огонь долговременных огневых точек противника на причалах и молах наносил серьезные повреждения кораблям. Но экипажи «охотников» показали образцы стойкости, выдержки и натренированности, умело борясь за живучесть своих небольших кораблей.

«Морской охотник» 0141 под командованием старшего лейтенанта С. Баженова с десантом на борту при подходе к причалу был сильно поврежден огнем противника. В борту образовалась течь, кубрик и камбуз затопило забортной водой. Корабль получил большой дифферент на нос.

Командир приказал десантникам перейти на корму и выровнял посадку корабля. «Охотник» прорвался к берегу, высадил десант и стал выходить из Цемесской бухты задним ходом, так как носовые отсеки были затоплены. Маневрируя под огнем противника, с одним работающим мотором корабль продолжал движение. Экипаж стойко боролся с поступающей водой, крепил переборку, откачивал фильтрующую воду. Благодаря таким решительным действиям корабль был спасен к своим ходом возвратился в Геленджик.

Один из отрядов кораблей, прорвавшихся в Цемесскую бухту, возглавлял капитан-лейтенант Дмитрий Андреевич Глухов (в январе 1944 г. за боевые подвиги ему присвоили звание Героя Советского Союза). Свой брейд-вымпел он поднял на «охотнике» 081, где командовал старший лейтенант С. Флейшер, вспоминавший позднее: «Последний секущий створ остался позади. Десант лежит на палубе. Над головами проносятся сотни снарядов — стреляет через бухту наша артиллерия... Все впереди огненно-багровое, будто сам берег плавится и огненной массой стекает в бухту. Вокруг шлепаются мины, но на них не обращаю внимание. Все мысли об одном — увидеть вход!».

Несмотря на ожесточенный огонь гитлеровцев, все 18 кораблей отряда Глухова прорвались на внутренний рейд без потерь. Но здесь случилось несчастье — в борт 081-го врезалась торпеда: один из наших торпедных катеров, отстав, с опозданием атаковал береговые укрепленные точки противника у самого уреза воды.

Торпеда, к счастью, не взорвалась — не успела еще сработать вертушка-предохранитель. Но «охотник» был сильно поврежден, в пробоину хлынула вода. Вышли из строя вспомогательные механизмы и кормовой средний мотор. Под напором воды проломилась переборка, и вода стала заливать кормовые отсеки.

Отважный экипаж не растерялся. Мотористы обеспечили работу носовых моторов, одновременно заделывая щели в переборке и откачивая просачивавшуюся воду. Полузатопленный катер с трудом довели до ближайшего причала в центральной части порта. С берега застрочил вражеский пулемет, но его подавили брошенной с борта гранатой.

37 десантников во главе с прославленным командиром отдельного батальона морской пехоты капитан-лейтенантом В. Ботылевым выскочили на причал. Боевая задача была выполнена, но борьба за живучесть корабля продолжалась. Стоя по грудь в воде, моряки под огнем врага сумели заделать пробоины. Самую большую закрыли с помощью пробковых матрацев экипажа. Катер был спасен и поврежденный, на одном моторе, но с победой возвратился в Геленджик.

Вновь слава боевого 081-го прогремела в ноябре 1943 г. при высадке десанта в район поселка Эльтинтен на Керченском полуострове. 8 ноября, возвращаясь к таманскому берегу из очередного рейса к Эльтингену, СКА-081 оказался один перед пересекавшим его курс отрядом фашистских кораблей в составе большой десантной баржи, вооруженной двумя 88-мм орудиями и зенитными автоматами, и шести больших торпедных катеров.

Уходить было некуда. Оставалось одно — смело идти вперед и вступить в неравный бой. «Охотник» пошел наперерез вражеской колонне. Это позволило ему первому с дистанции 300...400 м открыть огонь.

Два вражеских катера были подожжены и взорвались. Но и наш катер понес тяжелые потери. Погибли командир звена капитан-лейтенант Чеслер, находившийся на борту, и еще несколько моряков, а половина остальных, включая командира, ранены. Радиорубка разрушена, корпус катера получил 15 сквозных пробоин. Экипаж, действуя уверенно и энергично, быстро заделал пробоины подручными средствами. Устранил и многие другие повреждения.

Героем короткого ночного боя стал командир отделения мотористов старшина 1-й статьи И. Самолетов. В самом начале боя осколком снаряда, попавшего в моторное отделение, пробило расширитель масляного бака правого мотора и одновременно перебило магистраль смазки левого мотора. Через образовавшиеся отверстия стало вытекать масло. Еще секунда — и оба носовых двигателя, оставшиеся без смазки, заклинит, а при работе одного кормового двигателя командиру трудно будет маневрировать в бою.

Не раздумывая, Самолетов зажал руками отверстия в трубопроводе к левому мотору и в течение примерно 20 мин, пока шел бой, не отпускал рук, хотя температура масла была около 75°С. Командир получил возможность маневрировать под двумя моторами, пока другие мотористы не устранили повреждения системы смазки правого двигателя и не заделали подводные пробоины в моторном отделении.

Можно только удивляться и восхищаться тем, как смог герой-моторист выдержать в течение 20 мин адскую боль. Развитое чувство долга, сознание того, что от него лично зависит судьба катера и экипажа — вот что помогло Самолетову вынести все страдания.

Когда 081-й пересек кильватерный строй фашистских кораблей, головной и концевой корабли колонны стали разворачиваться для преследования, но было уже поздно. Они потеряли «охотника» в ночной темноте.

Вскоре из-за обнаруженных неисправностей пришлось остановить носовые двигатели. Катер, перемещаясь на одном еле работавшем кормовом моторе, миновал уже середину пролива. Но вдруг опять появились три фашистских катера справа и три слева. На МО приготовились к последнему бою. Раненые стали к орудиям и пулеметам, из погреба наверх подали весь оставшийся боезапас. Флейшер стал поворачивать к левой группе, решив сосредоточить огонь на ней.

Оттуда засигналили фонарем: тире — точка — тире... Гитлеровцы решили, что приближается свой корабль и запросили опознавательные. Командир приказал сигнальщику передать то же самое правой группе вражеских кораблей. А получив ответ от правой группы, сразу же передали его левой. Находчивость командира и расторопность сигнальщика спасли экипаж. Обе группы вражеских катеров, еще не обнаруживших друг друга, посчитали наш 081-й своим.

Охотник благополучно прибыл в базу. На причале раненый командир еще сумел доложить контр-адмиралу Г. Н. Холостякову о ночном бое и сразу же был направлен в госпиталь. Этому героическому бою посвятили разошедшийся по всему Черноморскому флоту плакат «Один против семи». После окончания Великой Отечественной войны плакат вошел в экспозицию Центрального музея Вооруженных Сил СССР. Чернышев И. П. О друзьях-товарищах. — Л.: Лениздат, 1981, с. 25.

Спроектированы группой конструкторов под руководством инженера С. В. Пугавко, как дальнейшее развитие охотника типа МО-2. В отличие от МО-2 незначительно увеличили длину и ширину, а так же убрали срез палубы в корме, борт уменьшили на 100 мм, к тому же катера получили более мощные главные двигатели, что способствовало увеличению полного хода. В мирное время охотники несли сторожевую службу в составе соединений морпогранохраны НКВД, а в военное время использовались для борьбы с подводными лодками противника в составе ВМФ, а так же для охраны водного района (ОВР).

Корпус у катера гладкопалубный, деревянный с трёхслойной обшивкой из сосновых досок и прокладками из перкаля, в районе ватерлинии корпус сделали более полным, что существенно увеличивало остойчивость. Удачными были и обводы корпуса из-за чего катер не опрокидывался в шторм и легко всходил на волну. Надстройка состаяла из боевой рубки и открытого ходового мостика.
Непотопляемость обеспечивалась делением корпуса водонепроницаемыми переборками на 9 отсеков:

1. Форпик;
2. Камбуз, котёл для обогрева жилых помещений;
3. Кубрик №1 на 4 человека;
4. Кубрик №2 на 8 человек, коридор №1, санузел;
5. Топливные цистерны;
6. Машинное отделение №1;
7. Машинное отделение №2;
8. Кают-компания, коридор №2;
9. Ахтерпик.

Катер имел удивительную непотопляемость, бывали случаи, когда катера приходили на базу даже с оторванным носом.

Спасательные средства на катерах представлены одной четырёхвёсельной шлюпкой, расположенной в корме на палубе.

Силовая установка механическая, трёхвальная с тремя бензиновыми моторами ГАМ-34БС по 850 л.с. каждый, с реверс-муфтами, которые обеспечивали передний, задний и холостой ход и передовали вращение на три винта фиксированного шага обеспечивая полную скорость до 27 узлов. Вид топлива бензин марки Б-70. Размещение большинства механизмов ниже ватерлинии повышало живучесть катера, что не раз спасало экипажи от верной гибели, а "подводный выхлоп" у двигателей уменьшал шум катера, что было очень важно для внезапных и скрытных действий, особенно ночью.

Электроэнергетическая система включала две динамо-машины постоянного тока ПН-28,5 мощностью по 2 кВт, расположенные в кормовом машинном отделении. Машина закрытого типа, со смешаным возбуждением создавала напряжение 115 В, при силе тока до 17 А и имела вес в 96 кг.

Вооружение катеров состояло:

1. Из 2 одноствольных 45-мм полуавтоматов 21-К с длиной ствола 46,1 калибра, расположенных одно на баке и одно в корме. Орудия в палубных установках не имели щита. Подача снарядов проводилась в ручную. Расчёт орудия включал 3 человека. Скорострельность установки составляла 25 выстрелов/мин. Угол вертикального наведения от -10 до +85 градусов. Начальная скорость снаряда 720 м/с., а дальность стрельбы до 9,2 км. Масса установки доходила до 507 кг.
2. Из 2 одноствольных 12,7-мм пулемётов ДШК с длинной ствола 84,25 калибра, которые распологались побортно в кормовой части между надстройкой и кормовым 45-мм орудием. Режим огня - только автоматический, построенный на газоотводном принципе, пулемёт имеет дульный тормоз. Скорострельность установки составляла 600 выстрелов/мин. при начальной скорости патрона 850 м/с, дальность стрельбы доходила до 3,5 км, а потолок до 2,4 км. Питание пулемётов ленточное, в ленте 50 патронов. Стрельба ведется очередями до 125 выстрелов после чего требуется охлаждение. Расчёт пулемёта включал 2 человека. Для удобства наводки предусмотрен наплечник с регулируемыми плечевыми упорами. Пулемёты имели систему ручного управления с оптическим прицелом. Масса установки - нет данных.
3. Из 2 бомбосбрасывателей в корме и 24 глубинных бомб МБ-1. Общий вес бомбы составлял 41 кг, а вес тротила 25 кг при длине в 420 мм и диаметре 252 мм. Скорость погружения доходила до 2,3 м/с, а радиус поражения составлял до 5 метров. Бомба применялась для профилактического бомбометания, в том числе, для подрыва донных магнитных и акустических мин с катеров и тихоходных кораблей.
4. Из 4 якорных мин КБ-3 и минных рельсов. Корабельная большая мина с гальваноударным взрывателем весила 1065 кг, а вес заряда 230 кг. Глубина места постановки составляла от 12 до 263 метров, минимальный минный интервал 35 метров, наибольшая скорость хода при постановке 24 узла при высоте борта 4,6 метра. Время прихода в боевое положение равнялось 10-20 минутам, точность установки на заданное углубление 0,6 метра, задержка взрыва 0,3 секунды.

Катера комплектовались компасом, шумопеленгаторной станцией (ШПС) "Посейдон" и морскими дымовыми шашками (МДШ).

ШПС «Посейдон» предназначалась для пассивного обнаружения целей, путём регистрации и классификации их шумов. Станция обеспечивала обнаружение цели "на стопе" по структуре шумо-сигнала на дальности от 740 метров до 2,5 км, точность пеленгования колебалась в пределах 5-10°, причем саму дистанцию до цели ШПС определить не могла.

Морская дымовая шашка МДШ, принятая на вооружение в 1935 году, предназначалась для кораблей, не имеющих стационарной дымовой аппаратуры. В качестве дымообразователя в шашке используется твердая дымовая смесь на основе нашатыря и антрацена. При длине 487 мм и массе 40-45 кг, время ее работы составляет восемь минут, а создаваемая дымовая завеса достигает 350 метров в длину и 17 метров в высоту.

Строились катера на Приморском заводе №5 в г. Ленинграде.

Головной катер вошёл в строй флота в 1936 году.

Тактико-технические данные катеров типа МО-4 Водоизмещение: нормальное 53,5 тонны, полное 56 тонн. Длина наибольшая: 26,9 метра

Ширина наибольшая:	4,0 метра
Высота борта на миделе:	2,9 метра
Осадка по корпусу:	1,5 метра
Силовая установка:	3 бензиновых мотора ГАМ-34БС по 850 л.с., 3 винта ФШ, 3 руля
Электроэнергетическая система:	2 динамомашины ПН-28,5 по 2 кВт постоянный ток 115 В
Скорость хода:	полная 27 узлов, экономическая 16 узлов
Дальность плавания:	800 миль при 16 узлах
Мореходность:	до 4 баллов
Автономность:	3 суток
Вооружение:	.
артиллерийское:	2х1 45-мм полуавтомата 21-К, 2х1 12,7-мм пулемёта ДШК
противолодочное:	2 бомбосбрасывателя, 24 бомбы МБ-1
минное:	4 мины КБ-3
гидроакустическое:	1 шумопеленгатор "Посейдон"
навигационное:	1 магнитный компас, лаг
химическое:	6 дымовых шашек МДШ
Экипаж:	16 человек (2 офицера, 2 мичмана)

Всего построено катеров с 1936 г. по 1945 г. - 219 единиц.

За основу была взята модель от фирмы Комбриг, но из самого набора в работу пошла только рубка и тумбы 45мм пушек. Корпус и шлюпка были сделаны из пластика. Автор модели и статьи - Алексей Никитин .

Описание конструкции катера

Малые охотники типа МО-4 спроектированы как дальнейшее развитие охотника типа МО-2. В отличие от МО-2 незначительно увеличили длину и ширину, а так же убрали срез палубы в корме, борт уменьшили на 100 мм, к тому же катера получили более мощные главные двигатели, что способствовало увеличению полного хода. В мирное время охотники несли сторожевую службу в составе соединений морпогранохраны НКВД, а в военное время использовались для борьбы с подводными лодками противника в составе ВМФ, а так же для охраны водного района (ОВР).

Корпус у катера гладкопалубный, деревянный. Надстройка состояла из боевой рубки и открытого ходового мостика. Непотопляемость обеспечивалась делением корпуса водонепроницаемыми переборками на 9 отсеков. Катер имел удивительную непотопляемость, бывали случаи, когда катера приходили на базу даже с оторванным носом. Спасательные средства на катерах представлены одной четырёхвёсельной шлюпкой, расположенной в корме на палубе и спасательными кругами .
Силовая установка механическая, трёхвальная с тремя бензиновыми моторами ГАМ-34БС по 850 л.с., обеспечивала полную скорость до 27 узлов. Вид топлива бензин марки Б-70. На катерах военной постройки устанавливались моторы различных марок и мощности, на некоторых катерах имелось по два мотора, а скорость не превышала 22-24 узлов.
Электроэнергетическая система включала две динамо-машины постоянного тока ПН-28,5 мощностью по 2 кВт, расположенные в кормовом машинном отделении. Машина закрытого типа, со смешаным возбуждением создавала напряжение 115 В, при силе тока до 17А.

Вооружение катеров состояло: из двух одноствольных 45-мм полуавтоматов 21-К, двух одноствольных 12,7 мм
пулемётов ДШК, двух бомбосбрасывателей для глубинных бомб. Начиная с 1944 года 45мм пушки 21-К заменялись на таког же калибра 21-КМ с увеличенной длиной ствола, дополнительно устанавливались 20мм автоматы «Эрликон» и 25мм автоматы 84-КМ, кроме того, дополнительно ставились пулемёты различных систем, а на некоторых катерах устанавливались установки реактивных снарядов «катюша».

Катера комплектовались компасом, шумопеленгаторной станцией "Посейдон" и морскими дымовыми шашками.
Строились катера на Приморском заводе №5 в Ленинграде, а в годы войны также на заводах №640 и №638. Головной катер вошёл в строй флота в 1936 году. Всего в 1937-1945 годах было построено 261 катеров.

Во время Великой Отечественной войны катера зарекомендовали себя одними из наиболее универсальных и востребованных кораблей советского военно-морского флота.

Тактико-технические характеристики катеров типа МО-4:

• Водоизмещение: нормальное 53,5 тонны, полное 56,5 тонн.
• Длина наибольшая: 26,9 метра.
• Ширина наибольшая: 4,0 метра.
• Высота борта на миделе: 2,9 метра.
• Осадка по корпусу: 1,5 метра.
• Скорость хода: полная 27 узлов, экономическая 16 узлов.
• Дальность плавания: 800 миль при 16 узлах.
• Автономность: 3 суток.
• Вооружение: две 45-мм полуавтоматические пушки 21-К, два 12,7-мм пулемета ДШК, два бомбосбрасывателя, 8 больших и 28 малых глубинных бомб, 6 дымовых шашек (МБДШ), шумопеленгатор «Посейдон».

Из истории службы «СКА-065»

Широкую известность не только на Черноморском флоте, но и в мире получил бой «СКА-065» с фашистскими самолётами 25 марта 1943 года в районе Фальшивого Геленджика. В тот день катер под командованием старшего лейтенанта П.П.Сивенко следовал в составе охранения американского транспорта «Achilleon» из Геленжика в Туапсе. Волнение моря достигало семи баллов, что серьёзно затрудняло маневрирование и стрельбу. Лётчики немецких самолётов, атаковавшие конвой, были возмущены тем, что более чем тринадцати бомбардировщикам оказал сопротивление какой то небольшой катер. Оставив в покое транспорт, фашисты звёздными налётами набросились на «СКА-065». В ходе неравного жестокого боя охотник получил около 200 пробоин от осколков бомб и снарядов авиапушек. Сместилась рулевая рубка, был разбит форштевень, сорвано ограждение ходового мостика, пробиты цистерны и трубопроводы, разрушена левая скула корпуса - таков неполный перечень полученных повреждений. Но, тем не менее, малый охотник продолжал вести огонь и уклоняться от падающих бомб. От затопления носовых помещений образовался 15-градусный дифферент на нос. Экипаж отбивался от врага и одновременно боролся за живучесть охотника. Уцелевшие семь человек во главе с командиром сделали всё, чтобы спасти свой катер.

Израсходовав весь запас бомб и снарядов, самолёты улетели. Заглохшие моторы были введены в строй через 40 минут. Катер догнал «Achilleon» и самостоятельно преодолел оставшиеся 50 миль до базы.

После этого боя катер «СКА-065» стал Гвардейским.

Модель

За основу была взята модель от фирмы Комбриг, но из самого набора в работу пошла только рубка и тумбы 45мм пушек. Корпус и шлюпка были сделаны из пластика . Мачта, флагштоки, стволы пушек, пулемёты и стойки к ним, привальные брусья на корпусе, шпиль, битенги, якоря, якорные цепи, кнехты, вехи, спасательные круги - из

ТТД:
Водоизмещение: 56 т.
Размеры: длина - 26,9 м, ширина - 4,02 м, осадка - 1,48 м.
Скорость полного хода: 26 узлов.
Дальность плавания: 285 миль при 15 узлах.
Силовая установка: три бензиновых двигателя ГАМ-34, 2250 л.с.
Вооружение: 2х1 45-мм артустановки, 2х1 12,7-мм пулемета, 2 бомбосбрасывателя, 8 больших или 20 малых глубинных бомб, 4 мины типа "Р-1" или образца 1928 г. или 2 мины образца 1926 г.
Экипаж: 22 чел.

История корабля:
Морской охотник, тип "МО-4"

Разработка проекта малого охотника типа МО была начата в 1933 г. по заданию Главного штаба ВМФ и Главного управления пограничных войск НКВД СССР. По выданному заданию катер предназначался в мирное время для несения сторожеовй службы в составе соединений морпогранохраны, а в военное время - для борьбы с подводными лодками противника.

Группа конструкторов под руководством Л. Л. Ермаша спроектировала первый вариант катера, названного МО-2. Строительство 36 катеров данного проекта завершилось в 1936 году.

В этом же году появился более совершенный катер типа МО-4; в отличие от МО-2 у него не было среза палубы в корме, а борт был на 100 мм ниже. Только в составе Черноморского флота к началу войны насчитывалось 42 "морских охотника".

Впервые эти деревянные сторожевые катера появились у пограничников, но высокие качества - мореходность, скорость, маневренность - открыли им широкую дорогу. После некоторой модификации и установки противолодочного вооружения они стали истребителями подводных лодок, знаменитыми "морскими охотниками".

Катер имел трехслойную деревянную обшивку с прокладками из перкаля. Девять водонепроницаемых отсеков делали его удивительно непотопляемым - бывали случаи, когда катера приходили на базу даже с оторванным носом. Три руля и три двигателя обеспечивали высокий ход и надежное управление. Удачными были и обводы корпуса. Крохотный МО не опрокидывался в шторм, легко всходил на волну, "подводный выхлоп" у двигателей уменьшал шум катера - все это было очень важно для внезапных и скрытных действий, особенно ночью. Размещение большинства механизмов ниже ватерлинии способствовало повышению живучести новых катеров, и это не раз спасало их экипажи от верной гибели.

Великая Отечественная война расширила сферу боевого применения охотников. С первых и до последних дней войны эти корабли несли различную боевую службу. "Морские охотники" высаживали десант и разведчиков в тылах противника, подавляли огневые точки врага; ходили в дозоры и охраняли протраленные фарватеры; совместно с торпедными катерами ставили мины у вражеских берегов, зачастую вступая в неравный бой с катерами фашистов и их самолетами. Наконец, МО охраняли транспорты в конвоях, сопровождали подводные лодки до точки погружения и встречали их после похода.